Прасковья. Будни сельских ведьм (часть 1)

Вот что она этим хотела сказать? Тайны травниц, интересно же, но, зная бабулю, спрашивать бесполезно. Остается надеяться, что действительно в свое время мне все расскажет.

— Бабуль, ну совсем последний вопросик можно?

— Ну, шо с тобой поделать, спрашивай, — вздохнула она.

— Мне вот что не понятно, а как огневица травниц учит, да и у меня экзамены принимает? Направленность-то не та. Ммм?

— Молодец, правильно заметила. Вот только и тут не все так просто. Орыся по большей части занимается административными вопросами, учителей подбирает, составляет учебные планы и программы. Она больше следит за хозяйственными моментами, ведет переговоры с родителями, да мало ли чего еще нужно сделать, что бы такой толпе девиц жилось хорошо. А вот по поводу экзаменов, тут все просто, Орыся очень хорошо за эти годы выучила вместе со своими ученицами весь курс по травоведению и ведовству, даже экзамены сдавала. Стыдно же не знать, то чему у тебя в школе учат, особенно если при нормальном магическом даре это можно сделать. Травы и лес, конечно, она нормально не чувствует, но по теории у нее очень сильные знания. Ну, а после того как она травницам ввела курс медитации и еще несколько новомодных штучек из арсенала стихийников, ведьмочки стали выпускаться намного сильнее. Правда, методы обучения у Орыси не стандартные.

У меня в глазах опять светился вопрос, но бабуля была непреклонна.

— Все на сегодня, спать, спать и бегом!

А на следующий день пани Орыся спалила ворону. Нет, ходики остались, и даже с кукушкой все было хорошо, но вот ворона утро не пережила. А дело было так. Вечером пани Орыся установила будильник на восемь часов, для того чтобы до завтрака успеть по лесочку побегать и размяться. Вот только проверить, как этот будильник работает не удосужилась. Да и мы лопухнулись, не убрали часы из той комнаты и Орысю не предупредили. На следующее утро после ора противной вороны пани Орыся на автомате, еще даже толком не проснувшись, пульнула в нее феербольчиком, маааленким таким. Наглый комок перьев атаку не пережил и магическая уворачиваемость вредную ворону не спасла. Вот так бесславно и закончилась у нас история с часами и вороной. А сама Орыся так и не поняла, какого нас лишила развлечения, убежав в сторону леса. Вернулась она часика через два, сильно встрепанная и с лихорадочно сверкающими глазами.

— Настасья, и давно у вас в селе оборотни завелись? — с ходу спросила Орыся.

— Ты о чем, болезная, может, привиделось чего? — удивилась бабуля.

— Да ну тебя! — махнула рукой Орыся. — Сегодня в лесу видела белого тигра вот как тебя сейчас.

— Да откель, оборотню из правящего клана у нас взяться? У нас за последние двадцать лет гостил медведь, уж очень ему пасека Авдотьиного сына понравилась. Пока весь мед не перевел, не уехал. Были волки. В пришлом году, приезжали к кому-то из местных ребят на денек, на шашлыки. А вот правящих, тут наверно больше веку не было.

— Не знаю, что видела то и говорю, обиделась Орыся.

— Ладно, оставим это, не к спеху.

— Смотри, чтобы поздно не было.

— Прасковья, в лес ни ногой, пока не разрешу. Поняла? Это не шутки. — Бабуля строго на меня посмотрела и помахала перед носом пальцем.

А чего, я ничего... пока... Но на оборотня посмотреть хочется. Бабуля говорила, что они больше обычных тигров, шерсть невероятно белая и красивая. Но хищники — жуть какие! Но я же тихонечко, только одним глазком, лапой и хвостом, одним усиком усатой мордочки и на цыпочках, кхм, коготочках. Он же меня и не заметит вообще, я же маленькая.

— Ладно, идите завтракать, а то все остынет, — сказала бабуля.

— Вот кто о чем, а ты о еде, — сказала раздраженная пани Орыся, — что на завтрак?

— Будешь ехидничать, буду кормить тебя манной кашей, чисто из вредности. А на завтрак у нас каша гречневая с молоком, блины с медом и свежим маслицем. Да и сбор свой тонизирующий я заварила вместо вашего кофию, всяк лучше будет.

— Ладно, уж, пошли, — против знаменитых бабулиных блинов она устоять не могла.

После завтрака пани Орыся активно взялась за меня, устроив экзамен по ядам и их применению. Что сказать, чайник он и в Африке чайник. Хоть это и раздел медицины, нужно же знать симптомы и противоядия, но вот не идет оно у меня, душа не лежит. Спасаюсь только зубрежкой, а понимания, даже не так, внутреннего принятия предмета как не было, так и нет. Яд — это змеи, а змеи БРРР, гадость, вот примерно так же и я отношусь к этой весьма полезной дисциплине. Побороть неприязнь не смогла ни бабуля, которая махнула на меня рукой, ни пани Орыся, которая попыталась увещевать меня полезностью противоядий особенно в бытовых условиях. В конце концов, она просто не выдержала.

— Настасья, давай ее траванем чем-нибудь. Тогда она быстренько противоядие составит и оценит всю полезность предмета, — зло сказала пани Орыся, глядя на мою разнесчастную мордаху.

— Да побойся бога, сумасшедшая! Ты чего удумала, внучку мою травить? — взвилась бабуля.

— Да я ж в учебных целях! Немножко! А потом мы ее вылечим, правда, если будет что лечить, — сказала она уже тихонько. Вот интересно, это у нее черный юмор такой?

— Я те отравлю, я тебе так отравлю! Мало не покажется, прокляну до седьмого колена! — бабуля все еще кипела и булькала как чайник.

— Да не бушуй, а как ее еще заставить почувствовать симптомы отравления и преодолеть отвращение к предмету? — попыталась урезонить ее Орыся.

— Ты думаешь, что так она его быстрее освоит? — спросила она заинтересованно.

Уй, кажись, в бабуле проснулся дух экспериментаторства, вот сейчас траванут на пару в учебных целях, а мне потом расхлебывай. Нет ну надо же! Никакого уважения к живому, здоровому организму! Всяк норовит обидеть, или того горше — отравить!

— Бабуля, пани Орыся, пожалуйста, я буду хорошей, я все выучу, честно-честно! Только не наказывайте меня, — подвывала я, ярко представив, что меня ждет.

Концерт по заявкам перед жестокосердными учителями я устраивала минут десять. Дав мне выговориться, выплакаться и поклясться во всех возможных и невозможных будущих успехах на почве целительства, две хитрые старушенции от меня, наконец, отстали. Вечером у меня уже от информации по ядам кружилась голова и мутило.

— Ладно, хватит на сегодня, солнце уже зашло, облик ты сменила, пора медитировать, — обрадовала меня пани Орыся.

— Давайте-давайте, а я посмотрю, — сказала бабуля, удобно устраиваясь на стуле.

— Э нет, или участвуешь в обучении или иди отсель, — рассержено сказала пани Орыся, сбиваясь на местный диалект. — Зрители нам не нужны, нам нужны соучастники! Тем более, старая, давно и тебе пора научится. Вот в месте с Параской и будете тренироваться.

На бабулином лице ярко отражались сомнения в здравости ума пани Ориси, но она немного подумала, да и согласилась.

— А, ладно, учи, шо с вами делать, не одной внучке же мучиться.

Пани Орыся радостно потирала руки, предвкушая редкое развлечение.

— Ну что, сели в позу лотоса, — скомандовала она.

— Это как? — спросила бабуля. — Ты лучше сама показывай, а то непонятно.

— Ладно, смотрите, — она уселась рядом с нами на ковре и сложила ножки бубликом, положила на них руки и начала медленно дышать. — Ну, что понятно?

Бабуля посмотрела на нее, потом на себя, тяжело вздохнула, подтянула юбку выше колен и попробовала умоститься так же. Не получилось. Вес и гибкость у них был разные, а упражнения на растяжку бабуля отродясь не делала.

— Настасья, вот где боком вылазят твои блины со сметаной, — проворчала пани Орыся. — Ну а у тебя, Прасковья, что тоже никак? Шо ж вы такие хлипенькие.

Похоже, пани Орыся решила оторваться на бабуле за все ее прегрешения, ну и мне досталось за компанию. Весь вечер мы занимались гимнастикой, приседали, пытались отжиматься, качать пресс и растягивать мышцы. Особенно смешно это выглядело в исполнении бабули в юбке. 'Бісові' штаны одевать она отказалась и вот теперь мотыляла юбкой при очередном упражнении. Платок у нее съехал на бок, косица растрепалась и весь ее вид говорил 'Пошто ироды, над царем измываетесь!'. А пани Орыся как заправский тренер на уроке фитнеса наматывала возле бабули круги и вещала, о том, что она может больше. Бабуля мужественно терпела это издевательство ровно до того момента, пока нас во второй раз Орыся не усадила в позу лотоса. Как ни странно, ноги и у меня, и у нее бубликом сложились. Но боже, как же было больно! Естественно, речи не шло о том, что бы в такой позе расслабиться и увидеть какие-то магические потоки. Видя все это пани Орыся совсем расстроилась. Ведь оставалось всего пару дней до ее отъезда, а она меня ничему толком так и не научила. Да еще после таких интенсивных упражнений, бабулю с непривычки скрутил приступ жесточайшего радикулита и она передвигалась по дому в платке, обтягивающем поясницу. Слава богу, что мазь от радикулита была готова, а то пока ее сваришь, пока она застынет, не меньше суток пройдет.

Вечером опять заявилась Никитична, только теперь с новостью, что ей на шею добрые родственники решили сплавить внучатого племянничка Федьку, который ошивался в Крюковке практически каждое лето. Только вот в прошлом году его услали в лагерь на морском берегу, и я не имела счастье с ним на пару чистить местные сады от залежей малины и клубники. А еще мы обожали с Федором ходить вдвоем на рыбалку. Если бы он был, то Васька точно бы не решился меня напугать, и не было бы этой всей истории. Федора, или как я его еще называла дядю Федора, я знала чуть ли не с пеленок. Это было нечто вихрастое, рыжее, конопатое и задиристое. Подружились мы с ним после того как подрались из-за черешни на дереве Никитичны. Поймал он меня на горячем, устроил трепку, а когда увидел, что я не реву и в силу своих пока еще слабых возможностей даю сдачи, зауважал. А потом вообще стал защищать от других мальчишек. Федька был старше меня на год и вел себя по отношению ко мне несколько покровительственно, но другом он был настоящим. Эх, в скольких переделках мы вместе побывали! Он меня на пару с родителем учил из рогатки стрелять и запускать дымовушки. А из-за подаренного ему радиоуправляемого вертолета мы чуть не передрались. Батя даже прослезился, увидев мой искренний интерес к чисто мужским игрушкам. Кстати, в куклы я не играла. Вообще. И не могла никак понять других девчонок, зачем им это нужно. Толи дело войнушка, на худой конец в игра доктора, а еще вокруг столько всего интересного!

И вот мой друг возвращается, а я в таком виде, и как дальше быть?

— Никитична, а когда он приедет? — спросила я.

— Так послезавтра и заявится, неслух мелкий.

— Бабуль, а можно я с ним и дальше общаться буду? Он классный, не предаст, да и Никитична про меня все знает, — я умоляюще посмотрела на бабулю.

— Я бы не стала торопиться, родная, вдруг он за эти годы изменился? И приедет в село обычный Федька, а не твой любимый дядя Федор?

— Ба, ну, ба, — заныла я.

— Отстань, присмотрись к нему, послушай, что он говорить будет и как. А когда убедишься, что он не изменился, только тогда ему откроешься.

Все-таки бабуля у меня мировая и понимает, что без общества сверстника я совсем зачахну. Рано утром следующего дня я ринулась в лес посмотреть на тигра. И никого не нашла. Пробежалась по всему Орысиному маршруту, оббежала все озеро, даже залезла на дерево и ничего, нигде даже ни шерстинки. Может пани Орысе привиделось? Да нет, она же ведьма опытная, да и откуда тут белому тигру взяться? Не из зоопарка же он сбег. Не солоно хлебавши я вернулась домой.

— Ты где была, паразитка? — спросила меня злая бабуля. — Небось, в лес бегала?

Юлить и выкручиваться смысла не имело, пришлось признаваться.

— Ну, да, только там, никого не было, я даже следов не нашла.

— А это не важно, я тебе запретила туда ходить? Запретила! А ты что? — бабуля смотрела на меня с негодованием. — Домашний арест до отъезда Орыси ты себе обеспечила.

Следующие несколько дней мы усиленно занимались гимнастикой, причем все втроем: я в кошачьем виде (пани Орыся сказала, что и кошке мышцы тренировать нужно), бабуля, отошедшая от приступа радикулита, и пани Орыся. На второй день мы с бабулей смогли вечером спокойно усесться в позу лотоса и даже расслабились.

— Орыся, а как выглядят твои магицкие потоки? — спросила бабуля.

— Каждый их по разному видит, кто-то как нити, кто-то как дымку разных цветов, кто-то как ячеистую решетку. Не думайте об этом, а просто смотрите как бы в себя, вокруг ведьм всегда концентрация потоков больше, мне, по крайней мере, помогло.

Увидеть, то о чем она говорила мы смогли только через несколько недель, после того как она уехала. Последние пару дней ее пребывания у нас ничем примечательным не отличались. Пани Орыся все так же натаскивала меня по некоторым предметам. Бабуля готовила ей в дорогу гостинцы для пана Янека — его любимую вишневую наливочку, внучке Ядвиге — варенья разного и конфитюра. Девчонка росла жуткой сластеной и по мелочам остальным родственникам. За занятиями с пани Орысей я даже пропустила появление Федора в соседнем дворе, но решила наверстать упущенное после ее отъезда. Прощались мы с ней долго и слезно. Уехала пани Орыся, а было ощущение, как будто мы с бабулей лишились чего-то родного и близкого.

А на следующий день в селе появились ролевики: эльфы, гоблины, орки и тролли.

Глава 7.

Некоторое время назад, резиденция правящего клана оборотней.

Поздно вечером, в натопленном зале огромного особняка возле камина, в глубоком вольтеровском кресле сидел пожилой мужчина и курил трубку. Его задумчивый взгляд был устремлен на огонь, который весело плясал в камине. Блики пламени играли на бокале с красным вином, которое он держал в руке. Весь его вид говорил о столетиями культивируемой породе. Он был высок, поджар, на руках бугрились мускулы, а лицо было испещрено сетью лукавых морщин, свидетельствующих о веселом нраве. Да и на вид ему нельзя было дать больше шестидясети лет. При этом возрасте, дряхлостью тут и не пахло.

Раздался легкий стук в дверь и вошел старый слуга.

— Простите господин Ратмир, Вы просили доложить, когда вернется Ваш внук.

— Руслан дома? Зови! — властно приказал он.

Через минуту в зал влетел высокий молодой человек лет двадцати пяти. Он был копией деда, только лет на сорок моложе. Так же высок, широк в плечах, с хорошо развитой мускулатурой, и с такими же длинными белыми волосами, отличительной чертой клана белого тигра. Лицо его было по-юношески открытым и приятным. Зеленые глаза лучились смехом, тонкие губы подрагивали в не сходящей улыбке. На подбородке и щеках были маленькие ямочки, которые, когда он улыбался, делали лицо особенно беззащитным. Только вот беззащитность эта была кажущейся, о чем говорила плавность движений, достигаемая годами изнурительных тренировок. Да и в глазах нет-нет, да и проскальзывало холодное расчетливое выражение. Некоторая порывистость, скорее была игрой на публику, чем действительно отражением натуры Руслана.

— Привет деда, чего звал?