Она задумчиво нахмурилась, затем снова склонилась над кристаллом. Она держала двух слуг в этом районе, и если Харлич был слабее Алвита, он также был более хитрым. Предупрежденный о союзниках Венсита, он мог бы оказаться более удачливым, тем более что он владел заклинанием безумного ветра.
И если он окажется столь же неудачливым, что ж, инструменты были созданы для того, чтобы ими пользовались, и иногда они ломались при использовании.
* * *
Базел осторожно провел сапогом по металлическому стержню в опилках, задумчиво изучая его, прежде чем повернуться к Венситу.
— Хорошо сделано, Венсит, — сказал он официально.
— Ты и сам был не так уж плох, Гора, — с усмешкой парировал Венсит. — Но теневой маг побежден. — Он наклонился над стержнем и осторожно поднял его. — Я позабочусь об этом, — сказал он более резко. — Присмотри за своей леди, Базел. Кенходэн и я можем управиться здесь.
— Да.
Базел быстро повернулся к лестнице, все еще держа меч в руке, и Кенходэн наблюдал, как Венсит медленно пропускает жезл сквозь пальцы. Губы волшебника беззвучно шевельнулись, его глаза на мгновение вспыхнули, а затем ответный свет вырвался из металла с выгравированными рунами. На глазах Кенходэна он засветился ярко и яростно, а когда Венсит разжал руки, зачарованный металл поднялся тонкой струйкой вонючего дыма и исчез.
Кенходэн приподнял бровь, а волшебник слабо улыбнулся и отряхнул руки о тунику. Затем он повернулся к двери, и Кенходэн последовал за ним, встав за плечом волшебника и вглядываясь в ночь. Дождь хлестал им в лица через разбитые дверь и окна, но молнии прекратились, и ветер наконец стих.
— И теперь их трое.... — пробормотал Венсит.
— Что? — Кенходэн повернулся, чтобы посмотреть на него, и Венсит пожал плечами.
— Теперь их трое, — повторил он, указывая на распростертое тело, едва различимое в свете, льющемся из открытой двери. Нож Базела торчал в горле мертвеца, окруженный редеющей лужей разбавленной дождем крови.
— Это был один из союзников Вулфры. Теперь их всего трое: Вулфра, Тардон и Харлич. Я полагаю, мы должны считать это хорошим началом игры, но они не должны были найти меня так быстро.
Венсит вложил оружие в ножны и выпрямился. Опасный свет меча исчез, и Кенходэн удивился, как он мог выглядеть таким нормальным в одно мгновение и пылать тайной яростью в следующее. Было что-то пугающее в подобном оружии, даже когда оно сражалось на его стороне. Затем он понял, что его собственное безумие исчезло так же полностью, и параллель охладила его. Ему предстояло справиться с этой слепой яростью, и мысль об этом была гораздо более тревожной, чем клинок Венсита.
Он встряхнулся и попытался взять более легкую ноту.
— Это кажется менее сокрушительным для атаки волшебника, — рискнул он.
— Ты так думаешь? — Венсит повернулся к нему, его голос был задумчивым. — Никакая атака не кажется сокрушительной, как только ты ее победишь, но как насчет этого следа на твоем плече? А как насчет пореза на твоей щеке? Холода, который чуть не покалечил тебя? — Кенходэн моргнул, пораженный способностью волшебника каталогизировать его раны, но Венсит не дал ему времени обдумать это. — Секундой позже пригнись, на дюйм в сторону, мгновением раньше без готового контрзаклятия — что тогда? И на каждого убитого тобой или мной Базел прихватывал двух. Не стоит недооценивать наших врагов, Кенходэн. Подумай, что бы произошло, если бы они застали нас врасплох в открытую, в одиночку, без предупреждения. Тогда не так-то легко было бы от них отбиться, а? И помни — самый смертоносный боец все равно смертен, и самый неуклюжий враг может убить его одним удачным ударом.
— Я понимаю твою точку зрения. — Кенходэн опустился на колени, чтобы осмотреть опилки в том месте, где сгорела тень. — В любом случае, кем они были?
— Тени другого мира. На самом деле, это почти то же самое место, откуда приходят демоны и дьяволы, хотя люди-тени намного слабее их. Вот почему они могут просачиваться сквозь трещины и гораздо легче ускользать от обнаружения на своем пути. Нетрудно поискать миры, которые могли бы дать бойцов, которых вы ищете. Передача их, особенно в количестве, достаточном, чтобы сделать их по-настоящему опасными для кого-то вроде лорда-волшебника или защитника Томанака, требует силы и желания заниматься колдовством, таким же отвратительным, как сама Крэйхана, но техника достаточно проста.
— Для некоторых, без сомнения, — сухо сказал Кенходэн.
— Верно. И даже несмотря на то, что тени теряют большую часть своего интеллекта, когда их отрывают от их законных мест, они все равно становятся смертельными врагами. Этот холод — холод пустоты, которую они пересекают, чтобы прийти сюда. Если бы ты почувствовал его без защиты моих оберегов, твое сердце мгновенно остановилось бы. — Венсит пожал плечами. — У них есть и другие способности. Они на самом деле не из этого мира, и его присутствие для них — те же тени, что и для нас. Но у них также есть ограничения, потому что шок от пересечения пустоты разрушает их волю и оставляет от них немногим больше, чем продолжение их призвавшего. Они не могут остаться, если его воля, — он указал на тело, — изъята.
Волшебник сделал паузу, ковыряя обувью в опилках, и задумчиво нахмурил брови.
— Но о маге теней стоит подумать. Тени обычно не набираются из числа великих и могущественных своих миров — такие люди слишком глубоко укоренены в своем собственном времени и месте, чтобы с готовностью откликнуться на призыв чего-либо, кроме божества. И все же маг теней был диким волшебником в своем собственном мире. Нужен очень могущественный волшебник, чтобы перетащить кого-то подобного через бездну, и стражи, которые предотвращают подобные вещи, должны были видеть приближение теневого волшебника. В отличие от других, он был достаточно силен, чтобы четко выделяться и быть перехваченным. Довести все до конца вообще было бы достаточно сложно. Провести его незамеченным и с достаточной силой, чтобы нанести удар искусством, как только он доберется сюда...?
Его голос затих, и он нахмурился.
— Значит, для этого, должно быть, потребовался волшебник более могущественный, чем эта Вулфра? Ты это хочешь сказать? — медленно спросил Кенходэн.
Его не волновал подтекст этой мысли, и еще меньше его заботил медленный кивок Венсита. Порывы ветра врывались в сломанную дверь, прикасаясь к ним дождем и пачкая опилки. Старый волшебник покорно вздохнул и потянулся за своим пончо.
— Пойдем посмотрим на Алвита.
Кенходэн последовал за ним в затихающий шторм. Дождь намочил его волосы и стекал по лицу, но ему не хватало прежней ярости, и Венсит опустился на колени рядом с телом и перевернул его. Рукоять ножа описала зловещую дугу, и мертвые глаза Алвита остекленело посмотрели в глаза Кенходэна.
— Он выглядит удивленным, — заметил он.
— Без сомнения, так оно и было. — Венсит осмотрел обугленный посох, который рассыпался в прах, дотронулся до него, затем с отвращением выбросил его обломки в пузырящуюся канаву. — Алвит предпочитал избегать физического боя. Он, вероятно, забыл, что может сверкнуть молния — и дать Базелу четкую цель.
— Он больше не повторит этой ошибки.
Кенходэн вытер капли дождя с лица и оглянулся на таверну. Может быть, Алвита можно было бы простить за его ошибочное суждение, подумал он, потому что были четкие цели, а затем были четкие мишени. Нож Базела пролетел двадцать ярдов сквозь залитую дождем тьму, чтобы попасть точно в цель... в броске левой рукой. Он задумчиво приподнял бровь и выдернул тяжелое лезвие из ужасных останков горла Алвита.
— Да, больше он не будет совершать никаких ошибок, — согласился Венсит, откидываясь на пятки под дождем, но выражение его лица было... не совсем обеспокоенным, но, возможно, озадаченным. — Тут должно быть что-то большее, чем пепел его посоха, но я не вижу что.
— Как ты мог ожидать найти это, если не знаешь, что это такое?
— Ты волшебник? — терпеливо спросил Венсит, и Кенходэн быстро отрицательно покачал головой. — Тогда не проси меня в любой момент объяснять искусство. — Он надул губы, и у Кенходэна возникло определенное ощущение, что невидимые глаза за его взглядом колдовского огня только что закатились. — Ты не можешь себе представить, сколько раз кто-то просил меня сделать это! Но моя точка зрения на данный момент заключается в том, что я просто не могу поверить, что все тени были отправлены Вулфрой вместе с ним. Ее приспешники могли бы справиться с предыдущей атакой в одиночку, если бы она обучила их и предоставляла информацию, необходимую для ее проведения. Но она ясно понимала, что это может потерпеть неудачу, вот почему Алвит был готов продолжить это, и я не могу согласиться с тем, что она не оказала ему и двум другим никакой особой помощи, кроме теней! Я надеялся найти ключ к тому, что еще она могла им дать. Если бы я нашел его, я бы узнал его.
— Делай как знаешь. — Кенходэн пожал плечами.
— Это мне ни капельки не подходит. Чего-то не хватает, и это беспокоит меня так же сильно, как и то, что стоит за ее новой тактикой. Произошло дополнение или изменение, и я хочу знать, что это такое и как это произошло.
— Что ты имеешь в виду?
— Если бы кто-нибудь спросил меня, я бы сказал, что для нее было невозможно вызвать что-то вроде теневого мага, даже с силой ее учеников, объединенной с ее собственной. Вдобавок ко всему, это не похоже на нее — отдавать такое оружие другому. Особенно такому человеку, как Алвит, который может наброситься на своего учителя. Меня беспокоит, что она делает непредвиденные вещи.
— Разве большинство волшебников не знают об этих тенях? Как ты можешь быть уверен, что это выше ее сил?
— Искусство — это не костер, который ты разводишь выше или ниже с помощью полена! — тон Венсита внезапно стал раздражительным. — Кто-то — Алвит, или Вулфра, или кто-то другой — должно быть, рылся в теневых линиях в поисках наших противников. Вы никогда не знаете, с чем вы там встретитесь, и перемещение кого-то вроде теневого мага увеличивает шансы привлечь некоторые очень могущественные сущности между мирами. Некоторые из них, как Томанак, просто уничтожили бы кого-то вроде Вулфры одной мыслью. Другие бы не торопились пожирать ее душу дюйм за дюймом. — Он покачал головой. — Так рисковать не похоже на баронессу.
— Но разве это было бы невозможно для нее? — спросил Кенходэн.
— Что бы она ни рассказала миру, она практикует колдовство крови, — мрачно сказал Венсит. — Это означает, что она могла бы увеличить силу, но контролировать ее — это нечто совершенно другое. Я сомневаюсь в ее воле. У нее было бы очень мало права на ошибку, и если бы ее воля дрогнула хотя бы на мгновение, на месте ее замка остался бы дымящийся кратер. Это означает, что для этого потребовалось больше мужества, чем она обычно проявляет. — Он встал и нахмурился. — Нет, это не совсем справедливо. Она готова рисковать, если это необходимо, но она осторожна. Она бы не стала так рисковать, если бы не считала, что это абсолютно необходимо. Вот что здесь странно.
Они вернулись в таверну, вытирая капли дождя с волос, и Венсит наклонился над стойкой за бутылкой и двумя бокалами. Он налил острый, приправленный корицей белхэйданский ром и протянул один бокал Кенходэну, который задумчиво потягивал крепкий напиток.
— Так как же ты это объяснишь? — спросил он наконец.
— Не могу. — Венсит оперся локтем о стойку бара и нахмурился. — По крайней мере, так, чтобы это имело смысл и не пугало меня.
Он медленно отпил, затем пожал плечами.
— Я вижу две возможности. Либо она думает, что наше противостояние оправдывает чрезвычайный риск — что на нее не похоже, когда она еще не может точно знать, что я задумал, — либо она нашла способ увеличить свою власть. Честно говоря, этот ответ мне нравится меньше, чем первый. Увеличение ее силы, безусловно, уменьшило бы ее риск, и боюсь, что могу придумать по крайней мере один способ, которым она могла бы это сделать, но всеми богами надеюсь, что я ошибаюсь! — Он снова нахмурился. — Но пока я не узнаю больше, я не могу быть уверен в том, что она сделала. Тем не менее, я бы поклялся, что у нее тоже не хватило духу на это...
— Ну, должно быть, что-то случилось, — осторожно сказал Кенходэн, когда голос волшебника затих в раздумьях.
— Очевидно. — Венсит встряхнулся. — Ну, из двух вариантов я должен проголосовать за второй, как бы я ни предпочел этого не делать. Волшебникам нелегко менять свои стили, но они могут получить силу несколькими способами — не все из них приятные.
— Да, мне кажется, я уже слышал эту историю раньше.
Голос Базела напугал их, и Кенходэн слегка покраснел, когда градани с огоньком посмотрел на бокал в его кулаке. Они с Лианой бесшумно вошли в пивную, Гвинна в ночной рубашке сонно сидела на бедре своего отца. Огромный кот прокрался следом за ними и грациозно сел, затем судорожно чихнул.
— Ты слышал? — в голосе Венсита не было удивления.
— Да. У градани острые уши — и носы, если уж на то пошло. — Он громко понюхал ром и усмехнулся. — Лучше налей еще два бокала, Венсит, раз уж ты так свободно распорядился моими запасами.
— Конечно, — вежливо сказал Венсит. Он наполнил новые бокалы и передал их хозяину и хозяйке.
— Значит, твоя подруга Вулфра выступает не так, как ожидалось? — Базел громыхнул. — И тебе не слишком нравится запах вещей, я так понимаю?
— Нет. — Венсит покачал головой, затем ухмыльнулся. — С другой стороны, волшебники редко действуют так, как от них ожидают. По крайней мере, я так слышал.
— Я не знавал ни одного такого способа, — любезно согласился Базел.
— Благодарю тебя. — Венсит поклонился ему, затем повернулся к Лиане. — Вижу, ты не пострадала от зла, Лиана.
— До спальни добрались всего трое из них, и они могли нападать на меня только по одному, — просто сказала она.
— А юная Гвинна?
— Проспала все это дело, — усмехнулся Базел.
— Нет! — сонно запротестовала девушка.
— Проспала, — поправила Лиана, нежно дотрагиваясь до ее носа.
— Ну... может быть, — признала Гвинна с усмешкой.
— Думаю, так же хорошо и для теней.
Ее отец улыбнулся, подсаживая ее на стойку, и взял свой нож. Он вытер его, прежде чем вложить обратно в ножны.
— По крайней мере, волшебники стремятся к тому, чтобы у них была честная кровь, хотя я думаю, что это единственная честная вещь, которая есть у большинства из них. Не нужно вытирать кровь тени с клинка.
— Да, они были очень внимательны, — простодушно согласился Кенходэн.
Базел подозрительно посмотрел на него, а затем усмехнулся и хлопнул его по левому плечу с такой силой, что он пошатнулся. Он открыл рот, но у диреката начался новый приступ чихания, прежде чем он успел отпустить остроумное замечание.
— В чем его проблема? — спросил он вместо этого, кивая на кошку, в то время как его правая рука проверяла плечо на наличие сломанных костей.
— Он говорит, что тени странные на вкус, — сонно сказала Гвинна. — Мы закусали шестерых из них, и с тех пор он чихает.
Кенходэн поднял глаза, готовый улыбнуться, но выражение лица Базела остановило его. Он проглотил свой юмор, когда понял, что Базел действительно верит, что его дочь может разговаривать с кошкой! На лице градани смешались одобрение и гордость с оттенком беспокойства, и Кенходэн снова напомнил себе, что он не в том положении, чтобы говорить, на что способна эта необычная семья.
