Прикладное терраформирование

Семейной паре повезло. Они летели в соседних с ним камерах, он это знал. А вот ему повезло меньше — его реально чуть ли не растерзали, когда неожиданно из корзины достали именно его бумажку. От пристойного поведения ученых, казалось, не осталось и следа. Хорошо хоть, что он не такой. Он мог держать свой темперамент в узде. Больше всего Данилу расстроили подозрения его, пусть и заочного, учителя, который при всех предположил, что Данила успел смастерить нанитов, вытянувших его имя наверх корзины.

Бред, но лишь заявление тянувшего о том, что он достал бумажку с самого дна, и твердая позиция Тимура — "временный мораторий на демократию и плюрализм мнений", спасли новичка. А то бы могло дойти и до рукоприкладства.

В этом недостаток непрофессионалов. Все они были учеными, великолепными учеными, но никто из них и близко не проходил курсов по психологическому сближению, толерантности в замкнутых коллективах, умению подавлять свои желания в угоду узкому сообществу.

Ему пришлось. Собственно, им шестерым пришлось потренироваться много в чем таком же странном, чтобы оставшиеся на Земле спокойно, относительно спокойно смогли выпустить их на орбиту. И дальше.

И теперь у него, у новичка, был специальный мешочек. Его доверили именно ему, как самому молодому члену команды, как самому недавно влившемуся в коллектив. Но он-то знал, что мешочек отдали именно ему как извинение за тот скандал у корзины.

В мешочке не было ничего особенного — полкило маленьких талисманов. Перо, янтарь с комариком, крохотный изумруд, малахитовый шарик с ноготь величиной, и еще сто семьдесят предметов, по одному от каждого, кто не полетел. Кто надеялся, что все же полетит, чуть позже, и просто посылал вперед разведчика, свой талисман.

Мешочек был полупрозрачный, поэтому талисманы легко можно было разглядеть. Этим Данила и занимался большую часть времени, пока на орбите они ждали подтверждения готовности шатлла, а потом — когда их, наконец, погрузят в сон. Иногда Данила встряхивал мешок, и к его стенке попадали новые талисманы. Как гадальные кости. Можно предположить, что будет дальше, можно загадать желание. Можно, если уметь, наверное, можно предсказать судьбу.

Ну — или то, что ждет тебя через минуту.

Он так и уснул, держа этот мешочек в руках — не та вещь, которую можно доверить багажному отделению.

Поэтому, как только кабина открылась, Данила поднялся и встряхнул мешочек. Еще даже не осознавая, что делает. Он просто повторил последнее движение, которое запомнил перед сном. Встряхнул и взглянул сквозь просвечивающую ткань.

Наткнулся взглядом на шарик янтаря с крохотным комариком внутри. Насекомое в западне. Что ж, аналогия была полная. Но теперь он из этой западни хотел бы выбраться.

Камеры здесь были тесные, и стояли близко друг к другу. Он поднялся одним из первых, и сразу стал одеваться. Не из-за чувства защищенности, которое давала одежда, но лишь потому, что знал — через минуту здесь будет сутолока, и лучше воспользоваться ситуацией, чтобы успеть одеться и выйти из спального отсека.

Шатлл вез полторы сотни пассажиров. Огромное число, даже по нынешним временам. Отличный заработок для IPT. И минимум комфорта. Если уж вы летите по гомановскому маршруту, то — это явно эконом-класс.

Но, даже одеваясь, он продолжал прокручивать в голове приснившийся ему кошмар. И даже придумал, как выбраться из той западни, в которую в нем попал.

Динамики заговорили тихо, а качество звука было такое, что сначала Даниле показалось, будто кто-то просто вещает с потолка. Лишь определив, что звук идет сразу из нескольких мест, он понял, что это всего лишь трансляция по корабельному радио.

— Уважаемые пассажиры, до прибытия на стационарную орбиту у Марса, отведенную для кораблей нашей компании, остается два дня, немногим более сорока земных часов. В соответствии с правилами техники безопасности, мы должны разбудить вас до прибытия, и провести ряд необходимых реабилитационных мероприятий.

— Однако сейчас нам хотелось бы обратить внимание всех проснувшихся на зрелище, которое открывается по левому борту. Оно выведено на мониторы всех палуб.

Только после этой фразы Данила понял, что говорил живой человек, а не автомат. Он огляделся, увидел на стене большой экран и подошел. Сначала он даже не понял, что именно видит. Сначала он просто смотрел на космос, а на звезды, множество звезд, совершенно незнакомых, выглядевших на этом мониторе совершенно иначе, чем из любой точки Земли. Даже с орбиты они выглядели иначе, а он провел много времени перед отбытием, следя за звездным небом.

Но ему показывали не звезды. В центре экрана было что-то еще, бесформенный объект, лишенный хоть какой-нибудь привязки к чему-то знакомому, настолько, что сложно было сообразить, что именно он видит.

Затем Данила разглядел кусок порванной обшивки. Еще один. Контейнер, развалившийся на несколько частей, которые так и плавали рядом друг с другом. И только потом догадался, что огромное, неподвижно застывшее облако — это замерзшие кристаллы льда, водяного, может быть и какой-то другой жидкости из разрушенных систем корабля. Сейчас он подсвечивался светом Солнца, сиял, и вся картина погибшего корабля была где-то даже красива, если не думать о том, что именно здесь произошло.

— Это один из первых грузовых шаттлов нашей компании. Потерпел аварию пятнадцать лет назад. Весь экипаж был спасен. Нам далеко не каждый раз удается пролететь рядом с местом этой аварии. Но когда мы пролетаем, то всегда стараемся показать пассажирам этот корабль. Космос полон опасностей, поэтому нам бы хотелось, в соответствии с правилами гильдии системных перевозчиков, ознакомить вас с основными аспектами техники безопасности, которые следует помнить, находясь на нашем корабле. Слабая искусственная гравитация, которую может предоставить наш корабль, не позволяет...

С этого момента Данила не слушал. С правилами он знакомился уже два раза, сначала — когда подписывал контракт на перевозку, а потом — когда их только начали загружать в капсулы сна, но еще не усыпили. Так что теперь ему хотелось побыстрее добраться до "библиотеки", чтобы успеть занять там место. Это место было скорее компьютерным залом, рассчитанным максимум на двадцать посетителей. Он боялся, что желающих туда попасть будет значительно больше.

* * *

Данила посмотрел на мерцающий полупрозрачный монитор, но, прежде чем начать работу, снова встряхнул мешочек с талисманами. На этот раз ему на глаза попалась бусинка, крохотная бусинка из жемчуга, наверное, настоящего. Чуть розоватая в том освещении, что давал монитор.

Данила пожал плечами. Какого-то явного объяснения этой "кости" он дать не мог, и не очень хотел рассматривать соседние, раз уж взгляд его зацепился именно на жемчуге.

Он подключился к дисплею и быстро скачал себе все новости, накопившиеся за время его сна и почту с Земли. Пусть он и успел сюда раньше многих, но не стоило задерживать остальных. А сообщать что-то обратно в компанию пока еще было рано — уж у него-то точно никаких новостей не было.

Их группе, купившей билеты вместе, с одного банковского счета, от имени одной компании, им шестерым выделили шесть коек одна рядом с другой. Лишь место для сна, почти не отделенное от прохода. Откидывающиеся полки, по три в высоту. Три с одной части ниши, три с другой. Почти там же, где располагались капсулы сна, сейчас уже спрятанные, задрапированные стенами.

Лишь только скачав данные, Данила сразу отправился к этому месту. В принципе, здесь просто и негде было больше спокойно разместиться. Да и вообще, Данила любил поваляться, когда думал или читал. Физические нагрузки следующие два дня явно предполагали некое расписание, и просто так к тренажерам было не подобраться.

Пока ему хватало и силового костюма, в который он оделся сразу по пробуждении.

Ему пришлось снова пройти мимо того коридора, где он еще недавно проснулся. Данила невольно задумался о том, что перевозчику придется бросить все эти дорогущие капсулы прямо здесь, на орбите Марса. Скорее всего — просто выбросить. Потому что тащить их обратно к Земле — затраты несоразмерные даже с их стоимостью. А в обратную дорогу сейчас вряд ли найдется слишком много пассажиров.

Когда придет время, и этих пассажиров станет достаточно, капсулы просто устареют. Поэтому Данила, если бы он был на месте боссов из IPT, просто бы их утилизировал прямо сразу. Многие не вернутся. Тимур был прав — для многих это было дорогой в один конец. Слишком уж значительную работу предстояло провернуть. И слишком уж дорогим был обратный билет.

Глава 4. Т: минус 16. 2050 год н.э. Шесть

Паре повезло. Возможно, повезло и Даниле — он был еще достаточно молод, чтобы успеть колонизировать Марс и каким-то образом найти себе подругу. То ли вернуться на Землю героем, то ли подыскать себе кого-нибудь прямо на коричневой планете. Кто знает, какие красавицы начнут сюда прилетать, как только Марс покроется лесами.

Пока же среди пассажиров явно преобладали мужчины. Женщин было очень мало, и одна — в их команде. Паре повезло. Они вытянули свой счастливый билет, и им даже не пришлось для этого расставаться.

— Успел пробиться? — спросил Григорий, их формальный и неформальный лидер. Официальный "руководитель экспедиции", как в старые добрые времена, времена геологов и первопроходцев.

— Ага, — подтвердил Данила, бросил свою персоналку на койку, включил, чтобы активировать внешние порты. — Копируйте.

— Отлично, — сказал Григорий. Вообще-то, все звали его Грег, так сложилось исторически. Он был такой худой, поджарый, высокий. Имя Грег ему шло.

Он запустил копирование и лишь после этого задал следующий вопрос:

— К антенне на Марс доступ дали?

Данила покачал головой:

— Понятия не имею. Посмотри по корабельному каналу.

— Ну да, — согласился Грег.

Лиза (для кого-то Лиза, а для кого-то — Елизавета Дмитриевна), химик, в дополнение — метеоролог. Ее муж, Леонид, сейчас его основной специализацией считалось строительство, хотя вообще-то он был геологом. Грегу не пришлось менять профессию — он оставался программистом, хотя формально ему приписали дополнительную должность инженера по технике безопасности. По случаю первого массированного посещения Марса представителями совершенно разных компаний, разных и по возможностям, и по подходам, и по размерам, Агентство разродилось очередным меморандумом — "минимальные требования для автономных и полуавтономных поселений на Марсе". И там, в этих требованиях, был инженер по технике безопасности. С очень четким перечнем обязанностей, включая слежение за уровнем кислорода в доступных для людей помещениях, исправность полускафандров и респираторов, обеспечение каждого поселенца регулярным медосмотром и тому подобное.

Им пришлось, почти каждому, получить по дополнительной смежной специальности, зачастую и не по одной, чтобы выполнить хотя бы эти "минимальные" требования.

Данила, мог, при случае, ассистировать при удалении аппендицита. Сам бы за такую операцию не взялся, но стоять рядом и смотреть, не падая при этом в обморок, уже мог.

Грег прикрыл экран с так и непрочитанными новостями и открыл корабельный сайт. Судя по информации из рубки, марсианская антенна была уже развернута и позволяла безлимитную связь для всех желающих.

— Сейчас? — спросил Грег остальных. — Или сначала новости и письма?

— Давай сейчас, — ответил за всех Николай. — Пока настраиваешься, мы почитаем новости, если будет что интересное, я тебе вслух.

— И с выражением, пожалуйста, — согласился Грег.

Николай включил свой компьютер. Вообще-то, они у всех шестерых были одинаковыми, и различались лишь инициалами, вытравленными прямо на пенале. И даже не слишком отличались от стандарных земных моделей — простой параллелепипед в локоть длиной, и ненамного толще запястья. Аккуратный, с закругленными краями, брусок пластика. Отличие этой модели было лишь в том, что стоила она раз в десять дороже земных аналогов, была дополнительно ударопрочной, держала невероятные температуры, которые не выдержал бы и человек. В теории, эта модель позволяла работать на ней там, где человек мог находиться только в скафандре. На то она и была предназначена. Поэтому и стоила под полсотни тысяч евро за штуку.

Зато при покупке шести им подарили два запасных. Производители не очень-то хотели рисковать. И, даже несмотря на обещанную неубиваемость своей техники, предпочли снабдить покупателей резервом. Наверное, прекрасно понимали, что гарантийная замена в данном конкретном случае вещь малоэффективная, а любая поломка их товаров на Марсе может очень плохо сказаться на репутации бренда.

Даже если они не поняли это сами, им явно было кому помочь прийти к пониманию в ходе переговоров.

Клавиатура этих компьютеров была точно такой же виртуальной, как и экран. При желании, можно было жать на картинки прямо на экране — сложная система датчиков вовремя улавливала все движения хозяина. Если же нужно было что-нибудь напечатать, то возникала вторая проекция, позволяющая набирать текст прямо в воздухе, лишь обозначая касания к призрачным клавишам.

Этот компьютер мог работать в вакууме. Он мог сосать энергию, подзаряжаясь, от чего угодно — от солнечных лучей, от перепада температур на его поверхности, от тепла человеческого тела. А при том, что энергозатраты на его работу были ничтожны, теоретически его можно было вообще не подзаряжать от стандартной сети.

Добротная модель. Несмотря на режим жесткой экономии, который включился в компании после того, как они оплатили шесть билетов в один конец, по поводу покупки этих компьютеров возражений не было ни у кого.

Были и более экзотические варианты, вплоть до передачи видеосигнала напрямую на сетчатку глаза, но они предпочли более консервативный вариант.

Николай включил свой компьютер, по его лицу пробежала мелкая зеленая световая сетка — опознавание, и он тут же углубился в чтение полученных новостей.

В принципе, через час-другой их наверняка выложили бы в корабельную сеть, но всем не терпелось узнать, что произошло на родной планете за то время, что они проспали.

Николай был врачом, биологом, микробиологом. Врач — это была тоже лишь дополнительная специальность. Хотя имея в наличии автоматический медицинский модуль, его не слишком большого практического опыта должно было оказаться достаточно.

Шестым был Василий. В полете, прямо в глубоком сне, ему стукнуло сорок пять, поэтому все звали его дядя Вася. Он был механиком. Во всех смыслах этого слова. Везде, где речь не касалась нано-механики, где, в теории, должен был главенствовать Данила, во всех остальных приборах, инструментах, машинах и оборудовании — дядя Вася являлся царем, владыкой механических сил, богом.

— Дядя Вася, ребята с земли тебе открытку прислали, на общий ящик. Показать? — Николай поднял голову вверх и слегка повернул компьтер. Дядя Вася единственный оставался на втором ярусе, валясь на койке. Остальные спустились вниз.

На коротком видеоролике вся компания прыгала на лужайке, махая огромным плакатом: "Дядя Вася, шевелись! День рождения проспишь". Видимо, кто-то считал, что это была рифма. Данила посмотрел на поляну перед зданием компании и ему взгрустнулось. Даже за то короткое время, что он успел провести в этом месте, оно стало ему домом. Просто потому, что ничего другого домом он назвать не мог. Его новый дом, скорее всего, очень нескоро сможет стать таким же зеленым и цветущим.