| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Вы хотите сказать, что вы — человек?
— Ничего подобного я не говорила и не пыталась сказать. Я хочу
сказать, что вам не следует искать смысла в моих действиях, потому что
невозможно найти черную кошку в темной комнате, когда ее там нет.
— То есть все ваши действия не имеют смысла?
— Не имеют. Это всего лишь моя игра.
— Мне казалось, что вы хотите установить контакт между
цивилизациями.
— Контакт? — удивилась Ирджи. — Контакт в том смысле слова, как вы
его понимаете — невозможен. Просто потому, что он реально произошел много
лет назад. Я читала документы в архиве Стеклова, там куча доказательств
этого. Вам они, правда, ни о чем не говорят, потому что вы с этой стороны,
а не с той.
— И это значит, что ваши сородичи появлялись на Земле и делали
здесь то что хотели?
— Возможно. Доказательств этому я не видела, я видела
доказательства только того, что здесь были маги.
— Маги — это название их вида, как я понял? А каково название
вашего вида?
— На моем языке оно звучит вот так. — Ирджи изменила голос и
прорычала что-то непроизносимое. — Названия переводу не подлежат, как
вы знаете. Но, если подбирать по смыслу, и способностям, то наиболее
подходящее слово — драконы.
— Драконы выглядят вовсе не так как люди, и вы даже близко не
похожи на это мифическое существо.
— Вы видите меня не в настоящем виде, — ответила Ирджи. — Нам
подвластна магия обращения вида, поэтому я выбрала вид, наиболее близкий
к вашему. Только немного напутала с возрастом.
— И сколько вам лет в действительности?
— Шестнадцать.
— Это у вас считается совершеннолетним возрастом?
— Нет. Меня будут считать ребенком и в сто лет. Но, думаю,
вы понимаете, что взрослой мыши игры котенка не будут казаться забавой?
Человек молчал, пытаясь осознать сказанное. Он поднялся и прошел
по комнате, затем предложил нам холодного лимонада, и мы выпили.
— Ты можешь связать нас с кем-нибудь из взрослых? — спросил
генерал, вернувшись на место.
— Никто не станет с вами связываться.
— Почему?
— Этого я не знаю. Возможно, пойму, когда стану взрослой.
— И это означает, что развитие вашей цивилизации на много выше
развития нашей?
— Вы говорите о несравнимых вещах. Различие между нами огромно, но
его нельзя сравнивать.
— Почему нельзя?
— Потому что направления развития не совпадают. Ник видел наш мир,
сказал, что у нас феодализм, семнадцатый век по-вашему. Но, с другой
стороны, мы физически не смогли бы жить в таких городах, как ваши. У
вас в одной Москве население больше чем драконов во всем нашем мире.
— И это означает, что вы просто бросите нас, когда наиграетесь?
— Спросите ребенка, выбросит ли он когда-нибудь любимую игрушку?
— Он может и не выбросит, но может поломать.
— Может. Если он совсем глупый и ничего не соображает.
— И все это означает, что нам лучше всего избавиться от такого
игривого котенка.
— А мне почему-то кажется, что лучше принять лягушонка в стаю, -
вступил в разговор я.
— Вы это полагаете всерьез? — удивился генерал, взглянув на меня. -
Из-за этих игр у нас уже более тридцати трупов.
— Шерхан натравил шакалов на Маугли и получил красным цветком в
морду, — парировал я. — Ирджи уже уничтожила виновников этой бойни. И это
были не люди.
— Не люди? А кто же?
— Маги, — заявила Ирджи. — Они засекли действие прибора перемещения
между мирами и прилетели, чтобы убить меня.
— Если так, то они могут явиться снова.
— Могут. Только вряд ли явятся скоро. Это будет лет через пять, и
мне сейчас точно известно, что все это время переходы между мирами с Земли
никто не будет использовать.
— То есть, если мы потребуем от вас удалиться, вы не станете
выполнять наше требование?
— Почему же не стану? Мне не стоит ни капли труда исчезнуть с ваших
глаз, и вы сто лет меня будете искать. Так что, вам придется выбрать прямо
сейчас, желаете ли вы, чтобы я исчезла. Любые ваши слова, кроме отрицания я
приму как ваше нежелание, чтобы я осталась, и я исчезну. Ваше слово.
— Я не могу это решать сам.
— В таком случае, прощайте...
— Нет! Я не хочу, чтобы вы исчезали! — воскликнул он.
— Тогда, вам придется играть по правилам, которые устанавливает
котенок, — заявила Ирджи.
— Хорошо. Что вы хотите?
— Сейчас я хочу закончить этот разговор. Думаю, вам нужно время на
размышления. Я предлагаю встретиться дня через три, скажем, в десять утра
по Мовсковкому времени, на станции метро "Кировский Завод" в Питере.
— Но как вы туда попадете, если уйдете сейчас?
— Это моя забота, господин Листьев. До встречи.
Ирджи поднялась, и мгновение спустя мы повалились в траву
неизвестно где.
— А Андрей где?
— Он не хотел уходить, и я его оставила, — ответила Ирджи.
— Откуда ты знаешь, что он не хотел? Или?...
— Да, я слышала его мысли. Идем, Ник!
— Что это за планета? — спросил я.
— Это твоя планета, — усмехнулась она. — Я говорила правду об
отсутствии переходов, Ник.
— И ты вытерпишь пять лет?
— Это совсем не сложно, если принять во внимание, что типчик вышел
из строя, когда мы переместились в последний раз. Он и так был едва живой.
А теперь... пфф... — Она развела руками и усмехнулась. — Мне здесь
нравится, Ник. И, спасибо, что ты меня поддержал! — Она обняла меня,
улыбаясь.
— Ты и вправду играешь, Ирджи?
— Играю. У меня другого пути нет. Драконы не примут моих слов, я
еще ребенок для них. Но я останусь здесь, Ник. И мы устроим технический
рывок на пару веков вперед за несколько лет. Хочешь?
— Но ты же не знаешь принципов? Или ты ему врала?
— Я не врала. Но я унесла с собой очень много информации, Ник. Мы
найдем где-нибудь тихое место, и я буду учиться дальше сама. И еще, я много
читала, когда была дома. Я изучила всю историю того, как маги вышли на свой
уровень. Думаю, вы тоже сможете, Ник. Надо только совсем немного. Поверить,
что паровой котел не дьявольская машина.
— Да? Тогда, считай, что я уже поверил! С чего будем начинать?
— С купания! — крикнула она, убегая.
Я промчался вслед и скинув одежду бросился в воду за Ирджи. Мы
долго купались и баловались в воде, потом выбрались на берег и игрались,
словно дети. Ирджи смеялась, и мне тоже было весело, а под вечер она
устроила свою игру, обратилась рыжей зверюгой и поймала меня в лесу. А
потом, под яркими звездами мы снова любили друг друга. Ирджи призналась,
что не хотела брать с собой Андрея, потому что желала быть со мной наедине.
— Значит, он не думал оставаться?
— Думал. Просто его желание совпало с моим. Если хочешь с ним
поговорить, можно найти телефон.
— А как мы его найдем?
— Это еще легче. У него есть сотовый, и я знаю номер. Хочешь?
— Потом. Завтра.
Мы остались под открытым небом на ночь, а утром добрели до жилых
домов на берегу, это оказался город Анапа на берегу Черного моря.
Утром, после завтрака мы нашли место откуда можно было позвонить, и
Андрей ответил.
— Где вы? И почему оставили меня? — заговорил он, узнав меня.
— Ты же сам хотел остаться, Андрей. Не знаю, зачем, но хотел.
— Почему ты так решил? — спросил тот чуть промедлив.
— Мне так показалось. Ты сейчас в Москве?
— Да. И здесь черт знает что делается. Нам почти никто не верит.
Если Ирджи не покажется как можно быстрее, то я не знаю, что произойдет.
— Произойдет землетрясение? — спросила Ирджи, вклиниваясь в
разговор.
— Нет, но нас точно примут за психов и отправят в желтый дом.
— Мне бы этого не хотелось, но я не могу устраивать представления
перед каждым неверующим. Я уже сказала, что энергия в моем приборе не
безгранична.
— На сколько ее хватит?
— Не знаю. Индикатор давно на нуле. Он работает только на честном
слове.
— А зарядить его невозможно?
— Возможно, но розетка на двести двадцать для этого не подойдет.
— А что подойдет?
— У вас нет этих источников. Я могу сделать самопальный, но на это
требуется время. Есть еще вариант надрать источников из ваших артефактов,
где они еще живы.
— Это возможно, но для этого тебе надо быть здесь.
— Мы вернемся через пару дней, Андрей. Раньше не ждите. Можешь
считать, что это тест на разумное поведение. Попадете в психдом — значит,
у вас нервы и вправду барахлят.
— Это слишком жестоко.
— Это будет вашей жестокостью, а не моей. Если вы не способны
доверять друг другу, какое может быть доверие между нами?
— Но Нику то ты веришь!
— Верю. Я с ним четыре года прожила, и у него нет глупых
предрассудков! Если вы сжигаете ведьм на кострах, то виновны в этом
вы, а не ведьмы!
— Хорошо. Я понял тебя.
— Тогда, до встречи в Питере.
Ирджи отключила связь, и мы снова отправились гулять. Время тут
стояло теплое, но не жаркое. Куча отдыхающих на пляже нам никак не мешала,
и мы наслаждались свободой.
— Как мы отправимся в Питер? — спросил я вечером.
— Просто сядем на самолет, — ответила Ирджи и помахала передо мной
билетами.
— Боже. Где ты их взяла?
— В кассе. Там был глупый человек и променял их на никчемные
бумажки. Идем, Ник, а то опоздаем!
В аэропорту было множество пассажиров, и мы кое-как пробились через
толпу. Не знаю, как Ирджи все устроила. Никто ничего не заподозрил ни в
наших паспортах, которые она с ловкостью достала из воздуха пока мы ехали в
аэропорт, ни в билетах. Мне почему-то казалось, что их она тоже взяла из
воздуха, но на наши места в лайнере никто больше не претендовал.
Ранним утром мы приземлились в Питере и почти два часа гуляли по
Невскому проспекту, берегам Невы, пока не пришло время ехать на встречу.
В метро была куча народа. Все спешили на работу, а мы вышли на
перрон и неторопясь прошли к группе людей, что ожидала нас с
противоположной стороны платформы от эскалатора. Двоих мы узнали сразу.
Стеклов и Листьев. Еще двоих генерал представил как своих помощников.
Мы почти не говорили, поднялись наверх и сели в большой лимузин,
который отправился к центру города.
— Что вы намерены делать? — спросил генерал, обращаясь к Ирджи.
— Я надеюсь, вы не ждете от меня божественных подарков, которые
осчастливят человечество? — заговорила Ирджи. — В данный момент у меня
нет никаких планов. Но у меня есть некоторые пожелания. Во-первых — это
полная свобода для меня и Ника. Вы должны понимать, что ограничение свободы
бессмысленно.
— Да, мы это понимаем. Но мы не можем оставлять ваши действия без
внимания.
— Вы можете следить за мной сколько пожелаете, но только не тогда,
когда я этого не хочу. Любые обиды за поломаные и уничтоженные средства
наблюдения я принимать не буду. У нас существует понятие свободы личной
жизни, и никто не имеет права влезать в чужой дом с микрофонами,
телекамерами, магиметрами, чуховрайтерами и всякой подобной мутью.
Вне дома — сколько угодно, внутри я буду давить все, что найду. Вы согласны?
— Хорошо. Мы не будем пытаться подглядывать в вашем доме. Но у вас
его, кажется, нет.
— Это дело поправимое, не находите? — усмехнулась Ирджи. -
Я намереваюсь остаться здесь лет на пять, не меньше. Я намереваюсь
заняться некоторыми вопросами технологии и надеюсь, вы не станете нам
мешать.
— Мы не можем оставить это дело без внимания.
— Здесь я не против вашего внимания. И даже наоборот. Я думаю,
вы можете оказать нам некоторое содействие в плане безопасности. Я не
буду против участия в делах ваших ученых, но я оставляю за собой полное
право не давать объяснений принципов работы тех приборов, что получу.
— Почему?
— Потому что я могу их просто не знать. Спросите своих технологов,
знают ли они все процессы абсолютно, могут ли их рассчитать? Технология -
это своего рода магия, только на низшей ступени.
— И что вы собираетесь делать?
— Я еще не придумала. Возможно, начну с парового котла. Или буду
изобретать велосипед. В любом случае, что бы я ни сделала, для вас это
может стать прорывом в технологии, а у нас это сочтут за игру в песочнице.
— Мы знаем не мало технологий, которые имеют большую опасность, и
мы не можем допустить, чтобы нечто подобное развивалось безконтрольно.
— Я уже сказала о контроле. Вы можете выставить у меня за спиной
хоть роту контролеров. Я не собираюсь строить ядерные бомбы или устраивать
взрывы сверхновых звезд. Опасность есть, но она будет регламентирована и
все опасные зоны отмечены. Вы, конечно, можете не понимая сунуть туда нос,
но мое предупреждение будет означать, что ответственность за последствия
останется на вас.
— Я полагаю, что под регламентом должна оказаться используемая вами
энергия.
— Это нереально. Весь мир наполнен энергией и любое действие
формально затрагивает энергию всего мира. Обычно, в спокойных местах
колебания просто затухают и ничего ужасного не происходит. Ограничение же
затрагиваемой энергии физически невозможно.
— Вы хотите сказать, что способны управлять энергией всей Земли?
— Шутите? — фыркнула Ирджи.
— На управление энергией Земли мне сил не хватит.
— Мы хотим знать, каков может быть выход энергии, если вы что-то
сделаете не так? Ведь возможны ошибки в экспериментах.
— В экспериментах — возможны. Но я буду пользоваться знаниями, и
вероятность взрывов и тому подобного слишком мала. К тому же, я уже сказала
на счет опасных зон, это будут именно те территории, где непроизвольный
выход энергии может привести к нехорошим последствиям для людей.
— И какова эта территория?
— Не знаю. Зависит от того, чем я займусь, а я еще не решила чем
заняться.
— Почему?
— Мне сначала надо разобраться что вообще надо делать. Какой будет
толк, если я возьмусь за строительство того, что у вас уже есть? Разберусь,
что есть, чего нет, тогда и буду думать.
Разговор стих. Ирджи обернулась к окну. Машина медленно катилась по
городу, пересекла Невский проспект и вскоре выехала к Марсову полю.
Листьев предложил отправиться в гостиницу. Ирджи не возражала. О
делах больше не говорили, отчего казалось, что мы словно влипли в болото.
За обедом генерал поднял вопрос о возможном месте жительства для
нас и предложил несколько вариантов из квартир в Москве и в подмосковье.
Ирджи только усмехнулась, заявляя о планах забраться в Сибирь или на
Камчатку.
— Зачем же так далеко? — удивился Листьев.
— Если бабахнет, то никого не заденет, — ответила она. — Километров
пятьдесят зоны отчуждения думаю хватит.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
