| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Конопля захлестнул поводья за натянутую верёвку коновязи и шустро скрылся в шатре. Грифад тут же почти забыл о нём, и было ему всё равно, куда Конопля ушёл. Однако, тот почти сразу объявился снова.
— Вот, — сказал он, подавая Грифаду большой кожаный кошель с тиснёными узорами. — У меня чести нет, я простодырье, мне не стыдно с мертвяков подобрать. А в долгу быть не хочется. Никто я вам был, а мимо вы не проехали и чужого отстояли. Хлеба лишнего у вас — вот уж правда твоя! — всамделе не было, а вы меня, чужака, приветили и кормили. Ты возьми... не обижай.
И как-то так он сказал эти последние слова, с каким-то странным вызовом... и с необычным достоинством... и — да, и с лаской... что вспыхнувший Грифад, совсем уж было собравшийся пинком вышибить кошель из руки Конопли, перевёл дыхание и, помедлив ещё, взял увесистый кожаный мешок.
— Себе оставил? — спросил он — получилось смешно-заботливо. Конопля ухмыльнулся — привычно:
— Да уж мимо пазухи не пронёс. Я не святой — последнюю рубаху ближнему отдавать... Копать могилу-то? Где укажешь?
Нет, не копать, ты что, едва не закричал истошно мальчик. Как это — зарыть рыцаря в землю, зарыть его бледное острое лицо, его губы, кривящиеся то насмешливо, то ласково, его разум, полный столькими странными и интересными вещами...
...но ведь он мёртв. Он мёртв, Грифад.
— Тут, на берегу, — сказал он спокойно. — Копай хорошую и позови потом. Коней я обихожу сам.
— Попа искать? — с сомнением в голосе уточнил Конопля. Грифад повторил:
— Я сам. Сам прочитаю молитву. Ему бы понравилось...
...Конопля ушёл с лопатой — и откуда только взял? — под мышкой. Кругом были люди, много людей, а с поля что-то кричали радостно — вроде бы у той берёзы, что ли? Грифад не хотел всматриваться. Босиком ступая по вытоптанной траве и стараясь не морщиться, он свёл коней под берег. Задумался, стоя у кромки воды (кони сами потянулись к ней): вот ты и рыцарь. Рыцарь, который сам водит коней на водопой. Рыцарь, у которого ничего нет, усмехнулся Грифад и потрепал коней по склонённым шеям. Рыцарь-голяк. Потом вспомнил увесистый кошель и подумал, что, может статься, не так уж и ничего нету и не такой уж голяк...
...вот только не очень-то всё это ему и нужно. А нужно, чтобы рядом был старший друг. И за это он отдал бы — да, отдал бы и рыцарское звание.
"Не кощунствуй, — почти услышал он немного насмешливый, но серьёзный голос. — Таким не бросаются. И не бросаются своей мечтой."
И тогда рыцарь Грифад апМередидд из Мередиддов заплакал. Он улыбался этому голосу, он слушал победные звуки вокруг — и слёзы текли по его щекам, наконец-то пролившись.
И плакал он плакал с облегчением, зная, что теперь никто не сможет показать на него пальцем и сказать, что это плачет трус. А смелому человеку плакать не зазорно.
* * *
Оуайн Лаугох ап Томас исчезает со страниц хроник в 1378 году, так и не сумев добиться свободы для своего народа и валлийской земли. Я дал ему именно такую смерть.
Ну а что на стороне Дмитрия Донского бились европейские рыцари — не подлежит сомнению.
ОТ АВТОРА
— немного о политике и мифах истории.
Нахлебавшись ордынщины всласть,
Вы "Русью" её назовёте...
А.Толстой.
В современных политических условиях Куликовскую битву с удовольствием признали бы выдумкой и вычеркнули её и из школьных учебников и из памяти людской, как пытаются вычеркнуть массовое предательство целого ряда "тожероссиян" в Великую Отечественную. Внесение её в список Дней Военной Славы России, с точки зрения нынешних властей, было поспешным — я думаю, что сейчас их более всего бесит, что вот так просто её не "вычеркнешь". Хотя шаги к этому делаются постоянно.
Пропагандируемая в наши мрачные дни за счёт откровенного братания с азиатами на фоне разжигания истеричной ненависти к Европе "многонациональность" РФ не может терпеть славы Куликова Поля, поскольку это была битва Европы и Азии, битва русскости и ордынщины. Она "оскорбляет татар", "оскорбляет мусульман", "оскорбляет мультикультурное общество РФ" и саму генеральную линию современной политики.
Это идиотизм с точки зрения истории. Это опасный идиотизм с точки зрения основы основ русского народа — европейскости. Но, когда речь идёт о планомерной и полной дерусификации РФ — идиотизм официально считается истиной в последней инстанции и самое страшное оскорбление — оскорбление исторической памяти и воинской славы русских! — в счёт не идёт.
Любителям ордынщины стоило бы помолчать просто хотя бы из уважения к тем, кто был найден археологами в могилах на жутком пути Орды. К женщинам, старикам, ребятишкам, в том числе — совсем малышам. Нередко не просто убитым — а, судя по следам на костях, убитым зверски, убитым просто на потеху степным дикарям. Я мог бы сказать в ответ, что на западных границах Руси нет НИ ЕДИНОГО подобного ужасного захоронения, тогда как на землях, подвергшихся разорению Ордой их — десятки и находят всё новые и новые. Хотя — куда там. Человеческого в них не больше, чем в их вонючих от бараньего сала степных исторических кумирах.
Теперь пара слов непосредственно о Куликовской Битве.
"Это была не битва за свободу, а разборки Московского Улуса, защищавшего интересы "настоящего хана" Тохтамыша — и Улуса Золотой Орды, возглавляемого узурпатором Мамаем!" — кричат, брызжа ядовитой слюной, евразиопы.
Подобный "новаторский подход" ещё лет двадцать назад даже заставил бы любого нормального историка в ужасе схватиться за голову. Сейчас, того и гляди, это начнут писать в школьных учебниках для русских школ — благо, место там освобождается и содержание меняется поразительно быстро.
Между тем, Москва никогда не была "улусом" политически, а в те времена — не была ещё и улусом по духу (таковым она, как по злому волшебству, станет, когда формально скинет ордынскую власть, на столетие с лишним позже, открыв самую печальную страницу в русской истории). "Законный хан Тохтамыш" через два года после битвы на Куликовом Поле предательством взял ослабленную в той битве Москву и сжёг её дотла, и в мыслях не держа благодарить Дмитрия Московского за "победу над узурпатором". Дмитрий же в свою очередь в промежутке между славной победой и ужасной гибелью столицы даже не думал платить "выход" (дань в Орду) "законному хану" — это ещё раз подтверждает, что речь шла о борьбе за независимость именно Москвы и именно от Орды, а не об участии во внутриордынских "разборках" на той или иной стороны. Тохтамыш-то этой дани ждал. И не дождался, после чего пошёл восстанавливать власть Орды над Москвой. К сожалению — удачно.
Между прочим, сам Мамай был узурпатором лишь с точки зрения Тохтамыша, да некоторых современных малограмотных "историков". На самом деле он вообще никогда не именовал себя "ханом" и оказывал все внешние почести законному молодому хану Булаку, чистокровному чингизиду и — да! - своей марионетке. Хотя... как "марионетке"? В том аду междуусобной бойни потомков Чингиза "законным ханом" был тот, кто сумел зарезать, отравить и изгнать всех остальных претендентов на трон... (как будет изгнан и сам Тохтамыш, ринувшийся спасаться аж в Литву!) С точки зрения же Москвы "законных" там вообще не было, недаром Дмитрий после себя оставил завещание детям, где указывал, как распоряжаться деньгами, которые сейчас идут в Орду как дань — и как наследовать княжий стол в Кремле. Не интересуясь ярлыками, да-да.
* * *
Евгений Куликов
А на поле Куликовом дожди,
А в душе беспробудная грусть...
Эх, давайте-ка припомним, мужики,
Как стояла здесь могучая Русь!
Как булатом звенели клинки,
Как ломалось копьё о копьё...
Проворонили мы, мужики,
Как на поле завелось вороньё!
Куликово поле,
Куликово поле - вольная воля...
Куликово поле,
Куликово поле - вольная воля!
Черный ворон над полем кружит,
Кличет новую ворон беду.
И опять в поле воздух дрожит,
Кони топчут траву-лебеду...
В чистом поле теперь тишь да гладь,
И давно всё быльём поросло.
Нам бы летопись перелистать,
Да припомнить своё ремесло!
Куликово поле,
Куликово поле - вольная воля...
Куликово поле,
Куликово поле - вольная воля!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
