Кто снабжает эти армии оружием, амуницией и пропитанием.
Тех, кто возделывает сады и нивы.
Кто возводит дома и храмы.
Кто рискуя жизнью, отправляется в дальние плавания и путешествия, ради изысканных тканей и специй, которые мы все так любим.
Всех тех простых, но достойный людей, трудам и заботам которых, — мы обязаны нашим сегодняшним положением и достатком.
Имеем ли мы право пренебрегать этими людьми? Можем ли мы отмахнуться от их забот, открыв друг другу свои кладовые, — пока они будут умирать с голоду?
Нет. Нет. И еще раз "нет", — скажу я вам. Вспомните предания седой старины! Вспомните то чистое и благородное время, когда наш Город и наш Мир, только зарождались. Разве не силой единства всех слоев общества построен наш Великий Город и окружающее его Империя? Разве забыли сидящие сегодня здесь, — что их предки были лишь первыми среди равных? Разве не должны мы, их потомки, в довольстве пожинающие плоды ИХ трудов, — помнить заветы пращуров?
Последовала многозначительная пауза, в конце которой зал разродился бурными аплодисментами и криками одобрения оратору.
— Ну и что ты предлагаешь? — недовольно спросил генерал Зипис Аптибал, чей ранг военного соправителя, в мирное время обязывал следить за порядком в Городе и окрестностях.
— Я предлагаю, очистить наконец наш Город от грязи.
— Ладно. Завтра вышлю команду мусорщиков.... План будет такой, — Войска окружают город по внутренней стороне стены, их задача, — блокировка возможных выходов из города и силовая поддержка в случае возникновения случаев сопротивления. — Тут военный соправитель, явно оказался в своей стихии, и уже забыв прежние разногласия, с удовольствием планировал предстоящую операцию. — Команды городской стражи, направляются в основные очаги преступности; — городские свалки, Порт, рынки, Восточные и Южные кварталы. Их задача, — выгнать наружу весь сброд, захватить подозреваемых и передать последних в руки Ловцов. Ловцы......
— И чего многоуважаемый Военный Соправитель Зипис Аптибал, собирается добиться?
Опять нахватать разной мелочи, так и не затронув корней? Ну поймают ваши Ловцы несколько сотен мелких воров и жуликов, — а что дальше? На смену этим мерзавцам, быстро придут другие. Но корни, корни этой беды....
— И что за корни такие?
— "Старшие братья". Вы когда-нибудь, многоуважаемый Зипис Аптибал, слышали это название? Если нет, — я могу пояснить вам, кто это такие.
Примерно шестьсот лет назад, — нашими предками была организованна новая структура, — под название "Старшие братья".
Данная структура, была частью дарованного черни самоуправления. И обязанностью ее членов, было следить за порядком в низших слоях общества.
Но как потом выяснилось, при организации данной структуры была допущена серьезная ошибка. А именно, — руководство ею, было полностью передано низшим слоям. Никакого контроля со стороны людей благородных предусмотрено не было. И вот, — печальный результат, — со временем, эта организация стала тем самым, с чем была создана бороться.
Да, как не печально это говорить, — но вместо того, что бы победить преступность, — Старшие Братья ее возглавили.
Мы, люди благородные, слишком долго закрывали глаза на деяния этой организации. Конечно, мы выполняли данное нашими предками обязательство, — не вмешиваться в дела черни. НО.... Но не пора ли посмотреть правде в глаза и признать свои ошибки?
Даже сама чернь признает, что неспособна самостоятельно управлять собственной жизнью. Не далее как вчера, мой портшез был остановлен какой-то бедной женщиной, которая умаляла меня принять ее скорбное послание для всех нас, — людей благородных.
Вот это послание, — Сенатор Рент Актит Сентус, поднял над головой некий свиток.
Не буду зачитывать вам его полностью. Да и слог, (снисходительная усмешка, призывающая слушателей извинить простоту и безграмотность послания), коим это послание написано, — не слишком то подходит для этих благородных стен.
Но не будет отвергать народные мольбы, пусть даже они и изложены языком вульгарным. Я перескажу вас смысл написанного...
А Смысл очень прост, — "Защитите нас от тирании Старших Братьев". Все остальное, — мелочи недостойные вашего внимания. ... А впрочем нет! Тут, в самом конце, приведены имена и фамилии и даже адреса тех лидеров Старших Братьев, которые стали притчей во языках на улицах нашего Города.
Забавно. Начав получать подобные сигналы, — я приказал своим секретарям изучить этот вопрос, — подняв все архивные материалы, касающиеся появления и дальнейшего функционирования этой организации. Так вот, родовые имена тех, кто стоял у ее истоков, — практически полностью совпадают с именами в этом списке. Похоже, — чернь подготовила себе новую аристократию. Может, ха-ха, нам на смену?
Впрочем, это так, пустая болтовня.
А теперь я, сенатор Рент Актит Сентус, пользуясь данным мне богами и Законом города правом, — Выношу на голосование Сената, предложение, о запрете муниципального образования именуемого Старшие братья.
Взятие под арест лидеров и участников данного муниципального образования.
Поручение Ловцам, тщательного расследования их преступлений по уголовному, торговому и духовному Кодексам Законов Города.
Так же, необходимо наложить арест, как на собственность этой организации, так и на личную собственность ее участников.
В случае доказательства вины задержанных, — это имущество будет передано в Городскую казну, за исключением десяти процентов, — законной доли Ловцов.
Предлагаю голосовать.
— У кого-нибудь из присутствующих есть, что сказать против предложения Сенатора Рента Актита Сентуса? — Вопросил Мэр, по традиции, председательствующий, но не имеющий права голоса.
Нет?
Счетный комитет огласите результаты голосования....
— Двести шестьдесят голосов за. Сто сорок один против. Двенадцать воздержавшихся.
— Итак, большинством голосов, предложение Сенатора Рента Актита Сентуса, — проходит.
Я, Мэр Города, обязую исполнительную власть в лице военного соправителя Зипиуса Аптибала, в течении ближайших суток произвести необходимые аресты и передать задержанных в руки Ловцов.
Следующий вопрос......
Вот так, было принято решение, перевернувшее устои жизни Города и серьезно повлиявшее на развитие дальнейшего сюжета нашего повествования.
Наш читатель, — человек смышленый и политически грамотный, — лишь по вскользь брошенным автором намекам, без труда догадается о примерном политическом устройстве Города, и о той политической борьбе, свидетелем которой мы стали.
Но если вдруг, в ряды наших читателей, вдруг, откуда не возьмись, затешется человек с чистой, светлой душой, не опоганенной знанием Политики.... То специально для этого уникума, мы чуть подробнее осветим данный вопрос.
В Городе была демократия, монархия, олигархия, военная и отчасти теологическая диктатуры.
Теоретически, — все законодательные вопросы решал Сенат, членом которого мог стать любой человек, родившийся в Империи и способный это доказать. Но за последние лет семьсот, доказать это удавалось лишь представителям примерно двух сотен родов, составлявших ее аристократию.
Принятые Сенатом законы, поступали к Мэру и двум Соправителям, которые представляли исполнительную власть.
Правда, за долгую, почти что, полуторотысячелетнюю историю Города, произошли некоторые изменения, — должность Мэра, ранее выборная, уже почти тысячу лет как стала наследственной. Поддерживалось эта наследственность, благодаря расположению Армии и Дворцовой Гвардии.
В понятие Армия, — входили регулярные войска, пограничные гарнизоны, миротворцы, городская стража, муниципальные дружины, городское ополчение, отряды личной охраны Благородных домов и вообще, — любая вооруженная группа, присягнувшая Городу. Любая, не присягнувшая Городу вооруженная группа, — либо разоружалась, либо уничтожалась. Исключение составляли два образования, — Дворцовая гвардия и Ловцы.
Если Армией командовал Военный Соправитель, то Дворцовая Гвардия, подчинялась непосредственно Мэру. Гвардейцев было значительно меньше, — но гвардейцами они становились в шестилетнем возрасте и всю свою жизнь совершенствовались в военном искусстве. Гвардейцы были отдельной кастой со своими традициями и религией, одним из аспектов которой было обожествление Мэра. Про боевые умения Гвардейцев, слагались легенды, а их личная преданность Мэру не имела границ.
Гражданскими делами и судопроизводством занимался Мирный Соправитель. В его ведомстве так же находился Университет и Ловчая Служба. (Так как по ходу нашего повествования, нам все равно придется ближе познакомиться с Ловцами, — рассказ о том, кто это такие мы оставим на потом).
Можно сказать, что политическая жизнь Города имела несколько основных центров тяжести; Мэр, Сенат. Назначаемый Мэром Военный Соправитель и предлагаемый им же, но утверждаемый Сенатом Мирный Соправитель. Еще был Понтифик, единый представитель разных культов, избираемый из среды жрецов. Как таковой политической власти он не имел. Но зато имел сильное влияние на умы людей. Одно неблагоприятное предсказание на предстоящий поход, — могло с легкостью угробить данное мероприятие, даже если Военный Соправитель, Мэр и Сенат будут рьяно его поддерживать. Так что с Понтификом тоже приходилось считаться.
Были еще многочисленные коллеги ремесленников. Муниципальные общины, Купеческие гильдии, Управление Портом, (который теоретически не считался частью Города), и прочая мишура. Теоретически, — все они тоже обладали определенными политическими правами, но поскольку были слишком разобщены, то предпочитали делегировать свои полномочия различным Сенаторам. Причем традиция, — этот бич и спасение любой древней цивилизации, закрепляла права представлять те или иные организации представителям одних и тех же родов.
Но главной ареной для битвы, — были взаимоотношения Мэра и Сената, выражавшиеся в назначении Соправителей. Когда Мэр был слаб, — ему навязывали Соправителей из Благородных семей. Тогда, он фактически становился заложником своих законодателей. Бывали времена, — когда только факт существования Гвардии, позволял сохраниться традиции преемственности поколений Мэров.
Иногда и это не удавалось. Конкретно, — пару раз за ту тысячу лет, наследования главной должности Города, — династии прерывались.
Потому наученные горьким опытом своих предшественников Мэры, тщательно следили за тем, чтобы в Сенате и в Администрации было достаточное количество людей низкого происхождения, обязанных своим возвышением лично Меру и Его людям. И чтобы на должностях Соправителей, находились преданные лично им люди. Так что Военным соправителем, как правило становился опытный генерал, желательно родом из провинции, а Мирным соправителем, — либо потомственный стряпчий, либо кто-то из Университета.
Конечно, это только весьма приблизительная справка о политическом устройстве Города. Конечно, существовали тысячи мелких, но очень важных аспектов, о которых автор просто либо забыл, либо не счел нужным упомянуть. Но .........
Так уж получилось, но к тому времени, когда Городская Стража ворвалась в дом Старшего Брата Эрда Потуса, — наш Бумба, уже успел подлечиться до такой степени, что можно было смело применять к нему самые изощренные пытки, не боясь, что он сдохнет раньше времени. Каковые пытки и последовали...
У него ничего не спрашивали, ничего не хотели узнать. За те три недели, что наш герой валялся в беспамятстве, — ищейки хозяина вынюхали каждую мелочь произошедшей драмы. И если бы дело не касалось его сына..., кто знает, может быть, Старший Брат и пощадил бы..., но дело касалось его сына. И даже больше чем просто его сына, — дело касалось принципа. Освященного годами принципа превосходства Старших Братьев над тем сбродом, которым они руководили.
Бодливую корову, — пускают на мясо первой. Непослушную собаку уничтожают. Строптивого раба, убивают так, чтобы у других рабов, при мысли о строптивости, — выступал холодный пот. Только так можно добиться порядка, и Бумба, несмотря на то, что он все делал по правилам и теоретически был не виновен, — должен был лечь жертвой на алтарь этого порядка.
Что же творилось в душе нашего героя? — Смятение и непонимание!
Конечно Бумба знал...., а вернее не знал, — что справедливость вообще существует. Он много раз слышал это слово, но всегда считал его чем-то вроде боевого клича.
— Эти
* * *
* * *
, залезли на нашу территорию, — убьем этих
* * *
* * *
во имя справедливости!!!!!
— Эти
* * *
* * *
, хотят выгнать нас с территории, которую мы заняли по праву, — убьем этих
* * *
* * *
во имя справедливости.
— Ура, ура, убьем и тех и этих. Никого не пожалеем за ради справедливости!
Так что, то, что происходило сейчас с ним, — он не считал чем-то не справедливым. Он вообще не думал об этой справедливости.
Но он не понимал за что? Где и в чем он ошибся? И зачем тогда его лечили? Что бы убить потом? А какой в этом смысл?
Вообще, по своей натуре, Бумба был страшным рационалистом. Его первая жизнь, прожитая на помойке, быстро приучила его отбрасывать чувства в угоду выгоде.
Если надо убить, — убей. Надо украсть — укради. Хочешь есть, но единственный доступный тебе кусок хлеба валяется в грязи? — либо подними его, оботри грязь и съешь, либо не прикидывайся голодным.
Если в тебя бросают камнем, — уворачивайся, а не размышляй, — "Почему в меня бросают камнями". Тому Старому Эю, даже и в голову бы не пришло размышлять о том, почему его сначала лечат, а потом пытают.
Но жизнь с Шакалами это изменила. Он понял, что существуют определенные правила, следую которым можно быть сытым, жить в тепле и не опасаться камней.
Он внимательно изучил эти правила, и тщательно их соблюдал. Всегда, в каком бы состоянии он не был, — он тщательно соотносил свои действия, с этими правилами и нормами. Он не отступил от этих правил ни на шаг. Ну разве что за исключением правила, что нельзя убивать Сынка. Но тут он, в общем-то, тоже не виновен, поскольку не вызывал Сынка на поединок, да и .....
Но что ему оставалось делать? поединок был смертельным, и оба соперника это знали.
Не мог же Сынок рассчитывать, что он Бумба позволит себя убить, только для того, чтобы не расстраивать Сыночка? А раз он это знал, но вышел на поединок, — следовательно, всю ответственность за возможный исход боя он брал на себя. Тогда в чем вина Бумбы?
Несколько раз он пытался донести эту мысль до хозяина дома, где его держали в заточении. Но каждый раз натыкался на глухую стену непонимания и ненависти.
Эти непонимание и ненависть, — тоже были ему непонятны.
Почему такой умный человек как Старший Брат, (а разве Старший Брат, может не быть умным?), не понимает того, что ясно даже ему, — Бумбе?
А что такое ненависть, — наш Бумба еще не знал. Ненависть была слишком большой роскошью как для Эя, так и для Бумбы. Эя, — подобная ненависть просто свела бы с ума, заставив ненавидеть весь мир.
А Бумба..., а кого было ненавидеть Бумбе? Тех, кто насмехался и издевался над ним?
