Сариэль краем уха услышала шорох за спиной и, не прекращая своего занятия, повернулась посмотреть, что происходит.
— Я опять что-то не так сделала? — Вздохнула она, глядя на Айлани, застывшую с открытым ртом.
Кейри мгновенно подобрался и осторожно забрал расческу из рук теллиани.
— Я... Простите! — Девушка опустила голову. — Мне лучше уйти.
— Не глупите, Айлани, — буркнул эльф и принялся заплетать косу с каменным лицом.
— Я не поняла, — вставила Сариэль. — Расчесываться тоже нельзя?
— Можно! — Выдавил Кейри, а Айлани покраснела и отвела глаза.
— Только осторожно, — кивнула сама себе хозяйка шатра и примирительно сказала. — Так, не будем делать из чесания мировой трагедии. Давайте уже, наконец, выпьем, съедим завалящее яблочко, пару песен и по домам.
Сариэль попыталась открыть бутылку, но упрямая посуда и не думала поддаваться.
— Да что ж такое! — Пыхтела девчонка, пытаясь открутить упрямую крышку.
Но внезапно сильные пальцы Кейри легли на ее ладонь.
— Я сам, — заявил эльф, волосы которого уже были заплетены в простую косу, болтавшуюся на спине.
А теллиани погнала подругу за стаканами, чтобы та поскорее выбросила из головы все свои представления о должном поведении, и развила такую бурную деятельность, что вскоре все трое уже напевали веселый мотив и смеялись над дурацкими шутками, которыми Кейри щедро приправлял разговор.
— Празднуем? — Веселый голос наследника раздался неожиданно.
Сариэль обернулась и нахмурилась. Появление Райлина означало только одно — веселью пришел конец.
Кейри и Айлани уже были на ногах и кланялись своему будущему Повелителю.
— Нет. Мы просто пьем, — буркнула она и опять отвернулась к маленькому столику со стаканами и фруктами.
— Присоединиться можно? — Послышалось за спиной.
— Ты что, не будешь нас разгонять? — Удивилась Сариэль.
— С чего бы вдруг? — Райлин плюхнулся в кресло прямо напротив нее.
Теллиани улыбнулась и обернулась к застывшей парочке.
— Ну, чего стоим? Наливать я буду?
— Мы, пожалуй, пойдем, — склонился в учтивом поклоне Кейри. — Доброй ночи.
— И испортите все веселье, — хмыкнул его друг. — Я вас никуда не выгоняю. Или уйти нужно мне? — Пошутил наследник.
Но Айлани слабо пискнула, а Кейри помрачнел.
— Такое впечатление, — ровно сказала Сариэль, — что уйти здесь нужно всем. Поэтому мы остаемся внутри, а то под открытым небом распивать виас в эльфийском лагере как-то того...
Райлин рассмеялся.
— Из личных запасов? — Спросил он у своего друга. — Или раздобыл на месте?
— Из личных, — Кейри вернулся.
— Тогда это стоит попробовать, — хмыкнул наследник. — Айлани, вы уже оценили ... к-хм ... вкусовые качества? — Обратился он к застывшей эльфийке.
— Айлани — приличная девушка! — Строго сказала Сариэль, хотя в ее глазах плясали веселые искры. — Она пьет вино!
— Тогда почему ты его не пьешь? — Подыгрывая, прищурился наследник.
— Потому что я — неприличное чудовище, — бодро заявила теллиани и нагло уставилась на наследника.
— В таком случае, я тоже присоединюсь к неприличным чудовищам. — Ничуть не смутившись, выпалил Райлин. — Мне виас!
И с интересом уставился на Сариэль, ведь до этого дня только Кейри видел, как она пьет то, что не каждый мужчина-эльф способен переварить.
Девчонка плеснула в широкий стакан немного коричневой жидкости и с удовольствием посмаковала крепкий напиток.
— Божественно! Определенно, демоны знают толк в бухле, — прикрыв глаза, пробормотала она. И добавила. — Можете даже не ждать. Вам я наливать не буду.
Райлин хмыкнул, затем наполнил вином тонкий кубок для Айлани и два стакана для себя и Кейри. И приглашающе махнул рукой. Эльфийка осторожно присела возле своей подруги, а Кейри занял кресло рядом с наследником, который, сделав глоток, заявил.
— Наконец-то, вечер начинает мне нравиться.
* * *
Утром Сариэль проснулась с ужасной головной болью. Накануне мужчины ушли поздно, да и выпито было немало.
Она сходила в купальню, вяло поковырялась вилкой в предложенном Айлани завтраке и свернулась калачиком на роскошной шкуре, укрывавшей вычурный диван, решив до вечера никуда не идти и ничего не делать. Тем более, голова меньше болеть не стала.
— Зачем я вчера столько пила? — Пробормотала девушка себе под нос и поудобнее умостилась в теплом меху, прикрыв глаза.
— Сариэль, ты идеальная женщина, — послышался тихий голос подруги, которая устроилась в кресле с вышиванием рядом, уже второй день пребывая в состоянии тихой грусти.
— Памятник можно отливать, — буркнула теллиани.
— Какой памятник? — Удивилась эльфийка и даже отложила шитье в сторону.
— Из золота, наверное, — хмыкнула Сариэль, так и не открыв глаза.
— Зачем? — Не поняла Айлани.
— Ну, раз я такая идеальная. Вот памятник и надо ставить. Так сказать, для примера.
— Я говорю совсем не о том! — Отмахнулась эльфийка. — Это все потому, что твое сердце не тронула любовь, и ты можешь трезво глядеть на вещи и не совершать поступков, о которых потом будешь жалеть!
Сариэль немного помолчала, обдумывая то, что должна была сказать, хотя, по правде говоря, в этом разговоре ей участвовать ой как не хотелось.
— Айлани, вот скажи, ты бы стала каждому встречному говорить о том, что любишь демона? — Наконец задала она вопрос.
— Естественно, нет! — Щеки девушки вспыхнули огнем.
— Так почему же ты полагаешь, что я должна на каждом углу кричать о своих чувствах? — Резонно спросила теллиани.
Эльфийка опешила.
— Но, Сариэль, разве ты?.. — Начала она, а затем резко выдохнула, прижав тонкие пальцы к горящему лицу. — Это Кейри?
— С чего бы? — Чуть приподняла бровь хозяйка шатра, и ее голос оставался таким же ровным, как и вначале разговора.
— Неужели, Райлин? — Айлани не могла поверить сама себе.
— А может, это вообще кто-то другой? Тебе такое не приходило в голову? — Сариэль так и не открывала глаз, и потому не видела, как шитье Айлани упало на пол, а сама она вскочила на ноги.
— Не может быть! — Зашептала та. — Только не говори мне, что это Повелитель!
— Светлые боги, женщина! — Сариэль, наконец, посмотрела на подругу. — Ты еще скажи — Владыка демонов!
— Но тогда кто? — Удивилась эльфийка.
— Айлани, а ты уверена, что хочешь это знать? — Вкрадчиво поинтересовалась хозяйка шатра.
— Нет, ты, все-таки, идеальная женщина, — смутилась подруга и вернулась в кресло. — Мне никогда не научиться так владеть собой!
— Ты и без этого неплохо справляешься, — хмыкнула Сариэль и отвернулась, снова зарывшись в мех.
За разговорами девушки и не заметили, как подкрался вечер, и пришла пора собираться.
Сегодня Сариэль полагалось простое, по сравнению с предыдущими, платье. Строгий черный шелк приятно холодил тело, укрывая все от шеи и до самых пят. Неширокая юбка ложилась приятными складками. А вот поверх было одето такое же платье, только уже из тонкого черного газа, сплошь усыпанного маленькими бриллиантами. Словно звезды горели на ночном небе.
Айлани заплела подруге вычурную косу, а затем на светлые волосы девушки легло такое же расшитое газовое покрывало, мерцавшее при каждом ее шаге.
— Простенько, но со вкусом, — хмыкнула Сариэль, разглядывая себя в зеркале. — И полегче, чем все, что было до этого.
Айлани молча улыбнулась, протягивая шкатулку с ритуальным перстнем.
А уже часом позже от улыбок не осталось и следа: теллиани заняла свое место рядом с мужем и напряженно наблюдала за танцем жриц, пытаясь выровнять силовые потоки.
Но сегодня девушки словно сговорились и ломали одну за другой хрупкие линии силы, выплетая гнев и разрушение.
Лоб теллиани покрылся испариной. Пальцы мелко тряслись. Но она не замечала ничего, даже встревоженного взгляда хейлин, которая сегодня отчего-то прониклась всем происходящим и сидела, едва скрывая напряжение.
Над местом силы повисла тишина, нарушаемая только болезненными звуками тонкой флейты, тревожными, проникающими в самое сердце. И все, кто был сейчас здесь, застыли в ожидании, чтобы ненароком не помешать шестерым жрицам, и не потревожить мерного ритма их завораживающего танца.
И когда всеобще напряжение, казалось, достигло своего пика, и флейта запела так, что хотелось рыдать, теллиани поднялась.
И ее черное платье, усыпанное мириадами звезд, сверкнуло до боли в глазах, привлекая к ней ненужное внимание.
Испуганный вздох пронесся над столами. Но никто не посмел помешать хрупкой девчонке, на лицо которой было сейчас страшно смотреть. Искаженное гневом, с залегшими под глазами тенями и жесткой складкой у рта.
— Стоять! — Ее голос рванул тишину, словно острый нож, вспарывающий тонкую ткань.
Замолкла флейта. Остановились жрицы. Кто-то ахнул в толпе.
Сариэль нетерпеливо выбралась из-за стола, раздраженно отмахиваясь от рук, пытавшихся ее остановить, и, пошатываясь, направилась туда, где сидела хейлин со своим мужем.
Повелитель эльфов в гневе сжал кулаки, но все же ничем не помешал безумной девчонке.
— Помоги мне! — Едва выдавила она, уставившись на ту, что должна была стать ее врагом.
И тогда под еще один всеобщий вздох поднялась хейлин и шагнула вперед.
— Еще одно движение, Фириат, и тебя ждет наказание. — Прозвучал за ее спиной ровный голос Дайсэ, который сейчас едва сдерживал ярость, глядя на то, что творят эти безумные девчонки.
— Как пожелаете, мой муж, — не оборачиваясь, ответила хейлин, и ни один мускул не дрогнул на ее лице. — Но сейчас я сделаю, что должно.
И затем просто шагнула к теллиани, которая уцепилась в ее руку так, что побелели костяшки пальцев, и, закрыв глаза, принялась вбирать силу, щедро отдаваемую Фириат. По белой коже Сариэль побежали черные прожилки.
Владыка демонов встал, и его лицо было перекошено от нахлынувшего гнева. Он впервые видел такое, и сейчас отчетливо осознал, что не зря его предки воспитывали всех хейлин в ненависти ко всем из рожденных теллиани. Если эти две дурочки объединятся, остановить их не сможет никто. Безграничный контроль, подкрепленный безграничной силой.
Встал и Повелитель эльфов, бросив напряженный взгляд на своего извечного врага, который сейчас, в эту минуту, превращался в союзника. И надеялся он только на одно: что тьма, бегущая по венам Сариэль, убьет ее прежде, чем она оторвется от демонессы.
Но его желаниям не суждено было осуществиться.
Теллиани отняла руку, и теперь в ее голосе не осталось и следа от былой усталости и напряжения.
— Надо им показать. — Сказала она, глядя хейлин в глаза. — Шесть — много даже для меня.
— Бери, сколько нужно, — отчеканила Фириат, нахмурив тонкие брови, и ее роскошные волосы темной волной легли на белое платье, когда она шагнула вслед за теллиани к застывшим жрицам.
Сариэль подошла к своей сводной сестре, облаченной в ритуальные одежды, и звонкая пощечина резко всколыхнула тишину, пронизанную страхом и ненавистью.
— Что ты плетешь, глупая жрица?! — Рявкнула она.
— То, чему меня учили, госпожа, — поклонилась Дайарэна, даже не пытаясь сопротивляться. Она еще слишком хорошо помнила, что ее сестра не так беспомощна, как могло показаться на первый взгляд.
— Кто учил тебя плести? — Голос теллиани бил, словно хлыст.
— Предыдущая жрица, а ее та, что была перед ней, госпожа, — Дайарэна так и не подняла головы.
И тогда теллиани повернулась к жрицам-демонессам, уверенно отыскав старшую.
— Кто учил плести тебя?! — И в ее словах зазвенела сталь.
— Ты что, думаешь, я буду разговаривать с какой-то эльфийкой, будь ты хоть трижды теллиани? — Нагло ухмыльнулась та, обнажив клыки.
Но тяжелая рука хейлин, молча стоявшей рядом, хлестнула ее по лицу, и острые когти вспороли кожу на щеке строптивой жрицы.
И в этот момент Дайсэ подумал, что сейчас он убьет свою жену сам, не дожидаясь конца этого фарса.
— Отвечай, когда тебе задают вопрос! — Отчеканила Фириат, и ярость, проснувшаяся в ней, заставила ее глаза полыхнуть огнем.
— Простите, госпожа, — потупилась жрица. — Мой ответ будет таким же, как и ответ эльфийки.
Сариэль удивленно обернулась с хейлин.
— С этим надо разобраться. И мы нырнем так глубоко, как сможем. — Сказала Фириат, и теллиани кивнула, соглашаясь с ней.
— Но сейчас они должны закончить, что начали. И закончить правильно. — И черные губы эльфийки, еще не растратившей темную силу, изогнулись в хищной улыбке.
Жрицы в страхе отступили.
И никто из них не видел, как темная тень метнулась у края поляны.
— Возьмитесь за руки, — отчеканила Сариэль и первая дотронулась до пальцев подруги.
И когда девушки образовали правильный круг, сомкнув ладони, теллиани легко вздохнула, открывая коридор из снов, ведь безграничная сила хейлин пела в ней. И вдруг они оказались на огромном лугу, залитом солнечным светом. И каждая из жриц думала о том, какая мощь заключена в телах двух тщедушных девушек — светлой и темной, — если они могут удержать в иллюзорной реальности восемь человек без напряжения, улыбаться и говорить тогда, когда им самим не хватило бы энергии и на малейшее движение. Даже ритуальный танец давался им шестерым с трудом, и каждый день после церемонии они еле добирались до собственных палаток, чтобы упасть лицом в подушки и спать... спать,.. восстанавливая силы.
Сариэль разжала пальцы и молча встала напротив Фириат. И обе качнулись в противоположные стороны под глубокие и зовущие звуки флейты. Голова, плечо, бедро — одним движением перетекая в следующий шаг. И поднятые руки опустились и взлетели вновь. Шаг, поворот. Волосы, словно снег, и волосы, словно тьма, сплетаются в один вихрь. Круг за кругом. Босые ступни мягко касаются свежей травы. И плачет флейта, дивясь, как хороши они, как легки. Словно птицы. Как листья на ветру. Ритм изменяется. И быстрее движения. Друг напротив друга. Шаг. Шаг. Еще один. Глаза в глаза. Поворот. День и Ночь, идущие след в след. И опять изменяется ритм. Плавные и тягучие движения. Но серьезны лица и наполнены мудростью глаза.
Девушки-жрицы молча стоят, пораженные зрелищем, которого этот мир не видел уже тысячи лет. Пока голос флейты не тает последними звуками.
Сариэль хватается за руку Фириат, черпая тьму. Нелегко держать их всех в коридорах снов. И садится на траву.
— Все запомнили? — Тихо говорит она.
— Да, госпожа, — слышится голос Дайарэны.
— Не ошибитесь завтра, — шепчет теллиани. — Завтра я не буду вам помогать, как делала все четыре дня.
— В чем разница? — Спрашивает главная из жриц-демонесс.
— Вас научили плести войну. И вы сами создаете боль и кровь. Мы показали вам, как плести мир. Чтобы никто больше не плакал по ушедшим сыновьям и мужьям.
— Танцуйте, что приказано! — Уставившись на слишком любопытную жрицу, со злостью говорит Фириат, ведь демоны уважают только силу. — Или вы хотите ослушаться? — Ледяным голосом спрашивает она.
— Простите, госпожа, — кланяется демонесса. — Мы будет делать, как вы скажете.
И хейлин отворачивается от глупых танцовщиц и смотрит на теллиани.
