— Приветствую вас, жители и гости Города Солнца!..
...
В начале турнира все претенденты на звание абсолютного чемпиона БИ вышли на арену из восьми ворот, расположенных в одной из граней. Высокий и широкоплечий Юдзиро, красующийся огненно-красными волосами, одетый в чёрную футболку и мешковатые штаны, широко оскалившись смотрел на Хаято, облачённого в мешковатое одеяние песочного цвета, которое было не способно скрыть могучую мускулатуру светловолосого мужчины; начавший седеть Шан Цунг, вопреки своему возрасту красовался оголённым жилистым торсом, напоминая готовую к рывку гончую, а не старика, годящегося всем противникам если не в прадеды, то в деды — точно; полувеликан Хагрид возвышался над всеми остальными на две-три головы, был одет в штаны и майку цветов флага Великобритании... и как-то испуганно косился на гомонящую толпу зрителей; Папирус и Лю Кен, одетые в белые и чёрно-красные штаны соответственно, были худыми и низкими, жилистыми и расслабленными, словно разлучённые в далёком детстве братья, одинаково радостно приветствующими публику; Красный Туман — крепкий мужчина средних лет, с длинными чёрными волосами, одетый в штаны из кожи какого-то ящера, напряжённо переводил взгляд с одного противника на другого, неизменно возвращая внимание к старому колдуну, будто бы ощущая от него наибольшую угрозу. Последним был Алексей Муромец — молодой мужчина с короткими чёрными бородой и усами, одетый в белую майку и серые штаны (глядя на него складывалось ощущение, будто бы он думает о том, как вообще сюда попал и что делает среди этих чудовищ).
— ...гость, приглашённый судить сражения — Артур Пендрагон! — прозвучал мой голос под сводами стадиона, заставляя публику взорваться овациями, в то время как синеглазый блондин, одетый в белую рубашку и чёрные штаны, откровенно красуясь, медленно опускался на середину арены, широко разведя руки в стороны и заставляя ветер трепать одежду.
— Не буду утомлять вас приветственными речами — не для этого мы здесь собрались, — оказавшись на песке, ученик усилил свой голос чакрой, а затем сжал пальцы правой руки в кулак и вскинул её вверх. — Да начнётся битва!
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Глава 98
— Первый бой сегодняшнего вечера: Шан Цунг против Красного Тумана! — объявил Артур, и пока остальные претенденты снова скрывались под трибунами, а названные люди сближались друг с другом, подходя к судье, добавил: — Покажите нам свою силу... Бой!
Зрители возликовали, заполняя пространство арены громоподобным рёвом тысяч глоток. Кто-то скандировал имя своего претендента, кто-то свистел и рукоплескал, а кто-то просто требовал крови...
— Довольно символично то, что турнир начинается с противостояния между бойцами, чьи народы известны своими школами духовных искусств, — заметил Мен Тао, старающийся говорить более или менее спокойным голосом, но не способный скрыть расширившихся глаз, сверкающих азартным предвкушением. — Как вы считаете, господин Хосен?
— Полагаю, что причиной этому является то, что судья не захотел сводить в первом же сражении главных претендентов на победу, — откинувшись на спинку кресла, сцепляю пальцы рук перед грудью, всеми способами восприятия изучая арену (всё же интересно, что продемонстрирует колдун, решивший сразиться с мастерами БИ). — Не буду врать: по-моему, победитель данного противостояния уже определён.
— Неужели? — заинтересованно покосился на меня китаец. — И кто же это?
Вместо ответа киваю на арену, где Красный Туман полыхнул духовной силой, в мгновение перемещаясь к Шан Цунгу, сходу пытаясь нанести удар кулаком в голову. Колдун же поднырнул под его руку и ударил в живот раскрытой ладонью, отправляя пучок собственной энергии в желудок противника.
Гордый потомок шаманов вздрогнул, скривился, отшатнулся... а затем согнулся пополам, выплёвывая изо рта кровь вперемешку с желчью. Старик же, с невозмутимым видом отступил на несколько шагов и сложил руки на груди, одаривая уже проигравшего юнца презрительным взглядом.
Публика, наблюдавшая за происходящим с затаённым дыханием, когда Красный Туман упал на колени, кривя лицо и крича от боли, грянула восторженным рёвом (всё же большинство зрителей именно китайцы, что объясняет их предвзятость). Пендрагон объявил победителя, а из-под трибун выбежали целители, спешащие к раненному претенденту.
— Вы поняли, что произошло? — повернулся ко мне соведущий. — Кажется, что Шан Цунг только слегка его коснулся, после чего полностью здоровый молодой мужчина вышел из боя!
— Духовные искусства отличаются от обычного спорта тем, что главным в них является опыт, замешанный на контроле энергии, — улыбаюсь тонкой змеиной улыбкой, внимательным взглядом провожая спину человека, медленно уходящего с песка арены. — Кроме того, Шан Цунг родился в те времена, когда поединки происходили стремительно, кроваво и максимально эффективно, пусть и в ущерб зрелищности. Один удар — одна жертва... По такому правилу готовили телохранителей императоров трёх империй.
— Так что же произошло с Красным Туманом? — нетерпеливо поторопил меня Мен. — Вы ведь что-то поняли?
— Шаман лишился желудка, который был превращён в обрывки плоти, — скашиваю взгляд на собеседника, заставляя его вздрогнуть. — Очень болезненный и жестокий способ убийства. Даже мастера БИ после такого выживают лишь в случаях, если им оказать срочную медицинскую помощь.
"Ни злорадства, ни удовлетворения... лишь разочарование и брезгливость. Ты — страшный человек, Шан Цунг. А ещё я чувствую, что в тебе находится не одна душа... Кто-то из мастеров БИ?", — жестом подзываю Карин, которая поспешно оказывается рядом с моим креслом.
— Напитки и закуски, — произношу не обарачиваясь.
Лисица молча извлекла из одеяния небольшой свиток, развернула его на столе и провела коготком по рисунку печати, выпуская немного чакры. С глухим хлопком и облачком паразитной энергии, передо мной появились кувшин с вишнёвым соком и пара вазочек, с фруктами и печеньем.
— Угощайтесь, господин Тао, — налив напиток в один из стаканов, киваю зверянке, всё также молча вернувшейся на своё место.
— Благодарю, но пока воздержусь, — отозвался китаец, в эмоциях у коего мелькнули зависть и неприязнь к моей помощнице (даже забавно, так как если бы у него был выбор, он бы отказался от человечности ради силы... забыв о своих расистских наклонностях).
— Как знаете, — нитью чакры подхватываю печенюшку-ёжика, покрытого шоколадной глазурью. — Пока мы ждём следующего боя, может быть поделитесь с нашими зрителями сверхсекретной информацией?
— Что именно вас интересует? — Тао стал выглядеть полностью собранным, словно хищник перед прыжком.
— Ваша племянница — Джун — ученица храма кудесников юга, собирается участвовать в Турнире Пяти Волшебников, — откусив голову сдобному зверьку, с удовольствием ощущаю вкус клубничной начинки. — Её противниками будут такие люди как Игорь Каркаров — ученик известного иллюзиониста и дуэлянта Геллерта Грин-де-Вальда; Том Слизерин — ученик Альбуса Дамблдора, известного чарами и мастерством в трансфигурации; Покахонтас — потомственная шаманка, духом хранителем которой является древний маг времён попытки колонизации Америки; Имхотеп — анимаг и некромант, обучавшийся у африканских нагов. Готова ли ваша родственница встретиться со столь незаурядными личностями, опасными даже по одиночке?
— Поверьте, господин Хосен, моя племянница полностью готова к испытаниям, — постарался говорить как можно более убедительно Мен. — В конце концов, она — Тао, а это что-то да значит.
"Тот же Шан Цунг с этим поспорил бы", — мысленно хмыкаю, возвращая внимание арене.
— Второй бой сегодняшнего вечера: Рубиус Хагрид против Хаято Фуриндзи! — объявил Артур, вызывая новых претендентов.
— Похоже наш британский гость решил пожалеть соотечественника, — искренне улыбаюсь, поднося к губам стакан с соком.
— Почему вы так решили? — поспешно ухватился за возможность сменить тему разговора собеседник. — Неужели вы думаете, что ваш соотечественник может проиграть?
— Ха... Скажете тоже, — беспечно прикрыв глаза, взмахиваю освободившейся от печенья рукой. — Просто Хаято из тех, кто не любит зря причинять боль. Полувеликану в этом сражении ничего не светит... но ничто и не грозит.
Вопреки моим ожиданиям, Фуринзи не стал разделываться с противником как Шан Цунг — одним ударом. Вместо этого он устроил кулачный бой, с обменом ударами, которые могли бы ломать стволы деревьев и крошить камни. Однако же, если японец защищался напитав тело жизненной энергией, из-за чего даже синяков не получал, британец подобными навыками не обладал, в результате чего под ликующие возгласы толпы, которой это размахивание кулаками понравилось куда сильнее, нежели расправа над шаманом, просто свалился на песок без сил.
— Пока целители приводят в порядок проигравшего, а работники стадиона выравнивают арену, давайте вернёмся к вашим родственникам, — отставив опустевший стакан, поворачиваюсь к Тао, в эмоциях коего промелькнула некая обречённость. — Юный наследник клана — Рен Тао, будет участвовать в турнире Короля Шаманов. На минуточку — это самый кровавый турнир в истории человечества, в ходе которого гибнут от одной и до двух третей претендентов. Вы не опасаетесь отправлять юношу в подобное пекло?
— Мой племянник готовился к этому с тех самых пор как только научился ходить, — с насквозь наигранной гордостью заявил собеседник, отчётливо полыхая злорадством и завистью (видимо, в его победу мужчина не верил, а надеялся вовсе на обратное). — Вся семья будет поддерживать юного Рена на этом испытании, чем бы оно ни закончилось.
— Что же, мне остаётся только пожелать ему удачи, — улыбаюсь ехидно-саркастически. — Впрочем, болеть я буду всё равно за представителя Японии...
...
Третий бой состоялся между Лю Кеном и Алексеем Муромцем: второй представитель Китая, видимо желая как следует размяться, устроил избиение бойцу из Европы, словно обезьяна прыгая вокруг, нанося не слишком сильные, но болезненные удары. Его противник долго терпел, честно пытался огрызаться, закрывал наиболее уязвимые точки... но в итоге проиграл абсолютно безоговорочно (даже Хагрид показал больше).
Последняя схватка четвертьфинала ознаменовалась гибелью одного из участников: Юдзиро Ханма, после объявления о начале боя, сперва метнул в лицо Папирусу подцепленный ногой песок, затем зашёл за спину, пользуясь превосходством в скорости, а также отвлечением внимания, схватил голову африканца в захват и свернул шею. С арены он уходил в полной тишине, широко усмехаясь и вскинув вверх сжатый кулак, будто бы смеясь над шокированными зрителями.
"К таким зрелищам современная публика не готова. Даже Шан Цунг, пусть и поступил в крайней степени жестоко, но своего соперника не убил".
Перед полуфиналами Артур объявил небольшой перерыв, который был заполнен выступлением кудесников, устроивших светопредставление при помощи иллюзий: танцующие китайские драконы, огненные цветы, извержение вулкана и настоящий снег, который пошёл прямо на головы зрителям, сумели затереть в их памяти неприятные впечатления.
Пендрагон же провёл жеребьёвку между оставшимися претендентами, а когда музыка утихла, объявил пары полуфиналистов:
— Лю кен против Шан Цунга; Юдзиро Ханма против Хаято Фуринзи!
* * *
"Мягкотелые слабаки", — раздражённо скривился красноволосый мужчина, второй раз за вечер выходя на песок арены, предвкушая настоящий бой (то, что было в первом туре, не тянуло даже на закуску к основному блюду).
Свет прожекторов, падающий из-под купола стадиона раздражал глаза, но Юдзиро уже давно ориентировался не только на зрение. Оглядев трибуны, заполненные тупым трусливым скотом, он выбросил их из своей головы, фокусируя внимание на единственном человеке, которого считал достойным противником. Впрочем, тот китаец, который почти убил своего первого конкурента одним ударом, в определённой степени заслуживал внимания.
Вот англичанин дал знак к началу и исчез с арены, не желая попасть под тяжёлую руку одного из бойцов, а оба японца сорвались со своих мест, бросаясь навстречу друг другу. Первый обмен ударами был стремителен, но предназначался исключительно для того, чтобы прощупать противника, после чего оба бойца отпрыгнули назад.
"Хорош", — сплюнув красную слюну, Ханма напряг мышцы тела, заставляя жизненную энергию вскипеть, из-за чего футболка буквально разошлась по швам, оголяя мощный торс. Некоторые сосуды в глазах не выдержали поднявшегося давления, из-за чего мир окрасился красным, а по позвоночнику скатилась одинокая капля пота, испарившаяся от источаемого телом жара так и не достигнув поясницы.
Хаято напротив, встал в расслабленную стойку, подняв перед собой согнутые в локтях руки с раскрытыми ладонями. Его лицо излучало безмятежность, а фигура буквально светилась непоколебимой силой. Даже сам воздух начал искажаться от концентрации энергии вокруг мужчины...
Кожа Юдзиро покраснела, став ярко-алой, вены вздулись, вокруг торса стал клубиться едва заметный дымок. Весь мир замер для него, превратившись в застывшую в янтаре картину, а воздух стал густым и упругим, едва-едва прорываясь в лёгкие.
Шаг... и песок взрывается фонтаном, разлетаясь из-под стоп Ханмы. Ещё шаг... и ударная волна воздуха достигает невозмутимого противника, заставляя его одежду начать колыхаться, словно во время урагана. Третий шаг... и до ушей зрителей наконец-то доносится звук хлопка, знаменующего преодоление человеком звукового барьера.
Кости обладателя красных волос протестующе заныли, сухожилия угрожающе затрещали, давление крови едва не разрывало сосуды... но всё это было неважно. Ненавистный враг находился уже близко и кулак, сжатый до хруста суставов, стремился к его голове, чтобы превратить её в облако кровавых брызг.
Шлёп... прозвучал удивительно тихий звук соприкосновения кулака и раскрытой ладони, с пугающей лёгкостью подавившей всю мощь удара. Шлёп... вторая ладонь Фуринзи ударила по захваченной руке, отправляя импульс вибраций по всему телу Юдзиро.
Организм мужчины словно взбесился, восстав против своего хозяина: жизненная энергия вскипела, жидкость в каждой клеточке тела взорвалась паром. А затем прозвучал хлопок, и место столкновения двух мастеров заволокло красным облаком, в то время как ударная волна подняла ввысь тучу песка...
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Глава 99
— Ваш выход, господин Цунг, — заглянув в комнату ожидания, произнесла чёрная лисица-оборотень, одетая в красное ципао, украшенное рисунками в виде золотых огненных драконов.
Колдун, до этого момента сидевший на коврике для медитаций в позе "лотоса", молча кивнул помощнице, а затем плавно перетёк в стоячее положение. Жгуты мышц, перекатывающиеся под его пусть и бледной, но далеко не старческой кожей, напряглись до состояния камня, а затем расслабились, выпуская из себя волну духовной энергии, осевшей на коже не видимой для взгляда плёнкой, во-первых, служащей дополнительной защитой от повреждений, а во-вторых, дающей немалый прирост в скорости (подобные хитрости не были запрещены правилами, так что глупо было бы этим не пользоваться).
