— Стася...
Тихий, едва слышный голос мага взорвал тишину. Корней и Михаил задрожали, как в ознобе, и подались назад, точно хотели вдвоём укрыться за узкой спиной Хранительницы, а Станислава сжала кулаки и гордо вскинула подбородок.
— Стася...— повторил Смерть.
Прекрасное лицо дёрнулось, будто собственное имя стало пощёчиной, и в изумрудных глазах вспыхнула лютая ненависть.
— Явился! Так и знала, что ради мальчишки ты пробьёшься в Лайфгарм!
— Я пришёл ради вас обоих.
— Ложь! Я тебя не волную! Кто угодно — но не я!
Ярость подавила страх, и Хранительница шагнула вперёд. Вытянув руку, она наставила указательный палец на грудь брата и заорала так, что Михаил и Корней брызнули в стороны.
— С самого начала ты лишь изображал заботу! И я купилась! Я пожалела тебя! Мне понадобилось время, но, в конце концов, я поняла: тебе не нужна жена! Интриги, магия и придурочный Тёма — это всё, что тебя волнует! Мразь и извращенец! Убирайся отсюда! Я...
— Но-но! — Артём вскинул голову и кровожадно оскалился: — Не забывайся! Лайфгарм принадлежит Диме и не тебе...
— Ненадолго! Я верю, что и на Смерть найдётся управа!
— Подожди, Стася. — Дмитрий поднял руку, призывая сестру замолчать. — Даже если я не нужен тебе, это не значит, что ты должна кому-то служить. Позволь мне помочь.
— Ни за что! — взревела Хранительница, и вокруг неё вспыхнуло призрачное пламя.
Прозрачный огонь взвивался к рыжим волосам, опадал до пола и вновь поднимался, заслоняя хрупкую фигуру от Смерти. Дмитрий мог бы пройти сквозь щит, но не стал, понимая, что сестра оттолкнёт его, и будет только больнее.
— Как хочешь.
Рука мага упала, а бело-голубые зрачки подёрнулись розоватой дымкой, словно глаза Смерти готовы были излиться кровавыми слезами.
— Я виноват перед тобой, Стася. Мне нет оправдания, но не губи себя ради мести. Когда-то я говорил тебе: это тупик. Даже если я умру, легче тебе не станет. Хочешь, я верну тебя на Землю и помогу всё забыть?
— А ты, значит, небо коптить будешь? Дудки! — Станислава вскинула глаза к потолку и, стиснув кулаки, закричала: — Да забери ж меня, наконец! Видеть его не могу! Или ты тоже трус?!
"Ну, почему сразу трус?" — прозвучало в голове Хранительницы, и временной маг вскочил, как зверь, учуявший добычу:
— Он здесь, Дима!
— Не вмешивайся!
— Ты рехнулся? — Временной маг крутанулся на каблуках и оказался нос к носу с другом. — Засунь своё милосердие куда подальше и...
— Они ушли.
Артём обернулся и недовольно скривился: ни Стаси, ни Корнея с Михаилом в зале не было.
— Ну и зря!
— Абсолютно с тобой согласен, Тёма, — раздался мрачный голос Солнечного Друга. — Видимо, у половинчатой Смерти и мозгов половина осталась.
Дмитрий поднял взгляд на землянина, но объяснять ничего не стал, а Валентин укоризненно покачал головой, скользнул глазами по расцарапанным щекам временного мага и склонился над бездыханным мальчишкой.
— Это из-за него тебе крышу снесло, Дима?
— Я спас его в Бэрисе.
— После расскажешь, — отмахнулся Валечка. — Сначала я его подлатаю.
— Не здесь! — прозвучал уверенный голос, и три пары глаз внимательно уставились на пожилого гнома, а тот, ни на йоту не смутившись, подошёл к Дмитрию и твёрдо сказал:
— Есть разговор.
— Говори.
Холодный, безразличный тон заставил Витуса поморщиться:
— То, что я скажу — только для твоих ушей, Смерть.
— Я тоже Смерть! — встрял Артём, и гном, одарив сумасшедшего мага удивительно ласковой улыбкой, покладисто согласился:
— Конечно, Тёма.
Артём застыл с открытым ртом: он считал Витуса угрюмым и невероятно серьёзным типом, не способным испытывать простые человеческие эмоции, а тут... улыбка. Временной маг нервно хихикнул, перевёл взгляд на друга, который на фоне доброжелательного целителя выглядел мраморной статуей, по недоразумению воздвигнутой посреди трапезного зала, и капризно поинтересовался:
— Ты же не прогонишь меня?
— Тёма!
— Что Тёма? Я тоже люблю всякие тайны!
— Никаких тайн нет, — усмехнулся Витус. — Мы будем говорить о Годаре.
— Фу... — разочарованно протянул временной маг и хлопнул Валечку по плечу. — Пошли скорее, а то увязнем в политике — не отмоемся.
Валентин хотел возразить, но Артём пресёк его попытку решительным взмахом руки, и в зале остались лишь Дмитрий и Витус.
— Слушаю.
В Диминых пальцах задымилась сигарета.
— Ты должен вернуться в Камию и загнать Смерть за барьер.
Непререкаемый тон позабавил мага: краешки губ дрогнули в подобие улыбки, а бело-голубые глаза насмешливо прищурились. Глубоко затянувшись, Дмитрий выпустил изо рта длинную цепочку сизых колечек и снисходительно бросил:
— Я не собираюсь прятаться.
— И рискнёшь своими друзьями? Ты ничего не знаешь о маге, что тебе противостоит. Да и находиться сразу в двух ипостасях долго не сможешь.
Дима вновь поднёс сигарету к губам. Насмешка исчезла, теперь лицо Смерти было холодным и непроницаемым:
— Любопытно... Похоже, я недооценил тебя, Витус. Ты знаешь куда больше, чем положено. Может, просветишь: с кем я собираюсь бороться?
— Понятия не имею!
— Ой ли? Почему ты врёшь, Витус? Боишься?
— Скорее опасаюсь. Но не за себя.
— Вот как? Высший маг не трясётся над собственной шкуркой? Ты удивляешь меня всё больше и больше.
— Хватит выпендриваться!
— Тогда назови имя!
— Зачем? Чтобы ты ринулся в битву и проиграл? Если забыл — напомню: ты на коротком поводке! Один неверный шаг и о свободе можешь забыть. Ты уже с трудом контролируешь Смерть! А что будешь делать, если во время схватки твоя вторая ипостась обернётся против тебя? Уходи в Камию и займись собой!
— И отдать ему Стасю?
— Она ненавидит тебя.
— Она моя сестра!
— Она ушла добровольно!
— Потому что не понимала, что делает!
— Великовозрастный олух! — Витус остервенело дёрнул себя за густую пышную бороду. — Ты же боевой маг! Как можно быть таким наивным? Разуй глаза: Хранительница никогда не была белой и пушистой! Она фанатично мечтает о простом человеческом счастье! Ни ты, ни Артём, ни Валентин, да и Ричард с Никой — никто из вас не вписывается в её схему. А, значит, вы враги! Оставь Хранительницу там, куда она смылась и уходи! Ты должен подумать о себе. Хоть раз! — Гном замолчал, взмахнул рукой, словно отгоняя назойливую муху, и уже обычным, спокойным голосом продолжил: — Понимаю, орать на тебя бессмысленно. Но иногда ты ужасно раздражаешь меня, Дима. Вот как сейчас. Не хочешь думать о себе — ладно. Но подумай об Артёме. Что станет с ним, когда ты окажешься в руках врага, лишённый возможности принимать собственные решения? Что если тебе прикажут убить его?
Сигарета в пальцах дрогнула:
— Нет...
— Наконец-то понял! Забирай Валю, Артёма, Кевина и уходи!
— Не сейчас. Я должен подумать.
— Подумаешь в Камии!
— Не дави на меня! — Бело-голубые глаза опасно блеснули. — Я сам решу, что и когда делать.
Витус шумно выдохнул и помотал головой:
— Ты безнадёжен.
— Возможно, — буркнул Смерть, сотворил кресло и, усевшись в него, закинул ногу на ногу.
Гном скептически взглянул на новую сигарету в руках мага и, буркнув: "Ремня на вас нет", исчез. Дмитрий равнодушно пожал плечами. Втягивая горьковатый тёплый дым, он думал о том, что в словах целителя есть резон. История с Кевином и Стасей была явной и грубой ловушкой, созданной для того чтобы выманить его из ускользающего мира. "Только он просчитался — мне удалось сдержать Смерть. И что теперь? Последовать совету и уйти в Камию? Но кто даст гарантию, что история не повторится?.. Нет, не так! Она повторится, и будет повторяться до тех пор, пока я не сорвусь и не выпущу Смерть... Ты ведь этого хочешь, невидимка? Не дождёшься!" Маг стиснул пальцы, не замечая, что сминает сигарету. Рассеченные ртутной полосой глаза наполнились ненавистью, и Смерть забился в Диминых объятьях, требуя крови.
— Не сейчас. Мне нужно немного времени, а потом я накормлю тебя. Обещаю! — прошептал маг, откинулся на спинку кресла и устало смежил веки...
Временной маг и Солнечный Друг заканчивали третью партию в дурака, когда Кевин зашевелился и сел в постели, испуганно оглядывая комнату.
— Привет, — улыбнулся Артём и помахал веером карт с полосатыми, сине-белыми рубашками. — Как самочувствие?
Юноша скользнул взглядом по чёрному, расшитому серебром плащу, и губы его задрожали.
— Принц Камии... — с искренним благоговением пролепетал он и, скатившись с кровати, распластался на полу. — Пощадите...
Недовольно скривившись, Артём швырнул карты на стол и рявкнул:
— А ну, поднимись!
Кевин вскочил, точно получив пинок, но тут же упал на колени и смиренно поклонился. В голове бедняги билась всего одна мысль: "Я труп! И это будет страшнее, чем с Хранительницей..." Солнечный Друг мысленно "поблагодарил" Диму за назначение на должность няньки запуганного подростка, хлебнул добрый глоток коньяка из пузатого бокала, больше смахивающего на пивную кружку, и, толкнув временного мага в бок, язвительно заявил:
— Твой авторитет неоспорим, Тёма. Но, учти: все кумиры рано или поздно валяться с пьедесталов.
— Это ты к чему?
— Хочу рассказать мальчику, как ты жульничал во время последнего кона?
— Я жульничал?! Это ты наколдовал себе два бубновых туза и пытался доказать, что так и надо! Я сейчас отмотаю Время и покажу ему...
— Ладно, проехали, — мигом сдался Солнечный Друг. Он сунул в руку Артёма бокал с коньяком и миролюбиво добавил:— Подумаешь, два туза, в конце концов, ты не корову проигрываешь.
— А при чём здесь корова? — Бокал застыл возле губ мага. — Мы же ставок вроде не делали!
— Это можно исправить. Сыграем на деньги?
— Не сейчас. — Артём всё-таки сделал глоток и покосился на камийца. — Нужно решить другую проблему. Мальчишке необходимо доходчиво объяснить, что к чему, пока не появился Дима. Не думаю, что он сейчас в состоянии заниматься братом. Придётся самим.
Услышав слова принца, Кевин всхлипнул и проворно пополз к изголовью кровати, подальше от опасных магов, на ходу стараясь стать невидимым. Но спрятаться целиком не получалось: голова, руки и правая нога упорно отказывались исчезать. Юноша дрожал, с ужасом оглядывался на принца и полз, полз, полз, ничего не соображая от захлестнувшей сознание паники.
— Какой шустрый малыш, — ухмыльнулся временной маг, с удовольствием наблюдая за мытарствами Кевина, а слегка захмелевший Валентин расправил плечи и с видом умудрённого опытом мага благодушно заметил:
— Только заклинание произносит неверно. Одно слово — ученик.
— И хорошо, что неверно, а то ищи потом невидимку по замку.
Солнечный Друг согласно кивнул, поставил на стол опустевший бокал и вальяжной походкой приблизился к камийцу:
— Не дрожи, паренёк, мы тебя не обидим.
Он протянул Кевину руку, но тот шарахнулся в сторону и сжался, затравленно глядя на всемогущего камийского целителя:
— Не бейте меня, пожалуйста.
— Да никто не собирается тебя бить! — Артём подскочил к камийцу и рывком поставил его на ноги: — Ты — брат Димы! Не смей ни перед кем становиться на колени!
— Да, господин, — жалобно проскулил юноша и покачнулся.
— Ты до смерти его напугал, Тёма, — хихикнул Солнечный Друг. — Предлагаю, сначала накормить беднягу, а уж потом учить жизни.
Кевин издал булькающий звук и стал рваться из рук временного мага, но тот не обратил внимания на его жалкие попытки освободиться. Без особых усилий удерживая мальчишку за шиворот, он посмотрел на Валентина и насмешливо произнёс:
— Так за чем дело стало? Накрывай на стол, и не забудь, что...
— Всё должно быть красиво!
— Вот-вот. — Артём тряхнул Кевина и стальной хваткой обнял за плечи: — Смотри, как наш Дружок старается, небось, к ресторанному бизнесу себя готовит. А что, для сведущего в спиртных напитках — самое оно!
Юноша притих и с обречённой тоской уставился на стол: изысканный фарфор; тонкий и прозрачный, как слеза младенца, хрусталь; изящные серебряные ножи, вилки и ложки; хрупкие широкие вазочки с букетиками свежих белых роз.
Артём склонился к уху камийца:
— Нравится, малыш?
— Да, господин, — покорно отозвался Кевин, и с его губ слетел приглушённый всхлип: он не понимал, что затеяли целитель и принц, и от этого становилось всё страшнее и страшнее.
Артём тем временем оглядел простую одежду юноши, которую, закончив лечение, сотворил для него Солнечный Друг, что-то прикинул в уме и лёгким взмахом руки облачил камийца в тёмно-синий, щедро отделанный золотом костюм и мягкие кожаные сапоги. На Кевина богатый наряд впечатления не произвёл, зато временной маг остался весьма доволен собой.
— Отлично! — со счастливой улыбкой воскликнул он и почти волоком потащил несчастного юношу к столу. — Садись, дорогой, ешь и ни в чём себе не отказывай! — Артём плюхнулся на соседний стул и жадно потёр руки: — Где моё меню, Валя?
Солнечный Друг склонился над столом и с ехидцей взглянул на приятеля:
— Кажется, мы Кевина собирались кормить, а не принца Камии.
— А зачем тогда три тарелки поставил?
— Для компании.
— Вот и пожрём за компанию!
— Сначала Кевин!
— Предлагаешь его с ложечки кормить? Вроде бы большой мальчик. — Артём повернулся к камийцу, хотел что-то сказать, но так и замер с открытым ртом: юноша сидел на стуле, сжавшись в комок и втянув голову в плечи, и трясся, как в лихорадке. — Ты его точно вылечил, Валя?
— Говорил же: он тебя как чумы боится.
— Меня? — Тёма озадаченно почесал затылок и хлопнул юношу по плечу: — Да ладно тебе, Кеви. Мы вроде бы как родственники.
— Да, господин, — через силу выдавил камиец и стиснул пальцами колени.
В голове бедняги по-прежнему билась единственная мысль: из жестоких рук королевы он попал в хищные лапы принца Камии, и тот вот-вот начнёт мучить его.
— Зачем ты так? — прочитав мысли камийца, с досадой сказал Артём. — Разве я обидел тебя?
— Господин...
Юноша хотел сползти со стула и шлёпнуться на колени, но временной маг не позволил.
— Нарядную одежду испачкаешь, — осуждающе проворчал он, сдувая невидимые пылинки с камзола камийца.
Кевин нервно заскулил, сжался ещё больше, не понимая, как ещё выразить свою покорность, и Артём начал потихоньку закипать.
— Да, хватит уже трястись! Ты теперь с нами и бояться абсолютно бессмысленно!
— Очень веский аргумент. — Солнечный Друг постучал пальцем по виску: — Может, голову включишь, Ваше камийское высочество?
— Чего ты от меня хочешь?
— Напрягись и найди для ребёнка пару утешительных слов. Иначе покормить его не удастся.
Временной маг одарил землянина скептическим взглядом, подёргал мочку уха и, повернувшись к юноше, растянул губы в жизнерадостной улыбке:
— В общем так, Кеви. Не парься! Подумаешь, Хранительница поиздевалась! Так Валя уже всё залечил! Проехали, одним словом. — Он склонился к камийцу, отчего тот стал белее мела, и доверительным тоном прибавил: — Меня тоже били. Я пережил и ты переживёшь. Ешь!
