Да! Подумал я. — Плохой из меня психолог! А впрочем, если бы я не предложил им это, было бы куда хуже! Кто то возможно посчитал бы меня сухим педантом! Которому наплевать на чувства остальных! Так что все нормально Ал! Возьми с полочки пирожок!
А когда я уже было собрался разместить свою команду, в той самой беседке, на мой комуникатор пришло сообщение от Лукьяна. В нем мой зам, остающийся здесь за главного, спрашивал когда мы прибудем на планету, а узнав что мы уже часа полтора как прилетели, почему то переполошился.
Вообще, порой я стал замечать, что мои ребята, очень сильно изменились с тех далеких пор. К примеру, от былого молчуна и грубияна которым был когдато Лукьян, не осталось и следа. Либо так на всех действовала земля два, либо еще какая ерунда, но за последние год-полтора, мой заместитель, превратился, в веселого парня, хохмача и задиру, и даже глаза его, всегда выдающие настоящий возраст, как то помолодели, и лучились истинным счастьем и теплотой.Нет, конечно он не стал последним тюфяком, и порой у нас с ним возникали различные трения, по тому или иному поводу, но теперь все это выглядело совершенно иначе. Чувствовалось, что этот парень понял соль жизни, и не собирается тратить ее по пустякам. А еще через несколько минут, прямо перед домом, на белые плиты опустился инженерный бот, спасательной службы, и погрузившись в теплое нутро, этой великолепной машины, разместившись в комфортных креслах, мы взмыли в синее небо, направляясь к правительственной площади. Внизу мелькнули, зеркальные многогранники дома, и кольнув острым лучем, отразившемся в спокойной воде, голубым оком, словно прощаясь навсегда, глянул на меня, наш милый, и такой знакомый пруд.
В груди защимило, а в горле появился комок, так что мне пришлось, срочно проморгаться, да бы не появиться на публике с мокрым носом. А когда под нами показался дом правительства, сидящий за штурвалом парень, лет семнадцати, оглянувшись спросил нас, смущенно улыбаясь:
— А можно я свами щелкнусь на память!? Ведь ребята ни за что не поверят что я самого Алекса возил!
И тогда я понял, правильно что я улетаю от сюда! Уж больно тут не здоровый культ личности развился! Возможно по возвращению, вся эта блажь и забудется! А впрочем, вернусь ли я? Точнее, вернемся ли мы? Это уже конечно зависит от воли Создателя!
Приземлившись, я прежде всего, выполнил просьбу парня, и слегка приобняв его за плечи, типа мы старинные приятели, попросил Шерри сфоткать нас на галограматор. А когда я скинул, сияющему как начищенный медяк, водиле, получившиеся фотки, на крыльце появилась целая делегация.
Возглавлял ее конечно же сам Лукьян, и спустившись вниз, по высоким ступеням, он степенно поздоровался со всеми, а затем, не выдержав обнял меня:
— Ал! Да на кого ж ты нас покидаеш!
Я знал что все сейчас очень серьезно, и это просто манера такая у моего зама, шутить к месту и не к месту. Так что я похлопав расчуствовашегося парня по спине, успокоил его тем же тоном:
— Не дождешся! Не покину! Точнее так, оставлю вас на парочку сотен лет! А потом вернусь! Обязательно! Как я без вас!
Тут же на меня набросились и Роман с Климом, и остальные ребята, так что, мне еще целых пол часа пришлось успокаивать не нашутку разволновавшихся помошничков.
Но вот, постепенно волнение улеглось, и широко улыбающийся Лукьян, сказал, оглядывая мою команду:
— А ведь сегодня для вас настоящий праздник запланирован! Программа начинается через .. Глянул он на свой комуникатор. — Через два часа! Время еще есть, так что приглашаю на экскурсию, в наш новый штаб! И указав широким жестом на стоящее перед нами, высоченное, белоснежное здание, добавил:
— Кстати, тут и твой кабинет имеется! Так что милости просим!
Да, архитекторам нашим респект! Здесь действительно ощущалась атмосфера творившихся в этих стенах, грандиозных дел, и витал дух величайшей ответственности.
Чего стоили одни только мраморные стены и пол, просторные, светлые коридоры, шикарные двери величиной с гаражные, ведущие в кабинеты будущих, заправил этой новой планеты, огромные, в сто квадратов каждый, кабинеты, отделанные так, что дух захватывало, от всей монументальности и солидности, короче говоря, наши ребята не в чем не пожелали отставать от всех некогда правивших на земле деятелей, повторяя стандартные ошибки.
Что ж, этот спор я тогда проиграл. Оставшись в меньшенстве, которое не считало этот проект приемлемым, для нашего города, да и для всей планеты. Тогда я уступил, не желая показаться тираном, подавляющим любое инакомыслие, но думаю настанет время, и они сами поймут что такая архитектура не приближает нас к народу, а напротив очень сильно отдаляет. Как раз, подумал я тогда, к моему возвращению, они и прозреют.
Мне показали и мой кабинет, который находился на самом верхнем этаже, и войдя в настоящий банкетный зал, а не рабочее место оператора, я замер на пороге.
— Ну вы и даете ребята! Да здесь можно гонки на скутерах устраивать! И решив не огорчать, толпившихся за спиной, сияющих радостно помошничков, я коротко похвалил их за отличную дизайнерскую работу. Здесь, по всему, в кабинете главного координатора планеты, были применены, самые передовые, технические решения, и явлены, самые высокие художественные таланты. В общем то, если бы не мое отвращение ко всему этому чиновничьему гонору, и вечному стремлению казаться, а не быть, можно было бы поставить всем отлично, но покинув это роскошество, я с облегчением вздохнул. Как же все-таки здорово, что мне не прийдеться всю оставшуюся жизнь, торчать здесь целыми днями, и изображать, из себя, великого и ужасного, благодетеля всия земли два.
А когда мы спустившись по широченной, устланной законными, красными коврами лестнице, вышли на ступени, нас встретила целая толпа горожан, во главе с Приторием.
Нужно сказать, что мой электронный товарищ, всегда готовый дать дельный совет, с самого начала, на отрез отказался учавствовать в работе правительства, заявив, что не имеет морального права управлять людьми, и что его главная функция наблюдение, и пратоколирование. Вот наш бывший шеф, и наблюдал. Его часто видели на различных мероприятиях, на стройках, где он на равне со всеми выполнял обычную в таких случаях работу. Так же, Приторий очень любил собрания, не важно по какому поводу, лиш бы толпа была по больше. Я однажды не удержался, спросил его:
— Послушай Притор, чего ты там забыл среди этих рифмоплетов!? Ты же ни чего не смыслиш в поэзии! А к девчонкам, визажисткам чего привязался!? Они тебя уже за своего там считают! Боюсь, как бы они не стали на тебе испытывать свои новые, дизайнерские штучки!На что, мой главный советник, а скорее уже давно друг и помошник, абсолютно серьезно ответил:
— Алекс! Ты не представляеш, при каком времени мы с тобой живем! Ведь сейчас, происходит зарождение совершенно новой цивилизации, не похожей ни на что ранее существующее! И наблюдать такое, для меня, величайшая честь! Ведь мы намеренно не позволили вам вернуться к старым корням, почему и ни одной вашей книги, ни одного научного труда, и даже самого простого развлекательного фильма, мы не загрузили в объем проекта! И вот, на наших глазах, родился, новый, абсолютно аутентичный, удивительный мир! Я, если конечно так можно сказать о биороботе, испытываю настоящее счастье!
Ну что ж, решил я тогда, счастье так счастье! Чем бы дитя не тешилось, лиш бы не ...! И теперь, этот андроид, ставший любимцем многих, в новом доме, почти повсюду был сопровождаем толпой юношей и девушек, видевших в этом железном парне, отличного наставника и педагога.
Но на этот раз, народу было пожалуй слишком много, либо это было просто обычным совпадением. Когда мы вышли к радостно галдящей толпе, нас окружили, улыбающиеся парни и девушки, и каждый, хотел лично поприветствовать меня, каждый норовил подержаться за руку, так что через минут десять такого массажа, я отыскав взглядом, своих, кивнул Милене, которая моментально, была атакованна, поклонниками, и с трудом отбивалась от наседающей публики. Поняв что ситуацию надо брать в под контроль, поскольку Лукьян с ребятами, попросту отдали нас на растерзание толпе, я подняв над головой обе руки, возвысил голос, к потерявшей чувство меры ребятне:
— Дорогие мои! Пожалуйста тише! Давайте перейдем на главную площадь сегодняшнего дня! А то нас там заждались уже! И постепенно организовавшаяся, лавина радостно галдящих первоградцев, потекла с правительственной площади к специально задуманной для таких случаев, площади народных собраний. Там по словам Лукьяна, и пройдут основные мероприятия.
С трудом вырвав из страстных объятий, местных лавиласов свою Милену, и отыскав остальных, я не желая больше оттаптывания ног, и общего массажа, который итак показался мне, чрезмерно интенсивным, я кликнув в комуникаторе, лукьяна, который наблюдал за всем с высоты правительственного порого, гад эдакий, попросил его прислать того малого на инженерном боте, что доставил нас сюда. И через пять минут, мы были уже на другой площади.Благо Артик, так звали этого белобрысого пацана, предусмотрительно высадил нас на крыше большого здания, которое он называл общественной палатой, так что, участь быть растоптанными мы благополучно миновали. спустившись в холл, первого этажа, мы столкнулись с спешащими нам на встречу молодыми людьми, которых видно кто то уже предупредил о нашем появлении. Оказалось, что эти трое, посланная координационной группой, наша гид команда. Им было порученно сопровождать почетных гостей, весь этот день, коментируя происходящее, и заранее объявляя те, или иные запланированные события.
Я естественно очень этому обрадовался. Терпеть не могу неразбериху и всякие неожиданности. А с этими ребятами, я в миг выяснил, где, что и как. Оказалось, сегодня был запланирован грандиозный концерт, в котором предполагалось и наше участие, а так же, давно принятый здесь за норму, пир на весь мир.
Темноволосый юноша, назвавшийся Алексом, подвел меня к окну на четвертом этаже, и показал расположенную прямо перед зданием площадь. На ней гигантской буквой П были расположенны сотни и сотни столиков, а в центре всего этого умопомрачительного пикничка, маленьким островком, виднелось с десятка два три стола для вип персон, тобиш для нас. Вся эта громадная подкова, двумя своими рогами, упиралась в такое же, титаническое сооружение, которое мой гид, обозвал главной сценой. Там скорее всего и предстояло выступать сегодняшним участникам наших проводов.
Праздник начался около одинадцати, и все это время я провел в беседе со своими новыми знакомыми.
Эти ребята,, кстати, совершенно не смущаясь, принялись осыпать комплиментами моих спутниц, и довели некоторых из них, до еле сдерживаемого раздражения. Уж я то знал, как им доставалось порой, от подобных поклонничков.
Они рассказали нам, как планируется провести этот праздничный день, и оказалось, что наши граждане, здорово подготовились.
Так что я, был откровенно заинтригован. Они так же, долго распрашивали меня о тех знаменательных днях, когда мы с Сьюзи, начали свою масштабную, информ компанию. Особенно их интересовали технические подробности. Один из этих ребят, по имени Серж, такой же востроглазый, и говорливый, как тот самый, друг Романа, оказавшийся в последствии, агентом Леона, в службе патруля, сливающим всю секретную информаци налево, основательно достал меня своими распросами. Его интересовало, не мог-ли я вспомнить кого из политиков живущих в последние, перед великой катастрофой годы, запомнил-ли я имена схвативших меня, во время операции по спасению наших девушек, Леонтийцев, и что я могу сказать, о наших потомках, не слишком ли они опрометчиво поступили с нами, отправив в неизведанный космос, подвергая риску жизни ни в чем не повинных людей.
Я естественно, как мог, дипломатично, ответил этому сопляку, что если бы наши потомки не посчитали нужным воскресить нас, то и его, и всех его сегодняшних друзей и знакомых, на свете вообще, никогда не появились бы. Так же, я доходчиво объяснил ему, что тридцать миллиардов, это слишком много, для солнечной системы, и если бы весь тот сброд, что представляла, собой земля, а точнее живущие на ней, были б воскрешены на одной планете, то судбу этого несчастного шарика, можно заранее считать предопределенной.
Конечно, можно было бы, рассказать ему что такое Освенцем, Бухенвальд, Херосима, и все прочие прелести цивилизации, но атмосфера предстоящего праздника, не позволяла портить настроение, себе и окружающим, но я решил, что в прощальной речи, обязательно упомяну к чему может привести все то, что называлось в свое время, достижениями цивилизации.
Моя Лиза, пока мы так весело беседовали, сидела рядом со мной, отлично чувствуя мое раздражение, на этого юнца, и пыталась передать мне, как она это здорово умела, покой и умиротворение. Мы часто беседовали с ней, вспоминая нашу прошлую жизнь, и оказалось, что моей половине, тоже очень хорошо известны все эти так называемые прелести того современного общества, в котором нам приходилось когда то жить. Так что Лиза отлично понимала, еще немного, и я могу вспылить.
Но все обошлось, и грозный Алекс, остался в памяти этих ребят, благородным и сдержанным героем местных эпосов, которого не так легко вывести из равновесия.
А за пол часа до начала концерта, нас посетил Приторий. И тогда у нас с ним состоялся, пожалуй самый важный, и самый сложный разговор, за все время нашего знакомства.
Войдя в большой зал, где мы с моей командой, ожидали времени начала программы, он оглядев нас, так словно снимал на какую-то особую камеру, с возможностью проникновения в сознание, и дальше в глубь, после долгой паузы, произнес своим гремящим басом:
Ну что ж! Вот и настал этот день! Вам предстоит нелегкий путь! Возможно вы столкнетесь с большими трудностями! Но я уверен, у вас все получится! А главное что поможет вам, это единство! Возможно если бы я не знал Алекса так хорошо, как сейчас, я поставил бы вопрос об увеличении численности вашей группы, или ее дублированию! Но! Прощитав все возможные вероятности, я пришел к выводу, что это только помешает, осуществлению спасательной экспедиции, и нарушит необходимый баланс! Мне хорошо известны ваши модели видения данной ситуации! И хочу сказать, что каждая из них достойна, особого внимания! И с вашей помощью, наш главный оператор, доведет начатую операцию до конца! Желаю вам, сохранить единство! И в любой ситуации, помните, на вас надеются! Вас ждут!
Моя команда, слушала этого железного парня, очень внимательно. Все знали, что Приторий ни когда не бросал слов на ветер. Так что, если говорил, значит информация действительно важная, а привычки повторять дважды, он не имел.
После этой короткой речи, Приторий, как то по особому взглянув мне в глаза, кивнул на дверь, после чего вышел, своей расслабленной походкой, человека, утомленного серьезными обязанностями. Явно, данные типы передвижения, он выбирал искуственно, в зависимости от момента, возможно, в его памяти было заложенно еще много чего, типа, строевого шага, детских припрыжек, польки, гопака, и прочего, однако, трудно было обвинить нашего шефа, в ошибочном выборе.
