Друзья... Какое это сложное и емкое понятие. "Настоящая дружба, увы, — как говорил лорд Финч-Флетчли своему второму сыну, — бывает только среди равных, и именно поэтому она так редка. Нет, это не означает, что ко всем остальным нужно относиться свысока. Вежливое или даже внешне доброе отношение иногда стоит больше, чем полный кошелек монет, и дешевле да, но все же это совсем не то. Сам подумай, как может быть равен богатый аристократ, чьи предки веками копили и приумножали родовые знания и богатства, родившемуся в бедности простолюдину? Или как англичанин может быть равен, скажем, французу или немцу, не говоря уже о русском, китайце или индусе? Да никак! Есть те, кто выше, и есть те, кто ниже, так создан этот мир и так будет всегда! С этими всеми прочими могут быть различные деловые отношения, укладывающиеся в понятия партнерство, подчинение, долг или обязанность, но никак не дружба. Найти настоящего друга — невероятная, редкая удача, которая в жизни выпадает далеко не каждому. Поэтому, если у тебя нет друзей, не следует по этому поводу сильно печалиться. Это нормальная ситуация на нашем уровне!" — и до одиннадцати лет умный мальчик Джастин верил и слепо подчинялся этому. Хотя в глубине души, не признаваясь родителям, часто грустно мечтал о Настоящем Друге.
О да! Финч-Флетчли попал на Хаффлпафф не просто так. Распределяющая Шляпа, увидевшая в мальчишке помимо истинно аристократического, пусть и маггловского воспитания, невероятное желание найти друзей, не задумываясь, отправила нового ученика на Хаффлпафф.
"Так кого он, Джастин Финч-Флетчли, признает равным себе? Эрнеста МакМиллана? Однозначно да! Оба аристократы, оба очень небедные, оба правильно воспитанные. Винсента Крэбба? Нет. Слишком много в нем... чужого. Да и его должным воспитанием, видимо, не занимался в детстве никто, поэтому зачастую Винсент вел себя слишком просто или панибратски. Также слишком гордая и яркая, а значит, притягивающее всякие неприятности, натура, плохо сочетается с моими планами и желаниями. Пункт "спокойно закончить Хогвартс" по приоритетам стоит далеко не на последнем месте.
Однако, несмотря на то, что в друзья Крэбб не годился, друг — вершина возможных отношений, в качестве приятеля и товарища, и, быть может, даже, соратника или партнера, кандидатура весьма и весьма достойная. Правда, перед заключением соглашения всегда следует помнить одно крылатое выражение, которое любил повторять когда-то давно один очень умный враг Британии: "в любом договоре есть две стороны: наездник, и осел который его везет". Ведь, несмотря на внешнюю похожесть определений: "в одной команде", "в нашей команде", "в моей команде" или... "я в его команде" для понимающего уха — это четыре абсолютно разных варианта сотрудничества. И уж что-что, а он, Джастин Финч-Флетчли, аристократ в двенадцатом поколении, такое чуткое ухо имел. Ведь если отбрасывать тонкости и полутона, то можно было бы стать таким, как Малфой..."
О! Сколько сил стоило Джасти, глядя на поведение Драко, не сложиться в поясе от по-простолюдински вульгарного приступа дикого хохота. Этот хм... наследник древнего чистокровного рода часто вел себя, как шпана из небедных пригородов Лондона, ну, или если немного сгладить и облагородить, то — как заштатный барон из раннесредневековых времен. Вон, даже оруженосцев-шестерок себе набрал. Можно понять Винсента Крэбба, который решил, несмотря на данную в детстве клятву, максимально дистанцироваться от такого "сюзерена".
"И опять все возвращается к Крэббу! Так трансформировать ли ровно-нормальные отношения в деловые-дружелюбные, или нет? Пойдет ли это на пользу моим планам? Пригодится ли мне в будущем такой знакомый, соратник или деловой партнер? Несомненно, да, пригодится. Как минимум — лишним не будет. В случае чего, навык отведения на дальние позиции, намеки на охлаждение взаимоотношений, в крайнем случае, мягкий и вежливый разрыв у аристократии за века отработан на отлично. Жизнь слишком коротка, чтобы что-то делать плохо, а также достаточно сложна и без того, чтобы растить из бывших старых друзей новых лютых врагов.
Тогда, раз решено, будем играть. И первый камушек на свою чашу весов, который отправится потом в фундамент крепких взрослых отношений, можно будет кинуть в самое ближайшее время. Информацию. Очень важную информацию. Вряд ли, полностью сосредоточенный на дуэли Крэбб, да какой там дуэли, дуэль — это то, что было до и после него, а это кровавая бойня, не на жизнь, а на смерть! Опять же, вот что ему стоило отступить, видя, что противник не по зубам? Так поступил бы любой разумный человек! И никакого урона чести и репутации в данном случае нет. Все же обычная учебная и тренировочная дуэль, а не рыцарский турнир с призами из рук Ее Величества... Так нет же, нужно стоять до конца! Как будто только что сэр Колин Кэмпбелл собственноручно поставил тебя в "Тонкую красную линию", а перед тобой тысячи конных дикарей-московитов!
Стоп! Отвлекся. Из информации о том, кто и как смотрел на дуэлянтов, понимающему человеку можно извлечь много важной информации, даже если он маг.
Татуировка. В принципе, они с соседями по комнате не раз уже ее видели, да и как такое скроешь в общей спальне? Но никогда раньше в голову мне и придти не могло, что татуировка эта нанесена не просто ради эстетического прикрытия следа ужасного ожога, а тут профессоры Флитвик и Снейп окинули обнажившуюся картинку настолько оценивающими взглядами! Татуировка, получается, не простая, а магическая? А это автоматически означает, что она таит в себе какую-то угрозу! Понятно тогда, зачем Винс просил о ней не распространятся. Кто ж расклады открывает раньше розыгрыша партии? Заметочка на будущее: поискать информацию в библиотеке, какие преимущества можно получить, наколов на себе магический рисунок.
Дальше. Дэвис. Ну, с ней все понятно. Эта готова была продавить защиту дуэльной площадки и разложить Винса прямо тут у всех на виду. Крэббу нужно быть особо осторожным, ходя вечерами по темным коридорам замка, хе-хе-хе. Приворот — жуткое дело, да. Нужно найти возможность защититься от него. Не может быть такого, чтобы средств противодействия за все время магами найдено не было. Спрошу у Эрни...
Кто еще интересный был? Очень внимательным оценивающим взглядом смотрела троица дурмстранговцев, один из которых, по-немецки, и крикнул своему товарищу что-то вроде "сражайся!", с чего и начались проблемы у моего соседа. Ожидаемо.
Неожиданно расчетливо прореагировали шармбатонки. Ни одной искренней улыбки, ни скабрезной ухмылки, ничего. Смотрят серьезно, как охраняющие логово волчицы из засады на охотника: "пройдет мимо — пропущу, повернется и пойдет сюда — кинусь и разорву горло..." Попросить что ли Сьюз разузнать, по-свойски, по-девичьи? Или Мун? Или пусть об этом договаривается Винс? Пожалуй, да. Так будет логичнее. Это же его жизнь и его проблемы, в конце концов!
А вот последний... Это уже совсем смешно! Рейвенкловец Энтони Гольдштейн, который за последний год уже успел прослыть, как искренний ценитель мужской красоты. Он-то почему впился в Крэбба таким злым и... неверящим взглядом? Этому-то что Винс сделал? Или тот нашел, хи-хи, мужчину своей мечты? Фу! Мерзость. Хотя... Тут что-то другое. Будь это похоть — взгляд был бы как у Дэвис, а тут злость. Как-будто Крэбб в чем-то важном рейвенкловца обманул. Ладно. Тоже в копилку пойдет.
Посмотрим, что скажет Винсент на это все. Пусть друг-Эрни и без ума, в хорошем смысле, от Крэбба, благодаря тому, что последний: "уже в таком возрасте признан Магией полноправным лордом", для современного, а не живущего средневековыми понятиями человека, этого слишком мало. Мне нужна информация. Вот и закинем удочку, где на крючке будут насажены плоды моих наблюдений. Посмотрим, как прореагирует Крэбб. Что от меня захочет и что предложит взамен. И тогда увидим, кто он, просто удачливый, пока удачливый, беспредельный искатель приключений, или нечто большое?"
Глава 22. Уроки у Упивающегося
Я говорил, что я люблю магическую медицину? Я говорил, что обожаю магическую медицину? Нет. Я ее просто боготворю!
В мире магглов после полученных на дуэли ранений, таких ранений лежать бы мне пластом несколько месяцев в госпитале с весьма вероятной последующей инвалидностью, а тут — вообще ничего сложного. Повреждения нанесены простыми предметами, а не специализированными артефактами вроде хладного железа или ритуального оружия. Раны хотя и глубокие, но пациент попал "на стол" сразу же, так что для опытного мага ничего особо сложного в излечении нет. Мадам Помфри палочкой поводила, костеросту мне в рот влила и погрузила в лечебный сон до следующего утра. А в воскресенье днем, пользуясь ажиотажем перед близящимся первым испытанием Турнира, я внаглую сбежал из Больничного крыла. Пусть чувствовал я себе еще не очень хорошо, но все же достаточно удовлетворительно для того, чтобы сидеть завтра на трибуне, а не лежать в одиночестве в Больничном крыле. Не пропускать же мне редкое зрелище из-за каких-то царапин?
Факультет я встретил погруженным в легкую печаль. Итоговые результаты прошедших вчера семи дуэлей: пять-два в пользу гостей. Честь и хвала первокурснику-слизеринцу с необычно звучащим для моего уха именем Ноа, (фамилия его была Хортон, чистокровный род, но не древний и не благородный), победившему одногодку-дурмштранговца и, внезапно, гриффиндорке Алисии Спиннет, просто размазавшей потоком неизощренных школьных заклинаний свою противницу из Шармбатона. Это здорово, они молодцы, но две, всего лишь две (sic!), победы из семи?! Причем, никто из моих одношкольников не поддавался! Если это и не заставит тех, кто поумнее, осознать реальную безысходность ситуации с преподаванием боевой магии в Хогвартсе, то останется только ждать Грейнджер с Дамблдоровской идеей как бы поттеровской армии. И да, бедный Седрик. Надеюсь, он не сильно подставится завтра на Турнире.
На вчерашнем состязании таких ожесточенных дуэлей, как моя, больше не было, поэтому по результатам ее наблюдения в очередной раз немного сменилось отношение ко мне на родном факультете. Уважали меня до дуэли? Да. Стали уважать больше после? Да, и заметно. Что же здесь плохого? А то, что теперь это уважение приобрело слегка нехороший оттенок, из разряда "боится — значит уважает!" Дескать: "парень, он, конечно наш, хороший, но в глубине души — реальный конченный отморозок! Может быть лучше держаться от него подальше?" Пришлось потратить весь оставшийся день на то, чтобы замазать и разбавить негатив шутками и примерным хаффлпаффским поведением. И заодно донести мелким (впрочем, и старшим-крупным тоже) мысль, что: "Если кто будет обижать, то вы сразу мне жалуйтесь. Я разберусь..." Раз уж вышло, как вышло, из ситуации нужно извлечь максимум возможной пользы.
День был воскресный, поэтому уроков сегодня не было. Ученики доделывали домашние задания или предавались сладкому ничегонеделанию в трепетном ожидании фееричного завтрашнего шоу или обсуждению событий дня прошедшего. Кроме общения с факультетом никаких особых планов у меня на этот день запланировано не было. Так что я, после того как пойманный в коридоре колдомедиком, отбыл, по-другому и не скажешь, положенные часы до ужина на койке в Больньичном Крыле, собирался немного поработать с книгами в Выручай-комнате и пораньше лечь спать. Все же даже легкое магическое истощение — вещь не особо приятная. Вот по пути в мой личный читальный зал, прямо около выхода с факультетской гостиной, меня внезапно и перехватил Моуди.
— Ты, — ткнул он в мою сторону пальцем, — пошел со мной.
Я молча кивнул и последовал за фальшивым профессором ЗОТИ. Хотя и прошло уже почти две недели с того момента, как мы с ним... хм. Не буду притворяться и врать самому себе, назову вещи своими именами: после моей росписи кровью. Так вот после того убийства в Тайной Комнате хоть и произошло достаточно много событий, все равно, воспоминания о случившемся тогда, все еще будили во мне весьма и весьма неприятные чувства и мысли. Конечно, это не был классический британский сплин, но и в справедливых муках совести все равно слишком мало приятного.
Ушли мы недалеко. Крауч сделал буквально несколько шагов и оказался у входа на Кухню. Вскоре около одноногого появился хогвартский домовой эльф, который протянул профессору небольшой сверток, из которого одуряюще вкусно пахло выпечкой.
— Пирожки. Вот решил взять с собой, перекусить. Занятие у нас с тобой сегодня будет долгим и насыщенным. Готовься!
Я не обманывался ровно-веселым голосом профессора. Чертов Крауч — ебнутый на всю голову фанатик Волдеморта, и что ему придет в голову в следующий раз, никто предсказать не может. Даже Треллони со своим пресловутым "внутренним оком" и всеми полными кофейной гущи чашками. Может преданнейший смертожорец решит, что для более качественной ломки, я должен детский садик собственноручно передушить? Чтобы совсем уж надежно пасть на темную сторону? И что мне тогда делать, а? Я ни "окончательно сломаться", ни "пасть" не хочу. А уж после вчерашней дуэли я отлично представляю всю свою полную бездарность в качестве мага-боевика. Реши Крауч меня грохнуть, спастись самому, без чьей либо помощи, мне будет практически невозможно.
Я замер от этой мысли. "А может, рвануть сейчас за угол? Бежать к Дамблдору. Рассказать? Покаяться... Нет! Не успею!"
— Ты идешь? — спросил меня напрягшийся Крауч. Палочка в его руках нетерпеливо, как мне показалось, задрожала.
— Иду, — тяжело вздохнул я и пошел. "А что делать-то?"
Дорога в Тайную Комнату не заняла у нас много времени. Зачарованные на парселтанге двери все так же радушно распахивались перед нами с посильной помощью призванных змей и мышей МакГонагалл. "Хм. Кстати. А не пользуется ли замдиректора школьным инвентарем в личных целях? Все же анимагическая форма кошки как бы подталкивает к неким обоснованным подозрениям..." — а чем еще мне было отвлечься, кроме таких вот тухловатых шуточек?
В Тайной Комнате смердело даже сильнее, чем в наше прошлое посещение. Василиск как гнил, так и продолжал гнить, а вот свежие трупы убитых мною магглов за прошедшее время изрядно завоняли. И вездесущие мухи... вились... ползали... Бр-р. Но когда я направил палочку, желая прибраться, Крауч меня одернул:
— Не тронь!
Моуди походил туда-сюда немного, поглядел на часы, поморщился и трансфигурировал какой-то обломом камня в кресло. Там, сидя, он молча дождался окончания действия оборотки и после окончания обратного преобразования с удовольствием потянулся своим натуральным телом.
— Так, — как будто только сейчас он заметил, что я, переминаясь, стою перед ним на ногах, — Не стой. Садись! — Очередной камень за моей спиной превратился, на этот раз, в обычный стул. — Разговор будет долгий.
— Итак. Как тебе дуэль? Понравилась?
— Нет, — поморщившись, ответил я.
— Как ты оцениваешь свои навыки дуэлинга?
— Никак.
— Емкая и предельно точная оценка! Молодец, что легкие победы над неучами не вскружили тебе голову. Впрочем, ты получил отличный урок. Ну-ка, скажи мне свои ошибки.
