— Тогда пойдёмте, — поднимаясь на ноги, торжественно провозгласила супруга начальника уезда.
Первым делом они направились на кухню. Сопровождавшие её женщины как-то, словно сами собой, выстроились в упорядоченную процессию в строгом соответствии со своим положением.
Чуть отстав от хозяйки дома, шла Платина, за ней горничная и служанка старшей госпожи, и замыкала шествие Оки.
Из широко распахнутых дверей пахнуло вкусным жаром от сложенных из камня печей, доносился стук ножей по разделочным доскам, бряканье посуды, громкие голоса поваров и их помощников.
Здесь распоряжался тучный, пожилой мужчина с окладистой седой бородой и румяными щеками, делавшими его чем-то похожим на Санта-Клауса.
Заметив супругу начальника уезда, он громко объявил, перекрывая зычным голосом все прочие звуки:
— Старшая госпожа здесь!
Слуги тут же удивительно синхронно согнулись в поклоне и, не дожидаясь разрешения, вернулись к своим делам.
Окинув кухню придирчивым взглядом, хозяйка дома подошла к самой большой печи. Оказавшийся рядом румяный толстячок тут же приподнял плотно сколоченную деревянную крышку.
Мельком взглянув на кипящий рис, Азумо Сабуро нахмурилась.
— Почему ещё не готово?
— За водой пришлось посылать, старшая госпожа, — пряча взгляд, ответил собеседник.
— А разве вчера вечером не запасли? — помрачнела супруга начальника уезда.
— Немного не хватило, старшая госпожа, — виновато вздохнул слуга.
— Ты разучился считать, Чиникеш? — вскинула аккуратные брови женщина.
— Нет, нет, старшая госпожа! — энергично запротестовал тот. — Панкет безрукий сразу два ведра пролил. Господам на завтрак хватило, а когда стали слугам готовить, он и пролил. За корзину запнулся...
— Ты его наказал? — оборвала собеседника хозяйка дома.
— По щекам отхлестал, старшая госпожа, — доложил бородач. — И два ляна из жалования вычел. Да только воду-то не вернёшь. А тут ещё её и из бани вчера всю вылили. Пришлось людей на колодец посылать.
— Зачем? — удивилась супруга начальника уезда. — В пруду полно воды.
— Так мутная она, старшая госпожа, из-по снега... — заговорил было собеседник, но тут же заткнулся под тяжёлым взглядом женщины. — Простите, старшая госпожа, не подумал.
— За то, что плохо думаешь, я урежу тебе жалование на десять лянов! — отчеканила та.
— Слушаюсь, старшая госпожа, — покаянно вздохнув, поклонился толстяк.
"Сколько же он получает? — мысленно хмыкнула Платина, стараясь вспомнить всё, что знала о феодальных порядках своего мира. — Интересно тут всё устроено. Слуг продают, как Ори, содержат на всём готовом. Хотя рабы — это вроде как совсем другое. И даже зарплату платят. Может, для материального стимулирования, чтобы лучше работали?"
— Через полчаса принесёшь учётную книгу, — распорядилась хозяйка дома, добавив перед уходом: — И поторопитесь. Дел много, а солнце уже высоко.
— Слушаюсь, старшая госпожа, — не поднимая взгляда, повторил Чиникеш.
— Всё-таки простолюдины непроходимо глупы, — пожаловалась супруга начальника уезда. — Даже самые умные из них. Ну, что стоило сразу отправить людей на пруд? Тогда сами бы уже давно поели.
Вспомнив мутное светло-коричневое содержимое водоёма на втором внутреннем дворике, путешественница между мирами подумала, что не хотела бы есть супчик, приготовленный из этой водички. Но привычно промолчала, лишь скорбно покачав головой.
К Азумо Сабуро подошёл сухонький старичок с седой козлиной бородкой в "форменной" коричневой курточке. Машинально отметив, что никогда его раньше не видела, девушка обратила внимание на привязанную к поясу связку ключей.
"Ключник", — вспомнила Платина старинное русское слово и почти угадала. Название должности Ванбая звучало как "хранитель ключа от кладовых".
В его сопровождении они прошли в амбар, где старшая госпожа, приказав слугам поднять тяжёлые крышки ларей, лично проверила рис, подержала его в ладонях, тщательно осмотрела зёрна и даже понюхала их.
Вытерев руки поданным Икибой платком, хозяйка дома продолжила осмотр. Побывала она и на складе соусов, приправ и разнообразных специй. Содержимое горшков с обмотанными бумагой горловинами, правда, не проверяла, но, двигаясь вдоль стеллажей, не поленилась заглянуть на самые нижние полки.
В сопровождении Ванбая спустилась в подвал, где в плетёных коробах хранились овощи и фрукты.
Выдав ключнику соответствующие устные указания, супруга начальника уезда вернулась в свои покои, у входа в которые её уже ждал Чиникеш с большой книгой в мягкой обложке.
Делясь с приёмной дочерью мужа тонкостями управления домашним хозяйством, Азумо Сабуро неторопливо листала тихо шуршавшие страницы.
Поработав с документами, она передала их своей молодой спутнице для ознакомления.
Каждый лист представлял собой таблицу прихода и расхода всякого рода продуктов и кухонных материалов с выведением остатка на конец дня, или за несколько дней.
— Это самая важная книга для любой семьи, Ио-ли, — с важным видом изрекла женщина. — С её помощью всегда можно узнать, чего и сколько у вас есть. Долг хозяйки дома — строго следить за правильностью и своевременностью заполнения этих страниц.
— Понимаю, старшая госпожа, — заверила Платина. — Спасибо за то, что делитесь со мной вашей мудростью.
— Я же обещала учить вас, Ио-ли, — благожелательно улыбнулась супруга начальника уезда, озабоченно добавив: — К празднику должны сшить новую одежду. Пойдёмте посмотрим, как дела у мастериц?
По дороге она сообщила, что господин выразил желание немного приодеть и слуг, чтобы те демонстрировали гостям богатство семьи Бано Сабуро.
— Это очень важно, Ио-ли, — назидательно проговорила женщина, выходя на задний двор. — Люди должны знать, что в нашем доме царит благополучие и достаток.
Девушке ни разу не доводилось бывать в швейной мастерской этого мира, поэтому она с любопытством разглядывала низкое помещение с большими, затянутыми бумагой окнами.
На протянувшихся посередине зала стеллажах лежали рулоны разнообразной материи.
Орудовавшие иголками женщины при появлении хозяйки встали, привычно согнулись в поклоне и вновь вернулись к работе. Только одна из них, отложив в строну шитьё, быстро подошла к супруге начальника уезда. Она продемонстрировала почти готовые платья из бирюзового, розового и светло-зелёного шёлка, сообщив, что наложницы уже приходили на примерку, и теперь осталось только окончательно подогнать обновки по их фигурам.
Кроме того, мастерицы закончили работу над новой одеждой для слуг. Как и следовало ожидать, хозяйка лишь мельком взглянула на штаны и куртки, всецело рассчитывая на навыки и умение старшей мастерицы Андай, зато потребовала расходную книгу.
Поклонившись и поблагодарив за доверие, собеседница метнулась к стоявшему под окном столику.
Сделав Платиной знак, чтобы та приняла толстый фолиант в потрёпанной бумажной обложке, старшая госпожа, лично осмотрев лежащие на полке рулоны, приказала развернуть один из них.
Подобное распоряжение, кажется, нисколько не удивило ни Андай, ни прочих работниц.
Пока подчинённые ловко разматывали и сматывали полотно, их начальница сноровисто орудовала мерной линейкой из красного дерева.
Закончив, она бодро доложила:
— Четыре чи и восемь с половиной цуней, старшая госпожа!
Кивнув, супруга начальника уезда обернулась к девушке.
— Самая младшая госпожа, посмотрите, сколько осталось зелёной тафты из Фамлао, купленной у почтенного Нагани?
Раскрыв книгу, Ия увидела знакомого вида таблицу прихода и расхода. Не без труда отыскав нужную графу с названием ткани, она громко объявила:
— Четыре чи и восемь с половиной цуней.
— И так должно быть всегда! — торжественно провозгласила супруга её приёмного отца. — Для того, чтобы господин чувствовал себя дома легко и свободно, мог отдохнуть от тяжких трудов на благо семьи, настоящей хозяйке мало быть только почтительной и послушной. Одной покорностью уют не создашь! Она должна знать: сколько в кладовой риса до последнего кянама, сколько тканей до последнего цуня и денег до последнего ляна.
— Я всё поняла, старшая госпожа,! — поклонилась Платина, фыркнув про себя: — "Тоже мне капитанша Очевидность".
Когда они покидали мастерскую, девушка заметила в углу на лавке три или четыре аккуратно сложенные чёрные куртки. Ия успела заметить, что дворяне предпочитают более яркие цвета, а мастерицы начальника уезда вряд ли будут шить для простолюдинов. Но тут она вспомнила местных стражников. Те-то как раз и щеголяли в чёрном с белыми поясами. Выходит, её приёмный папаша ещё и снабжает формой местные силы правопорядка. И наверняка не бесплатно. А может, и ещё кого?
После "блиц-ревизии" в швейной мастерской Азумо Сабуро посетила прачечную, птичник и небольшой скотный двор для трёх упитанных хрюшек. Выслушала доклады ответственных лиц и отдала руководящие указания, по большей части состоящие из банальных сентенций вроде: "усердно трудиться" и "беречь хозяйское добро".
Проинспектировав задний двор, супруга начальника уезда заглянула к его наложницам.
Платина нимало удивилась, что в подготовку к празднику вовлечены даже эти бездельницы.
Ошо и Анно писали пожелания на бумажных оболочках фонариков, а Эгоро аккуратным каллиграфическим почерком заполняла поздравления и приглашения для родственников и знакомых.
Каждой из них старшая госпожа напомнила, что в столь знаменательный день им придётся потесниться, освободив комнаты для гостей.
Обзорная экскурсия затянулась почти до обеда. Ия думала, что и во второй половине дня придётся таскаться за хозяйкой дома. Однако та напомнила ей об обязательствах перед госпожой Андо и уроках вышивания.
Нельзя сказать, что девушка выучила сочинение древней императрицы наизусть. Но рука уже, словно машинально, выводила предложения, позволяя мыслям обратиться к тому, чей образ накрепко поселился в её сердце.
В последнем письме она довольно ясно намекнула барону, что возвращается домой, и им придётся прервать переписку по крайней мере до тех пор, пока молодой человек не найдёт способ с ней связаться.
При этом Ия вновь предупредила, чтобы он не вздумал обращаться за помощью к слугам.
Успев привыкнуть к наполненным нежностью посланиям Хваро, Платина понимала, что ей будет их не хватать, но даже не могла представить, как будет тосковать по ним. Вот только она всё ещё не представляла, как барон сможет передать ей письмо?
Разволновавшись, девушка сделала три описки подряд и, раздражённо скомкав листок, с силой зашвырнула его в угол.
Дремавшая, прислонившись к стене, Оки, вздрогнув, окинула комнату осоловелым, ничего не понимающим взглядом и, заметив на полу мусор, поспешно подняла его, спрятав за пазуху.
А Ия взяла чистую бумагу.
После ужина глава семейства опять пожелал видеть свою приёмную дочь. Судя по всему, он не на шутку заинтересовался рассказами о её мире.
Нынче, как и следовало ожидать, речь зашла о школьном образовании.
Господин Бано Сабуро чрезвычайно удивился тому, что мальчики и девочки на родине Платиной не только учатся вместе, но ещё и по одинаковым учебникам!
— Если уж Вечное небо изначально разделило человеческий род на мужчин и женщин, дав каждому своё предназначение, — усмехнулся чиновник, — то почему они должны изучать одно и тоже?
— У нас считают, что ум мужчин и женщин ничем не отличается, — осторожно пояснила рассказчица.
— Какая глупость! — пренебрежительно фыркнул собеседник, заявив с невыносимым апломбом: — Разное не может быть одинаковым!
Поначалу девушка хотела привычно отмолчаться, но её уже так достал снобизм местных мужчин, что она всё же рискнула возразить, воспользовавшись так любимой аборигенами демагогией.
— В реке и пруду одна и та же вода. Но никто не скажет, что река и пруд одно и то же.
— Вы привели крайне неудачный пример, Ио-ли, — довольно рассмеялся начальник уезда. — В пруду вода спокойно стоит, нежась под лучами солнца, давая приют ленивым карпам и лягушкам. А в реке стремительно мчится по камням, сметая всё на своём пути. И в её холодных струях живут лишь благородные форели. Как видите — нет здесь ничего одинакового.
"Да, — горько усмехнулась про себя путешественница между мирами. — Чтобы так зубы заговаривать — двадцать лет учиться надо".
Пока она лихорадочно пыталась подобрать более-менее подходящий ответ, приёмный папаша не стал наслаждаться триумфом победы своего интеллекта над глупой девчонкой и поинтересовался: чему же учат в школе её мира?
Подавив вздох, Платина взялась перечислять предметы, начиная с начальной школы:
— Что такое при-родо-ведение? — прервал рассказчицу хозяин кабинета, с трудом произнеся последнее слово по-русски.
Гостья, как смогла, объяснила. К её немалому удивлению, собеседник одобрительно проворчал:
— Весьма полезные знания. Даже для государственного служащего. Как-то мне пришлось иметь дело с чиновником из Палаты земледелия, так он рисового поля от ячменного не мог отличить!
Однако, когда речь пошла о химии, физике и алгебре с геометрией, начальник уезда буквально впал в ступор.
Для начала девушке пришлось долго и путано объяснять, что именно изучает каждая из перечисленных наук. Потом столь же безуспешно пыталась растолковать, зачем именно подобные знания могут понадобиться простому человеку.
Но всё же самым большим шоком для приёмного папаши стал тот факт, что в школах родного мира её приёмной дочери не изучают сочинения великих философов и мудрецов, не прививают принципы добродетели и совсем не занимаются морально-нравственным совершенствованием учащихся. Во всяком случае в том виде, в каком это принято в Благословенной империи.
Платина вновь попыталась встать на защиту родного российского образования.
Вот только когда собеседник напрямую спросил, какой именно из перечисленных школьных предметов наставляет в том, как прожить достойную и добродетельную жизнь, сконфузилась, пробормотав что-то вроде: "Этому учат на всех уроках".
Хозяин кабинета насмешливо усмехнулся.
— Вот видите, Ио-ли. Ваш ум забит множеством совершенно ненужных знаний. Но никто не озаботился дать молодым людям нравственные и моральные ориентиры, чтобы те выросли достойными верноподданными. Расскажите, сколько времени вас учат этим бесполезным вещам?
В свою комнату Платина вернулась злой и уставшей. Снобизм и самомнение её приёмного папаши просто зашкаливали.
Путешественница между мирами едва не наорала на Оки из-за какого-то пустяка, и только испуганные глаза девочки помогли ей очнуться от раздражающего дурмана.
В конце концов, не слишком ли много она хочет от жизни? Бано Сабуро не бросил её умирать от голода на улице, не продал в рабство, а удочерил, создав вполне комфортные условия существования. За столько добрых дел его маленькие недостатки можно и потерпеть.
Следующие четыре дня походили друг на друга, как горошины в стручке. Вместе со старшей госпожой Ия обходила усадьбу, принимала торговцев продуктами, тканями и бумагой для летающих фонариков.
