Когда же безмозглая девчонка забеременеет?
Но пока у Карлоса не было наследника, а у дона Хуана уже было двое. Один — здоровый и крепкий мальчишка и второй на подходе. Время играло против Людовика, а тут еще этот бунт, который неясно чем закончится...
Кто?! Кто стоит за сценой!?
Людовик пока не знал, но собирался найти и вычислить врага. И поступить... решительно. В паутине есть место лишь для одного паука, двоим будет тесновато.
* * *
Восстание набирало обороты.
Англии не нравились ни старина Роули, ни Яков, так что мнения разделились примерно сорок на шестьдесят. Пусть не в пользу Монмута, который вообще был темной лошадкой. Но он был красив, неглуп, приятно говорил о справедливости, а народ любит, когда ему вешают лапшу на уши. Так что англичане толком и не оборонялись. Так, налетели пару раз небольшие отряды, каждый, человек на сто, получили не особенно прицельные залпы из мушкетов и тучу камней — и быстренько решили, что им тут делать нечего. Вот королевская армия подойдет...
И она подошла.
Две армии — повстанцев, которая к тому времени подросла примерно на десять тысяч человек и регулярная английская королевская армия числом в восемь тысяч человек встретились неподалеку от Ньюберри.
Английская армия была сильна своей кавалерией, армия повстанцев была в полтора раза больше, но это было не то превосходство, которым стоило гордиться. Повстанцы, чуть ли не с косами и цепами вместо оружия...
Монмут понимал, что это пока лишь смазка для мечей, но не протестовал. Хотя они отдать жизнь за родину?
Отлично!
Все его людей больше останется. Позицию они заняли отличную, неподалеку от реки, мост снесли, так, что любому врагу до них придется добираться вброд, пушки поставили — оставалось ждать.
И все же Монмут переживал. А вот его советник был спокоен. Все, от него зависящее, он сделал, теперь оставалось надеяться на друзей.
* * *
Роялисты подошли спустя день после повстанцев и встали лагерем на другом берегу реки. Фэрфакс не собирался бросать своих людей в бой, пока те не отдохнут. А потому — палатки, укрепления, лагерь пушки, чтобы глядя на это, Монмут начинал нервничать. В прошлый раз при Ньюбери победили войска Кромвеля. В этот раз повстанцам не повезет.
Во всяком случае, Фэрфакс так и думал, приглашая Черчилля на военный совет.
Ну и еще с пяток полковников и генералов.
Как проходят такие советы?
Карта, кубки, вино, нехитрая закуска, споры, ругательства. Раньше это проходило именно так. А в этот раз...
Да и в этот раз примерно так же. Если, пили, спорили, сходясь на одном и том же — что завтра надо на штурм, использовать кавалерию и бить самозванца в хвост и гриву.
Как вдруг...
Первым яд подействовал на самого молодого. Джон Черчилль захрипел, схватился за горло, повалился на пол — остальные в ужасе смотрели на него. Потом поняли, бросились искать лекаря, но поздно, поздно...
В единый миг армия короля осталась без командования. А слуга, который и подсыпал яд в вино, удалился в темноту, хитро улыбаясь. Ну, отравил он своего господина. И что?
Бог простит честного протестанта. А увесистые кошели с золотом ему немало в том помогут. Хватит и ему, и его семье... искать? Искать его, может, и будут. А может, и нет. Ну кто обращает внимание на слуг? Это ж вечные подай-принеси-пошел вон— не мешайся! А что у них есть свои воля, разум, чувства... это касается кого-то из благородных?
Когда, например, лорд и граф прижимает к стене смазливую служаночку и не слушает ее лепета, что она честная жена. А она-то и впрямь — честная. И каково при этом ее мужу?
И ведь не поднимешь руку, не ударишь супостата! Остается только терпеть и смиряться!
Тут и червяк бы зло затаил. Только вот укусить червяку нечем. А процесс превращения его в полноценную змею прошел, когда на него вышли сторонники Монмута. И предложили много денег за пустяковую услугу. И даже помощь в переезде из страны.
Мэри с детьми уже была во Франции. Он тоже не задержится. Где Ньюберри, там и Бат, а оттуда — в Бристоль и на корабль. И прощай, Англия.
* * *
В это же время, другой человек, поглядев на трупы, неторопливо раскурил трубку, и пока все бегали и переживали, вытряхнул по-простому из нее горячие угольки на край одного из шатров.
Долго пожара ждать не пришлось. Полыхнуло весело, активно и ярко.
Это и было сигналом для Монмута. А сам поджигатель вежливо удалился в темноту ночи. К чему ему известность?
Он — скромный герой неизвестной войны.
Джеймс Монмут получив сигнал и напутствие от своего советника, тоже ждать не стал. Первыми на штурм ринулись повстанцы из новоприбывших.
Прямо через заранее разведанный брод, с ревом и воплями.
Мягко говоря, королевская армия растерялась. Ну, толпа. Но... командир убит, командовать некому, а армия без головы, это как та же обезглавленная гадюка. Туловище еще извивается, а вот укусить...
Если бы нашелся кто-то решительный, крикнул бы, взял все в свои руки!
Но откуда?
Дефицит был в армии Якова на умных и решительных. Ибо подчиненный должен вид иметь лихой и придурковатый.. дабы разумением своим не смущать начальство.*
*— фраза принадлежит Петру Первому. Прим. авт.
Так что в сторону ополченцев ядра не полетели. Не успели попросту. Было сделано несколько десятков выстрелов. Но потом добровольцы переправились-таки через реку и началась жуткая в своей бессмысленности и беспощадности резня.
Тем временем Джеймс Монмут повел кавалерию в обход. Надолго ли хватит ополченцев против регулярных войск?
Нет. Ненадолго. Но если войскам ударят в спину... что и произошло. С одного фланга ударила пехота, с другого сцепилась с королевской кавалерией конница — и к утру армия Якова просто перестала существовать.
Монмут был горд и счастлив. И даже мысли о не вполне честной победе не омрачали его разум. Честь?
Да плевать!
Поверьте, историки напишут...
Они покрасят в белый цвет самую черную грязь, лишь бы та победила. А Монмут видел себя победителем....
* * *
— государыня, письмо из Англии.
Софья быстро вскрыла трубочку голубиной почты. Проглядела ее. И расплылась в улыбке.
— Ах, как хорошо!
Теперь можно заслать еще больше агентов в Англию для вербовки. Можно вместе с испанцами и португальцами как следует начинать осваивать колонии. Можно...
Монмут, разбив королевские войска, победным маршем идет на столицу! Яков в панике!
Великолепно!
Секретарь опять поскребся в дверь.
— Государыня...
Второе письмо было уже обычным. Только по краю свиток был оторочен красной каймой.
Срочно!
Софья сорвала ленту, пробежала глазами — и чертыхнулась.
— Нет, ну как неудачно!
Вот уж воистину, говорят, что все прибыли будут уравновешены убылями. Они и... того-с.
На пятьдесят третьем году жизни скончалась царевна Ирина.
Сердце.*
*— в реальности она скончалась на два года раньше. Прим. авт.
Софья вздохнула. Нет, ну как она так? Молодая ж еще... теперь все переживать будут, тетка Анна и тетка Татьяна, те особенно. Сестра...
Не утратишь — не сохранишь. А жалко...
Ладно. Будем строить два храма. Первый — для Ивана Сирко, Защитника Крымского. Второй — для царевны Ирины. Заступницы невинных женщин, как-нибудь так. Церковь придумает. Святость, мощи и прочее. Пусть канонизируют...
Хорошая она была. Пусть первую часть жизни и провела сидя сиднем в тереме, зато вторую — с лихвой искупила первую. Скольким она помогла, скольким новую жизнь подарила...
Вот когда считать человека святым? Когда он принял мученическую смерть за веру? Здесь и сейчас этим никого не удивишь, это не подвиг, а печальная обыденность. Просто не про всех пишут.
Или вот так, как Ирину? Когда работала, помогала, пахала, не покладая рук...
Может, второе — вернее?
Софья вздохнула. Давно ли она была крошкой, а царевна Ирина смотрела на нее сверху вниз? Кажется, не прошло и пяти лет, а сколько пролетело? Кажется, что это было так давно... так странно... оглядываешься назад и видишь ребенка, который играл с отцом в тавлеи, учил и воспитывал брата, пытался найти выход из терема...
И повторяешь за д´Артаньяном. Молодость, молодость. Ах, как давно это было... Всего лишь триста лет вперед.
Сейчас же...
Надо приглядываться к детям. Кто-то должен остаться вместо нее — и готовить ребенка надо с детства. Время слишком быстро летит. Слишком...
* * *
Теперь армию Монмута встречали цветами в каждом городе. Если бы не советники, до Лондона Джеймс дошел бы через полгода. Но злобный Питер ван Хорн жестко пресекал все попытки 'сына Карла Второго' напиться, отдохнуть и расслабиться. И тем более — насладиться заслуженными почестями.
Нет уж.
Пока не коронуют — никаких торжеств. Да и потом первый год — точно. Пуританский образ жизни. Втихорца — хоть угуляйся. Но не напоказ.
А если серьезно — Питер подозревал, что и не на что будет. Яков уже один раз поскитался, думаете, второй раз он к бегству не подготовится? Да он из казны все выгребет, что сможет! А что не сможет — то спрячет. Не выйдет у Джеймса Монмута веселого правления — и пусть. Зато не проиграет, может, даже на трон сядет...
Что будет с Англией?
А вот это Питера (Петра Васильевича Кроткого) вообще не волновало. Что-то Англия в заботе о сопредельных странах замечена не была, скорее в хищническом желании то порвать, то урвать. Вот и не жалуйтесь, когда вам чужие слезки отольются.
Второе сражение, решившее судьбу Англии, состоялось под Лондоном.
Примерно пятнадцатитысячная армия повстанцев против двадцати тысяч королевской регулярной армии. И тут уж на яд уповать не приходилось. Так что...
Питер заранее подготовил для себя и Монмута пути отхода. Коней, деньги, сопровождение. Знай он, что то же самое сделал Яков, посмеялся бы. И еще больше, когда узнал, что вместе с казной король вывез из Лондона и Анну де Бейль.
Любовь-с...
Две армии сошлись с утра.
Первыми атаковали солдаты Якова.. Начался обстрел, в сторону ополченцев полетели ядра. Те ответили своими выстрелами. Пушек у них было намного меньше, зато боевого духа хватало. Кавалерия Якова ударила в бок армии Монмута и неизвестно,, чем бы все закончилось, если бы не предательство.
Ну или... что потом напишут летописцы?
Что ван Батон ударил в спину своему королю? Или что он перешел на сторону законного правителя?
В самый неподходящий момент полк ван Батона ударил во фланг войскам Якова. Увидев, что ему грозит поражение, его величество Яков развернулся — и доблестно ретировался, оставив свои войска сражаться.
Монмут смял остатки сопротивления — и вступил в Лондон. Где и короновался, спустя два месяца.
Яков бежал в Шотландию и принялся организовывать там второй фронт.
Испанцы с португальцами перекрестились — и усилили освоение колоний. Заодно подкинули денег Ирландии, которая тоже отделилась под шумок. Добрые ж католики, грех не помочь!
Уэльс бунтовал, но пока не отделялся. Впрочем, Монмуту от этого было не легче. В казне мышь повесилась от отчаяния, денег не было, а взять их можно было только с народа. Повышать налоги? Это бунт...
Так что Джеймс сделал гениальный в своей простоте ход.
Он честно рассказал все народу. Мол, так и так, Яков, гад, удрал со всей казной, так что сейчас даже казначею украсть нечего. А потому — в стране пуританский режим. Ни балов, ни праздников.
И популярность себе поднял, и войска Якова теперь лупили в хвост и в гриву. Какое там возвращение?
Людовик очень сочувствовал и даже помогал деньгами, но — увы. Судя по настрою простого народа — в ближайшие лет десять Якову Стюарту соваться в Англию не следовало.
Раздерут на клочья.
1682 год. Зима.
— Охххх!!!
Софья смеялась так, что слезы текли из глаз. Она кое-как вытирала их, потом бросала взгляд на письмо на столе — и принималась опять смеяться.
— что случилось?
Иван напоил жену водой, отвел к окну, чтобы подышала, но ответ смог получить только минут через десять.
— Он женился!
— Кто?
— Яков!!!
— На ком?
— На Анне Марии де Бейль, леди Винтер!
— На КОМ!?
Иван был в курсе части планов любимой жены. Во все не вникал, справедливо полагая, что у него и так проблем хватает, но о леди Винтер знал.
— ДА!!! — почти взвыла Софья. — Именно!!!
— Но...
— Это в Англии Анна де Бейль — официальная метресса. А в Шотландии на таких жестче смотрят. Ну и посмотрели. Она поплакалась Якову, ну тот и женился. Еще и чтобы кланы не провоцировать, а то он мужчина холостой... оххх! Английская королева! Из сточной канавы!
— И чем это теперь грозит?
— да ничем. Пусть правит, сколько хочет. После смерти Якова у нее все равно власти останется с овечий хвост и придется из Шотландии куда-то удирать. Домой...
— А если ребенок будет?
— Значит, в Англии еще долго порядка не будет.
— ты и на это готова пойти? Пожертвовать невинным ребенком?
Софья вздохнула. Иногда ее муж был ну очень сентиментален, в ущерб делу. А зря.
Даже в Библии сказано — грех твой падет на потомков твоих до седьмого колена. А уж нагрешили Стюарты — от души. Но мужа расстраивать не хотелось, так что слова стоило подбирать очень осторожно.
— Конечно, не готова. Но если Маша решит родить от Якова — это будет ее и только ее решение. Не мое и не твое. Ее и ответ.
— ты ей приказывать не будешь?
— Нет, конечно. Она взрослый человек и сама решит, как лучше. Захочет — пусть остается просто вдовствующей королевой, захочет — пусть будет с ребенком. Она умненькая, а я ей помогу в любом случае.
Софья умолчала о том, что и сама не знала, как лучше. В данном случае стоило проработать оба варианта — с ребенком и без оного. И в крайнем случае — родить даже и не от Якова. Найдется уж наверное подходящий шотландец?
А пока все складывается не так и плохо. Англия нейтрализована и деморализована, во Франции своих забот хватает, Нидерланды вообще рвут на части, в Турции султану самому бы отбиться, Испания и Португалия в союзниках... что делать?
Да срочно позаботиться об Индии.
Перехватить голландские колонии, проторить дорожку на Гоа, наладить дружеские отношения...
Африка?
Торговцам 'черным деревом' она уже помешать не сможет, слишком сложно. Но сделать так, чтобы английские завоеватели не уничтожили уникальную культуру, чтобы в Индии не было восстания сипаев и прочей гадости... это она сможет!
Сделает!
Сибирь осваивается. Хабаров, Дежнев, Поярков — эти фамилии много что говорили любому коммунисту. И сейчас кое-кто из этих титанов еще окаянствовал на Урале.
Пусть, дело полезное. А там и на Аляску дорожку проторим, и на Чукотку замахнемся, и вообще — Америка зовет! Французы там уже есть, англичане есть, а русских нет?
Непорядок!
Было бы время для спокойной и методичной работы....
Софья посмотрела на мужа.
— Ванечка, нам бы лет десять мира...
