Я от души пожалел, что вообще завёл этот разговор. Заметив мою неловкость, Ровена добавила:
— Тогда везде было так. Мне еще повезло, я смогла спокойно вырастить Елену. И, к сожалению, даже смогла избаловать её. Дочь слишком много взяла от моего характера и слишком мало от моего таланта, она завидовала мне и хотела прожить одна, как я, а это было не для неё. Глупая девчонка не понимала, как трудно жить одной, и страшно возмутилась, когда я решила выдать её за одного из соседских баронов, тоже волшебника. Пока я радовалась, что хорошо пристроила дочь, она стащила мой лучший артефакт и убежала за три дня до свадьбы. Жених отправился за ней, от них неделю не было никаких известий, и тогда я снова устроила поиск по крови. Оба они нашлись в глухом лесу в двух днях пешего пути от моего дома, оба они были зарезаны, но не ради ограбления. Диадема, никому не нужная, валялась рядом.
— Та самая диадема Равенкло?
— Да, на тот момент это было моё лучшее изделие. Их я похоронила прямо там, а диадему взяла с собой. Как они погибли, я узнала годы спустя, уже в Хогвартсе, — увлекшись воспоминаниями, Ровена задумчиво протянула: — Всё-таки Гармунд Певерелл, ученик Сэла, был непревзойдённым некромагом.
— И у вас больше не было детей? — очень уж хотелось узнать, могли ли где-то остаться наследники Ровены.
— Я не служанка, чтобы по доброй воле обзавестись ублюдком, а от насильников я всегда могла отбиться. Всё-таки я колдунья не из последних. По правде говоря, меня всегда тянуло больше к знаниям, чем к пелёнкам, — добавила она таким тоном, словно признавалась в пороке. — В шестнадцать лет я не пошла против воли родителей, но после никогда не искала замужества.
Я покивал в знак того, что понимаю и принимаю её позицию. Но о том, как Ровена оказалась в Хогвартсе, еще не было сказано ни слова, и я задал соответствующий вопрос.
— Хогвартс, — произнесла она, словно ставя точку за предыдущим разговором. — Мне повезло, что тогда они набрели на мой дом. Годрик, Салазар и трое старших учеников. Им понадобились ингредиенты, они отправились на охоту за мантикорой. Зверя они добыли, но двое учеников были ранены. Один из них — тяжело, его нельзя было аппарировать, и тогда они кинули заклинание поиска. Мой дом оказался ближайшим волшебным жилищем, они принесли раненого туда. Попросились приютить, я взяла со всех непреложный обет о непричинении вреда мне, моей чести и моему имуществу, и впустила их. За неделю, пока мы вытаскивали Хъюберта с того света, все мы хорошо перезнакомились и я заинтересовалась их проектом, а они — моими знаниями. Может, библиотека у мужа была и невелика, зато она была весьма интересной, и уж поверь, Генри, я знала её наизусть и умела этими знаниями пользоваться.
До сих пор холодновато-спокойное, лицо Ровены осветилось улыбкой, какой не появлялось, когда она говорила о дочери и о муже.
— Они предложили присоединиться к ним и помочь в сохранении волшебной крови и волшебных знаний. Терять мне было нечего, я всё уже потеряла. Разумеется, я согласилась. Я написала дарственную по передаче земли и всего, что на ней, на имя своего младшего брата, упаковала личные вещи и библиотеку, и отправилась с ними.
— Не страшно было отправляться? — после рассказанных ею ужасов этот вопрос вылетел сам собой.
— Я достаточно узнала их, чтобы доверять им. — Ровена хитро усмехнулась. — Кроме того, обет, который они принесли, был бессрочным. Но, Генри, тебе пора уже возвращаться. Мы продолжим разговор в следующий раз.
Я машинально вызвал Темпус, невербальный и беспалочковый.
— Но еще нет полуночи! Мы даже не позанимались, как хотели!
— Я понимаю твой интерес к истории Хогвартса и была готова к тому, что мне придётся её рассказать. Лучше было сделать это сразу, чтобы потом не отвлекаться на неё. Время позднее, ты должен отдыхать, или ты рискуешь надорвать свою силу, — произнесла она с видом строгой наставницы, наглядно продемонстрировав, как она управлялась с учениками при жизни. — Ты еще молод для больших дел, мы всё с тобой успеем. До встречи, Генри!
Мне ничего не осталось, кроме как попрощаться с ней и нажать на портальный камень.
17.
После визита Гермионы в наш клуб грифы усилили подозрительную активность. Они зашныряли по всем уголкам замка, разыскивая что-то. Как любезно сообщила нам Парвати, Грейнджер рассказала ГАДовцам, чего насмотрелась у нас, и поставила им задачу найти для своего клуба самое лучшее помещение в Хогвартсе. Несколько раз мне даже сигналила защитная система замка, и каждый раз оказывалось, что это кто-то из гриффиндорцев безуспешно пытался проникнуть куда не надо. Я перестал обращать внимание на их возню, понадеявшись, что это ненадолго.
Из-за принципиальности Ровены касательно моего отдыха — хотя какой тут отдых, когда нужно делать всё и немедленно! — мне пришлось пересмотреть приоритеты ежедневных дел. Я пожертвовал частью клубных занятий, а всякую мелочь вроде внеклассных письменных работ перенес на время после отбоя. В следующий раз я перенёсся к ней сразу же после ужина, чтобы позаниматься несколько часов, ни на что не отвлекаясь.
Как и в прошлый раз, Ровена встретила меня у озера и проводила в дом. Но на этот раз она привела меня в свою рабочую комнату, оказавшуюся сразу и кабинетом, и библиотекой. Мне она предложила место за письменным столом, а сама стала копаться в книжных шкафах, выбирая оттуда рукописи.
— Библиотека моего мужа, — с заметной гордостью сказала она. — Гленн проводил здесь очень много времени, это было его любимое место в доме.
— Он тоже был учёным, как и вы?
— Он был выдающимся исследователем, это я уже потом поняла. Мне было шестнадцать лет, когда я вошла к нему в дом, это он сделал меня такой. Сначала я помогала ему с текстами, делала подборки, выписывала для него цитаты, переписывала начисто его работы, но довольно скоро он оценил мой интерес к знаниям и стал обучать меня всерьёз. Мы недолго прожили вместе, но его роль в моём образовании неоценима. Главное, чему он научил меня — учиться самостоятельно. Учиться и искать новые знания.
Она выложила несколько свитков мне на стол и пошла за следующей порцией.
— У нас нет ни слова о том, где вы учились, — констатировал я.
— Кое-чему я выучилась дома, но больше всего узнала от мужа. После него я уже представить не могла, как это я окажусь женой заурядного мужчины, все интересы которого сводятся к драке, женщинам и выпивке.
— И тем не менее вы настаивали, чтобы ваша дочь вышла замуж.
— Жить одной очень тяжело, Генри. Сама я справлялась, но у Елены был не тот характер. Она не прошла через то, что пришлось пройти мне. — Ровена говорила между делом, всё её внимание было направлено на рукописи. — Основная проблема, Генри, это мужчины, для которых принадлежащее женщине — то же самое, что и ничейное. Они и между собой постоянно что-то делят, но даже там, где мужчина просто владеет, женщине всё время приходится защищать себя и свои владения. Нередко бывает, что исход усобицы решается поединком вождей, а что тут может женщина, если она не колдунья? Даже собственные воины глядят на неё свысока: победила — бабе повезло, проиграла — так баба же.
— Вы же говорили, что у вас тут было спокойное место, — вспомнил я, — а войны были на восточном побережье, где высаживались захватчики с континента.
— Можно подумать, что для войны непременно нужны чужеземцы. — Ровена сопроводила фразу коротким безрадостным смешком. — Мне до самого отъезда в Хогвартс приходилось доказывать, что я не бесплатное приложение к опустевшей земле мужа, а ведь меня уже все соседи знали. Каждый хоть разок, да попытался присвоить. Если бы у меня был сын, они сидели бы тише, но у меня была только Елена. Один её будущий жених раза четыре приходил подчинить меня, не добром, так силой. Понадеялся, что он тоже волшебник, но я показала ему, чья палочка толще.
— И вы всё-таки согласились отдать за него дочь?
— Он был еще неплох по сравнению с остальными. И меня уважать научился. — Ровена выложила передо мной очередную стопку пергаментов. — Вот, для начала этого хватит. Здесь я записала основные принципы создания доменов, а здесь, — она кивнула на предыдущую стопку, — базовые формулы и схемы, используемые в этом колдовстве.
— И схемы?
— Ну да, колдовство же производится на местности. Для каждого применения нужна своя конфигурация опорных точек, а формулы требуются для их расчёта.
Я недоверчиво покосился на стопку. Десятый век, можно себе представить, какие тут формулы.
— Леди Ровена, а вы уверены, что это работает? — я выбрал тон помягче и сделал лицо побесхитростнее. Надеюсь, моя наставница помнит, что на дураков не обижаются. — Ведь если я должен создать домен, значит, вы этого не делали?
Но она не рассердилась, а, напротив, одобрительно улыбнулась.
— Конечно же, мы проверяли, как это работает. На малых территориях. Сначала мы брали участки ничейной земли, а когда убедились, что метод работоспособен, стали прятать свои владения. Именно так мы спрятали Хогвартс и окрестности, это было последней нашей с Годриком работой. Как видишь, Генри, расслоение мира стабильно, оно уже тысячу лет держится. Все маги, кто скрывает свои земли от маглов, делают это по одной и той же методике, других способов не существует. Видимо, Сэл тоже работал над этим, потому что мне известны семьи, которые узнали о ней из другого источника.
— Он как-то... гм... сумел узнать, над чем вы работаете? — я воздержался от слов "нашпионил" или "украл", хотя ситуация выглядела подозрительной. Одна и та же разработка, а Основатели к этому времени уже поссорились. Определённо, кто-то что-то у кого-то позаимствовал, и не факт, что это был Слизерин.
— Дело в том, Генри, что начали мы не на пустом месте. Подобные чары трудно изобрести, а еще труднее их проверить, не угробившись при этом. Если бы мы стали создавать такие чары, это заняло бы несколько поколений учёных — не побоюсь этого слова, подвижников. Но нет, первоначальные знания мы получили готовыми, а затем только доработали их под наши нужды и условия. Сэл тогда еще был в Хогвартсе, он очень заинтересовался ими. Ведь если бы он раньше знал, как это делается, он спрятал бы свои владения и не потерял бы супругу и своих людей.
— Вы познакомились с кем-то из Аравии? — в ответ на непонимающий взгляд Ровены я пояснил: — По слухам, такое волшебство практиковалось в Аравии — джинны там всякие, чернокнижники, волшебные замки, наколдованные оазисы...
— Нет, откуда? Но если бы и познакомились, никто таких секретов не выдаёт, равноценного обмена нет. У нас был другой источник, аэс сидхе.
— Аэс сидхе? Сиды?
— В наше время их звали аэс сидхе — люди холмов. Тогда было лето, мы отправились на заготовку ингредиентов. Я была с учеником, нам нужно было набрать болотных магических трав, которые не росли здесь в горах. С нами были Сэл, Годрик и ещё четверо старших, они охраняли нас и добывали более подвижные ингредиенты. Переместились мы далеко на равнину, а там увлеклись сбором и подпустили к себе группу вооружённых данов. Как мы узнали от них, их отряд вышел на мародёрку, они посчитали нас добычей и напали на нас.
Ровена замолчала и надолго углубилась в воспоминания. Ей некуда было спешить, но меня поджимало время.
— И сиды спасли вас? — напомнил я о своём существовании.
— Нет, нас незачем было спасать, всё было как раз наоборот. Сэл с Годриком допросили оставшихся в живых налётчиков, оказалось, что поблизости у них лагерь. Годрику захотелось зачистить врагов во славу короля, мы, разумеется, не возражали. Мы нашли лагерь, перебили чужеземных бандитов и обнаружили, что у них есть двое пленных, старик и девушка. Оба они оказались сидхе. Пока Годрик с Сэлом спорили, стоит их отпускать или уж лучше от них избавиться заодно с данами, старик дозвался до меня и пообещал хороший выкуп, если мы им поможем. Ну как — хороший... чуть ли не всё, что мы пожелаем. Я заинтересовалась.
Я проглотил смешок при виде такого гуманизма десятого века. Ровена как ни в чём не бывало продолжила:
— Разумеется, интересовали меня не деньги, а знания. И в первую очередь мне было интересно, как эти сидхе прячутся в своих холмах. Это Годрику с Сэлом лишь бы повоевать, а я-то помнила, что замок у нас бывший магловский, что он у всех как на ладони, что в замке у нас только двое вояк... ну, может, с половиной, если считать Хельгу, а ещё я и с полсотни детей разных возрастов, начиная с четырёх лет. А мародёрские отряды уже подозрительно близко шастают и это становится опасным. Поэтому я утихомирила Годрика и сказала, что эти двое сидхе нам нужны.
— И они действительно оказались... платежеспособны?
— О да... — усмешку Ровены, пожалуй, можно было назвать иезуитской. — Это оказались дочка короля сидхе и её наставник, главный колдун сидхе. Я не поверила бы, что такие дурёхи бывают, но у меня у самой была Елена. Дочурка сидхе оказалась ещё дурнее, её даже замуж против воли не выдавали. Просто в один прекрасный день ей показалось, что любимый жених невнимателен к ней, что родители её не любят, потому что не купили ей какую-то волшебную безделушку, и что наставник считает её дурой. Всё, девице захотелось "всем им показать, как они неправы" и она не придумала ничего лучше, кроме как убежать, куда глаза глядят.
Ровена покачала головой и с удовлетворением проговорила:
— Да, даже моя Елена не была такой дурной. Девчонка выбежала из их домена в наш мир, чтобы её нашли не сразу. Там вскоре переполошились и бросились на поиски, но ещё скорее её нашли эти бандиты. Она пыталась отбиваться магией, но их было много и это были воины, хоть и маглы. Сражаться с колдунами они умели, что им одна соплюшка? Когда жених и наставник разыскали наконец лагерь, их принцессу уже второй раз пускали по кругу. Парень кинулся на них как сумасшедший и, разумеется, погиб, наставник попытался договориться с ними, и его взяли в плен, чтобы сдать своему ярлу за награду. Их держали связанными уже несколько суток, когда появились мы.
— Повезло им, — заметил я.
— Можно сказать, что так, — согласилась Ровена. — Выхаживать пришлось обоих, особенно принцессу. Девица чуть не свихнулась — ладно бы она была только сильно избита и многократно изнасилована, но она ещё заполучила от бандитов сразу и дурную болезнь, и беременность, и вдобавок у неё на глазах убили жениха. Пришлось не только лечить её тело, но и править ей память по просьбе её наставника. Сам он таким навыком не владел — хотя секрет создания доменов он знал. Тем не менее выдавать его старик не хотел наотрез, и не выдал бы, если бы не непреложная клятва.
— Вы взяли с него непреложную клятву?
— И с принцессы тоже. Впускать в свой дом чужаков без непреложной клятвы — такие глупцы долго не живут. Верить на слово обещаниям чужаков — верный способ оказаться одураченным. И старик одурачил бы нас, он пытался, но формулировка клятвы не позволила. В конце концов мы получили с него обещанное и отпустили их, но это было нелегко. Всё, что можно было не договорить, старик не договаривал, но Сэл всё-таки вытянул из него подробности.
