Менеджер против Батыя

— Доброго тебе утра, Упурга, — с легким поклоном приветствовал хозяйку крепыш. — Пусть прольется на тебя благодать небес, а дом твой несчастья всегда обходят стороной.

— Любишь ты, Кежедей, понапрасну словами сорить, — отрезала старуха, довольно правдоподобно изображая недовольство. — Забирай гостя ночного, который сна меня сегодня лишил.

— Все хорошо? — с легкой тревогой спросил Кежедей.

— Бывало и хуже. Нет на нем пока грехов тяжких и дум черных, потому и ночь пережил без седых волос.

Кежедей непроизвольно коснулся пальцами свисавшего из-под шлема кончика чуба, где темные волосы мешались с седыми, и тут же, словно чего-то испугавшись, отдернул руку.

— Ладно, избавлю тебя от тревожного гостя, князь Мерлан велел забрать новогородца.

— Ну раз пришел, то и забирай... новгородца, — усмехнулась Упурга уголком беззубого рта. — А я спать лягу, хоть отдохну в спокойствии.

— А это вот тебе, за беспокойство.

Второй воин протянул хозяйке узелок, который та равнодушно бросила на стол. Никита, все еще офигевавший от осознания того, что понимает буртасскую речь, поднялся и, сам не понимая, зачем он это делает, в пояс поклонился бабульке.

— Спасибо тебе, Упурга, что научила меня понимать речь доселе неведомую, и говорить на вашем языке. Вовек твоей доброты не забуду.

— Если бы вашими благодарностями можно было крышу крыть, я бы в дождь с корытом по избе не бегала, — снова ощерилась старуха, но видно было, что комплимент ей пришелся по душе.

Через полчаса Никита стоял перед князем, которого застал упражнявшегося с саблей во дворе своего терема. Мирослав, словно самурай, рубил клинком насаженные на черенки соломенные головы.

— Никак Никита с ночи вернулся, — усмехнулся князь, вытирая рукавом рубахи пот со лба. — Как все прошло, понимаешь теперь, что сейчас на языке своего народа я говорю?

— Понимаю, княже, Упурга — настоящая волшебница!

— Да-а, она ворожила, когда меня еще на свете этом не было, многое старуха может, сам видел, — князь вздохнул, его взгляд на мгновение затуманился, но он быстро стряхнул с себя воспоминания. — А раз понимаешь, то иди к Кудешу потрапезничай, а опосля тебя отведут к кузнецу Пивцаю, его уже упредили, что помощник отныне у него имеется.

А я пока с Кежедеем силой померяюсь, давненько мы с ним не боролись.

— А можно, я погляжу? — спросил Никита, хотя после такой ночки у него и впрямь пробудился неплохой аппетит.

— Отчего же не поглядеть, гляди, за погляд куны не возьму, — усмехнулся Мирослав.

Кежедей между тем скинул с себя верхнюю часть доспеха, играя мышцами бочкообразного торса, и разминал шею — вернее тот толстенный зазор, что соединял голову и плечи. Князь тоже избавился от рубахи. Был он более поджар, ни капли лишнего жира, хоть сейчас инструктором в тренажерку или фитнес-зал определяй — от желающих заниматься девок отбоя точно не будет.

Никита уселся на бревно, где давеча Дарена дочке косу плела, настроившись на интересное шоу. Еще бы ведро с попкорном да бутылочку колы. На крайний случай и семечки не помешали бы, да похоже, тут с подсолнухом туго будет. Эх, знал бы — захватил с собой пакетик семечек. Да и вообще много чего полезного бы прихватил из будущего, но хорошо хоть, имеются картошка, помидор и огурец. Если повезет — получится рассада.

Тем временем борцы начали кружить в центре двора, выставив перед собой руки с растопыренными пальцами. Пока это ничем не отличалось от вольной или греко-римской борьбы. Посмотрим, что будет дальше.

А дальше первым не выдержал Кежедей. С басовитым криком он прыгнул вперед, пытаясь обхватить соперника за торс, но в последний момент князь шагнул в сторону и, оказавшись сбоку и чуть сзади Кежедея, в свою очередь обхватил того, сцепив на широкой груди противника пальцы в крепкий замок. Но Кежедей и не думал этого терпеть. Покраснев от натуги, он с рычанием принялся выдираться из цепкий княжеских объятий, и спустя минуту этот маневр ему все же удался. Противники снова встали напротив друг друга, тяжело дыша.

Теперь они кружили по двору дольше, давая себе и сопернику возможность отдышаться. Наконец князь сделал попытку схватить руку Кежедея и одновременно провести подсечку. Подсечка не прошла — противник очень уж крепко стоял на ногах, напоминающих два врытых в землю столба. В общем, пыхтели Мирослав и Кежедей еще минут пять, так что Никите зрелище стало немного надоедать и, не выдержав, он зевнул, забыв прикрыть рот ладонью. Это не укрылось от внимания князя, который тут же остановил поединок.

— Что, Никита, Алексеев сын, в Новгороде по-другому мужи силой меряются?

— А? В Новгороде?.. Ну, там тоже есть любители побороться, а вот только мне больше нравится китайская борьба, называется кунг-фу.

— Кунг-фу? Чудное слово... И в чем же прелесть сей борьбы?

— Это вообще-то может показаться больше похожим на драку. Даже не знаю, как объяснить... Если следовать канонам, то изучение кунг-фу ведет к пониманию того, что победитель не тот, кто выиграл бой, покалечив соперника, а тот, кто победил его еще до начала сражения. Но, как я понимаю, вас интересует практическая часть...

— Какая?

— Ну, как это выглядит на деле, сама драка.

— Так покажешь или будешь словами нас доводить, пока мы сами не убежим? — под негромкий смех товарища сказал князь.

— Ладно, только вы сами напросились.

Никита снял рубаху, и только потом сообразил, что явил на всеобщее обозрение свою татуху в виде дракона, распластавшегося на левом плече и левой-же груди до соска.

— Что за змей диковинный на теле твоем? — удивился князь, разглядывая татуировку.

— Дракон это, символ единения неба и земли. Крылья символизируют воздух, а тело — землю. Это означает неразрывную связь всего сущего в мире, символизируя дракона как древний первоисточник жизни.

— Чудны дела твои, — пробормотал князь. — Ладно, хватит болтовни, давай, показывай свое умение.

— Хорошо, тогда нападайте.

— Вдвоем? — уточнил Мирослав.

— Как хотите.

— Давай сначала все же Кежедей тебя испытает. А ежели с ним управишься — тогда и я за дело возьмусь.

Судя по едва скрываемой ухмылке местного предводителя, он был уверен, что до него-то очередь точно не дойдет.

'Ну ладно, — подумал Никита, — поглядим, кто будет смеяться последним'.

Кежедей предпринял свою излюбленную тактику — кинулся на соперника, по-бычьи наклонив стриженую с чубом голову. Менеджер легко ушел в сторону, и нападавший затормозил метра через два. Затем история повторилась.

— Так и будешь бегать, новгородец? — с ноткой презрения спросил князь, сидя на том же бревне, где еще недавно нежился под лучами майского солнца Никита.

'Хорошо же, сейчас покажу, как работают мастера синего с красной полосой пояса'.

На этот раз он провел атаку первым. Серия молниеносных ударов костяшками пальцев по корпусу лишь немного смутила оппонента. Кежедей рыкнул, снова собираясь ринуться на врага, но тут же получил двойку правой ногой по ребрам и в ухо. Застыл на пару мгновений, и с налитыми кровью глазами кинулся вперед, вот тут-то Никита и ударил щепотью в межключичную впадину. Этот прием, показанный когда-то наставником, ему сразу понравился, и он специально разрабатывал пальцы, на которых в итоге мог даже отжаться пятьдесят раз. И сейчас отточенный до автоматизма навык ему пригодился как нельзя кстати. Кежедей замер, словно врезавшись в невидимую стену, схватился руками за горло, закашлялся, из его глаз брызнули слезы, и он опустился перед соперником на колени — ноги ему уже отказывались подчиняться.

'Вроде должно обойтись без серьезных последствий, — подумал Никита, отходя на шаг. — Удар-то получился не самым сильным'.

Между тем князь, встревоженный происходящим, подбежал, но, увидев, что его военачальник начал приходить в себя, одобрительно похлопал парня по плечу:

— Неплохо, неплохо... А ну-ка, давай со мной попробуем. Кежедей, иди сядь на бревно, отдышись.

Здоровяк кое-как, все еще держась за шею, освободил место схватки, а Никита закружился по траве с новым соперником. Само собой, князь оказался куда проворнее Кежедея, но против стиля Дракона и круговой подсечки и он оказался бессилен. Уже над лежавшим соперником Никита обозначил завершающую серию ударов, останавливая кулак в миллиметрах от болевых точек оппонента.

— Что за приемом ты меня сбил? — вернувшись в вертикальное положение, спросил князь.

— Называется 'хвост Дракона', — пояснил Никита, натягивая рубаху.

— 'Хвост Дракона', — повторил Мирослав необычное словосочетание. — Ой, не так прост ты, гость новгородский, как кажешься. Ты же вроде не был в восточных землях! Откуда знаешь это боевое искусство?

— Хороший учитель мне попался, который в свое время десять лет жил в Китае, он и обучил меня этой премудрости.

Действительно, как-то наставник Никиты и впрямь рассказывал, что жил в Поднебесной, где постигал азы кунг-фу у неплохих мастеров. Правда, не десять лет, а около двух, но и это пацанам тогда казалось недостижимой мечтой.

— А можешь моих людей обучить этому искусству?

— Я? — Никита явно не ожидал такого вопроса. — Хм... Так-то к чему твоим воинам умение драться? Супротив доброй сабли, острого копья да меткой стрелы и кунг-фу вряд ли поможет.

— А ежели доведется безоружными драться? Всякое бывало, — загадочно намекнул князь, видимо, вспомнив кое-что из своего прошлого.

— Ну смотри, княже, как скажешь. В принципе, можно попробовать.

'Это у нас будет типа кунг-фу банда', — с усмешкой подумал про себя Никита, вспомнив известный мультик про 'Кунг-фу Панда'.

— До конца травня управишься за оставшиеся две недели?

'Травень, Травень... А, это вроде как май у славян. И до его окончания еще две недели. Значит, я угодил сюда практически аккурат в тот же день, в который покинул будущее'.

— Если верить китайским мастерам кунг-фу, они с малых лет до глубокой старости изучают это боевое искусство, и все равно считают, что не достигли больших высот. Но основам кунг-фу я твоих воинов научу. Только дай мне хотя бы срок до конца... этого... Изока, — Никита насилу вспомнил, как будет 'июнь' по-старославянски.

— Изока, говоришь? Ну что ж, Изока так Изока. А за урок твой, как закончишь ратников моих учить, пожалую тебе гривну серебром.

— Спасибо тебе, княже, — поклонился Никита, вспоминая, как на виденных в интернете фото выглядит эта самая гривна и что она вообще из себя представляет. — А как же кузня?

— С утра до обеденной трапезы у него будешь работать. Плату он сам тебе установит, по трудам твоим. После обеда отдых, или занимайся своими делами, а как к вечеру станет попрохладнее — добро пожаловать на ратный двор, обучать китайскому воинскому искусству. Тебе покажут, где он.

Такой график Никиту в принципе устраивал.

— Хорошо, согласен. Только и у меня к тебе, княже, просьба будет.

— Ну, проси, может, и помогу чем.

— Выдели мне участок земли, чтобы высадить я мог свои плоды.

— Участок? — задумался на пару секунд князь. — А что, есть у нас надел небольшой за северной крепостной стеной, два десятка саженей вдоль, и полтора в ширину. Помнишь, Кежедей, о прошлом годе Бусляй с семьей к родне в Нуриджан уехал? Так от него хороший надел остался, где он знатную репу выращивал. На эту землю уже и Тузар зарился, тот самый, чья жена тебя третьего дня дрыном отходила. Кстати, в доме Бусляя и жить будешь. Дом справный, крыша не течет, хозяин ее как раз перед отъездом чинил... Кежедей, сейчас потрапезничаем, опосля дашь человека, пусть покажет гостю новгородскому и хату, и надел бусляевский.

Спустя примерно полтора часа Никита с провожатым уже стояли за северной крепостной стеной на краю выделенного менеджеру надела. Глядя на огороженные ветхой оградой 'шесть соток', Строганов прикидывал, что нужно будет тут сделать. Во-первых, прополоть землю, избавив ее от сорняка, успевшего зацвести к середине мая — то бишь травня — буйным цветом. Затем хорошо бы удобрить. Или не париться с дерьмом, сажать бабкиным способом. То есть выкопал лунку, кинул в нее дольку картофелины, сыпнул щепотку древесной золы и закопал. Уж золы-то здесь, в городище, думается, с лихвой. Да что там, достаточно к Кудашу сходить, у него на кухне из-под очага и из печи после каждой готовки поваренок кучу золы выгребает. Кстати, участок солнечный, и грунтовых вод не наблюдается, и это хорошо.

Затем пошли смотреть дом. Не какая-нибудь полуземлянка, хотя и невелик, состоит из сеней и горницы. Ничего так, справный, из хорошо проконопаченных бревен. Внутри светлый, это ежели ставни открыть, потому что бычьи пузыри в оконных рамах практически не сохранились.

'Хорошо бы наладить производство стекла', — подумал Никита.

Правда, он никогда на практике этим не занимался, зато выложенный в интернете процесс производства помнил неплохо, и решил при удобном случае попробовать осуществить эту затею. Главное — найти кварцевый песок, соду и известь. А еще алмазный резак, чтобы придавать стеклам нужную форму. Хм, где его только достать, вот в чем вопрос.

Ладно, потом обсудим, на первое время можно и бычьим пузырем затянуть.

Опять же, печь... Высотой по пояс, с отверстием внизу, в которое разве что полено пролезет. Сверху дыра, Никита подумал, что туда вставляется труба дымохода. Ан нет, по словам Шмарко, на эту дыру ставился котелок с едой, которая и варилась благодаря горевшему под котелком огню.

'Мдя, это же сколько тут копоти по дому будет, когда еду-то готовить начнешь... Лучше уж пока у Кудаша столоваться'.

Во дворе обнаружились пустовавшие загон для скотины, сарай, в котором, окромя соломы, ничего не было, и довольно-таки справная банька. Зашли, Шмарко на всякйи случай объяснил, как топится печка по-черному, хотя 'новгородец', в принципе, был знаком с этой системой, правда, только из Интернета. Но вроде бы не должно возникнуть серьезных проблем.

Порадовало наличие колодца, правда, без цепи и ведра, но хотя бы с крышкой, чтобы внутрь не летела всякая пыль и мусор. Никита заглянул в темный провал, откуда дохнуло прохладой, увидел свое отражение в далекой воде и по-совиному ухнул. Эхо ударилось о воду и вернулось наверх.

— Если надумаешь корову или овец держать — могу поделиться, недорого возьму, — одернул его за рукав ратник. — У нас как раз корова недавно отелилась, можешь теленка взять по хорошей цене.

— Спасибо, я подумаю, — ответил Никита, вспоминая, что даже за недорого он пока ничего купить не сможет, потому как первую зарплату в виде серебряной гривны еще не получил.

— А что дом, не запирается? — спросил он, подпирая дверь корявой палкой.

Ратник поглядел на Никиту немного удивленно и пояснил:

— Двери у нас не закрывают. Свои у своих не воруют. Хотя... был случай, Кутаня Непутевый на базаре как-то гуся уволок ощипанного, так его поймали и плетей всыпали, потом неделю встать не мог. А по-хорошему бабу бы тебе, нельзя мужику одному, без бабы, да и без детей. Надо кому-то род продолжать.

— Ты, Шмарко, не суетись под клиентом...