Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Невеста


Статус:
Закончен
Опубликован:
03.05.2013 — 03.07.2013
Читателей:
7
Аннотация:
И еще одна обложка от laki У меня есть невеста, - сказал он. - Во всем мире не отыскать девушки, прекраснее... Ее волосы мягки и душисты. Ее очи - бездонные озера, забравшие душу мою. Рот ее - россыпь жемчуга на лепестках розы. Стан ее тонок, а бедра круты... Спасибо Frost Valery за обложку! P.S. Обновлено 13.07.2013. Глава 36.
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

Спрыгнул.

Шагнул, позволяя живому железу проснуться, сейчас оно было послушно, как никогда прежде. Мир, кувыркнувшись, прочно встал на четыре лапы. И тот, другой, который бросил вызов, не упустил момента. Мальчишка бросился, норовя ударить грудью в плечо, опрокидывая набок.

Клацнули клыки.

И змеевидный хвост нырнул под лапы.

Не вышло... и мальчишка отступил. Он пятился, низко опустив голову, оскалившись и оставляя глубокие царапины на песке. Пена падала клочьями.

Бой будет долгим, тем и лучше... Виттару нужно время и пространство.

Пространство и время.

Он ловил запахи.

Травы. И маргариток, что портили зелень газона. Воды где-то неподалеку. Крови.

Лошади.

И Торы.

Плохая идея была тащить ее в парк... Сверр остановился и припал к земле, словно приглашая поиграть. Он двигался быстро, куда быстрее, чем прежде. Нападал, заставляя отступать. Изворачиваться. Уходить из-под удара. И бить, пытаясь дотянуться до белого бока.

Щелкал хвост.

И клыки скользили по броне. Рот Виттара наполнился кровью... А мальчишка оставил шрамы на боку. Он веселился, прекрасно осознавая собственную силу, тратил ее легко, уверенный, что все равно победит.

Сейчас ему хотелось Виттара унизить.

Пускай.

Удар и снова. Скрежет. Лязг. Хруст брони. Боль, которая туманит разум. Холодная расчетливая ярость. И белый загривок с тройным гребнем игл. Они впиваются в нёбо, но Виттар заставляет себя сжать челюсти. Визг мальчишки бьет по нервам... он рвется, выворачиваясь, норовя дотянуться когтями, и дотягивается, оставляя на подбрюшье глубокие рваные раны.

Виттар лишь крепче сжимает челюсти.

Поглубже бы захватить.

Чтобы с позвоночником. Чтобы до хруста, до перелома...

Сверр замирает, на долю мгновенья, а потом резко заваливается на бок, отталкиваясь всем телом, выдирая кусок из себя же... он хрипит, но пляшет, как рыба на крючке, оставляя в зубах Виттара шкуру и мышцы. Рваная рана тянется вдоль хребта.

И Виттар разжимает зубы.

Его хватает, чтобы удержаться на ногах. Оскалиться и принять очередной удар.

Но Сверр находит другую цель...

Боялась ли Тора?

До безумия. До головокружения и полной неспособности дышать.

Два пса кружили по зеленому газону, и райгрэ уводил белого все дальше и дальше.

Надо уходить. Сейчас, пока они заняты друг другом.

А она смотрит, сжимает поводья и зонтик, красивый, но совершенно бесполезный. Ждет... чего?

Хильда требует бежать.

Хильда говорит, что райгрэ Тору использовал, и теперь будет справедливо, если Тора использует его самого.

Хильда знает, что райгрэ не выстоит в этом бою. Он меньше. И слабее.

Вот только Тора опять не слушает. Смотрит за танцем, который даже красив... и красота исчезает, когда два пса начинают рвать друг друга. Клубок из живого железа.

Лязг.

Грохот.

И острый запах крови, как тогда, в лесу... или раньше, в их доме на побережье.

Тору мутит от этого запаха, и она закрывает рот рукой, но на перчатке незримый след райгрэ. И тошнота отступает, сменяясь растерянностью.

Бежать?

Все равно она ничем не поможет, но... так неправильно.

Нечестно.

Клубок распадается.

И ее райгрэ стоит между Торой и белым. Впрочем, они оба — красны от крови. И Тора вдруг понимает, что сейчас произойдет: белый не рискнет ударить.

Не райгрэ.

Он ведь не за ним пришел.

Тора видит, как медленно поворачивается лобастая голова, и клочья алой пены падают на разодранную землю, пригибаются плечи, а когти выворачивают куски дерна.

Ее руки подымаются, и поводья летят медленной волной.

Они касаются лошадиной спины с каким-то громким, неестественным звуком. И собственный голос слышится словно бы издалека:

— Пошла!

Кобыла снимается с места, медленно, слишком медленно... и Тора рычит, подгоняя животное. Второй раз меняться легко... она соскальзывает с кабриолета за миг до столкновения. Подковы лошади колотят по броне белого зверя, уже разбитой многими ранами. Скрежет. Хруст. Истошное ржание. И снова кровь, свежая... лошадь белого не остановит.

Кабриолет заваливается набок, погребая его под обломками.

Отсрочка.

Надо бежать. И Тора бежит к райгрэ, утыкается мордой в раскровавленное плечо, понимая, что победить не выйдет. А умирать вместе... Хильда сказала бы, что это — глупость.

Арбалетный болт впивается в открытую рану на шкуре белого.

Тора не видит стрелка, но... второй болт бьет в бок, отскакивает... и третий летит... четвертый. Дождь из стали набирает силу. И медленно разворачивается кружевная сеть.

А райгрэ ложится на землю.

Он весь изодран, под кровью чешуи не видно, словно и нет ее, но есть одна сплошная рана. И Тора, поскуливая, опускается рядом. Она зализывает раны, понимая, что не справится, что слишком много их и кровь не остановить...

На вкус она сладкая.

И с запахом земли.

Тора не знала, что и эта ее ипостась способна плакать.

— Леди, позвольте мне, — рядом появляется королевский доктор. Откуда? Она не знает. — Леди, пожалуйста, вам надо сменить облик. Вам вредно слишком долго пребывать в этом.

Вредно? Тора жива. На ней ни царапины.

— Леди, пожалуйста... он пойдет за вами, и тогда у меня будет шанс.

Тора не помнит, как идти назад, но если это поможет, то она попробует. И тело слушается, становится неловким, медленным. А на плечи плащ падает.

Ее заставляют подняться, отводят в сторону, усаживают в экипаж.

Вокруг гвардейцы, темно от мундиров. И где они раньше были?

— Выпейте, — Торе суют что-то в руки. — И постарайтесь успокоиться.

Кто это говорит?

Король. Она видела портреты, и узнала сразу.

— Пейте, пейте... в вашем положении вредно нервничать.

Отвар был горьким, с ромашкой и мятой.

Положение? Тора не понимает.

— Срок небольшой, но мой врач не ошибается.

Положение, это значит... у Торы будет ребенок?

— У вас кровь на губах, — Стальной Король протянул платок.

Крови много. И она сладкая. Тора помнит, платок держит в руке, а губы облизывает.

— Вы... вы его поймали?

— Боюсь, что нет. Ушел. Но это ненадолго. Теперь я могу объявить большую охоту, — он сцепил руки в замок и пальцы хрустнули. — Мальчишка оказался не так глуп. Его стая задержала гвардейцев, и... мне искренне жаль, что все так вышло.

Он молчал, и Тора больше не смела задавать вопросы. Сидела, кутаясь в чужой плащ, ждала. И королевский доктор вернулся.

— Он молод. И кровь сильная. Шанс есть. Один из десяти. Если переживет сегодняшнюю ночь, то все обойдется, через неделю на ноги встанет, — его руки были в крови, но доктора это волновало не слишком. Он захватил запястье Торы и знаком велел молчать.

Пульс сосчитал. Затем прижал мизинцы к шее, в глаза заглянул и, кое-как отерев ладони тряпкой, провел над животом Торы, прислушиваясь к чему-то.

— Угрозы нет, но несколько дней в постели не повредят.

— Хорошо, — Король протянул руку. — Позвольте вашу руку.

Он не был похож на Королеву Мэб, и все же...

— Идемте.

Райгрэ дышит. И раны стянуты полосами бинтов. Его укрыли, но Тора слышит боль, и не знает, что сделать, чтобы унять ее.

— Возьмите его за руку.

Теплая и непривычно бессильная.

Он выживет. Ведь доктор обещал... один шанс из десяти...

Рука Короля накрыла сцепленные ладони. Под его прикосновением на коже проступили серебряные пятна, которые расплывались, свиваясь узорами обручальных браслетов.

— Я не могу позволить этому роду угаснуть.

Тора подумала, что если Виттар выживет, то разозлится...

У него ведь другие планы были.

Лишь бы выжил.

— Глупая, — сказала Хильда, выглянув из зеркала, старого зеркала в библиотеке. — Если он умрет, то ты получишь все.

Ей не надо все.

— Шансов мало... никто не удивится... достаточно взять подушку и прижать к лицу... это несложно... доктор не будет сидеть неотлучно. Жди. Когда-нибудь он выйдет, ненадолго, но тебе и малости хватит.

— Нет.

— Глупая. Подумай. Ты будешь свободна и очень богата.

— Нет, — Тора сумела посмотреть в глаза своему отражению. — Уйди!

— Ты без меня не выживешь.

— Уйди!

— Ты ему не нужна. И когда он поймет, что сделал Король, то придет в ярость. Ты же помнишь, на что способен разъяренный мужчина? Он убьет тебя... позволит родить ребенка, а потом убьет.

— Уйди! — Тора зажала уши руками, чтобы не слышать. — Ты... тебя не существует! Тебя никогда не было. И не будет. Я сама справлюсь!

Отражение в зеркале стало просто отражением.

А Тора, сняв с полки книгу, на цыпочках вернулась в комнату райгрэ. Она забралась на кровать, достаточно большую, чтобы не мешать ему, и книгу раскрыла. Райгрэ нравилось, как Тора читает...

Слово за слово...

Надо очень много слов, чтобы хватило до рассвета.

Эту ночь райгрэ пережил.

А живое железо на его запястье окончательно застыло причудливым узором, точь-в-точь повторяющим рисунок Торы.

Глава 29. Решения и ошибки

Первый день я убеждала себя, что произошла ошибка. Так ведь бывает. Нелепая, глупая ошибка, которую обязательно исправят. Знала, что все не так, но... мне хотелось верить.

И я верила.

Оден ведь предупреждал...

Надо просто набраться терпения.

Терпение таяло с каждым днем. Ведь если бы и вправду ошибка, Оден уже вернулся бы. Сколько его продержать могут? Сутки? Двое? Трое?

И что потом?

Отпустят. Его — несомненно, а вот я — другое дело.

Намекнут, что лучше бы не встревать, да и надо ли брать на себя чужие проблемы?

Я ведь знаю ответ.

Не было боли, скорее уж мною овладело странное оцепенение, когда вдруг стало все равно, что будет дальше. Я просыпалась. Умывалась — благо, воду приносили и даже горячую. Завтракала — кормили пусть и не роскошно, но сытно. Потом обедала... ужинала... а время между не запоминалось.

Так бывает.

В тот день, когда нас выгнали из дома, я испытывала удивление, все не могла поверить, что вот эти люди, которых я с детства знаю, предали. И не меня, не маму, но ежегодную ярмарку с ее тихим местечковым весельем, с пирогами и домашним вином, с выступлением городского хора, с распродажей луковиц и волшебным шатром, в котором за мага был ниорэ Лемар. Все знали, кто скрывается за маской, но волшебства не становилось меньше.

Я испугалась, оказавшись в лагере, увидев, что одни люди способны сделать с другими.

А в Храме, помимо ужаса, испытала глубочайшую обиду, ведь я и вправду поверила, будто бы здесь мой дом. И потом в дороге всякого хватало...

Сейчас все было иначе. Наверное, я устала. И кошмары вернулись. Правда, теперь Мать-Жрица обнимала меня и гладила по голове, приговаривая:

— Я же говорила тебе, маленькая Эйо, что мир жесток.

Ее живот был в крови, потому что нанесенные мной раны не зарастали.

— Мир причиняет тебе боль.

— А ритуал? — я спорю с ней, пусть бы и не имею больше сил на споры, но и сдаваться не хочу.

— Та боль сильна, но скоротечна. Час, два... а затем — покой. Разве ты не желаешь покоя?

Желаю. И это желание сжигает меня изнутри. А может, не желание, но лихорадка. Я щупаю свой лоб, но пальцы горячи, поэтому не получается понять, есть ли жар или же мне только кажется.

Да и какая разница? Не врача же требовать.

На шестой день дверь моей камеры открылась, а на пороге появился молодой пес в черной форме.

— Прошу следовать за мной, — сказал он.

И я проследовала, благо, недалеко было. Два лестничных пролета, три двери и новая камера, переделанная под кабинет. Сквозь забранное решеткой окно пробивается солнце, и его хватает, чтобы наполнить серую унылую комнатушку светом.

Все равно неуютно. Серые стены. Старый стол, на котором лишь тонкая папка, сияющий бронзовым панцирем самописец и колокольчик с голубым бантом на ручке. Меня буквально зачаровал этот бант из органзы, яркий, неуместный и удивительный. Очнулась я, лишь когда дверь за спиной хлопнула, а чей-то ласковый голос велел:

— Присаживайтесь.

Стул был. Крепкий. С массивными ножками, высокой спинкой и подлокотниками, с которых свисали ремни.

— Не стоит бояться. К сожалению, не я занимался выбором мебели, — пес, устроившийся по ту сторону стола, был немолод. Породистый? Пожалуй. Но не чистых кровей. Лицо у него было мягкое, располагающее, с кустистыми бровями, что смешно топорщились, массивным мягким носом и полными щеками. Стыдливый девичий румянец дополнял картину, лысина и та смотрелась преумилительно.

— Мы с вами просто поговорим... — он погладил самописца, длинные лапы которого шелохнулись, оставляя на бумаге чернильные засечки.

Кто их будет расшифровывать?

А не все ли равно?

— Эйо, верно?

— Да.

Молчать не следует. Как и обманываться: мой собеседник не столь уж мил, как хочет казаться.

— Вас здесь не обижали?

— Нет.

— Не грубили? Не пытались... приставать?

К чему такая забота?

Но нет, охрана была весьма любезна. Мне принесли ковер, и перину, и пяток подушек, и теплое пуховое одеяло... и даже стопку женских журналов.

— Нет.

— Возможно, у вас есть какие-то особые пожелания?

— Отпустите меня, пожалуйста...

Я понимаю, сколь глупа моя просьба, и собеседник качает головой. Ему бесконечно жаль, но отпустить меня пес не вправе.

— Я... — слабая надежда, но попробовать стоит. — Я нахожусь под защитой рода Красного Золота.

Лапы самописца на долю секунды замерли, точно механом раздумывал, стоит ли записывать и это мое высказывание.

— Вы уверены? — вкрадчиво поинтересовался пес.

— Да.

Нет, и он прекрасно это осознает.

— Вы ведь умная девушка, Эйо. Вы сами все понимаете. И да, вам обещали защиту, но... окончательное решение принимает райгрэ.

Пауза, несколько секунд на то, чтобы я осознала сказанное: обещания, данные Оденом, имеют вес не больший, чем прошлогодние листья.

— Не стоит пугаться. Я не собираюсь причинять вам вред. Мы просто-напросто поговорим.

— Как мне называть вас? — я пытаюсь унять дрожь в руках.

— Господин Крегг, — представляется он, касаясь банта кончиками пальцев. Полные, пухлые даже, обманчиво мягкие. — Эйо, расскажи мне все, начиная...

Он делает вид, что задумывается, а я — что верю ему.

— Скажем, начиная с того момента, как ты встретила господина Одена...

И я рассказываю. Про город и площадь, столб, мальчишек, лес и дорогу. Про грозу, которая меня звала, и затерянную в лесах деревню... господин Крегг слушает, подперев щеку ладонью, словно сказку, и скоро я сама поверю, что вот все это — сугубо плод моего воображения.

Но продолжаю говорить.

Скрывать что-либо? А смысл? Разве что кое-какие мелочи.

...ему ведь интересны Оден и я, а не мой брат.

И мелькают лапы самописца, спеша уложить вязь слов на бумагу.

— Выпей, деточка, — господин Крегг наливает мне воду из высокого кувшина. А в горле и вправду пересохло, давно я так долго не разговаривала. — Значит, утверждаешь, что встретились вы случайно?

123 ... 3637383940 ... 505152
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх