|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
ГЛАВА 7. Расчёт и тряпки
После недолгого размышления и чуть более долгого спора, ранец с парашютом мы решили припрятать до того, как вошли в деревню... ну, как припрятать? Замаскировать. О том, чтобы выкинуть девяносто квадратных метров качественного парашютного шёлка, и речи быть не могло. Мне такое расточительство было совсем не по душе.
— Кирилл! Ну зачем тебе этот чёртов парашют?! — Хельга даже ногой притопнула от возмущения. — Вон деревня, там люди, гостиница, нормальная постель...
— Надо. — Отрезал я.
— Зачем? — Не менее упрямо повторила моя спутница. Пришлось объяснять.
— Хельга, сестрёнка... Сколько у тебя денег? — Девушка хлопнула ресницами и... откинув короткую полу своей куртки, извлекла из-под неё небольшой кошелёк. На подсчёт наличности под моим изрядно удивлённым взглядом у неё ушло меньше минуты. Впрочем, я довольно быстро спохватился. Ну да, на хрена Гроссу её наличность? Не удивлюсь, если у неё и документы при себе остались...
— Червонец, шестнадцать лир и сорок чентезимо... — Заключила она.
— Замечательно. — Кивнул я. — А у меня есть две гривны, четыре лиры и двадцать два чентезимо. И всё. Как ты думаешь, нам хватит этих денег, чтобы дожить до встречи с Ветровым?
— Хочешь сказать, дюжины гривен и двадцати лир нам не хватит? — Удивилась Хельга.
— А ты собираешься расплачиваться русскими гривнами в этой деревне? — Вопросом на вопрос ответил я.
— А что такого? — Пожала плечами девушка, вызвав у меня тем самым глубокий вздох.
— Хельга... сейчас все окрестности на ушах стоят из-за падения дирижабля. Ни на секунду не сомневаюсь, что на месте катастрофы уже работают местные власти и... полиция. Учитывая расстрел шлюпок устроенный "китом", всяческих дознавателей и следователей вокруг бывшего "Солнца Велиграда" должно быть немеряно. И как ты думаешь, какой вывод они сделают из этой стрельбы?
— Что "кит" пытался кого-то уничтожить... — Хельга хмыкнула и развела руками. — Извини, Кирилл, этот факт у меня просто вылетел из головы. Я-то большую часть действа проспала... не без твоей помощи.
Ну да, теперь я ещё и виноват получаюсь. Ох уж эти девчонки... Ладно, пропустим.
— Именно. Пытался уничтожить неких беглецов. И не факт, что какой-нибудь глазастый и очень мечтательный крестьянин, не углядел в небе купол парашюта. И не нужно быть гением, чтобы связать эти два факта. Так вот, на месте властей я бы обязательно постарался оповестить старост окрестных деревень, или как они тут называются, о возможном появлении чужака, с рекомендацией задержать такую личность для беседы с дознавателями. В свете этого, попытка расплатиться русскими гривнами будет выглядеть как прямое приглашение к задержанию, согласись?
— Я поняла, Кирилл. Не дура, всё-таки. — Вздохнула Хельга и, заметив мой взгляд, прищурилась. — Что? Будешь утверждать обратное?
— Не буду. — Ухмыльнулся я и уже значительно тише добавил. — Некоторые мысли лучше держать при себе.
— Кирилл!
— Да-да?
— Засранец мелкий. — Со вздохом констатировала Хельга.
— Эй, приличной девушке не пристало так выражаться!
— Приличные девушки не летают в обнимку с мелкими засранцами на парашютах. — Откликнулась она. — Кстати, о парашютах. Как наша денежная проблема может быть связана с этим куском ткани и верёвок?
— Хм... Хельга, знаешь, сколько стоит парашют в Меллинге? — Поинтересовался я, оставив перепалку. Дочка дядьки Мирона пожала плечами. — Четыреста — пятьсот марок... германских, само собой.
— Ну да, расплата гривнами нас выдаст, а продажа парашюта не привлечёт никакого внимания. — Фыркнула Хельга.
— Во-первых, не самого парашюта, а только ткани. — Уточнил я, пропуская колкость мимо ушей. — За неё одну можно выручить марок двести... то есть, примерно сто лир. А во-вторых, я не предлагаю продавать её здесь. Уж на пару билетов в дилижансе или на поезде, если, конечно, тут есть станция, у нас местных денег должно хватить. Доберёмся до города побольше, там и парашют продадим и гривны на лиры поменяем без всякой опаски.
— Толково. — Наконец согласилась Хельга... и нахмурилась. — Подожди, но если ты прав насчёт дознавателей, то станция, да и дилижанс, наверняка, уже под наблюдением.
— Вполне возможно. — Кивнул я. — Но это ещё нужно проверить, согласись? Да и не забывай, если кого-то и будут искать, то одного чужака, а не парня и девушку. Не так ли?
— Ну... — Хельга покосилась на призывно мигающие огоньки деревни, на ранец... и желание ночевать в тёплой постели победило. — Ты прав. Идём... Только обойдём деревню по дуге. Ну, чтоб войти с противоположной стороны. Меньше подозрений будет...
— Согласен. А перед этим, чтоб не светить парашютом, превратим ранец в саквояж. Благо ручка у него имеется. — Я ткнул пальцем в металлическое кольцо держателя, на котором ранец крепился в шкафчике для спаснаборов.
На маскировку ранца ушло не так много времени. Мы поступили просто и незатейливо, выкорчевав из него бессмысленно усложнённый механизм выброса и ободрав тканную обшивку, в результате чего парашютная система из спасательного набора превратилась в стальной саквояж с металлической ручкой. Вполне себе стильная вещица, в которую мы утрамбовали болтающиеся стропы и плечевые ремни к парашюту, на всякий случай... и туда же отправилась и сумка из-под спаснабора, с уже во второй раз уведёнными мною у Гросса шкатулками. А наши собственные маски и спасбаллоны я прикопал ещё в той рощице, где мы с Хельгой приземлились.
М-да, лучше бы я проделал эти операции непосредственно перед входом в деревню... Ломиться в наступающей темноте по пересечённой местности, огибая селение оказавшееся не таким уж маленьким, между прочим, да с неудобным саквояжем в руке, вместо ранца за спиной, было не самой лучшей идеей. Спасало только до сих пор действующее рунное укрепление тела... это при том, что я давно перекрыл даже естественную поддержку цепей за счёт внутренней энергии. Недавний "пережор" сказывается, даже несмотря на то, что большую часть пропущенной через рунные цепи мировой энергии, я благополучно слил в "шкатулки"!
В общем, к деревеньке вышли не злые парашютисты-"диверсанты", а вполне себе презентабельная молодая девушка со своим младшим братом... немым. Ибо итальянским я не владею, а говорить на немецком или русском мы посчитали идеей не лучшей, чем попытка продать здесь парашют или расплачиваться гривнами. Кто знает, до чего может довести полицейских профессиональный долг и чрезмерное рвение? Особенно, если их должным образом простимулировать? Глядишь, и до этой деревеньки доберутся. А учитывая особенности последних событий, я предполагал, что количество возможных интересантов с хрустящими "стимуляторами" в кошельках, несколько отлично от нуля. И Хельга со мною согласилась.
Правда, костюмы на нас были изрядно помяты, но тут уж ничего поделать было нельзя... по крайней мере так, чтобы у Хельги не появились ко мне неудобные вопросы. Хотя, выгладить вещи разогретыми воздушными линзами можно было бы в два счёта.
К нашему удивлению и удовольствию, то, что со стороны мы приняли за деревню, на поверку оказалось маленьким разноцветным городком у реки, с железнодорожной станцией, парой древних церквей и даже небольшим палаццо на центральной площади, стоящим аккурат напротив здания городской управы.
Но самым большим нашим везением оказался праздник царивший на улицах Манербио. Благодаря суете и куче народа снующего тут и там, на наше прибытие никто не обратил никакого внимания. Так что, мы без помех прошли до самого центра города и после недолгих блужданий отыскали гостиницу, расположившуюся недалеко от церкви Святого Лаврентия, где сегодня венчался наследник Дома Ольдофреди, в честь чего, собственно, город и гуляет.
Об этом мне рассказала Хельга, почерпнув сведения из речи хозяйки гостиницы, бойкой полненькой женщины с замашками всеобщей тётушки, выстреливающей по тысяче слов в минуту. Не прекращая болтать, она провела нас в мансарду и, гордо продемонстрировав небольшой номер на две спальни под скошенной крышей, торжественно вручила Хельге огромный ключ, после чего, сочувственно мне улыбнувшись и потрепав по голове, исчезла... И слава богу, а то у меня от этой тараторки уже голова начала болеть!
ГЛАВА 8. Страны разные, нравы те же...
После ужина в небольшом и уютном гостиничном ресторанчике, мы с Хельгой усталые, но сытые и довольные разбрелись по своим комнатам.
Вот только выспаться, как того требовал вымотавшийся за этот долгий день организм, мне не удалось. Притаившаяся где-то на периферии, боль от пропущенной через рунные цепи и тело энергии, выбрала именно это время для того, чтобы напомнить о себе. Сначала свело судорогой ноги и руки, а через несколько секунд я понял, что не в силах пошевелиться. Оставалось только лежать и скрипеть зубами от выворачивающей суставы боли, волнами прокатывающейся по телу.
Зря я всё-таки так напрягся. Не стал бы сознательно увеличивать тягу энергии, глядишь, сейчас спал бы спокойно... или драпал во все лопатки с Хельгой на горбу от людей Гросса, хм... Не, лучше уж потерпеть эту боль. Надеюсь, к утру пройдёт.
Утро действительно принесло облегчение и... зверское желание заснуть, что, в принципе, было вполне ожидаемым. Именно поэтому, позавтракав в компании отвратительно довольной и выспавшейся Хельги, я наотрез отказался от предложенной ею прогулки по городу и, вернувшись в номер, завалился спать, чтобы проснуться, когда за окном уже наступили сумерки.
— Не знала, что ты такой соня, Кирилл. — Усмехнулась Хельга, когда я, выбравшись из постели и приняв душ, выполз в маленькую гостиную нашего номера, где с трудом поместилась пара кресел и небольшой журнальный столик.
— Угум. — Я зевнул. — Телеграмму отбила?
— А как же. В Верону, Падую и Венецию до востребования для Святослава Георгиевича, и на "Феникс" для Владимира. Думаю, наш телеграфист здорово удивился, получив сообщение на итальянском. — Кивнула девушка.
— А что с билетами на поезд или дилижанс? — Поинтересовался я. Хельга покачала головой.
— Я не рискнула идти на станцию в одиночку, а сейчас, уже поздно. Так что, сходим завтра с утра, вдвоём.
— Согласен, так будет лучше. — Я кивнул и, почуяв как заурчал желудок, спросил, — ты уже поужинала?
— Нет, ждала, когда ты проснёшься. — Ответила Хельга и, помедлив, договорила, — сегодня за обедом в гостиничном ресторане я видела какого-то полицейского... и он явно мной заинтересовался.
— Хм? Не вижу проблемы. — Ухмыльнулся я и тут же был награждён уничижительным взглядом. Впрочем, дальше этого дело не зашло и Хельга продолжила говорить, как ни в чём не бывало.
— Из беседы с синьорой Папетти, владелицей гостиницы, я узнала, что этот полицейский — капитан Сантини, частый гость в её ресторане.
— Понятно... — Я кивнул. — Что ж, тогда идём ужинать, заодно продемонстрируем господину капитану, что у тебя уже есть кавалер...
— Кирилл. — Вздохнула Хельга.
— Да шучу я, шучу. Идём уже есть, пока я в голодный обморок не рухнул.
Хозяйка гостиницы подошла к нашему столику, когда мы с Хельгой как раз расправлялись с десертом. Выпечка у синьоры Папетти оказалась просто бесподобной, что я и попытался показать молчаливой пантомимой, помня о своей "немоте". Хозяйка, явно поняв мои выкрутасы, довольно улыбнулась и, протянув Хельге небольшой продолговатый конверт, затараторила что-то с бешеной скоростью. Интересно, это от Гюрятинича или от Ветрова?
Но на этом сюрпризы не закончились. Не успели мы подняться обратно в номер и распечатать переданный из почты конверт, как раздался стук в дверь.
Окинув взглядом стоящего на пороге подтянутого невысокого мужчину в тёмно-синем мундире, я посторонился, пропуская его в комнату. Может быть, итальянского я и не знаю, но расслышать в речи гостя слова "капитан" и "Сантини", это ничуть не помешало.
Капитан попытался было о чём-то меня спросить, но Хельга в два слова объяснила ему всю бессмысленность попытки... ну, я так думаю. По крайней мере, с этого момента Сантини больше не пытался со мной заговаривать.
Беспокойство? Хм, я не чувствовал никакой угрозы от нашего гостя, да и в эмоциях его не было ничего, что могло меня насторожить. Я невеликий эмпат, но кроме вполне понятного хотя и несколько гипертрофированного мужского интереса, проявляемого Сантини к Хельге, не ощущал от него никаких эмоций, что могли бы насторожить. Ни азарта охотника, ни подозрений...
Именно поэтому, понаблюдав несколько минут за разговором капитана и моей спутницы, я потихоньку забрал со столика конверт и удалился к себе в комнату. Интересно же, что там написано!
Но вот тут меня ждал форменный облом. Телеграмма пришла из Падуи от Ветрова, но это я понял только по первому и последнему словам. Остальные оказались абсолютно непонятными... чёртов итальянский!
От бестолкового рассматривания листка бумаги с вензелями почты и печатным текстом, меня отвлёк вскрик Хельги...
Я нахмурился и, аккуратно приоткрыв дверь, выглянул в получившуюся щель. Увиденное в гостиной мне очень не понравилось.
Хельга стояла в углу комнаты и затравленно смотрела на улыбающегося капитана, застывшего в шаге от неё. Слишком близко стоит... слишком нагло ухмыляется.
Последние сомнения пропали, когда Сантини потянул руки к Хельге... чтобы в следующую секунду замереть на месте, услышав характерный звук передёрнутого затвора моего пистолета.
Медленно обернувшись, он уставился на ствол, и улыбка сползла с его лица. Дёрнув рукой сжимающей оружие, я заставил "гостя" отойти в сторону от Хельги, и едва путь оказался свободен, девушка почти моментально очутилась за моей спиной.
Боком протиснувшись мимо нас по стеночке, капитан подхватил с кресла свою фуражку и, уже положив ладонь на дверную ручку, что-то сдавленно зашипел. Зря...
* * *
Хельга честно пыталась объяснить своему спутнику, что ей очень не понравился человек, которого владелица гостиницы назвала капитаном Сантини. Холёный, с липким взглядом... бр-рр... Но Кирилл не понял, свёл всё к шутке... А теперь и вовсе оставил её наедине с нагрянувшим в гости полицейским.
Настырный капитан попытался обнять её за талию и Хельга, вскрикнув, отпрыгнула в сторону.
— Ну и что ты кричишь? Твой убогий братец тебя всё равно не услышит, а за пределы номера ни один звук не вырвется. — Сантини с ухмылкой продемонстрировал девушке небольшую коробочку полицейской "глушилки". — Будешь хорошей девочкой, и мы ре...
Свою фразу капитан не закончил, услышав характерный звук пистолетного затвора. Улыбка медленно сползла с его лица, и он очень осторожно обернулся, чтобы наткнуться на взгляд юноши, холодный и пустой. Словно не один, а три ствола 'смотрят' прямо в душу. И давление... Хельгу оно задело только краешком, словно обдав ледяным крошевом, а вот Сантини вдруг покрылся потом, и пальцы, только что тянувшиеся к Хельге, заходили ходуном. Капитан нервно облизнул тонко очерченные губы и подался назад. А дочь Завидича сама не поняла, как оказалась за спиной Кирилла.
Ствол сверкнул бликами, и Сантини, повинуясь молчаливому приказу, медленно двинулся к выходу из номера. Вот растерянный взгляд капитана наткнулся на лежащую на кресле фуражку... скользнул в сторону Кирилла... Ствол разрешающе качнулся и дрожащая рука итальянца, схватив головной убор, тут же нахлобучила его на голову. Шаг, другой... ладонь поворачивает дверную ручку...
Оказавшись у выхода, капитан явно почувствовал себя увереннее. Бросил взгляд на Хельгу...
— Ничего-ничего... утром уже будешь в камере. Там иначе поговорим... шлюха. — Фразу он договаривал, уже открыв дверь и сделав шаг за порог.
Хельга охнула, а в следующий миг Кирилл буквально исчез из виду... и тело так и не успевшего выскочить за дверь капитана, влетев в номер, с грохотом обрушилось на журнальный столик. Голова Сантини дёрнулась от быстрого, слишком быстрого удара, и взор капитана погас.
— Я, конечно, итальянского не знаю, но "путана маладетто" в переводе, по-моему, не нуждается. — Ощерившись, проговорил Кирилл, под недоумённым взглядом Хельги.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
