|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— Люк, я тобой недоволен, — Квай-Гон, с самым суровым видом стоявший напротив стола, скрестил руки на груди. — Это было... отвратительно. Как ты мог?
Люк откинулся на спинку кресла, с интересом слушая гневные сентенции призрака. Джинн корил парня за драку с братом, бросая осуждающие взгляды.
— Мастер Джинн, — неожиданно прервал его Люк. — Скажите, вы ничего не забыли?
— То есть? — опешил Квай. Глаза Люка похолодели.
— Отношения в моей семье — это отношения в моей семье. Все, что происходит в моей семье — дело внутреннее, и касается только ее членов. Меня не интересует мнение по поводу происходящего того, кто не носит фамилию Скайуокер.
Джинн дернулся, уставившись на медленно впадающего в бешенство парня практически с шоком.
— Люк...
— Я уже шел на поводу мнения других! — лязгающим металлом голосом продолжил парень, встав, опираясь на столешницу. — Я уже слушал тех, кто мне никаким боком не родня! Хватит!!!
Стол подпрыгнул, датапад на полке задрожал.
— И кончилось это крайне печально, — лицо Люка застыло, превратившись в маску. — Больше я не позволю посторонним вмешиваться в свою личную жизнь. Больше такого... — парень помолчал, прикрыв глаза и беря себя в руки, — такого не будет. Вас это тоже касается, мастер Квай-Гон Джинн.
— Люк, — попытался настоять на своем призрак, — я... Я ведь... Я пытаюсь помочь. Как Мастер...
— Вы не забыли, Мастер Джинн? Один момент из нашего договора? — глаза Люка превратились в два осколка льда. Джинн вздохнул и покачал головой.
— Нет, Люк. Не забыл.
— Прекрасно, — окончательно успокоился парень. — Поэтому, давайте не портить наше продуктивное сотрудничество и оставим эту опасную тему.
— Согласен, — вздохнул призрак, но Скайуокер просто нутром чуял, что это смирение — напускное. — Тогда я отлучусь на некоторое время. Необходимо кое-что проверить.
— Конечно, учитель. Проверяйте.
Призрак исчез, а Люк в бешенстве треснул кулаком по столу.
— Прям как медом намазано... — процедил парень, расхаживая по кабинету. — Все так и рвутся со своими советами. Как лучше, надо же! Спасибо, лучше не надо! Сами разберемся!
Тихо открылась дверь, ведущая в спальню, и Энакин уставился на замершего статуей брата странным взглядом.
— Это был Квай-Гон? — с искренним изумлением спросил парень.
— Да, именно он, — Люк выдохнул и повернулся к брату совершенно спокойным. — Ты хотел знать, кто меня учит? Так вот, это Квай-Гон Джинн.
— Повезло тебе, — качнул головой Энакин, прикладывая к скуле специальную примочку с бактой. — Повезло. Я... Я его помню. Он очень хороший.
— Повезло? — остро взглянул на него брат. — Кому и повезло, так это ему. Квай-Гон Джинн мечтал учить Избранного. Он мечтал стать его Наставником. Мнение Избранного его... не интересовало. И это принесло Избранному сплошные проблемы!
— С чего ты взял? — набычился Скайуокер, у которого в памяти остались самые прекрасные воспоминания о Джинне. — Он мне помог!
— В задачу джедаев, — холодно оборвал его Люк, — борьба с рабством не входит. Я правильно цитирую?
Энакин дернулся, как от удара.
— Ты сам себя выкупил, брат. Своими собственными усилиями. И Квай-Гон Джинн тут ни при чем. А вот его повернутость на твоей избранности принесла только вред. Своим заявлением он поставил тебя и Совет в сложное положение.
— Поясни, — процедил Энакин, подходя ближе. Люк пожал плечами.
— Легко. Скажи, тебе ведь хотели отказать? На основании того, что ты слишком взрослый?
— Да, но при чем здесь это?
— При том, брат, что в Ордене полно тех, кого принимали далеко не в сопливом возрасте. Яркий пример — Рам Кота. Он стал членом Ордена в восемнадцать. Ясно? Возраст тут не играл никакой роли. Знаешь, после того, как Квай неоднократно мне все рассказал, я поговорил с очень умным психологом. Так вот, он сказал, что заставив Кеноби дать обещание стать твоим мастером, Джинн просто поставил Совет перед фактом. Ультиматум. А ультиматумы никто не любит.
Перед Энакином как живой встал Винду, смотрящий на него практически с ненавистью. Да и некоторые другие...
— Тем более, он им словно в лицо ткнул. Вот, смотрите! Это Избранный! И вы до его потенциала не дотягиваете! Он изначально превосходит вас. И ты стал падаваном... Не став юнлингом. Сколько было тех, кто смотрел на тебя с завистью? Потому что им не светит ничего, кроме Сельхозкорпуса? Скажи, с тобой хоть кто-то общался, как с равным? Среди падаванов? Теперь — среди рыцарей? Не выделяя, не оглядываясь на твою раздутую славу Избранного?
Энакин побледнел, опустив глаза. Вспоминать не хотелось. Ведь было... Зависть. Злоба. Недовольство. Косые взгляды. Шепотки. Постоянно.
— Мне тоже твердили... Люк! Ты Избранный! Ну-ну. Спасибо. Накушался. Вот как накушался, — парень провел пальцами по горлу. — Так что, когда Джинн заявился ко мне, настаивая на своей кандидатуре в качестве моего учителя, я поставил условие. Раз он так хотел учить Избранного...
— Какое?
— Он мой Учитель. Мастер. Пусть называет себя, как хочет. Мне все равно. Вот только я не его падаван.
В кабинете воцарилось молчание. Энакин насупился, угрюмо переваривая все, что произошло. Эти нестерпимые несколько суток... Разговор, драка, появление Квая, снова разговор... Мысли в голове просто метались, парень почувствовал, что закипает. Неожиданно до него дошло.
— Погоди... — недоуменно повернулся Энакин к невозмутимо сидящему напротив брату, судя по движению Силы вокруг него, пытающегося лечить последствия рукомашества. Люк разлепил один глаз, спокойно смотря на парня, второй прикрывала ладонь, которая слабо, еле-еле видно светилась.
— Ты сказал... Ты сказал, что тебя назвали Избранным? — в голосе Скайуокера звучало искреннее недоумение с нотками ревности. — То есть как это?
— Молча, — фыркнул Люк. — Тебя только это возмутило? Покушение на твой титул?
— Но... — моргнул совершенно ошалевший Энакин. — Ведь Избранный — это я!
В голосе парня звучала практически детская обида.
— Чем докажешь? — от с ленцой заданного вопроса Скайуокер просто впал в ступор. Люк отнял ладонь от лица, принявшего нормальный вид, и с интересом уставился на брата, потерявшего дар речи.
— Я жду.
— Я... Квай-Гон сказал! — выпалил Энакин. Люк хмыкнул.
— Мне тоже.
— Мидихлорианы! Тестер зашкалило!
— У меня тоже.
— Я... — Энакин беспомощно моргнул, находясь просто в ступоре. Его Избранность никогда не ставилась под сомнение. Неважно, как к нему относились, но факт Избранности никто не отрицал, что чрезвычайно грело самомнение Скайуокера, питая его эго. И вот сейчас, когда его попросили доказать... Оказалось, что и сказать-то нечего.
— Все говорят!
— Мне тоже говорили. Все. И что? — в голубых глазах плескалась жестокая ирония. — Люк! Ты — Избранный! Ты остановишь Тьму! Ты восстановишь равновесие! Ты... Много чего сделаешь. Сделал. И?
— Я участвовал в войне! — сузил глаза Энакин. — Я уничтожил орбитальную станцию управления армией дроидов! Это был мой первый полет на истребителе!
Люк рассмеялся. Мягкий смех, искренний, заполнил кабинет. Наконец парень успокоился, стер слезу, выступившую в уголке глаза, и иронично посмотрел на брата.
— В свой первый полет на истребителе я прорвался к орбитальной станции, — спокойно начал Люк. — И уничтожил ее. Торпедой. Один выстрел. Крайне сложный. Итог — победа.
— Я... — Энакина понесло, он уже не мог остановиться, ему надо было срочно доказать свое превосходство, — я...
— Всегда только "ты", — прервал его брат. — Только ты. И никогда — остальные.
Скайуокер замер, но внутри его просто распирало.
— Я убивал и...
Люк, вставший и сделавший шаг к двери, замер. Постоял, медленно повернулся... Глаза его стали просто ледяными.
— Энакин... — на лице парня появилась странная полуулыбка, от которой веяло жутью, — за последние пять лет я уничтожил неимоверное количество разумных. Два раза орбитальные станции. Рейды. Корабли... Это не то, чем я бы предпочел хвастаться. Смерти врагов. И не совсем... врагов. Я предпочту рассказать, как сумел исцелить мать. Это — гораздо... Гораздо более достойное внимания дело.
Дверь захлопнулась, оставив Скайуокера воспринимать изменившуюся реальность.
Люк шел по коридору, направляясь к мостику, размышляя о том, что правда иногда наносит гораздо больший вред, чем ложь. Даже самая наглая. А иногда от нее сплошная польза.
Теперь парень начал понемногу понимать, откуда растут ноги всех проблем и бед, что произошли с Энакином и его семьей. Гордыня. Огромная, раздутая до предела гордыня. Квай собрал сведения о похождениях бравого рыцаря Кеноби и его не менее бравого падавана, и картина вырисовывалась просто удручающая.
Парень считал, что он гораздо лучше всех. Не потому, что более знающий, умелый и так далее, а банально потому, что сильнее. Дурной мощи Скайуокеру хватало за глаза, чтобы справиться практически со всеми препятствиями и неприятностями, в которые он попадал, зачастую опять-таки благодаря своему гонору. И оставалось загадкой, почему его не обломали. Тот же Йода... Или Кеноби, который был его наставником. Да и остальные...
Энакин нотации тренированно пропускал мимо ушей, поступал по-своему, зачастую игнорируя советы и прочее, и шел по дороге жизни, стаптывая все, что мешает. А постоянные напоминания о его Избранности только подливали масла в огонь. При этом Скайуокер совершенно не задумывался над тем, что вообще-то есть и остальные. Вокруг него живут люди и экзоты... И они тоже имеют желания, мечты и прочее.
Вот только Энакина это не слишком волновало... Плохо, видно, Кеноби морали читал. Люку он, помнится, постоянно талдычил о том, что надо заботиться об окружающих, что джедай, в первую очередь, защитник сирых и обиженных... Сам старик на этот счет не слишком заморачивался почему-то, теперь Люк мог вспомнить пару крайне интересных моментов. Та же драка в кантине... Оби-Ван мог спокойно сковать напавшего Силой. Отшвырнуть. Придушить. Но он предпочел отрубить руку. Одно движение меча...
Казалось бы, как милосердно!
Люк тогда был в восторге: как же, круть неимоверная... Он не знал, какие у этого поступка были последствия. А они были. Кеноби, активировав сейбер на глазах толпы, тут же отрезал им пути назад. Джедаи как были в розыске, так и оставались в розыске. А Татуин — это место, где информация разносится со скоростью звука и торгуют ею свободно. И имперские заставы там были. Теперь, зная, как работает система, Люк понимал, что максимум через сутки там уже просеивали ситом песок СИБовцы. И инквизиторы.
Вот такие последствия от одного-единственного взмаха меча.
И мнение Люка Кеноби тоже совершенно не интересовало. Хочет тот сражаться или нет, неважно. У джедая была цель, и он ее добился. А потери при выполнении намеченного... Победителей не судят. Тем более — мертвых.
* * *
Энакин сидел в кресле, в кабинете брата, залепив скулу примочкой, и мрачно поглядывал по сторонам. Каюта капитана была не слишком большой, но удобно разделенной на два помещения: кабинет и спальня.
Пока что парень не заметил ничего этакого, выставленного на обозрение, каких-то личных вещей. Было любопытно, но рыться Энакин не рискнул. Отняв примочку, он пощупал пальцами скулу: вроде, опухоль сошла. Бросив взгляд в отполированную дверцу шкафа, убедился, что так и есть, и пошел к себе. Надо было привести себя в порядок и идти на мостик.
Пора вникать в дела и ознакомиться с присланными документами. И разобраться, кто из них двоих будет командовать. И кем.
* * *
"Мир "Аурек"
Лея утомленно спала, нервно подрагивая. Еще немного, и она родит. За спящей женщиной бесстрастно наблюдал дроид, фиксируя малейшие изменения в поведении. Ее ни на секунду не оставляли одну, без внимания. Следили за здоровьем, физическим и эмоциональным, выполняли хотелки и капризы... И не только дроиды и молчаливые работники, но и лично Палпатин.
Лея все больше и больше менялась. Чаще всего она эти изменения не замечала, но иногда бывали проблески, и тогда она бесилась, рыдала и орала, спиной чувствуя чье-то невидимое внимание. Кто-то смотрел на нее. Холодно. С равнодушием, пронизанным злорадством... А иногда ее обдавало лютой ненавистью, такой, что кровь стыла в жилах.
Вот и сейчас, спящая женщина пошевелилась, ощущая на себе тяжелый взгляд. Тьма неожиданно поползла по стенам, стягиваясь в угол, из которого плавно, абсолютно бесшумно вышел высокий человек, одетый в черное. Плащ стекал с широких плеч, превращаясь в непроглядный мрак у ног молодого мужчины, на вид не старше тридцати. Белое, как мрамор лицо обрамляли пряди слегка вьющихся волос, почти достигающих концами плеч. Ярко сияли золотые глаза. Доспех, в который был закован воин, словно стягивал в себя свет от горящего на стене ночника.
Лея еле слышно застонала, кутаясь в одеяло: от странного гостя тянуло потусторонним холодом. Неизвестный слегка скривил губы в презрительной гримасе, в глазах полыхнуло ненавистью, быстро сменившейся злорадным равнодушием. Он шагнул ближе, переведя взгляд на живот женщины, и осторожно провел над ним рукой.
На беломраморном лице мелькнула дикая тоска и нежность. И сожаление.
Призрак прикрыл глаза, беря себя в руки, походил по комнате... Успокоившись, он подошел к спящей и осторожно прикоснулся кончиками пальцев. Лея дернулась, мужчина замер.
— Вот как...
Неожиданно дверь начала тихо открываться. Призрак резко обернулся, его лицо на мгновение скрыла металлическая маска, растаявшая при движении. Мгновение — и он исчез.
В комнату, нахмурясь, осторожно заглянула женщина, с подозрением осмотревшая помещение. Убедившись, что все нормально, она вышла, закрывая дверь. В комнате вновь воцарилась тишина, и только воздух был холоднее обычного.
* * *
*
— Что делать, Крикс? — Мотма устало прикрыла глаза, отпив из толстостенного бокала. — Что разузнали твои шпионы?
— Ничего, Мон, — вздохнул мужчина, повертев головой в попытке размять шею. — Ничего. И вот это настораживает меня больше всего. Кучи и отвалы сведений, но они — просто мусор. Ничего важного, сплошной хлам и рутина. На Корусканте — вообще мертвая тишина. Все стали добропорядочными и законопослушными. Причем крайне резко.
— Значит, кто-то взял их за глотки, — задумалась Мон, делая еще глоток. Мадин покивал.
— Именно. И теперь самое главное для нас — понять, кто это. Ведь от этого знания будет зависеть все.
— Зиндж? — остро взглянула на главу разведки женщина. — Он очень умен, невзирая на внешнюю дурашливость. И хватка у него отличная.
— Нет, — покачал головой Крикс. — Не тот почерк. Зиндж... он немного... Шумный. Не всегда, но часто. Здесь другое. Словно кто-то поставил всех перед расстрельной командой, только и ждущей приказа. И наблюдает... Наслаждаясь.
— Ты словно Палпатина описал... — бледно улыбнулась Мон.
— Он мертв, — сухо ответил разведчик, дернувшись.
— И только это нас и спасает...
В кабинете воцарилась тяжелая тишина, Мотма потихоньку приканчивала стакан, Мадин смотрел куда-то в стену.
— Лея?
— Ничего... — равнодушно пожал плечами разведчик.
— Скажи, Крикс, — неожиданно повернулась к мужчине Мон. — Почему ты повелся?
Мадин повернулся к женщине, смотря тяжелым взглядом. Этот вопрос задавался неоднократно, но ответ...
— Не знаю, — неожиданно признался он. — Честно. Это... Словно затмение какое-то нашло. Лея примчалась и принялась пялиться на меня. Стояла и смотрела. Ее ненависть, знаешь, я ее просто нутром чуял. А потом вывалила новость. Люк Скайуокер — сын Дарта Вейдера. Я обалдел, если честно. Откуда она узнала? Про этот факт было известно только нам, и то, только благодаря Кеноби. Спросил... И тут она выдала, что парень ей сам сказал. И тогда... я испугался.
— Ты? — недоверчиво протянула Мотма.
— Я. Я испугался, что парень переметнется. Независимо от результатов его атаки, само предположение... Ты ведь знаешь, те, — Мадин многозначительно дернул бровью, намекая на заговорщиков в имперской верхушке, — запросто могли его привлечь на свою сторону. Сын Вейдера. Как минимум — шикарный рычаг давления. И тут эта дура орет, плюется и требует, чтобы я принял меры. Чтобы убил парня. Она... Знаешь, она просто давила. И я поддался.
— Если бы ты просто подождал... — тоскливо вздохнула Мон, допивая остатки виски. — Если бы подождал...
— Все равно, ничего бы не вышло, — поджал губы разведчик. — Под дверью стоял Гарм. Его она поймала первым.
— Дерьмо, — философски подняла глаза к потолку Мотма.
— Это точно, — согласился Крикс.
* * *
Мир "Беш"
Энакин судорожно стискивал зубы, пытаясь удержать лицо. Люк смотрел прямо на него, вокруг суетились люди, исполняющие свои обязанности, и нельзя было сорваться. Скайуокер со свистом втянул воздух... Его брат холодно процедил:
— Нанесешь хоть какое-либо повреждение кораблю — вылетишь в космос без скафандра. Проверим, насколько твоя Избранность помогает дышать в безвоздушном пространстве.
— Я спокоен, — процедил Энакин, пряча в рукавах робы трясущиеся от напряжения руки.
— Прекрасно. А теперь поясни мне, почему ты воспринял свои обязанности столь негативно.
— Почему?! — едва не заорал парень, но вовремя сумел остановиться. — И ты еще спрашиваешь! Да...
— По морде дать? — холодный голос отрезвил.
— Что?
— Я смотрю, до тебя что-то доходит только тогда, когда тебе стучат по голове. Поэтому и спрашиваю... — язвительно улыбнулся Люк.
— Я...
— Да. Ты. Всегда ты. На первом месте. Никогда остальные. Только ты. Идем... Поговорить надо.
Дверь захлопнулась, и Энакин взорвался.
— Да что ты себе позволяешь? Я — джедай, и я главный! Я генерал!
— У вас есть боевой опыт, генерал?
— Но...
— Вы знаете, что необходимо для ведения боевых действий? Одиночным кораблем? Группой? Эскадрой? Флотом? Итак, я уточняю. У вас есть реальный опыт? Поделитесь, генерал Скайуокер.
— Ты...
— Вы, — лязгнул металлом голос Люка. — Обращайтесь ко мне как положено. Капитан Скайуокер. Итак? Я слушаю. Ставлю задачу. Вот перед вами корабль. Вы должны довести его до точки "А", выполнить боевую задачу и вернуться обратно. Перечислите мне, что необходимо для успешного рейда в тыл противника. Итак?
— Эээ...
— Вот именно... — пожал плечами Люк, покачав головой. — Пойми, Энакин. Дело не в том, что ты глуп или еще что. Дело в том, что ты — джедай.
— И какое это имеет отношение?
— Прямое. Ты — джедай. У тебя совершенно другой опыт решения боевых задач. Джедаи — бойцы-одиночки. Они привыкли действовать самостоятельно или в составе двоек. Группа — это уже много. Твои возможности велики, у тебя есть Сила и все, что она дает, но... Скажи мне, там, где пройдешь ты, может пройти обычный человек? Подумай.
Скайуокер замер. Память услужливо подкидывала все новые и новые воспоминания о его похождениях, рассказы Кеноби, слухи о миссиях других рыцарей...
— Теперь понимаешь? — вздохнул Люк. — Ты — одиночка. И ты понятия не имеешь о том, как вести отряд в атаку. Ты не знаешь, какое снаряжение подобрать обычному воину. Сколько он сможет пройти, как выполнит то, что для тебя является плевым делом... Там, где джедай поднимет Силой камень, мешающий проходу, или перепрыгнет препятствие, человек вынужден будет пойти в обход. Разрушить преграду. Повернуть назад. Они не умеют отбивать мечом выстрелы в упор или с дальнего расстояния. Вот так. Вас не учили командовать. Вот и все.
— А тебя учили?
— Меня... — странно усмехнулся Люк. — Да. Как ни пытались из меня сделать одиночного бойца, я постоянно действовал в составе группы. Сначала — как один из. Потом — как капитан эскадрильи. Рейды в тылах противника, точечные удары, бомбардировки. Потом я стал коммандером. Количество тех, кого я вел в бой, увеличилось. Мы были всегда на острие атаки. Истребители, бомбардировщики... Я сам прорабатывал планы. Вел в бой. Вытаскивал раненых. Если терял кого-то — то это была моя вина: не все учел, не все предусмотрел. Значит, мне надо было учесть ошибку, не совершать ее больше. Я учился. Всему, что мог. Глупый мальчишка, с фермы попавший на войну. Меня очень многому научили. Как друзья, так и враги.
Энакин задумался.
— Значит, тебя поставили главным из-за опыта?
— Да. И этот опыт нам сейчас поможет. Для начала составим список необходимого. И начнем с доспеха.
— Что? — непритворно удивился Скайуокер. — Зачем?
— Энакин, ты меня поражаешь... — вздохнул Люк. — Ты будешь вести войска в атаку. В чем? В робе? Она защитит тебя от выстрелов, осколков снарядов, случайных предметов, валящихся на голову потому, что где-то что-то взорвалось? Мать будет огорчена, если с тобой что-то случится. И я буду огорчен. Это будет моя вина: не сделал ничего, чтобы предотвратить. Поэтому: доспехи. Желательно способные противостоять выстрелам очень долго. Поддоспешник. Тканая броня. Термобелье. Аптечка. Личный щит. Возможно, не один. Система навигации. Маячок. Лебедка. Крайне полезная вещь. Дальше...
Энакин слушал, все больше и больше впадая в восторг.
— Но... Ты правда это закажешь?
— Да, — изумленно посмотрел на него парень. — И себе тоже. Это война.
— Но... Ты же меня убить готов.
— Энакин... Ты идиот? — застонал Люк, на секунду закрывая лицо руками. — Пойми! Ты мой брат. У меня больше никого нет, кроме тебя и матери. Ты можешь это понять своим мозгом?! Никого! И если с тобой что-то случится... А о матери ты подумал? Да что с тобой говорить!
— Вы опять ссоритесь? — появившийся Квай-Гон внимательно осмотрел сидящих друг напротив друга братьев. Энакин расплылся в улыбке.
— Рыцарь!
— Здравствуй, Энакин! — мягко улыбнулся Джинн. — Рад вновь тебя видеть.
— Я тоже...
— Что нового, мастер Джинн? — вздохнул Люк. Джинн поджал губы.
— Ничего хорошего, Люк. Я тут послушал разговоры... Граф собирает под свои знамена отступников и падших. Просто сильных одаренных.
— Это проблема... Значит, доспех должен быть из материалов, способных держать удары сейбера. Это надо уточнить.
— Какой доспех? — заинтересовался призрак.
— Обыкновенный. Война, мастер Джинн. Нам необходимы доспехи. А с нашим умением влипать в неприятности мы просто обязаны озаботиться тем, чтобы это были очень хорошие доспехи.
— Это да... — вздохнул Квай. — Тогда... мандалорское железо. Кортозис. Фрик. Это самые распространенные материалы... Ну, как распространенные, самые известные.
— А почему я не видел никого в доспехах? — удивился Энакин. Квай грустно хмыкнул.
— Потому что это очень дорого, Энакин. И никто не будет тратиться. Защита себя на миссиях — это личное дело рыцаря. Понимаешь? Личное. Никто специально выделять средства не будет. Особенно, если ты не член Совета. А так... если кому-то повезет обзавестись такой редкостью, то пожалуйста. Без проблем. Но о таком редко кто задумывается.
— А...
— Почему я о таком подумал? — грустно взглянул на брата Люк. — Потому что теперь у меня есть вот это.
Парень стянул перчатку, обнажая протез.
— Если бы у меня был доспех, возможно, повторяю, только возможно, я не получил бы увечье. Но это была дуэль. А мы будем участвовать в массовом побоище. И от случайностей никто не застрахован. Теперь я это понимаю. И теперь я приму меры, чтобы эти случайности хоть немного предотвратить. Потому что теперь я немного поумнел.
— Теперь? — внимательно посмотрел на него Энакин. Люк кивнул.
— Да. Теперь. И жаль, что я не поумнел раньше. Так что, придется заказывать.
Квай вздохнул, посмотрел на погрустневшего Люка, на задумавшегося Энакина...
— На самом деле, есть еще одно решение. Где взять броню. Запасники Храма.
— А что, там есть? — удивился Энакин. Призрак рассмеялся.
— Ты хоть раз склад посещал?
— Ну... Да, — пожал плечами парень. — Конечно. Перед миссиями. Ну и так. Одежда, некоторые мелочи... брал, что надо.
— Там есть, если не все, то многое, — хмыкнул Квай. — Вопрос в другом — никто даже не подумал над тем, что со склада можно взять броню.
— То есть?
Джинн помолчал, собираясь с мыслями. Братья ждали.
— Я посмотрел, как они отправлялись... Мастера, падаваны... Магистры. Никто не взял ничего для личной защиты. Как были в робах, так и пошли. Отличие только в качестве.
— Мастер Джинн, — нахмурился Энакин, — а ведь Люк прав. Все наемники, которых я встречал, всегда таскали броню. А джедаи ее не носят. Почему?
— А подумать? — добродушно усмехнулся в усы Джинн.
— Броня сковывает движения... — пожал плечами Скайуокер.
— Именно, — кивнул Квай. — Выполняя миссии, рыцари полагаются на Силу и даруемые ею возможности. Скорость. Гибкость. Быстрота реакции и физическая сила. И многое другое. Хорошая защита, сделанная по индивидуальному заказу, стоит очень дорого. А такая, которая подойдет джедаю... — призрак грустно развел руками. — Еще дороже. Однако, мастерские храма запросто могут сделать нужное.
— Так почему не сделали?
— Когда я был падаваном, как-то задал такой вопрос наставнику. Мы были на миссии и встретили одного крайне интересного знакомого моего учителя. Этот знакомый был в броне, невзирая на то, что являлся сильным одаренным. Я задал вопрос и получил исчерпывающий ответ. Даже несколько. Мой учитель ответил мне так. Джедаи — миротворцы. Джедаи — не воюют. А броню носят только ситхи.
— Действительно, очень исчерпывающе, — вздохнул Люк. Энакин задумчиво кивнул.
— Да и взять теперь что-то в храме не получится. Он там, вы — здесь...
— Значит, придется раскошелиться, — пожал плечами Люк. Энакин прищурился.
— У тебя есть на это средства?
— Конечно, — улыбнулся парень. — Работа охотника за головами хорошо оплачивается. Надо только выбирать цели пожирнее.
Люк с Кваем переглянулись, понимающе улыбнувшись. Энакин подался вперед.
— Ты был охотником за головами?
— А что еще оставалось делать? Жить-то на что-то надо. И учеба денег стоит. Очень больших. Да и маме помочь. Да и вообще! — неожиданно скривился Люк, вспомнив кое-что. — Деньги необходимы. И много их не бывает. Почему-то. А вот мало — запросто!
Энакин понимающе вздохнул.
— Ладно. Что еще?
* * *
Люк стянул с руки перчатку и уставился на протез. Чувствовал он себя странно. Было ощущение некой неправильности и, в то же время, правильности всего происходящего.
Это Скайуокеру откровенно не нравилось. У него создалось впечатление, что прилет Энакина просто-напросто послужил катализатором, вытащившим на поверхность глубоко спрятанное.
— Что происходит?
Люк переоделся и сел в позу для медитации. Смутные ощущения следовало срочно прояснить, а иначе последствия будут просто ужасными, предчувствия намекали на это достаточно ясно. Парень глубоко вдохнул, медленно выдохнул... Разум начал медленно очищаться от раздражающих сознание мыслей.
Поначалу дело пошло на лад, но вскоре застопорилось. Мысли крутились только вокруг одной темы — брата. Как наладить контакт, как его защитить, ведь вскоре они начнут выполнять поставленные перед ними боевые задачи, что для этого необходимо сделать, как заставить упрямого джедая слушаться умных советов, как...
Люк резко выдохнул, вновь попытавшись очистить разум.
Да что же это такое?
Парень пошевелился, пытаясь принять наиболее удобное положение, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, прикрыл глаза, чтобы не отвлекаться. Чем дальше, тем больше эта зацикленность на брате ему не нравилась. Вместо того, чтобы прояснить сознание, он стал обдумывать способы удержать брата возле себя. Через несколько часов, когда в голову полезли не самые гуманные методы, Люк вздрогнул, осознав шокирующую истину.
Сейчас его состояние напоминало одержимость Вейдера им, Люком.
— Великая Сила... — потрясенно выдохнул Скайуокер, распахнув глаза. В памяти замелькали кадры последних дней. Вот он разговаривает с братом так, словно не считает его себе ровней, словно Энакин — младший. Вот он бьет его, буквально вбивая свою точку зрения на происходящее. Вот он давит брата морально, желая донести до того мысль, что он, Люк, умнее и его надо слушаться. Вот он смотрит на свой протез, тут же, как ассоциация, приходит воспоминание о Вейдере — и Люк тут же предлагает заказать броню, подспудно ожидая ранения брата, его небоеспособности и... И тогда тот будет вынужден повиноваться его распоряжениям. Вынужден!
— Не может быть.
Люк вскочил, нервно забегав по кабинету. Воспоминания нахлынули обжигающей волной, снося остатки спокойствия. В памяти разворачивались картины встреч с Темным Лордом. Вот Вейдер сражается с Беном, и тот добровольно уходит в Силу. Вот он летит, преследуя Люка возле Звезды Смерти. Вот Беспин. Люк смотрит на воина и... Парень нахмурился, вновь замирая и заново пересматривая это воспоминание, подвергая анализу. Уже тогда он почувствовал изменение отношения Вейдера. Что-то неуловимое. Лорд уже знал его имя, знал, кто он ему. И... И... Мысли замерли, момент ясности высветил то, чему Скайуокер до сих пор не отдавал отчет.
От Вейдера веяло решимостью. Осознанием того, что он — отец этого глупого повстанца. И готовностью сделать все, чтобы этот идиот остался жив. Всё. Жестокое понимание этой страшной истины.
Любовью там и не пахло.
Люк поднял протез, рассматривая его остановившимся взглядом. Вся эта сцена неожиданно предстала в совершенно другом свете. Совершенно. Вейдер знал, что Люк — его сын. И он был готов его искалечить, чтобы не допустить таким образом гибели. Ведь увечье — это небоеспособность. Это гарантия того, что его можно будет захватить без особых проблем и... заставить поступать так, как Вейдер считает необходимым и правильным. Защитить.
А теперь Люк полностью повторял его поведение.
Люк осел в кресле, потрясенно пялясь в пространство. Фраза, сказанная им на Звезде смерти императору, зазвучала по-новому, приобретя совсем не тот смысл, который он тогда в нее вкладывал.
Я джедай, как и мой отец до меня.
Да уж... правильно сказал. Из него вышел точно такой же джедай, как и из его отца. Копия.
Люк рассмеялся горьким смехом, смотря на механическую руку.
Он такой же, как и его отец. И поступает так же...
Неожиданно раздался сигнал, Люк резко поднял голову, одним движением вытирая выступившие на глазах непрошеные слезы. Дверь отъехала в сторону, повинуясь движению руки и слабому импульсу Силы.
— Документы.
Твиллек внимательно посмотрел на всклокоченного Люка, отложил датапад и сел напротив.
— Отпустило?
— Да, — слегка улыбнулся Скайуокер.
— Это хорошо... — протянул Найра. — А то было... страшновато.
Голубые глаза блеснули, Люк слегка наклонил голову.
— Это действительно было так заметно?
Найра кивнул.
— Даже очень. Народ нервничал.
— А ты?
— И я, — пожал плечами твиллек. — Просто у меня шансов уцелеть больше.
— Ясно, — вздохнул Люк, отводя взгляд. — Ясно... А теперь?
— Определенно лучше, — протянул Найра, испытующе взирая на парня. — Совершенно определенно лучше. Не так Тьмой прет. Временами.
— Уже хорошо... — прошептал Скайуокер. В кабинете воцарилось молчание, мужчины сидели, думая о своем. Неожиданно Люк встрепенулся.
— Как тебе мой брат?
— Хороший парень.
— Я тоже так думаю, — тепло улыбнулся Скайуокер.
— Ладно, пошел я...
Дверь закрылась, Люк снова замер, разглядывая протез. Вся эта ситуация заставляла нервничать и думать. Если все произошедшее не случайно, если он каким-то образом занял место отца, если он начинает поступать как Вейдер... Главное, не совершить его же ошибки.
Значит, надо взять себя в руки. Еще больше учиться. Стать более внимательным.
— И воля моя тверда, как алмаз... — прошептал Люк, вставая. Пора ложиться спать. Завтра будет тяжелый день. Надо обдумать как следует, как исправить то, что он успел натворить. Дверь закрылась, и в кабинете появился призрак.
— Рад, что ты понял, Люк... — тихо прошептал Джинн, с неподдельной тревогой глядя на дверь. — Ты заставил меня волноваться. И знай, я всегда готов помочь. Всегда.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
