Гл. 3
Выпроводив Парсона домой с наказом завтра поутру явиться сюда же, Грей до самого позднего вечера занимался изучением Штейновских материалов.
Наконец, когда в его голове стало уже слишком тесно от информационных наслоений, а на запах кофе успела выработаться устойчивая идиосинкразия, он со вздохом отложил в сторону очередную порцию довольно-таки убойного компромата и поднялся наверх.
Элька еще не вернулась. И хотя он обязательно ощутил бы ее появление по изменению магического поля, тем не менее, от нечего делать Макс, привычно стукнув в дверь костяшкой пальца, заглянул в Элькину комнату — в "ведьминскую", как он ее успел прозвать.
Там, за исключением самой хозяйки, все было на своих местах, и это "все" в очередной раз вызвало у Грея невольную улыбку: Элька, даром что всегда возмущалась нелегкими временами ученичества у Неистовой Брунхильды, но все же шаг за шагом упорно превращала предоставленную ей комнату в почти точную копию горницы из избушки Исконной ведьмы. Даже каменные стены изнутри ее стали бревенчатыми — растрескавшимися и потемневшими от времени, со свисающими из щелей лохмами полуистлевшего мха. И это была не какая-нибудь дешевая иллюзия, а самое что ни на есть высшего толка ведьмачество: каменные стены действительно стали частично деревянными... А уж если камень был с такой легкостью переколдован в дерево, то видоизменить мебель, деревянную изначально, было для нее вообще делом шутейным. Н-да, видать, заскучала девочка.
Максим тихонько, будто боясь нарушить очарование сказочной комнаты, прикрыл дверь и, перейдя в зал, от души порадовался бутылке белого буанского и горке тонких ломтиков сыра, обнаруженных им под салфеткой на буфете.
"Надо же, будто знала, что приду — сама ведь этот сыр вообще терпеть не может, соленый он, видите ли... Хм, или она его всегда под рукой держит?.."
Откупорив бутылку и прихватив ее вместе с гостью сырных ломтиков, прихлебывая и жуя на ходу, Грей пошел бродить по дому. Как-то так складывалась жизнь, что последнее время он все реже и реже в нем появлялся. Дела, дела... Коготок увяз — всей птичке пропасть. Как взялся принца охранять, так сразу же и вышел на уровень самых что ни на есть "королевских" проблем. Проблем короля, проблем принца, и проблем всего их королевства в целом. Хотя... грех жаловаться: все, что ни сделано, пока оказалось к лучшему. Взять тот же Лигорский поход: не будь его, в доме не появилась бы Элька, и тогда он бывал бы здесь еще реже... Кстати, где ж ее таки черти носят, не к ночи будь помянуты? Тьфу, накаркал...
За спиной раздался стук и чреда резких шлепающих звуков в сопровождении совершенно ненормативной, хотя и мелодично звучащей лексики. Макс обернулся. Посреди только что им покинутого зала, рядом с опрокинутым стулом, в окружении десятка рассыпанных по полу пакетов, держась за бок стояла Элька и забористо костерила ни в чем не повинную мебель.
— Эль, — просунул он голову в дверной проем, — ты с кем тут воюешь?
Ведьма сбилась с ритма, но быстро пришла в себя и тут же перенесла ориентир:
— А, так вот кто меня чуть не убил! Нет, всего-то раз в году придет, но обязательно умудрится поставить стул аккурат в точку выхода!
— О, так это здесь у тебя "взлетно-посадочная"?.. Ну, кто же мог знать? Ты бы хоть белый крест из полотенец выложила...
— Какой еще крест? Да я в другой раз точку возврата тебе на плечи наложу — вот тогда ты за все мои синяки разом и ответишь!
Макс подошел ближе и, протянув ладонь к ее боку, сказал примирительно:
— Давай полечу.
— Лечи, раз уж покалечил, — сразу успокоившись и подставляя бок, кивнула ведьма, — а то я уже пустая сегодня, только на переход и оставалось...
Ушиб был пустяшный, и маг справился с ним мгновенно. А справившись кивнул на рассыпанные по полу свертки:
— Ты что, бакалейную лавку обчистила? Со скачком через сумрак?
Элька непонимающе на него глянула, потом перевела взгляд на пакеты под ногами и прыснула:
— Класс! Я завтра же так и сделаю!
— Но-но! — сразу забеспокоился Максим, — Не вздумай!
— А-а... Испугался? Так вот знай: еще раз по твоей милости в стул врежусь — на следующий же день лавку обчищу! И не бакалейную, а ювелирную! Нет, ну должна же мне за мои страдания хоть какая-никакая компенсация быть, а? Ну хоть крошку радости за боль мою, а?
— Элька, совесть поимей, за какую боль-то? Ты ведь только чуть-чуть стул зацепила, да и полечил я тебя уже ...
— За какую? А за такую — как сидела я у Брунхильды взаперти, так и тут у тебя точно так же сижу! То на болото пялилась, теперь на стену напротив! Не могу я так больше — заплесневею скоро!
У нее чуть дрогнул подбородок, и почувствовав, что может не сдержаться, Элька присела на корточки и начала торопливо собирать рассыпанные по полу свертки. Макс тут же к ней присоединился. В какой-то момент они оказались рядом, и он спросил:
— Эль, ну, хочешь — завтра пойдем с тобой к ювелиру и ты выберешь себе все что захочешь?
Она подняла на него влажные глаза:
— И куда я это "что захочу" потом дену? В шкатулку положу, чтобы по вечерам любоваться? Или, может, на себя надену, чтоб в трактире у Мари на меня все пьяницы восхищенно пялились? Нет уж, не надо мне ювелира...
— А, вон ты о чем, — Максим выровнялся, помог подняться ведьме и под локоть проводил ее к буфету, где они благополучно сгрузили все свертки, — теперь мне хоть понятно стало — а то все стул да стул. Эля, я ведь уже говорил: я делаю все возможное — и невозможное тоже — чтобы как можно скорее пробить тебе титул и вывести в свет. Но знала бы ты, какая там бюрократия... Король дал церемониймейстеру распоряжение "изыскать возможность", так вот этот индюк теперь и "изыскивает" ее со всем тщанием... А на все мои вопросы поджав губы отвечает: "Да вы знаете какое это непростое дело?" — и начинает сыпать параграфами установлений... Убил бы, подлеца, да нельзя, кроме него за это только сам король может взяться, а он сейчас в делах выше крыши. Ну потерпи еще чуток, прижму я этого канцеляриста, тут, кажется, уже и возможность для этого появилась... Хочешь вина?
Элька шмыгнула носом и ответила успокаиваясь:
— Да ну его, не легчает мне от него...
— Ну тогда хоть расскажи, где ты пропадала.
— А ты, что, беспокоился?
— Конечно. Ты же в городе чуть больше месяца и в основном дома сидишь, а тут... пропала.
Ведьма прищурилась:
— А может я принца на белом коне встретила?..
— Да ну тебя. Ладно, не хочешь говорить, так и не надо.
— Ты такой самоуверенный, — девушка вздохнула, — тебе и врать неинтересно. У Мари я была. И вот в этих пакетах, — она кивнула на буфет, — гостинцы от нее. Посидели мы с ней вечерок, поговорили, Зигмунда повспоминали. Любо-овь у них... А потом — ну я-то знаю, что ты Зига уже давно в полный порядок привел — поняла я, что переживает она. Ведь не молода уже — и здоровье там, и внешность... Ну и решила я, что и ей тоже помочь надо. И, кажется, хорошо получилось, прям — самой нравится. Ну а потом мы с ней снова посидели, еще по пару бокальчиков вина тяпнули и так нам с ней грустно стало, что сама уже не пойму и с чего... Такой вечер душевный был... А тут ты со своим стулом!..
Но сердилась она уже не всерьез, и Максим, улыбнувшись, спросил:
— Кстати, о принцах. Признайся, пробралась-таки во дворец?
— Ну-у... а что такого? Я попросила Тони и он мне парк показал. Тебя же не допросишься!
— Меня ты не могла допроситься потому, что я прекрасно знаю зачем тебе это нужно. Вернее — было нужно, — поправился Максим, — теперь-то до баронессы ты уже добралась, да? И приворот сотворила. И теперь Лючия благодаря тебе усиленно сохнет по Патрику...
Элька разве что в ладоши не захлопала, а ее радостная улыбка расплылась почти до ушей:
— Что, правда — сохнет? Ой как хорошо...
— Элли, — Макс даже головой замотал, — тебе, что, даже ни капельки не стыдно?
— Стыдно? С чего бы это? Двое полюбили...
— Полюбили? Одна по твоей воле, а другой — неизвестно еще любит ли!
— Тоже мне вопрос! Хочешь, я в Лигор съезжу?..
Максим махнул рукой:
— Не хочу. Скорее всего Патрик сам приедет, принц с ним уже переписку начал.
— Вот! Сольются два сердца...
— Элли!!!
— Ладно, ладно, все-все-все... И вообще: я спать хочу — глаза сами закрываются. Спок-ночи, Макс!..
*
Утром Максим, стараясь ничем не загреметь, по-быстрому умылся, позавтракал остатками вчерашнего сыра и чашкой крепкого кофе, навесил на подвальную дверь пяток дополнительных заклинаний, и вышел на улицу.
Парсон дисциплинированно, с вожжами в руках, ждал его на козлах повозки:
— Доброе утро, господин барон.
— Доброе, сотник, доброе, — Грей взобрался на свое давешнее место, — а будет еще добрее, если мы поскорее доберемся до королевского дворца. Трогайте, Парсон, и постарайтесь не задавить кого-нибудь слишком сонного...
По прибытии во дворец повозка была с глаз долой укрыта на королевском каретном дворе, сотника временно пристроили в гвардейской казарме, а Грей, не теряя более времени направился к королю.
— Доложите Его Величеству, — обратился он к дежурному офицеру.
— Велено препроводить вас в кабинет тотчас, как появитесь.
— Штейн с Бриссом уже там?
— Так точно, Ваше Сиятельство, прошу вас, — майор распахнул дверь королевского кабинета и, посторонившись, пропустил Грея внутрь.
Барон в десяток шагов дошел до королевского стола и склонился в поклоне:
— Ваше Величество...
— Здравствуйте, барон, садитесь, — король кивнул ему вполне благосклонно, — вы еще ничего не пропустили.
Картинка против вчерашней несколько изменилась: Брисс сегодня пребывал в прекраснейшем расположении духа и даже чему-то улыбался, зато на лице Штейна читались следы явно бессонной и беспокойной ночи.
"Город, что ли, в поисках повозки прочесывал?" — ухмыльнулся про себя Грей.
— Итак, господа, — король по очереди обвел взглядом присутствующих, — приступим. Господин казначей предоставил мне список наших уклоняющихся от участия в займе дворян и мы с ним, все взвесив, определились с кандидатами как на королевскую милость, так и на королевский гнев. Шанс улучшить свою репутацию мы решили предоставить господину маркизу Стрембергу, смотрителю королевских парков. Что на это скажет наш начальник тайного сыска — есть у него возможность э-э... вразумить этого господина?
— Так точно, Ваше Величество, — вскочил Штейн, — у меня на него...
— Нас это не касается, — бесстрастно, но с нажимом остановил его король, — нас интересует лишь само наличие такой возможности.
— Есть такая возможность, — понятливо кивнул граф.
— И когда вы сможете ее реализовать?
— Мне понадобится не более двух дней, мой король.
— Так много?
— Но ведь надо еще организовать встречу так, чтобы окружающие не смогли ее потом связать с последующими шагами маркиза... Но я всеми силами постараюсь сократить этот срок!
— Хорошо, граф. Только имейте в виду, что каждая минута моего ожидания будет менять мое настроение все в более худшую сторону...
— Я приложу максимум усилий, мой король!
— Хорошо, прилагайте...
Король слегка повернулся в своем кресле и в уголках его глаз появились чуть ироничные морщинки:
— Теперь о вашем кандидате, господин Грей. Вам что-нибудь говорит словосочетание "барон Эрк"? Слыхали о таком?
Максим понял, что вчера он не зря убил весь вечер на изучение Штейновских досье:
— Безусловно говорит, Ваше Величество, — произнося это, Грей чуть обозначил во взгляде ответную иронию, — и теперь мне стала совершенно ясна подоплека хорошего настроения господина Брисса: ведь этот, так и не пойманный за руку мошенник и шулер барон Леви Эрк, нашему графу давно, как кость в горле... А тут такая возможность убить сразу двух зайцев!
При этих словах граф Брисс начал нарочито кашлять, а король предостерегающе поднял руку:
— Не будем об этом, барон, это излишние подробности. Главное в том, что именно этого господина мне меньше всего хотелось бы видеть в своем королевстве. Как вы считаете, вам удастся его уличить?
— Легко, Ваше Величество. При условии, конечно, что он за последние дни не спустил все свое состояние за карточным столом...
Вмешался Штейн:
— Прошу прощения, но по имеющейся у меня достоверной информации он за прошедшую неделю свое состояние не только не спустил, но и значительно приумножил. И, частично — как раз за счет карточной игры.
— Тогда, — кивнул Грей, — нет проблем, найдем все, что у него припрятано.
— И когда вы этим сможете заняться? — заметно повеселел Его Величество.
— Да хоть сию минуту, мой король. Необходимо только, чтобы господин Брисс помог мне в некоторых проблемах технического плана.
— В чем именно? — сразу насторожился казначей.
— Да нет, не деньгами, не беспокойтесь, граф, — несколько бесцеремонно успокоил его Грей, — нужны лишь ваши люди. Казначейский чиновник повыше рангом, судебный пристав с расторопным писарем, десяток-другой рядовых чинов при оружии и с инструментом для вскрытия тайников, и, наконец — транспорт для вывоза денег, не в мешках же на спине их через весь город нести?..
Брисс, надо отдать ему должное, соображал быстро:
— Через час все будет в вашем распоряжении.
— Это все, что вам нужно? — спросил король.
— Это, Ваше Величество, все, что мне нужно для отчуждения собственности Эрка, — Грей улыбнулся, видя как коробит при этих словах казначея, — но у меня к моему королю есть еще одна просьба.
— Излагайте, — лучась добродушием, позволил монарх.
— Мой король, — Макс решил выжать из удобной ситуации максимум пользы, — для вас конечно же не новость, что с некоторых пор мне приходится совмещать должность телохранителя Его Высочества принца с должностью куратора тайной полиции...
— Конечно, не новость, — усмехнулся король, — я же сам делал вам назначение. И в чем проблема?
Максим немного помедлил, видя как на лице Штейна, из-за непонимания куда клонит его куратор, разыгрывается целая гамма чувств — от тревоги до надежды.
— Ваше Величество, — снова перевел он взгляд на монарха, — мне нужны помощники. Я просто физически не в состоянии быть в разных местах одновременно!
— Так что же вы молчали, барон? — король был само сочувствие, — Конечно же они вам нужны! Кого и сколько вам выделить?
Грей отметил как расслабилось лицо Штейна: "Рано, граф, рано — я ведь еще не закончил..."
— Для начала мне нужен хотя бы офицер по особым поручениям.
— Так выбирайте! — улыбнулся король.
— Из жандармов.
— Из них и берите!
— Подчиненный и подотчетный лично мне, минуя все другие инстанции.
— Ну а как же иначе?
— И с парой-другой вестовых?
— Да что за проблема, барон, ведь у вас под рукой вся тайная полиция королевства!!!
— Благодарю вас, сир. Последнее уточнение: я могу выбирать их на свое усмотрение?
— Конечно, барон, только на свое.
— Тогда, — Грей повернулся к графу, — господин Штейн, ставлю вас в известность, что с этой минуты жандармский сотник Парсон является моим офицером по особым поручениям и подчинен только мне. Не возражаете?
Лицо графа просто-таки потемнело от наплыва эмоций, но он нашел в себе силы ответить спокойно:
— Не возражаю, господин Грей.
— Ну вот и славно, — подытожил эту, не замеченную остальными, дуэль взглядов король, — значит, теперь вы оба можете наконец приступить к осуществлению наших планов?
— Так точно, сир! — браво гаркнули ему в ответ две глотки под щелканье двух пар каблуков, — Разрешите выполнять, сир?
— Разрешаю, — король взмахнул ладонью в сторону выхода, — идите.
В коридоре Штейн, недовольно отводя взгляд, как бы невзначай сообщил:
— У Парсона под началом участок и неоконченные дела...
— Знаю, — кивнул Грей, — и все понимаю. А потому, граф, вы немедленно назначите ему замену, а я сейчас же отошлю его на участок для передачи дел. И времени ему на все про все — до конца сегодняшних суток. Так что первым делом оформляйте приказ. И имейте в виду, граф: Парсон уже, — Максим выделил последнее слово, — подчиняется мне и только мне. И будет должным образом на этот счет проинструктирован.
— Я понял, — сухо ответил шеф полиции, — до встречи, барон, — кивнув не менее сдержано, Штейн свернул в боковой проход.
Некоторое время Грей, чуть склонив голову к плечу и с несколько вкрадчивой улыбкой на губах, провожал графа взглядом, но затем, встряхнув головой, коротко вздохнул и поспешил в покои принца.
Его Высочество был занят своей самой нелюбимой работой — разбором деловых бумаг. А потому, увидев Максима, он с явным облегчением на лице отбросил перо и живо выбрался из-за стола навстречу другу:
— Ну, наконец-то. Еще минута, и я бы взвыл от этой писанины. Рассказывай: где тебя носило?
— А, — махнул рукой Грей, — почти ничего интересного. Разве что Элька, представляешь, даже не покраснев, признала, что она таки сотворила свое черное дело: Лючия приговорена любить Патрика бессрочно и без права на обжалование... Ну да это мы и сами знали. Ты письмо ему отослал?
— Отослал, сразу же. Дипломатической почтой.
— Дипломатической? — удивился Грей, — Это же долго. Почему не фельдъегерем?
— А потому, Макс, — покачал поднятым пальцем Тони, — что нам никак нельзя здесь проявлять торопливость — он же нос задрать может: мол, вон как им там всем не терпится!
— Ха, — развеселился Максим, — да ты, Твое Высочество, оказывается — интриган?
Принц слегка засмущался:
— Ну ты скажешь... — но тут глаза его озорно блеснули, — хотя мне есть на кого равняться: вон как кое-кто лихо тайную полицию под себя подмял!..
— Ва-аше Высочество... — укоризненно покачал головой Грей, — ну что вы такое говорите? Я же ее из развалин подымаю...
— Ладно, ладно, барон, — сразу пошел на попятную принц, — давайте на этом и замнем: вы никого не подминали, а я никакой ни интриган...
— Замнем, — кивнул Макс, — и займемся делом. Малая королевская печать у тебя?
— Вон, на столе, — мотнул головой Тони и оживился, — а что за дело?
— Помощника я себе у короля выговорил, теперь надо бумагу выправить, чтобы он работать смог. Напишешь?
— Только ради тебя, — вздохнул принц, возвращаясь к столу — глаза б мои этих бумаг не видели...
— Ну не ворчи ты так. Хочешь, я тебе за это сегодня знатное развлечение устрою?
— О! Хочу!
— Тогда пиши: "Сим удостоверяется, что сотник Парсон является офицером по особым поручениям при бароне Грее, кураторе тайной полиции. Всем службам, а равно всем подданным королевства Талания оказывать ему всяческое содействие". Написал? Ну и подпиши уж тогда.
— Подписал, держи. Так что там за развлечение, не томи уже...
— Говорю же — знатное, — посыпая чернильные строки песком и стряхивая его в урну, усмехнулся Максим, — ты такого еще не видел.
— Да не томи!
— Не буду, — сложив документ вдвое и пряча его в карман, с самым серьезным лицом ответил Грей, — в общем, так: мы с тобой, Твое Высочество, дабы не быть никем узнанными, сейчас напялим на себя личины и пойдем... что бы ты думал мы пойдем делать?
— Ну?!!
— Мы, друг мой, пойдем ...грабить!
