Путь Бонапарта . Кн2. К вершине

Сейчас весь флот вторжения, в готовности следовать по назначению, последний раз находится вместе. Большая часть дня ушла установку временных маяков, предупреждающих об опасностях южного маршрута, идущего проливом Раз-де-Сейн.

Задержка со всем этим оказалась такова, что солнце начало клониться к закату прежде завершения работ и все же пройти им было возможно. Усеянный огромной зоной рифов, с тяжелым прибоем во время плохой погоды, опасно узкий канал протяженностью более тридцати миль между мысом Пуэнт-дю-Раз и островом Иль-де-Сейн, в темноте ночи должен был скрыть выход французского флота от блокирующей Брест английской эскадры.

Для первой половине декабря погода была почти идеальной, в середине коротких зимних дней температура наружного воздуха колебалась от -5 до 3 С и в третьем часу Морар де Галль отдал приказ судам экспедиции сниматься с якоря. Ветер, как и почти шесть предыдущих недель оставался восточным, благоприятным для перехода в Ирландию.

В три часа пополудни Пеллью, оставшись у Бреста, отправил для дальнейшего информирования о происходящих событиях 'Революсьонер'. Точка рандеву с контр-адмиралом Колпойсом находилось приблизительно в двадцати милях к западу от этого острова, куда и направился фрегат, захваченный в районе Уэссана у французов годом раньше и взятый в британскую службу под тем же именем. Между тем, более чем на треть состоявшая из 98— и 100-пушечных трехдечных кораблей с тяжелым рангоутом и высокими корпусами, британская эскадра сильно увалилась под ветер и находилась уже более чем в пятидесяти милях от Уэссана. Во второй половине дня, в надежде лишить неприятеля возможности иметь известия о направлении своего движения, де Галль без большого труда отогнал блокадный дозор. Французский флот в беспорядке двигался курсом на пролив Раз-де-Сейн, дувший порывами ветер мешал неопытным экипажам судов держать строй.

Пасмурная погода и наступающая темнота затрудняла навигацию, в 16.00 ветер зашел к югу, угрожая стать встречным. Считая невозможным дальнейшее следование этим маршрутом. де Галль приказал повернуть через фордевинд, отменяя свой первоначальный план. Адмирал решил воспользоваться западным, оставшимся без присмотра противника, широким и удобным Ируазским фарватером. Сумятица усугублялась идущим вместе с головными французскими судами фрегатом Пеллью. Наугад пуская ракеты, сжигая фальшфейеры и стреляя из пушек, он совершенно расстроил все попытки де Галля передавать сигналы, используя свои корветы как временные плавучие маяки. Среди всего этого хаоса 74-пушечный 'Седюизант' капитана Жана-Батиста Анри потерпел крушение на рифе Гран Стевен у начала прохода, утонули 680 из находившихся на борту 1300 человек. Сигналы бедствия гибнущего корабля содействовали еще большему усилению путаницы, в результате французский флот разделился.

'Имморталите' контр-адмирала Буве и еще шестнадцать судов продолжили движение проливом Раз, в то время как остальные проследовали на запад в Ируазское море. Со свежей информацией для Адмиралтейства после полуночи Пеллью отправил в Фалмут люггер капитана Спарроу и вскоре последовал за ним, потеряв из виду противника в полной темноте.

— Охрани меня Бог от всяких действий с таким флотом! — писал генерал Гош Исполнительной Директории. — Что за смесь! Собрание всевозможных противоречий, отсутствие дисциплины, организованное в военную силу. Прибавьте еще к этому надменное невежество и безумное тщеславие — и вы получите полную картину дела. Бедный Морар де Галль! Он уже постарел на двадцать лет, мне жаль его!

Рассвет 17-го декабря застал французский флот разбросанным на подходах к Бресту. Вместе с флагманом де Галля 32-пушечным 'Фратерните' находились еще два фрегата и линейный корабль 'Нестор'. Остальные шли в одиночку или небольшими группами вне видимости друг друга. Самая крупная состояла из 9 линейных кораблей, 5 фрегатов и транспорта, прошедших через Раз-де Сейн вслед за 40-пушечным 'Имморталите' контр-адмирала Буве. Капитанам пришлось вскрыть секретные пакеты с инструкциями, местом высадки назначалась якорная стоянка у мыса Мизен Хэд, находящегося на южном берегу Ирландии, близ входа в бухту Бантри. Экспедиция началась в беспорядке и закончилась катастрофой, в немалой степени из-за изменения погоды в тот роковой месяц. Медленно наступающий с юго-запада теплый фронт, постепенно охлаждаясь во время продвижения, принес влажный тропический воздух между широтами сорока и пятидесяти градусов. Значительная разница его в температуре с поверхностью моря, усиленная длительным преобладанием холодного восточного воздуха, привела к густому туману, окутавшему французский и английский флоты в ночь на 18-е. Если бы не это, в видимости 'Фратерните' оказались основные силы экспедиции, направлявшейся на север. На 19-е флагман де Галля потерял из виду оба фрегата, налицо оставался лишь ''Нестор', но в ночь отделился и он.

Из дневника Теобальда Уолфа Тона.

18 декабря. В девять утра туман настолько густой, что мы не можем видеть корабля перед нами. Порой со шканцев не было возможности увидеть носовую часть нашего 'Андомтабля', словно растаивая, она пропадала с глаз. Этот проклятый туман, черт возьми!

Сохраняясь над Атлантикой к югу от 50-й параллели, область низкой видимости продолжала медленно двигалась в Северном море. Встречный холодный фронт, неся с собой полярный воздух и отличную видимость, прошел над Англией и южной частью Ирландии довольно быстро. Скорость ветра была умеренной и не создавала никаких серьезных проблем. Буве шел почти строго на запад до рассвета следующего дня, после чего взял курс на мыс Мизен-Хед. Группы Ришери и Ньелли присоединились к нему в три часа пополудни 19 декабря. Генерал Груши, непосредственно следовавший по старшинству за Гошем, находился вместе с Буве. Таким образом при адмирале были, в сущности, все силы экспедиции. Через день, когда оставшийся в одиночестве 'Фратерните' продолжал держать курс к точке рандеву, с его мачты раздался крик:

— Парус справа по носу! Еще парус!

— Дайте-ка мне, — лейтенант де Флоринвиль выхватил из рук вахтенного энсина подзорную трубу и начал всматриваться вдаль, прикладывая ее к глазу.

— Что вы думаете о них? — обратился к командиру 'Фратерните' взбежавший на шканцы де Галль.

— Нас заметили и уже ставят все паруса. Вымпелы не видны, но бьюсь об заклад, что капитанские патенты выданы лордами Адмиралтейства, гражданин. Извольте убедиться сами, — произнес де Флоринвиль, протягивая подзорную трубу.

— Что же, лейтенант. Приводите фрегат в бейдевинд, затем поворачиваем оверштаг и бежим по ветру. Только без суеты.

— Есть, гражданин. Поглядим, насколько близко они смогут к нам подобраться. Через полчаса стало заметно, что британцы постепенно нагоняют, корпуса фрегатов уже были видны невооружённым глазом. Прикинув, что идущий головным будет тонн на девятьсот, второй водоизмещением поменьше, такой же как его 700-тонный 'Фратерните', де Флоринвиль обернулся к энсину [17]. — Поднять грот-брамсель и крюйсель. — Как прикажете, капитан. Но позвольте заметить, что ветер крепчает. Когда продрогшие матросы, беззастенчиво огрызавшиеся в ответ на брань марсового старшины, наконец, развернули буквально рвущийся из рук брамсель, расстояние между кораблями понемногу стало увеличиваться.

'Фратерните', раскидывая на обе стороны шипящую пену, настолько глубоко зарывался форштевнем, что волны перекатывались через бак. В наступающих сумерках на востоке вырисовывались темные силуэты британских фрегатов, шедших под всеми парусами, до них было едва ли больше трех миль. Внезапно раздался короткий оглушительно резкий хлопок, с ликтроса сорвало крюйсель и мгновенно разорванный на мелкие куски парус унесло ветром. 'Фратерните' кренило так, что подветренные шпигаты [18] ушли в воду.

— Все наверх рифы брать! Два рифа взять, марсовые на марс! Фор-брамсель крепить! — выкрикнул команды де Флоринвиль. Вахта левого борта на фок-мачте изо всех сил старалась опередить вахту правого работающую на грот-мачте, но уже закрепленный было фор-брамсель вырвало из сезней [19] и заполоскало с такой силой, что стеньга грозила переломиться пополам. Разъяренным быком взревел первый помощник, наконец, после жестокой борьбы удалось срезать неистово бьющийся у нока парус.

— Подвахтенным вниз! Убравший часть парусов в крепкий ветер, французский фрегат оказался не в состоянии соперничать в скорости с прибавившими ход британцами. Очень скоро на палубах преследующих кораблей уже отчетливо различались фигуры людей.

— У нас слишком глубокая осадка, — вернувшийся на ют де Галль поджал губы, — избавившись от якорей, вы выиграете почти пять тонн. Еще больше можно получить, если сбросить за борт 6-фунтовые пушки.

— Углубление составляет восемнадцать футов, принятый на борт дополнительный груз увеличил ее почти на фут, мой адмирал. Да и воду из трюма приходиться откачивать беспрерывно, — отозвался лейтенант. — За борт еще десять двенадцатифунтовых с орудийной палубы, начиная от номера девять, де Флоринвиль.

— Есть, гражданин. Вооруженные ломами и гандшпугами канониры озабоченно ждали крена, окутанного облаком пены 'Фратерните'. Несколько слаженных движений расчета и надраенная до блеска пушка весом в 1,7 тонны полетела в воду. За ее падением последовали еще девять всплесков, затем пришел черед якорей и бронзовых шестифунтовок на шканцах.

Облегченный корабль приподнялся ровно на столько, чтобы расстояние до неприятеля вновь стало увеличиваться. Экипаж 'Фратерните' выбивался из сил, но у преследователей ситуация была ничуть не лучше. День начал клонился к вечеру, а погоня всё продолжалась. Сейчас противников разделяло почти пять миль, корпуса британских фрегатов едва виднелись, — Если так будет и дальше, мы уйдем до заката, — заметил де Флоринвиль.

Несмотря на сомнения в надежности брам-стеньги, грот-брамсель держали, пока бак не накрыло огромной волной. Ветер заходил сильными порывами, испытывая килевую качку и заливаясь водой, уходивший от врага 'Фратерните' никогда не показывал такой прыти. Опасаясь преследования, он всю ночь и следующий день направлялся далеко на запад в Атлантику. Дул ровный крепкий ветер, и команда смогла немного отдохнуть. Затем де Галль приказал изменить курс к побережью Ирландии, но теперь этот восточный ветер дул в лоб фрегата. Зияя с обоих бортов пустыми орудийными портами в вечерних лучах заходившего зимнего солнца 'Фратерните' представлял собой весьма печальную картину.

Из дневника Теобальда Уолфа Тона. 21 декабря. Девять часов пополудни, мы находимся в назначенном месте сбора. Великолепная погода, ветер благоприятен, нечего было бы больше и желать, если бы только наши отсутствующие товарищи были с нами. В настоящий момент мы, идя под немногими лишь парусами, находимся самое большее что в трех лигах от берега, так что я могу различать полосы снега на горных склонах. Что, если генерал не соединится с нами? Если мы, исполняя полученные инструкции, будем крейсировать здесь в течение пяти суток, англичане нападут на нас, и все будет кончено. До двенадцати часов шли по направлению к берегу и были в это время так близко к нему, что можно было перебросить туда сухарь.

За исключением линейных кораблей 'Нестор' и 'Седюизант', фрегатов 'Фратерните', 'Ла Кокард' и 'Ромейн', корветов 'Мьютин', 'Вольтижер' и трех транспортов собралась большая часть флота.

К несчастью для экспедиции, за время плавания в тумане по меридиану ветер незаметно снес суда и первым в виду показался лежащий по западную сторону бухты Бантри остров Дерси. К этому времени юго-западный ветер снова сменился на свежий восточный.