Лестница сквозь небо. Прода

Токио-3. Икари Синдзи.

Город бурлил. Водитель большого черного джипа стремился побыстрее доставить нас с Рей-тян в Геофронт, но этому препятствовала сама суть внедорожника: машины большой, тяжелой и габаритной, слабо предназначенной для перемещения по городу, а тем более — городу, охваченному паникой. Люди, спешащие укрыться в убежищах и спрятать семьи, делали вид, что правил дорожного движения вовсе не существует, или, по меньшей мере, они никак не относятся к ним лично.

Как ни странно, но в прошлый раз я ничего подобного не наблюдал. Возможно, это случилось потому, что в прошлый раз люди решили, что тревога — учебная, вот и эвакуировались в полном порядке, считая, что рискуют, самое большее, месячной премией.

Аварии можно было увидеть почти на каждом перекрестке. А некоторые водители просто бросали свои машины прямо на проезжей части, и, выскочив наружу, сломя голову бросались к ближайшему убежищу. Несколько раз подобные баррикады вынудили-таки нашего водителя выбрать кратчайшую траекторию. И тут размеры и масса крепкой машины, вкупе с надежным хромированным кенгурятником — оказались очень кстати: популярные городские малолитражку просто улетали с дороги после одного удара.

— Икари-сан... — каким-то напряженным голосом спросила меня Рей-тян, сидящая рядом на заднем сиденье, — ...я.... я Вам совсем не нравлюсь?

— С чего ты взяла? — возмутился я.

— Там... на школьном дворе... когда Вы вынуждены были прикоснуться ко мне...

Я — болван! Такой вывод был совершенно неопровержим. Ведь можно было и подумать о том, как отреагирует девочка на мое состояние после видений варпа... А теперь придется объясняться... Объясняться и просить прощения.

— Рей-тян... — я повернулся к девочке, и взял ее за руку, нарушая границы личного пространства... Вот сейчас одно из видений и сбудется! И я получу-таки по морде! — Прости болвана!

— За что? — тусклым и все еще напряженным голосом спросила Рей-тян, но пощечину мне не залепила, и даже руку не вырвала, что показалось мне хорошим знаком.

— Я должен был сразу рассказать... Понимаешь... Время от времени со мной случаются... видения. Я вижу знакомых, а то и незнакомых людей, места, которых не видел раньше, и события, которые никогда не случались...

— Галлюцинации? — встревожилась Рей-тян.

— Может быть, — пожал плечами я. Рассказывать о видениях варпа сейчас, в присутствии водителя и охранников было немного... несвоевременно. Не то, чтобы я всерьез рассчитывал эти свои "особенности организма" долго скрывать... Но и болтать о них кому попало — тоже не стоит.

— Эти галлюцинации... Они расстроили Вас? — с надеждой поинтересовалась Рей-тян.

Я немного посмаковал воспоминание о первом из посетивших меня видений, которое, хотя и могло бы вогнать меня в краску, но отнюдь не было неприятным, а потом вздохнул. Рассказывать о нем Рей-тян — явно не стоило. А потому...

— Скажем так, пощечина от тебя — не была худшим моментом в моих видениях.

— Икари-сан... — девочка, до того смотревшая строго перед собой, повернулась ко мне, — ...я не буду бить Вас.

Она говорила очень серьезно, и потому мне ничего не оставалось, как столь же серьезно ответить:

— Спасибо. И... — я на мгновение запнулся. Все-таки я в первый раз говорил такое девочке, хотя и имел возможность наблюдать, как образуются парочки среди других учеников Вестника Рагнарека, — ...ты мне очень нравишься.

Рей-тян явно успокоилась и расслабилась. Она откинулось на спинку сиденья, и, кажется, даже задремала. Ее рука при этом так и осталась в моей.

Токио-3. Штаб НЕРВ. Аянами Рей

На входе в штаб Икари-сан подхватил меня на руки. Смысла этого действия я не поняла: ведь повреждены у меня рука и глаз, а не ноги, так что подобный способ передвижения должен был существенно снизить нашу скорость, о чем я и сообщила Икари-сану... хотя и вовсе не хотела, чтобы он отпускал меня. Но он и не отпустил...

Когда мы проходили мимо охранника на КПП, он зачем-то поднял руку с оттопыренным мизинцем. Я не поняла значения этого жеста, но Икари-сан, видимо понял, потому что серьезно кивнул мужчине и поблагодарил его. Конечно, старательное исполнение своих обязанностей достойно благодарности... Но почему-то мне показалось, что Икари-сан имеет в виду совсем не это. Но спрашивать я не стала, а вместо этого постаралась разобраться в охвативших меня чувствах, некоторые из которых я испытывала впервые, а другие... но и они тоже были связаны в моем восприятии с семьей Икари.

— Икари-сан, не туда! — вскрикнула я, когда, отвлекшись от своих переживаний, заметила, что Икари-сан ошибся в выборе направления в очередном повороте.

Но Икари-сан только покачал головой, продолжая идти в ту... Там должен был быть тупик! Но его почему-то не было. Более того, мы оказались практически у самого лифта, который мог доставить нас прямо к командному мостику. Но ведь Икари-сану нужно в ангар!

Я обратила внимание, что, проходя через лабиринт штаба, Икари-сан приближается к Командному быстрее, чем мне представлялось возможным... и уж совершенно однозначно — гораздо быстрее, чем мне того хотелось.

На мостике Икари-сан устроил меня в одном из кресел, предназначенных для технического персонала штаба. Резервный монитор был подключен, и отображал сейчас, насколько я разбиралась в мелькающих на экране символах, ход эвакуации гражданского населения Токио-3. Это было мне не слишком интересно, и поэтому я откинулась в кресле, пытаясь разобраться в том, что случилось со мной... Разобраться, понять, соотнести с прочитанным...

Токио-3. Судзухара Сакура.

Тревога застала нас с Акаме-тян возле школы. Хотя из госпиталя меня уже выписали, нога моя все так же была закована в гипс, а прыгать на костылях — не давали не до конца зажившие ребра. Но и сидеть дома — не было никаких сил. Так что я порадовалась, когда Акаме-тян забежала ко мне после школы, и, кинув портфель и аккуратно пересадив меня в кресло-каталку, вывезла меня "проветриться".

Летний солнечный день мог бы быть жарким, но прохладный ветерок с моря разгонял удушливую жару. Акаме-тян повезла меня вверх, к школе. Говорят, что именно такое расположение позволило уцелеть комплексу зданий школы: горный хребет защитил от ядерного удара, уничтожившего Токио-1, а высокое положение — спасло от нескольких подряд обрушившихся на побережье цунами. По сути, наша школа — одно из немногих зданий, оставшихся от старого Хаконэ, стертого с лица земли. Еще уцелели несколько усадеб богатых людей в горах, храм Инари-сама, расположенный неподалеку от школы, и Врата Ветра, стоявшие на самом берегу. Правда, каким образом уцелело последнее строение — непонятно, и до сих пор эта тайна влечет к себе любопытных*.

/*Прим. автора: а свое время на меня произвела большое впечатление фотография Врат Ветра, уцелевших среди руин Хиросимы...*/

В общем, мы гуляли, любовались видами сверху на город и болтали о чем попало, когда взревели сирены. По сигналу тревоги я должна была поспешить в убежище возле нашего дома. Но туда мы уже явно не успевали. Неужели нам снова придется пережить это? Прятаться в каком-то подвале, трясясь от страха... И все из-за меня! Если бы Акаме-тян не вывозила меня на эту прогулку, а вместо этого — пошла домой, она уже через две минуты была бы в безопасном убежище. Я попыталась сказать, как я сожалею, но подруга так шикнула на меня, что продолжать я просто не смогла.

В странном оцепенении я смотрела прямо перед собой... и увидела картину, которая, боюсь, навсегда впечатается в мою память. Крошечная "Toyota Will" остановилась прямо посреди дороги. Ее водитель выскочил, и, даже не заглушив двигателя, рванул куда-то вглубь квартала. Буквально через несколько секунд после того, как он окончательно скрылся из виду, из-за угла вылетел набиравший скорость огромный черный джип. Даже не пытаясь объехать преграду, он ударил раскорячившуюся посреди дороги малолитражку так, что она мячиком отлетела в сторону и накрыла бегущего по другой стороне улице мужчину. В оцепенении я смотрела на то, как из-под груды смятого металла, еще недавно бывшей по своему изящной машинкой, растекается по серому асфальту алая лужа.

— Мы ничем ему не поможем, — спокойно сказала Акаме-тян, продолжая толкать мое кресло вперед.

Ее голос снова, как и в прошлый раз, позволил мне успокоиться... по крайней мере — в достаточной степени, чтобы оглядеться по сторонам. Действия подруги сразу стали понятны: она стремилась укрыться в школьном убежище. Это было правильно, но проход оказался перегорожен двумя столкнувшимися машинами. Я думала, что Акаме-тян попробует найти другой путь... Но, вместо этого она просто подняла кресло вместе со мной, и прыгнула! Первый прыжок привел ее на вершину железной баррикады, а после второго — мы уже оказались во дворе, откуда открывался прямой путь к убежищу. Вот это да! Но ведь на физкультуре Акаме-тян никогда не показывала чего-то выдающегося! Ее даже считали слабенькой: она ведь даже не попробовала записаться в клуб кендо, когда после выхода очередного самурайского фильма все хотели туда попасть!

— Сюда! — крикнул нам полицейский, стоявший на входе в убежище. — Быстрее!

По пандусу для инвалидных колясок мы буквально слетели вниз, к толстенной бронированной двери, первой из преграждавших дорогу в убежище. И спустя меньше чем минуту, мы уже располагались среди других людей, желающих переждать беду здесь.

— Знаешь, Акаме-тян, — произнесла я, когда смогла немножко успокоиться после этого бешеного забега, — мне показалось... что в том джипе... что там была Аянами-семпай...