Спустя минут десять звездочки в глазах лгуна перестали плясать.
— Добро пожаловать обратно, наш юный и наивный друг, ты еще жив, — обрадовал я едва-едва сфокусировавшегося Усоппа.
— Уфопп!.. Ты выв! — прогнусавили откуда-то рядом с земли. Когда я начала свое колдовство над парнем, Луффи, буквально печенкой почувствовав, что что-то произошло, решил проснуться. Ну и тут же бросился к Усоппу. Попытался. Я всего лишь крикнул Санджи, а тот бесхитростно припечатал резинового паренька к земле каблуком. И с тех пор он на нем стоял и старательно пытался разъяснить, что это не Нами его так отметелила, а они с Зоро, и что сейчас мешать мне, это негуманно по отношению к кудрявому лгуну. Свелось все к тому, что я оказался страшным, а Санджи глупым. После этого прижали непослушного капитана к земле еще сильнее. Уже двумя ногами.
— Луффи? — округлились глаза ожившего. Но капитана уже поднимали и отряхивали.
— Привет, я тоже с вами! — мило улыбнулся Санджи, но был удостоен лишь подозрительного взгляда от одного молодого паренька и немного обиженного от второго. Правда, спустя пару секунд, все эти эмоции исчезли.
— Я тоже, — посадил я парня на землю. — Скажи спасибо, что Санджи его удержал, а то лечил бы тебя он, — кивок в сторону широко улыбнувшегося капитана в соломенной шляпе, заставил Усоппа побледнеть.
— Спасибо! — протараторил он тут же, низко склонив голову, и заслужив свой почетный "Ой-к!" от капитана. О том, что он оказался в этой ситуации именно благодаря тому самому коку, сейчас не вспоминалось. — Но вся проблема в Нами! Она спасла мою жизнь. Видимо у нее есть серьезная причина находиться в команде рыболюдей!
— Бесполезно! — девушки этого острова какие-то особые. Они уже второй раз за последние пару часов материализуются из ниоткуда прямо за спинами! — Что бы вы не делали, правление рыболюдей вам не закончить.
— Ноджико! — узнал девушку Усопп.
— Кто это?
— Сестра Нами, — отмахнулся от Луффи он.
— Какая милашка! — наконец озвучил себя растекающийся кок.
— Что значит бесполезно, — задал в свою очередь самый верный вопрос Зоро.
— Только, пожалуйста, не вмешивайтесь в наши дела более. Я расскажу вам все с самого начала, но при условии, что вы покинете этот остров сразу после.
— Нет, все в порядке, меня не волнует ее прошлое. Пойду, погуляю, — Луффи, под удивленные взгляды всех вокруг, развернулся и отправился вперед по дороге.
— Что значит "пойду погуляю"!? — можно сказать возмущенно, вскричал кудрявый паренек. — Ты не собираешься слушать?
— Нет, не собираюсь, — мотнул затылком Луффи, и, заложив руки за голову, что-то негромко засвистел.
— Этого стоило ожидать, — ухмыльнулся Зоро.
— Что с ним? — а вот девушка, не в пример всем остальным, выглядела удивленной.
— Не переживай за него, — махнул рукой мечник. — Мы послушаем твою историю. Но не то, чтобы она что-то изменила.
Он сел под деревом, поставил свои мечи рядом и заснул. В один момент.
— Он заснул! — вот теперь Усопп был реально возмущен.
— И на него не обращай внимания, милая Ноджико, — усмехнулся я. — Но не обессудь, давать обещания, которые не можешь выполнить, это не то, что позволяют себе деловые люди с репутацией. Мое почтение! — прищелкнув каблуками и кивнув, я тоже отправился пройтись. Сейчас, если я ничего не путаю, и правильно помню, должно было появиться лицо, которое входило в мою компетенцию. Дело все той же репутации. И, кстати, меня уже проводили полным молчанием. Лишь спустя десятка два шагов, когда дорожка, на которой мы все стояли, стала забирать вбок, я услышал громкое: "Ну и отлично! Я послушаю твою историю!" и слащавое "Я тоже!~~".
Не знаю, как местные, но лично я, неспешным шагом, добрался до того, что стоило называть городком, лишь спустя минут тридцать. И в нем было какое-то оживление. Толпа горожан вдоль обочины, провожали взглядами полными недоумения и какого-то медленно проявляющегося призрения и ненависти, толпу дозорных, во главе которых шел скрывшийся капюшоном, худощавый дозорный, от одного вида лица которого хотелось взять метлу и выгнать непонятно откуда взявшуюся мышь. А рядом с ним шел некогда массивный, но сейчас, судя по общей дряблости, уже нездорово исхудавший, покрытый десятками шрамов мужик, в летней форме городового и забавной бумажной мельничкой на голове. С краю, у одного из домов, с раскрытым ртом, стоял и взирал строго на одну вещь во всем этом представлении, резиновый паренек.
— Луффи, — коснулся я его плеча, подойдя поближе и уступив дорогу процессии. Надеюсь, я был осторожен, склонив голову и слегка отвернувшись, потому, думаю, меня не заметили.
— Ван! Ты видел, какая крутая штука!! — просто лучился парень.
— Ты о вертушке?
— Ага! Он шел с вертушкой на голове! Это та-ак круто!
— И не говори. Вот только куда он шел, знаешь?
— Неа, — мотнул головой Луффи.
— В дом к Нами.
— Зачем дозорным ходить к Нами? — озадаченно склонил голову Луффи. Затем ему пришла в голову какая-то мысль, и он, словно тараторка ее выкрикнул: — Она же пират! Они хотят арестовать Нами! — и вновь, когда первый взрыв непонятной паники прошел, включилось нечто рациональное в его голове. — Но здесь же этот человекорыб... чело рыб... рыбочел...
— Рыбочеловек Арлонг, который ее прикрывает. Не волнуйся, они пришли не арестовать ее, а ограбить ее.
— Ограбить Нами? — глаза паренька расширились. — Совсем дурные?
— И не говори, — вздохнул я, пряча улыбку. — Но у них ружья и их много.
— Хм... — важно кивнул парень. — Тогда да... Но откуда ты знаешь?
— А вот это, Луффи, я тебе расскажу, сразу, как ты мне кое в чем поможешь. Я совершенно не хочу, чтобы сии дозорные покинули остров, — парень сперва вопросительно посмотрел на меня, а затем утвердительно кивнул. — Они опозорили то, что было для меня дорого. И я всего лишь хочу справедливости. Но об этом потом, думаю, стоит выдвигаться, а то все пропустим.
Луффи лишь вновь молча кивнул, и мы отправились вслед за толпой. Город постепенно остался позади, уступив место огромным плантациям цитрусовых деревьев. Дорога упиралась в дом, возле которого сейчас происходило оживление. Сперва, солдаты бегали по саду, затем некоторых из них свалила боевая воровка, достав складной шест буквально(!) из декольте. А затем дозорные взяли на мушку деревенских жителей. Я инстинктивно дернулся, но заставил себя молча ждать. Резиновый паренек, похоже, на это даже внимания не обратил. Под мерзкий хохоток главного дозорного, мы расположились с самого края. Из глубины фруктовой рощи, благоухающей даже в этот трудный для ее хозяев момент, появилась Ноджико. Напряженность нарастала, и, в итоге, приказ был отдан: "Они мешают нашему расследованию, уберите их с дороги!" — своим мерзопакостным голосом, растягивая буквы и попискивая, велел капитан 16 отдела флота, Незуми. Выстрел пяти мушкетов и только одно ранение: Ноджико, зажимая кровоточащее плечо, упала на землю. Рядом с ней следом были повалены опешившие от такого глава деревни и врач. А дозорные просто развернулись и ушли. Несколько человек из них тащили только что выкопанный из земли ящик. Гроб. В том числе и для них.
— Что случилось? Я могу помочь? — со своей вечной непосредственностью Луффи вскочил с так и не успевшего насидеться места и подбежал к бросившимся распутывать и помогать своему начальству горожанам. Это все грозило превратиться в сложную кучу-малу, поскольку врача еще не успели развязать и поднять, а к раненной согнулось уже человека четыре, что-то одновременно делающих и кричащих. Кстати так и не распутанный доктор тоже пытался оказаться среди них. Равно как и Нами.
— Ты еще здесь?! Это не твое дело! Просто убирайся с острова!! — Нами была в истерике. Она вскочила, схватила своего небольшого капитана за грудки и просто откинула его в сторону. С застилаемыми слезами глазами, и то ли рыком, то ли воем "Арлонг!", она умчалась прочь из деревни.
— Луффи, идем, — поднял и отряхнул я своего капитана, после чего посмотрел на городового. — Эй, староста. Вас только что кинули. Может хватит полагаться на бедную маленькую девочку?
— Нам не на кого полагаться. Мы здесь одни перед монстрами. На дозорных что ли? — сплюнул тот, смерив меня сердитым взглядом, и принялся отодвигать народ от раненной девушки и хлопочущего над ней доктора.
— В том числе. Но не этих. Эти еще ответят перед вами. Но может пора уже что-то сделать и самим?
— Не тебе, чужаку, нас судить. Ты не знаешь того, как все мы выжили, — зло покачал головой тот, воткнув глаза в землю. Но через недолгие мгновения тишины, он вновь посмотрел мне в глаза и, расправив плечи, закричал. — Собираемся, люди! Нас действительно кинули! Теперь и впрямь пора самим взяться за мечи! И пусть мы погибнем, но сами, а не положившись на маленькую девочку!
— Ну и прекрасно. Идем, капитан, пора нанести еще немного добра и справедливости в сей бренный мир.
Мы следовали за дозорными. Они очень старались бежать, но гроб с деньгами все одно тащил к земле. Даже четверо сильных мужиков, под злобные и нетерпеливые крики Незуми, то и дело останавливались, перехватывали выскальзывающие доски, менялись, отдыхали. Мне, идущему на приличном отдалении, даже хотелось сказать Нами, что ее выбор ящика был феноменально правильным — приятно было наблюдать за их мучениями. Но все приятное когда-нибудь кончается. Кончилась и дорога. Десять покрасневших от натуги мужиков затащили ящик вверх по трапу, и прямо там и рухнули. Незуми на это лишь презрительно чикнул и велел кому-то, кто еще на ногах, вскрыть ящик. Доска с грохотом упала, а усатая морда капитана дозорных уже была глубоко внутри.
— Почти сто миллионов белли! — застонал от наслаждения тот. — И треть из них наша!
— Но капитан, они все в крови! А некоторые порваны или простреляны!
— Какая разница! Деньги — есть деньги! — отмахнулся от ретивого служаки с ломом в руках Незуми. — Отчаливаем!
— Да-да! — хлопнул я в ладоши. — Отчаливаем!
— Что?! — мышь все подскочила и вытянулась в струнку. — Ты!!!
После того, как ящик затащили, никто не подумал убрать трап. И мы с Луффи просто и незатейливо поднялись на борт. Нет, нас заметили. На нас даже недоумевающее вылупились, но милая улыбка открывает любые сердца. Особенно, если она сопровождается наглостью и безоружностью. Мы не были на первый взгляд опасны.
— Я, — согласно кивнул я, глядя за переливами цвета на лице этой крысы.
— Н-но ты умер! — перешел тот на визг.
— Ну, значит я призрак. Ты же всегда этого боялся, серенький мышонок.
— Не смей называть меня так! Взять его! Немедленно! — но матросы стояли. Даже услышав приказ капитана, укоренившаяся чуйка подлецов-подхалимов, а другие в 16 батальоне не задерживались, заставляла их выжидать.
— Незуми, ну что же так не добро! Мы же старые товарищи! Оба дозорные, людей спасать вроде как обещали.
— Тебя с позором выгнали! — верещал мышонок.
— Ну! Все не так категорично, как ты заявляешь, — широко улыбаясь, махнул я рукой. — Да и потом я был высочайшим руководством признан обратно. Собственно во время давешней операции по защите базы флота. Кстати! А где, скажи на милость, был в это время твой батальон?
— Мы патрулировали моря! Чтобы прочие пираты не посчитали, будто дозор ослаб!
— Это так же, как на этом острове? Или как в этой деревне конкретно? — я был мил и улыбчив. Очень. Чрезмерно.
— Да-а-а!!.. — его ответ сорвался. Как и мой кулак. Все кроме чрезмерности исчезло. Да и та теперь относилась к ярости. Незуми отлетел метров на пять, врезавшись в нескольких своих людей и погребя их под собой.
— Ты, дерьмо, позор морского дозора. Мои парни погибали, чтобы защитить порядок на морях и жизни простых людей. И настоящие дозорные стояли насмерть, с одной мыслью, что за ними люди, которые полагаются только на них. А такое дерьмо, как ты, полностью уничтожил всю ту веру что зарабатывалась кровью, болью и смертью! — два прыжка, и поднимавшийся на ноги капитан вновь был отправлен в полет пинком под ребра. Теперь он приземлился в массивную грот-мачту малого дозорного крейсера. — Вы все, носящие синюю чайку на груди, недостойны даже полы мести на плацах дозора. И всех вас ожидает наказание.
— Это нападение на действующего офицера! — прокряхтел Незуми, когда воздух вновь смог проходить через его легкие. — Ты будешь казнен как пират! Я потребую за тебя награду!!!
— Зачем такие сложности, мышонок? Чего же ты меня не поймаешь прямо здесь и сейчас? Или твои бойцы, как и ты сам, сражались с настоящим офицером последний раз только в учебке? Привыкли женщин и детей бить, дерьмо?
— Что-о!? Взять его! Взять его!!! — заверещал Незуми. И вот теперь действие развернулось. Крысы поняли, что их топят. Вскинулись ружья, замахнулись мечи, и первый десяток дозорных просто рухнул на палубу, скрученные дикой судорогой.
— Круговой разряд, — прошептал я, крутанув вокруг себя два своих кинжала, вскользь задевших "дозорных". — Эй, Луффи, Ты сказал, что тебе не интересно прошлое. Я не предлагаю его тебе. Но хочешь понять своего навигатора, увидеть его истинное лицо и сокровище, загляни в ящик. Вся кровь в нем принадлежит одной маленькой девочке. А дырки — это пули и мечи, что пытались ее достать. Вот какова твоя навигатор. Во всем этом месте только этот ящик достоин восхищения. Только его судьба. И мечта, что заключена в него с самого детства.
Но мне не требовалось говорить. Луффи уже смотрел внутрь. Он понял, о какой девочке я говорил. И пусть он не знал детали, он почувствовал суть. На сокровище Нами, его навигатора, покушались. Нет, не на деньги. На то, ради чего эти деньги собирались, проливая кровь и пролетая в считанных миллиметрах от пуль. Его кулаки сжались.
— Луффи, их должны судить те, кого они предали. Люди этого острова. А до тех пор они не должны уйти, — после первых павших, остальные даже не пытались нападать.
Крысы чувствовали, что перед ними очень страшный дворовой кот, а позади еще нет угла. Они дрогнули и побежали. Один за одним они прыгали в воду, оставив своего капитана, корабль, оружие, или сбегали по находящемуся трапу вниз, сверкая пятками. Некоторым из них не повезло: злой резиновый парень просто мимоходом снес мачту судна, похоронив под ней с десяток человек. Кто-то попал под небольшой взрыв пороховой бочки, что была мною установлена у кормы: теперь у судна не было руля. А рядом, венцом этого безумия, лежал полумертвый Незуми. Его обуял отчаянный страх, сковавший по рукам и ногам. Два щелчка кандалов, и заломленные руки и ноги его были зафиксированы вокруг обвивавшего фок-мачту такелажа.
Деньги, как лежали в ящике, так и остались лежать, словно сыр в захлопнувшейся мышеловке: причина всего лежала прямо перед глазами такого "несчастного" мышонка.
Вся команда находилась в городе. На главной улице, на деревянном помосте местной таверны, расположились Усопп, Зоро, Санджи, Луффи и я. Мечник чистил мечи, кок курил, стрелок проверял свои запасы, а Луффи просто смотрел в небо. Я что-то напевал, теребя сопящую в руках улитку. Первые корабли Шляпок уже приближались. А вокруг нашего уголка спокойствия бегали и собирались горожане. У каждого, кроме старосты, в руках били ножи и вилы. Ни одного меча или пистолета, все это было изъято рыболюдьми. А за последний меч, фигового качества, если честно, сам староста чуть не был убит всего несколько часов назад.
— Восемь лет назад мы дали клятву, что никогда не откажемся от наших жизней! Независимо от того, насколько мучительными и оскорбительными были их правила, пока Нами была в порядке, мы продолжали бы свою "борьбу за жизнь"! — Ген, так звали старосту деревни Кокояши, был очень зол. И эту злобу он разливал вокруг, напитывая ей всех и каждого из своих односельчан. — Но вот их ответ!!! Теперь, когда возможность для нашего освобождения была потеряна, у нас больше нет надежды, пока мы под их контролем! Прежде всего мы не будем терпеть рыболюдей, паразитирующих на доброте нашей маленькой девочки! Какие-то возражения!!??
— Нет! — раздался в ответ разрозненный рев. — Мы давно были готовы драться! Мы не будем больше терпеть! Пойдем и убьем их! — неслось со всех сторон, вызывая у меня желание только поморщиться. Лицемерность этого была реально безгранична. Но от простых, не знающих иных нормальных порядков, селян и то было хорошо. Они все-таки решились действовать, а не ждать в страхе.
— Подождите! — Нами, злая и плачущая совсем недавно, стояла широко улыбаясь. Немного заискивающе и подобно щенку, что знает, что напакостил, но просто заигрался. Она широко раскинула руки, будто пытаясь остановить или удержать жителей. Словно мама, что не давала ребенку уйти. Со слезами, что тщательно удерживались в глазах остатками воли. — Подождите еще чуть-чуть! Я попробую еще раз!!! Я снова соберу деньги!!! Это просто! Теперь я буду...
— Достаточно. — Ген просто обнял ту, кого столько лет считал почти приемной дочерью, но обнять просто физически не мог. — Ты знаешь, что этого никогда не случится. Ты сражалась за наши жизни изо всех сил. Все. Ты хорошо боролась, Нами! Мы знаем, что присоединиться к их команде было больнее любой раны! Ты хорошо боролась. — Ген отстранил ее от себя и посмотрел прямо в глаза. Его взгляд и его лицо заставили меня открыть глаза на происходящее в ином свете. Он действительно воспринимал ее как дочь. Как ту самую любимую младшенькую. — Я хочу, чтобы ты покинула деревню.
Слова были сказаны. Словно камень, что внезапно появился перед лицом девушки.
— Нет...
— Нами, — вступила Ноджико. Глядя на нее, и не подумал бы, что еще полчаса-час назад она была ранена. — Послушай. У тебя есть умения! У тебя есть мечта!!
— Ноджико... — непослушный язык девушки начал оживать. — Хватит, люди!!! Я... Я не хочу видеть никого еще раненным этими монстрами!!! Я вас не пущу!! Вы умрете!! — она выхватили короткий ножик, и дрожащими руками выставила его вперед.
— Мы знаем, — спокойно ответил Ген. Без храбрости, с простым осознанием своих слов. Теперь я видел, что где-то в глубине его жила вовсе не лицемерность, которую я приписывал ему вначале. Он действительно был готов пойти и умереть, попытавшись драться, с самого начала. И единственное, что его сдерживало эти годы, это надежда, что Нами сможет уйти, а не пойдет мстить. Однажды уплывет и останется жить где-либо еще. Но он ошибался, ведь, как оказалось, примеры, на которых она равнялась, так поступить были не готовы. Он просто взял нож за лезвие, сжав его и порезав свою руку. — Пропусти Нами!! — рявкнул Ген, выдернув нож из ослабевших рук и бросив его на землю. А затем толпа, обогнув упавшую на колени девушку, устремилась к своей смерти. — Идем!!! Мы покажем свой дух, даже если не сможем победить!!!
Спустя минуту вокруг опустилась тишина. Только девушка стояла на коленях и всхлипывала. Вот ее губы изогнулись, скривились в жутчайшей ненависти и прошептали "Арлонг!". Затем еще и еще, громче и яростней. Подхваченный с земли кинжал, словно по волшебству вонзился в плечо, на котором было вытатуирована метка пиратов рыболюдей. Три раза острие вонзалось в голое плечо, после чего рука с ножом была перехвачена. Над девушкой стоял Луффи.
— Луффи.. Что ты хочешь?! — сквозь слезы, словно уже спущенная и затихающая пружина, спросила Нами. Она вся согнулась, бессильно опав на землю.— Ты даже не знаешь, что здесь происходит!!
— Нет, не знаю, — мотнул головой парень.
— Это тебя не касается!! Я говорила тебе убираться с нашего острова?!! — только и способная скрести руками по земле, она попыталась хоть так "отделаться" от доставучего капитана.
— Да, говорила, — кивнул парень.
На некоторое время вся речь смолкла. Лишь короткие всхлипывания доносились от девушки, все больше и больше опускающейся в пучину своего личного ужаса. И лишь единственная соломинка...
— Луффи... — девушка, вся в слезах, обернулась. — Помоги мне...
Соломенная шляпа перекочевала с головы паренька на Нами, а сам Луффи отошел шагов на пять и очень глубоко вздохнул.
— НУ КОНЕЧНО!!!!! — во всю мощь заорал он.
Девушка вздрогнула и сжалась. Соломинка была мостом. Огромным и единственным.
Он пошел по улице вслед за убежавшей толпой. Проходя мимо нас, он скомандовал:
— Идем.
— Да! — разом ответили мы.
