I
Расшалившийся почти осенний ветер, трепал две мои разлохмаченные русые косички. Если распустить — стану похожа на ведьму, но кому до этого есть дело?
Перрон шумел гудками уходящих поездов, медленным стуком колёс, механическим хриплым из-за помех голосом автоинформатора, суетливыми криками пассажиров и провожающих. Много кто уезжал в последние деньки августа из города, в том числе и школьники, решившие отдохнуть перед учёбой, и студенты, учащиеся в других городах. Я провожала последних.
Точнее, последнего. Единственного.
Его звали Юра, у него были яркие синие глаза, короткие, но слишком пышные для парня тёмные волосы и потрясающая улыбка. Иногда мне казалось, что я люблю их больше, чем их хозяина. А ещё порой, совсем-совсем редко, мерещилось, что Юрка догадывается о моих чувствах. Не к улыбке и не к волосам, конечно, а к нему. Но мираж быстро проходил, рассыпался от неосторожного слова или жеста. Ничего он не знал, ни о чём не догадывался, иначе, разве смог бы оставить меня и уехать учиться в столицу? Разве смог бы сейчас так спокойно смотреть мне в глаза?
— А, может, все же останешься? — наконец, спросила я. На большее у меня фантазии не хватило.
— Снежа, ты что? — улыбнулся он. — Двадцать минут до отправления.
И правда. Глупый вопрос. Только полная идиотка может надеяться переубедить Юрку перед самым отъездом. Но чем больше я смотрела в его глаза, тем больше понимала: идиотка и есть.
Сейчас уезжал не только Юра, почти вся наша компания собралась учиться в столице. Я могла бы тоже уехать вместе с ними, но не рискнула. Я слишком любила домашний уют и комфорт и не смогла бы жить в общежитии, хотя соблазн вырваться от родителей был. К тому же я, конечно, не глупая, но вряд ли бы смогла поступить. Наверное, не набрать нужный бал и опозориться, я боялась больше всего, поэтому даже не стала пробовать. Вот если бы у нас уже ввели обещанный по всей стране единый экзамен, я бы испытала свои шансы.
— Юра, — попробовала я перевести всё в шутку, надув губы и дёрнув парня за рукав, — останься! Мне без тебя будет скучно!
— Что ты меня-то просишь? Вон сколько знакомых, предлагай кому-нибудь другому! — Юрка обвел рукой весь перрон, но какое мне было дело до всех остальных?
— Кому, например? Стёпочке? — с вызовом спросила я, углядев ближайшего знакомого.
Стёпочкой звали высокого худощавого парня, никогда не снимавшего брендовые солнцезащитные очки, из-за которых в помещениях он словил не один угол и заработал ни один синяк. Отношения у нас с упомянутым типом не сложились: хоть специально я гадости говорить не умела, но Стёпа при каждой встрече работал моим Музом и вдохновлял на новые колкости.
Вот и сейчас он остановился рядом с нами и незамедлительно предложил:
— Ну, если ты поползаешь передо мной на коленях, то я, может, через месяц к тебе вернусь.
— Спасибо, я лучше тебя в Антарктиду бандеролью отправлю, — буркнула я, мигом пожалев, что обратила на него внимание. И без него тошно.
— А почему туда? — заинтересовался Юрка, оглядывая нас.
— Чтоб стал отморозком не только морально, но и физически.
Вот так каждый раз начиналось, стоило нам со Стёпой оказаться слишком близко. В последний год нас уже друзья едва ли не по очереди по лестнице водили, чтобы на уроки не опаздывать из-за наших склок.
— Вообще, я не имел в виду именно Степу, — вздохнул Юрка, глянув на наручные золотые часы. Умный, да ещё и не бедный. Если бы он не поступил — образование ему оплатили. Всё решили заранее, а я так до сих пор и не смирилась.
— Он сам себя имел во всех видах, — любезно согласилась я и глянула в сторону Стёпочки, но он уже забирался в вагон по металлической лесенке. Обидно, наверняка же не услышал последней фразы.
— Снежа! — строго одёрнул меня Юра.
— Что тебе опять не нравится? Если мое поведение, то я готова перевоспитываться под твоим чутким руководством, — попробовала я уговорить по-другому.
— Слушай, самая невыносимая женщина! Прекрати меня шантажировать, — потребовал мой любимый и огляделся в поисках поддержки. — Вон, — кивнул он влево, — попроси лучше Наташу остаться!
Наталья, веселая брюнетка с яркими глазами на загорелом лице, как раз неслась мимо. Ходить нормальным шагом она не могла по определению. Её все время кто-то куда-то звал, и она срочно всем была нужна.
— Наташа! — крикнула я, заставив приятельницу резко затормозить и уделить мне минутку внимания. — Ты же согласишься плюнуть на столичное образование и остаться со мной?
— Издеваешься? — уточнила она, чуть ли не с первого класса мечтавшая переехать в столицу.
— Конечно! — ответила я и тут же обратилась снова к Юрке: — Слышал?
— Да я точно так же могу сказать. Я тоже хочу учиться в столице, — не сдавался мой друг. Только руки спрятал в карманы и глаза почему-то отвёл.
— Юрочка, ну, ты же солнышко, лапочка, заинька, рыбонька, кисонька...— продолжила я ёрничать, а у самой сердце совсем заныло.
Мне не нравилось, когда он не смотрит на меня. В такие моменты он обычно врал. Что не так с его учёбой? Он на самом деле не хочет ехать и боится мне признаться, потому что я точно не отстану? Глупость какая, только где ещё может крыться обман?
— Куда тебя на живность понесло? Опять с утра не завтракала? — с усмешкой спросила подошедшая к нам Летта. Она как чувствовала, что я готова вцепиться в Юрку и выпытать из него все секреты. Жаль, при посторонних я на такое не решусь, я уважаю чужие тайны.
Пришлось стиснуть зубы и промолчать. Может, на зимнюю сессию Юра приедет, и мы нормально всё обсудим? Жаль звонки очень дорогие, а интернет в студенческой библиотеке, судя по жалобам, очень медленный. Хотя, говорят, в столице сейчас везде дешёвые выделенные линии.
— Ты же знаешь, что уговаривать бесполезно, — попыталась вразумить меня Летта.
— Знаю, — не скрывая, кивнула я.
— Тогда зачем?! — не выдержали и хором завопили мои собеседники.
— Я же должна сказать себе, что сделала все! — картинно развела я руками.
— Ты ненормальная! — рассмеялся Юрка.
— Зато какая лапочка, — легонько чмокнула меня в щечку Летта. — Надеюсь, что за десять месяцев ты не исправишься.
— Больше — можно, меньше — ни-ни! — подколола я, нагло подставляя вторую.
— Ну всё, прощайтесь, — скомандовала наша общая знакомая и отошла на пару шагов, оставив нас с Юрой почти наедине. Суетящиеся пассажиры и железнодорожные работники — не в счёт.
По виду парня я сразу поняла, что без проявления инициативы мне ничего не достанется. И неожиданно осознала, что, вернувшись на каникулы, он уже изменится. Я вижу того самого Юру, которого люблю, в последний раз. Сдержав слёзы, я бросилась Юре на шею. Он крепко прижал меня к себе, заставив судорожно выдохнуть воздух, а потом закружил.
— Вот зараза мелкая! А я гадал, что ты на этот раз учудишь! — восхитился он, когда поставил меня на землю.
— Понравилось? — хитро сказала я с наигранной радостью.
— По сравнению с моими ожиданиями? Безусловно! — искренне заверил парень, а потом, чмокнув в носик, попросил: — Не забывай меня, ладно?
Я задохнулась от возмущения, но ответить не успела — Юрка чмокнул меня в щечку и полетел на поезд. Я осталась одна. Махнула им с Леттой на прощание рукой. Пора смириться, все равно он не изменит решения.
Поезд, будто недовольно качнулся взад-вперед, словно разминаясь, и тронулся, унося от меня частичку души. Я показательно махала ему вслед бирюзовым платочком, заранее припасенным в кармане. Пассажиры смеялись и махали мне в ответ, независимо от того, знали меня или нет. Приятно, когда кто-то просто так тебя провожает.
Последний вагон ещё не успел скрыться, а в меня уже врезалась толстая тётка с тремя подбородками, которые свисали на неуместный летом меховой воротник. Дама катила двумя руками огромный чемодан в клеточку и ухитрялась держать поводок с маленькой собачкой жутко гавкающей породы. Естественно, меня тут же облаяли обе, причем дама, обернувшись, выдала фразу с глубоким философским смыслом:
— Девушка, смотрите, куда идёте!
После отъезда ребят я, как ни хорохорилась, была несколько не в духе. Поэтому собачка тут же цапнула хозяйку за ногу, порвав колготки, а я спокойно пошла домой, оставив их облаивать друг друга. А что я ещё могла? Не на метле же за поездом лететь. Не поймут.
Оглавление Следующая глава