ЖЕЛТАЯ ЗВЕЗДОЧКА
Оно очнулось. Существо, которое не умерло, но уже и не жило. Безвольный кусок плоти с пучком рефлексов вместо былого сознания. Имя его было забыто, оставался лишь номер занимаемой ячейки. Оно пошевелилось, и мир ответил ему плеском физиологического раствора. Пузырьки щекотали испещренные шрамами бока, а на горло давил наконечник трубки, уходящей за край мира. Туда, откуда приблизились расплывчатые силуэты — тени живых.
Рывок навстречу, удар по стеклу и чудовищная боль кислотой забурлила в жилах. Вибрацией отдался в трубку надорванный стон... Тени шарахнулись прочь. Но существо еще слышало их голоса. Ничего не значащие обрывки фраз:
— ...конечности оторваны...
— ...череп расколот...
— ...уцелело немного...
— ...обречен...
Мир по ту сторону потемнел, тени живых ушли. И только боль, старая знакомая, по-прежнему оставалась рядом.
* * *
Она приближалась. Машина, которая не жила, но лишала жизней. Нарастающий лязг заставил Мартина настороженно глянуть на сканер. И развитое с годами чувство опасности холодом обдало мозг, дернуло за позвоночник. За миг до того, как на дисплее вспыхнула и понеслась напролом по схеме подземной базы красная точка...
Правая рука сильнее сдавила оружие. Сканер в левой дрожал. Затаив дыхание, Мартин не мог оторваться от дисплея — смерть приближалась.
'Бежать! Спастись!' — ударили по нервам отчаянные мысли, но вдруг...
Внимание привлекли не зеленые крапинки товарищей, не искорки противников. Взгляд сосредоточился на центре карты. Там, где знаком плюс пересекались два коридора, умоляюще мигнула желтым крошечная звездочка...
Кто-то был ранен!
Кто-то нуждался в помощи!
Два щелчка по тугим кнопкам и сканер выдал кратчайший маршрут, чудом избегавший направления красной точки. Отбросив сомнения, Мартин кинулся по коридору. По спине колотил рюкзак, тяжелый, изрядно потертый, с выцветшим на боку медицинским крестом. Где-то прогремел взрыв, дрогнул пол, и еле удалось устоять на ногах. Грохот едва не заглушил вопли в динамиках шлема:
— Немедленно отступать! Это ловушка! Немедленно!
Голос командира поглотили помехи — противник заглушил все сигналы. Значит, и сканер скоро ослепнет... Очередной взрыв прогремел уже ближе, за стеной. Послышались крики, выстрелы. Неважно. Нужно было торопиться!
Замигали лампы под потолком, погасли. Внутри шлема что-то загудело — включилось ночное видение. Все вокруг стало серым, расплывчатым. И только желтая звездочка все еще горела перед глазами, медленно угасая.
Впереди показался противник, Мартин заметил его первым. Клацнул спуск, и огненный пунктир не пощадил ни броню, ни плоть. Уже через секунду враг лежа дымил позади. Врачи тоже умеют стрелять, ведь сражаться приходится не только за чужие жизни...
Поворот, еще один. Сзади донесся стон металлических тяг и звенящие удары. Так шагает машина. В одиночку таких чудовищ не выпускают, они всегда сопровождают как минимум взвод. Неважно. Оставалось всего три поворота. Два налево, один направо.
Раненый пехотинец лежал на спине, освещенный мерцающим огнем аварийных ламп. Мартин упал на колени рядом с ним, сбрасывая рюкзак. Сорвал с себя шлем, и аккуратно стянул такой же с лежащего. Раскрасневшееся от бега лицо склонилось над другим — бледным, с посиневшими губами.
Узкий луч проник под приподнятое веко — зрачок среагировал! А пробитый в трех местах жилет еле заметно дрогнул, раздался булькающий хрип. Блеснула игла, вошла в шею раненого, прямо в дрожащую жилку. Доза с искусственными антителами пусть не спасет, но даст отсрочку до полноценной госпитализации.
'Кто ты?' — подумал Мартин, обрабатывая ранения дренажным аэрозолем.
'Рядовой Лоренс', — ответила нашивка на воротнике.
'Как же тебя так угораздило, дружище?'
Молчание. Только выстрелы и крики, приглушенные тревожными мыслями:
'Быстрее! Забрать раненого и убираться! Но как? Куда?!'
Сжались кулаки, побледнели костяшки.
'Соберись! Делай что-то! Нужен полимерный бинт... Быстро!'
Но достать его из рюкзака Мартин не успел. Что-то сильно ударило в руку, потом в плечо. Он с криком рухнул на бок, чувствуя, как черная гудящая боль просачивается в глаза. Сквозь давящую на них тьму просматривалось нечто большое, сверкающее хромированным корпусом.
Визгнули тяги, и машина приблизилась на три шага. Первые два звонко лязгнули о бетонный пол, третий — пришелся на раненого пехотинца. Мартин не увидел этого, а только услышал секундный звук, наполненный треском и чавканьем. Брызнула во все стороны теплая жижа.
Мартин дернулся в ужасе. Со стоном давящим на кадык изнутри, попытался встать, но... Четвертый шаг, и стальные клешни сомкнулись на человеке. Он беспомощно забился, чувствуя мощь машины, жаркое дыхание генераторов. Короткий поворот стального сустава, и невыносимая боль завибрировала в каждом позвонке. Хруст костей и собственный крик прозвучали как-то приглушенно, все тише и тише.
Сомкнулись клешни. Боль отступила.
И где-то далеко, куда не доставали ни оружейные залпы, ни лапы стальных чудовищ, на мониторе командного пункта погасла синяя точка полевого врача.
* * *
— Он... Оно на нас смотрит! Мне не по себе, — отшатнулся от стекла санитар.
— Успокойтесь. Оно тупо пялится в одну точку, — заверил доктор, — большая часть его мозга бездействует. Сомневаюсь, что оно о чем-то думает.
— Что будем с ним делать?
— В реанимацию поступило еще трое тяжело раненых. Нужен донор. А у этого экземпляра потрясающим образом уцелел необходимый набор!
— Сливать раствор?
— Да. Будем извлекать. И поторопитесь. Раненым нужна помощь...
'...нужна помощь...' — зазвенели стеклянные стенки.
'...нужна помощь...' — зашептали пузырьки.
Кто-то был ранен!
Кто-то нуждался в помощи!
Стекло задрожало под ударами обрубков культей. Трубка вырвалась из горла, и нечеловеческий крик забурлил наружу кровавыми пузырями. В его звучании различался гнев, страх, и, наконец, отчаянье.
'Ах, если бы я только мог помочь...' — обреченно ответил Мартин на шепот пузырьков...
