— Ябет юбу я! — хрипит на полу Борька, втягивая с пола в нос брызги крови.
'Я убью тебя' — перевел внутренний голос.
Врёшь. Это бы уже произошло. Вернее, я видел, что уже не произойдет.
Черт! Как же трудно выразить мысль в обратном течении времени! События отматываются из будущего в прошлое. А я почему-то вырван из этого временного потока, раз мыслю в обычных причинно-следственных связях: сначала причина, потом следствие. Проблема же в том, что в мире теперь всё наоборот. Мы с ним оказались как бы разнонаправлены.
Борькино тело поднимается к моему кулаку, игнорируя здравый смысл и законы физики. Как оказалось, я не все из них знаю.
Болезненно заныли костяшки пальцев. И почти сразу же сочный звук хорошо поставленного удара.
Моя рука уходит назад. Свой замах я вижу как в замедленной съемке. Несколько секунд назад (вперед?) мне удалось попасть Борьке уже не в челюсть, а в нос. В прошлый раз получилось не очень хорошо. Падая, он разбил голову об угол камина. А нокаут с непонятным исходом мне точно не нужен.
Вселенная видимо спятила, продолжая сворачивать объекты и события в непроявленную потенциальность. Я знаю и помню, что через несколько секунд она вновь начнет разворачиваться.
Вася обнимает Таню за талию. С мечтательным послевкусием их лица двигаются к друг другу и соединяются в поцелуе. На самом деле он уже закончился. Целоваться они начали еще в прошлом году.
Погребальный звон курантов. Необъяснимый глюк реальности грозит похоронить мой рассудок. Секундная стрелка в телевизоре возвращает две счастливые пары и Борьку в две тысячи шестнадцатый год.
Впрочем, условно счастливыми тут останутся только Вася и Таня. А вот мое 'счастье' испарилось в тот самый момент, когда Владимир Владимирович заканчивал свою речь. Видимо, это был плохой знак. Слава богу, я всё еще хорошо помню первую версию моего персонального ада. Иначе эти несколько минут назвать трудно.
Должно быть, от волнения я тогда сильно вспотел и глупо улыбался. Одновременно с президентскими поздравлениями мои слегка дрожащие руки достали из кармана коробочку, обитую потемневшим, потертым по углам красным бархатом. Она прячет в себе нечто светлое и настоящее — бабушкино свадебное кольцо. Неказистое и правдивое как сама жизнь. Тяжелый, слегка поцарапанный кусочек желтого металла. На нем нет ослепляющих бриллиантов. Нет и фальшивого блеска полировки. Настоящая любовь в ней не нуждается. И это невзрачное кольцо ее символ. А дед и бабушка любили друг друга именно так.
И вот это сокровище мои руки протягивают самой красивой женщине в мире. Почему-то сильно волнуюсь. Сердце бьется как у перепуганной птички — я вырвал его и отдаю Кате. Сейчас оно стучит в моих ладонях, прямо в этой маленькой красной коробочке.
Тук-тук... тук-тук...
Таня в стороне восхищенно ойкнула и ткнула пальчиком Васе под ребра. Тот нервно вздрогнул и вылил в роскошный бюст фужер шампанского. Но всё это прошло для меня серым фоном. Единственным ярким пятном в фокусе оставалась лишь Катя.
Будто остывая, безмятежная улыбка сползала с прекрасного женского лица. Изумление, растерянность, досада — быстро сменявшие друг друга маски вынесли суровый и безжалостный приговор: виновен!
В глупости, наивности, слабости, непрактичности и еще черт знает в чем! В том, что красивая женщина не может простить мужчине. А во мне, видимо, обнаружилась предельно допустимая концентрация этих качеств.
Довершил мой разгром Катин взгляд. Вернее, его направление. Она сразу же посмотрела на Борьку, словно говоря: 'Смотри, какой кретин! Ну, что я тебе говорила?'
Всё же я был не настолько глуп, чтобы не замечать их сближения. Мой друг всегда краснел и смущался при Кате, начиная нести несусветную чушь. А ей доставляло удовольствие вгонять его в краску. Похоже, она сама не заметила, как стала смотреть на него совершенно иначе.
А вот я заметил. Поэтому и поспешил. Катя наверняка хотела порвать со мной, но видимо суеверно не захотела портить новогоднюю ночь, чтобы не провести и семнадцатый год точно так же.
Ирония же в том, что 'точно так же' мы теперь проживаем эти несколько минут. Механизм пространственно-временного континуума словно заело, и теперь он ёрзал на месте, дёргаясь туда и обратно. Но знаю об этом почему-то один только я.
На каком же месте мир вдруг сломался?
Я помню только стыдливую мысль, метнувшуюся в уме с последним ударом курантов: 'остановить бы всё и вернуться назад...'.
'Бойся своих желаний...'. К несчастью, именно моё было воспринято мирозданием излишне всерьез и слишком буквально. Перепробованы все мыслимые и немыслимые варианты, но каждый раз взбесившийся цикл откатывал нас назад, повторяя мои выкрутасы еще и в обратном порядке.
Что я только ни делал: рассказывал, что происходит, тупо молчал, нудно ругался, вдребезги разбивал телевизор, лапал за грудь Таню и пытался овладеть Катей прямо в салатах на праздничном столе.
За это время я невольно выучил новогоднюю речь президента, начиная подозревать, что проблема могла быть не только во мне. Вдруг и вся страна сейчас делает то же самое? И что, нам теперь ждать, пока до 'гаранта' дойдет, что он говорит что-то не то?
А может всё дело в старом бабушкином кольце?
Я пробовал потереть его, рискуя вызвать свору джинов, но те, видимо, в наш бедлам сунуться не рискнули. Последние несколько 'оборотов петли' я развлекался тем, что мстительно избивал бывшего дружка, вымещая на нём гнев и обиду.
Но помогало всё это слабо. Почти ничего не менялось. Нас намертво заперло в заклинившем мире, несмотря на все мои старания. Правда, Борька почему-то дрался всё лучше и лучше. Похоже, в его подсознании что-то всё же откладывалось.
Стоп, я же студент-физик. Если подумать, то налицо парадоксальный разворот второго закона термодинамики — 'человек, прыгающий из бассейна на вышку'. На подобный эффект нет прямого запрета. Закон сохранения энергии не нарушается, если энтропия не растет, как это происходит обычно. Такие события не оставляют о себе информации и потому неотличимы от того, чего никогда не было. Нормальный вектор времени всегда увеличивает информационную энтропию. Если же она уменьшается, то он направлен в обратную сторону и мои злоключения никто не заметит!
Я устало помотал головой, пытаясь сбросить наваждение. Нет, логикой и мысленным штурмом из такого колечка не выбраться. Видимо меня прокляли. Лента событий добралась до точки сохранения, и несколько следующих минут мир будет казаться совершенно обычным. Или предыдущих? Я совершенно запутался.
Но если всё вокруг меняется, и в то же время не сдвигается с места, то есть и то, что нас тормозит! То, что где-то застряло! То, что остается неизменным в любой ситуации!
Нет, это не Владимир Владимирович. Здесь-то он уж точно не причем. И телевизор тоже безопаснее оставить в покое. Этот мир очень непрост. Я чувствовал, словно меня прибили к ободу гигантского, натужно скрипящего колеса, центральная часть которого оставалась незыблемой. И как же перебраться поближе к его неподвижной оси?
'Колышется не флаг на ветру, колышется твой собственный ум, жалкий глупец!' — почему-то вдруг вспомнились слова какого-то восточного мудреца. Мир явно намекал на нечто очень важное. И это 'важное' не в неудачной попытке удержать Катю, не в самой девушке и даже не в ушлом Борьке, который ей сейчас украдкой подмигивал. Меня куда-то ведут, что-то показывают. Или доказывают?
Так упрямому и тупому быку продевают в ноздри колечко, причиняющее невыносимую боль при любом движении, отличном от единственно правильного направления. Похоже, все остальные неправильны. А что наш ум обычно считает неправильным? Видимо то, что причиняет страдания.
Если так, то их корень зарыт не где-то снаружи. Он незаметно и подло вызрел и теперь прячется внутри меня самого — там, куда я никогда не заглядывал. Вся эта хренотень началась, как только в уме мелькнуло желание обратить время и вернуться назад. Или еще раньше, когда захотелось удержать Катю?
Но сейчас я уже не хочу ни того, ни другого, а мой свернувшийся в кольцо мирок по-прежнему отказывается разворачиваться в прямую и однонаправленную линию. Возможно, потому, что она точно так же загибается где-то в будущем? Неужели вся разница лишь в резко уменьшившемся радиусе этой адской петли?
Вероятно, проблема не в конкретных желаниях, а в том, что они никогда не заканчиваются. Видимо, они и толкают такие 'колечки'. Моё сейчас съежилось в эти несколько минут, а у других оно длиной в целую жизнь. Я устал и больше не хочу в этом болтаться. Мне нужна 'общая ось'. То, что всегда присутствует, не двигается и не меняется, как бы этот сумасшедший цирк вокруг не вертелся. Неподвижная и безмолвная ясность осознавания — что может быть фундаментальнее этого? Сам воспринимающий — вот, что никогда нельзя потерять. А если нельзя, то чего беспокоиться?
Не обращая больше ни малейшего внимания на изумленных друзей и бесконечный трёп из телевизора, я закрыл глаза и расслабился.
Багнутый цикл равнодушно и безжалостно продолжал перетирать время в своих жерновах. Я больше ему не мешал, не исправлял и не подталкивал, а всё отпустив, вернулся туда, откуда никто никогда не уходит.
