Прода от 31 декабря 2016 г.

Афина Октаво.

— Здесь собирается вся поступающая информация, — объяснил Вершинин, указывая на расстеленную на столе огромную карту.

Афина нехорошо улыбнулась и, не удержавшись, потёрла руки, но уже в следующий момент приняла невозмутимый и величественный вид.

Однако открывшиеся от сотрудничества с людьми в зелёном перспективы откровенно кружили головы.

Координационный центр оборудовали в опорном пункте федералов близ Илиона — иномиряне убрали большую часть боевых самоходов, однако меньше людей в зелёном тут не стало. Однако теперь в дело вступили маги Далёкого Отечества, которые привезли с собой целую кучу артефактов.

Приняв помощь федералов раз, принцесса махнула рукой на последствия и решила не гнушаться и в дальнейшем просить содействия в наведении порядка — никакого желания гонять инсургентов ближайшие лет семь у девушки не было.

Как оказалось, всё то время, что федералы пребывали в новом мире, они непрерывно вели картографическую съёмку местности к настоящему моменту запечатлев с воздуха едва ли не половину Восточного Предела. При этом магическая картография людей в зелёном просто поражала — в отличие от имперцев, которые пользовались взором птиц-разведчиков дабы с большей точностью зарисовывать карты, федералы каким-то образом сразу же получали точнейшие копии земной поверхности. Дороги, мосты, замки, деревни, леса — всё это теперь расстилалось перед Афиной, будто бы она сама обратилась в птицу и парила на совершенно невозможной высоте. Да, принцесса знала, что в имперском Генеральном штабе, да и просто при дворе Императора и не такое можно увидеть — настоящие поля, холмы и леса, где ветер шевелит кроны деревьев. Текущие реки, птичьи стаи, стада коров и овец, марширующие армии...

Только всё это было чудовищной роскошью и, честно говоря, огромным излишеством, пожирающим кучу магии. А почти все полководцы до сих пор использовали старые-добрые бумажные карты.

Конечно, техника составления карт у федералов была несколько своеобразной... Однако при некотором знакомстве с ней, девушка нашла её весьма удобной.

Теперь же на полученную карту наносились различные условные обозначения — в их составлении помогали уже приданные людям в зелёном консультанты со стороны Империи. Переводчиков с федеральной латыни на имперскую всё ещё сильно не хватало, так что двум сторонам приходилось общаться в основном на диковинной смеси универсальных для обоих диалектов слов из старой латыни, а также жестов и мимики.

То, что раньше приходилось по большей части держать в уме, теперь было отражено наглядно и доступно.

Наиболее оптимальные маршруты, которые можно составлять без постоянных консультаций с проводниками и местными. Пусть и с трудом, но не выходя из штаба, можно понять где берега рек слишком обрывисты или круты, и так далее, и тому подобное. Имперские карты такой безумной подробностью и наглядностью в отличие от этих аэро-фото-графии федералов не отличались.

Благодаря посланным на разведку конным разъездам и гонцам, прибывшим в Илион с изъявлением покорности, Афина потихоньку составляла схему — кто из нобилей остался верен престолу, кто просто сидит и выжидает, а кто пустился во все тяжкие. Войск в распоряжении девушки теперь более чем хватало, к тому же она решила вовсе не заботиться о защите тылов, поручив это федералам. Рискованно, конечно, да и лишнее влияние получают, но зато за сохранность тыловой опорной базы можно в будущем не волноваться совсем — люди в зелёном разбойников к себе не пустят.

Жаль только, что с воздуха нельзя распознать к кому примкнул тот или иной нобиль... Приходится тем или иным способом выяснять, после чего обозначать его владения на карте как союзные или враждебные.

Окрестные нобили, правда, уже почти все выразили поддержку новому Стражу — слухи о появившихся словно бы из ниоткуда трёх пропавших легионах при поддержке неизвестных магов разнеслись быстро.

Правда, именно магов теперь сильно не хватало — связь между отдельными подразделениями можно было держать лишь с помощью прадедовских методов, а не современных средств связи...

Если бы не помощь федералов, которые предоставили некоторое количество своих артефактов дальней связи и обученных работе с ними магов.

К тому же имперские силы нынче испытывали сильный дефицит в лошадях, поэтому обладали не слишком высокой мобильностью. Здесь уже Афине пришлось пустить в ход всё своё дипломатическое искусство и даже девичье обаяние, чтобы генерал Вершинин расщедрился на два десятка самоходов. Очень жаль, что небоевых — без тяжёлой брони и мощного магического вооружения, но и то благо. По четыре самохода на центурию со всем приданным имуществом, итого — полукогорта пехоты... Можно даже сказать — ультрамобильной пехоты! Идеально для тактики "занял населённый пункт — направился дальше". А следом и основные силы подойдут -один легион полного состава на случай столкновения с крупными бандами, как при осаде Илиона. А все остальные силы — раскиданы когортами и даже отдельными центуриями. Не гоняться же в самом деле за каждой мелкой бандой полным легионом...

Расклад сил по Пределу постепенно складывался — становилось понятно где свои, где нейтралы, а где инсургенты...

Вот Илион и врата — ядро так или иначе подконтрольных территорий. Вот Ориенталь, до которого многие сотни миль пути — второй по величине город Востока, расположенный к северо-западу. Оттуда уже вот-вот придут дополнительные части имперских и союзных сил под началом наставника Афины — сира Кастора. Ему она и поручит непосредственное руководство войсками — всё-таки опыта у отставного легата, который полвека провоевал во всех четырёх концах Империи, неизмеримо больше, чем у не достигшей совершеннолетия принцессы. В той стороне обстановка вполне спокойная — Туллий не собирал ополчение западных графств, так что тамошние нобили оставались на месте и хаоса не возникло. Проблема в том, что и сейчас они не слишком горели желанием выступать куда-то на восток... Да, прямой приказ Его Величества и всё такое, но на сбор и выступление имперским вассалам всегда даётся месяц. Вдобавок — время в пути. Вот и выходит, что нобили могут прибыть из западных графств как через пару недель так и через пару месяцев — в зависимости от собственного желания.

Вольница, будь она неладна. Да ещё и бесконечная — давить мятежи нобилей, отбирать у них земли и раздавать верным людям... Чтобы через поколение-другое всё повторилось опять. Но недостатков у такого подхода всё же меньше, чем достоинств, к тому же появление нобилей в том или ином виде — неизбежно.

Кем были те же графы при Второй Империи? Да всего лишь назначенными столицей чиновниками, которые докладывали о состоянии дел в провинциях. "Графос" в переводе с греческого — пишу, описываю. Писари по сути. А как Великая Смута началась, так власть взяли и с тех пор с большой неохотой отдают...

А вот Дорпат — форпост Империи на севере. Вот тут уже никаких нобилей — как и на любом фронтире, там селились в первую очередь отставники. Вольные землепашцы, охотники, лесорубы, шахтёры... В анклаве — порядок, но населения там немного, так что оттуда никого лучше не забирать — уж больно близко земли северных варваров.

А это Ширд — передовой рубеж на юге, город-крепость на границе владений Империи и Великой Степи, сердце системы оборонительных рубежей, рвов и стен. Юг прикрывают ещё четыре легиона, но их тоже снимать нельзя ни в коем случае... К тому же имперские войска подчиняются столице, а не Стражам — так просто взять и приказать им что-то делать не получится.

В центральных графствах — смута, но север и юг держатся. Однако и помощи оттуда ждать нельзя — и так любой крупный набег варваров может обернуться большой кровью. Раньше-то центральная группировка войск выполняла функцию активного резерва, в случае чего выступая то на юг, то на север... А теперь пограничникам придётся рассчитывать лишь на свои силы.

Сразу три имения нобилей в пределах ста миль были отмечены на карте, как мятежные, что вызвало короткую и резкую вспышку гнева Афины. К тому же одно из них — не просто укреплённая усадьба, как это принято на Востоке, а настоящая крепость, пусть и небольшая. Мерзкий гнойник инсургентов на теле Империи... Нужно брать штурмом. Но без толковых магов-инженеров, обычными средствами... Это будет довольно долго и кровопролитно.

Хотя... Влезет муха в мёд одной лапкой — скоро вся увязнет.

— Сир Вершинин, раз уж я в том числе и благодаря Федерации лишена нормального количества боевых магов, то могу ли я запросить от вас не только разведку, но и нанесение ударов? — поинтересовалась принцесса. — Я считаю, что было бы неплохо стереть с лица земли пару мятежных нобилей вместе с их домами. Это послужит уроком остальным.

— Но ведь там будут находиться и некомбатанты — женщины, дети? — произнёс генерал. — Мы против жертв среди невиновных — на подобное мы пойти не готовы.

Ох уж этот гуманизм людей в зелёном... Вина домочадцев инсургентов уже в том, что не отговорили своих родичей от неразумных поступков. Впрочем... И то верно — нечего проливать кровь без нужды.

— Да, соглашусь... — поморщившись, сказала Афина. — Ваша правда. В таком случае можете ли вы нанести удары с воздуха, когда к замкам подойдут мои войска? Можете не рушить всё в пыль — хватит и того, что вы проломите стены и уничтожите ворота.

— Это возможно, — после некоторого раздумья кивнул Вершинин. -Как только потребуется, я вышлю наши вертолёты, чтобы оказать поддержку имперским войскам с воздуха.

"За меня люди в зелёном и мощь их разрушительной магии", — с некоторым злорадством подумала девушка. — "А кто за вас, инсургенты?"

Сергей Вяземский.

В деревню Хеске разведчики вошли вполне буднично — местные жители даже особого внимания не обратили. Довольно нетипичная реакция на две невиданные здоровые грохочущие машины... Если только не обращать внимания на российский триколор, висящий рядом с штандартом на усадьбе местного владетеля.

Хеске находилась в пределах стокилометровой буферной зоны и уже вполне официально считалась российской территорией.

Кстати, сама усадьба лично Вяземскому до боли напоминала терем с картин Васнецова — мало камня, много дерева, бревенчатые срубы и два этажа с мансардой. Впрочем, и деревня в целом больше напоминала не другой мир или Древний Рим, а российское Черноземье — бревенчатые дома с резными наличниками, плетни, вполне чистые и опрятные крестьяне ... Ну, может не такие уж и чистые — попробуй останься таковым, работая на земле, а не сидя в офисе. Но и грязных забитых оборванцев, как в мрачных фильмах про Средневековье они не особо напоминали.

Проезжавшим по деревне бронемашинам местные дорогу уступали резво, но смотрели без страха, пожалуй даже уважительно, а местные шавки и вездесущая ребятня с воплями сопровождали небольшую колонну.

Затормозили у ворот дворянской усадьбы, где уже стоял серый джип "террано", на котором ездил лейтенант Коваль, с подачи которого вообще и было решено заглянуть в эту деревню. Рядом с ним стоял и сам Коваль, а также девушка лет двадцати с небольшим, светловолосая и круглолицая, одетая в опрятное, хотя и неброское платье.

— Ждите здесь, я быстро, — произнёс Вяземский, вылезая из "гиены" и натягивая фуражку.

Коваль при виде Сергея преувеличенно старательно вытянулся по струнке и отдал воинское приветствие.

— Здравия желаю, ваше высокоблагородие товарищ майор!

— Вольно, — невозмутимо ответилразведчик, отвечая на приветствие и протягивая руку для пожатия. — Вы меня ещё долго новым званием троллить будете, паразиты?

— Так сам бог велел, — ухмыльнулся Коваль, пожимая руку Сергея. — Капралы, которые до старшин и прапорщиков в званиях прыгнули — это неинтересно, а Кравченко троллить вообще опасно. Так что ты — наше спасение.

— Ладно, — поморщился Вяземский. — Времени немного — давай, показывай, что ты там за артефакт нашёл...

— Вот, познакомься — сира Юлия Хеске, — кивнул на девушку Коваль. — Баронесса и владетельница окрестной землицы.

— Сира, — коротко кивнул Сергей. — Рад знакомству.

Новолатынь у разведчика была всё лучше и лучше, в отличие от того же артиллериста, который до сих, как и многие, не выпускал из руки разговорник и активно применял жестикуляцию.

— Приветствую вас, сир, — девушка сделала что-то вроде короткого реверанса и подобрала прислонённый к воротам длинный свёрток. — Вот, сир Георгийувидел у меня в доме саблю и почему-то ею заинтересовался... И сказал, что вам тоже будет интересно на неё взглянуть.

Вяземский принял свёрток, развернул ткань и бегло осмотрел оружие.

И правда сабля. Однолезвийный слабоизогнутый клинок без елмани, рукоять неожиданно похожая на рукояти венгеро-польских сабель — с незакреплённой с одного конца защитной дужкой. Примерно такие же Сергей видел у всадниц Афины, а вот у самой принцессы была не сабля, а скорее кривой меч...

Но почему-то казалось, что этот клинок какой-то неродной и пусть аккуратно, но всё-таки приделан к чужой гарде и рукояти.

Спустя пару секунд взгляд разведчика нашёл искомое — клеймо у основания клинка. Изрядно потёртое, но если знать, что искать, то узнать не трудно — герб в виде серпа и молота, остаток надписи "ТОУСТ Ф" и арабские цифры.

Вяземский держал в руках советскую шашку, вставленную в рукоять новоримского образца.

— А откуда у вас это оружие? — невозмутимо поинтересовался майор.

— Это отец её когда-то купил — сказал, что сталь отличная, гномья... Как приданное пошла.

— А где купил?

— Да где-то на севере ... — Юлия задумчиво приложила палец ко лбу. — Кажется, в Дорпате. Гномы на Востоке вообще-то не живут, но может мастер какой был... Ой, а она вам понравилась? Так я подарю, берите!

— Не стоит, — покачал головой Сергей.

— Так вы же нам как помогли против тех злодеев, а мы вас даже толком и не отблагодарили... Берите, мне она всё равно без надобности.

Майор подумал и решил, что саблю всё равно надо изымать для изучения. Хотя и делать это было откровенно неловко.

— Она нужна нам для изучения, — туманно произнёс Вяземский. — Мы выплатим вам её стоимость, сира Юлия. Или предоставим взамен любое другое оружие.

— Не нужно, — упрямо мотнула головой девушка. — Супруг мой ей всё равно не пользовался... А теперь она и подавно ему не нужна — из похода он так и не вернулся.

На лицо баронессы набежала тень.

Вяземского неприятно кольнуло понимание сложившейся ситуации — вот она, оборотная сторона того, что артиллерия и бронетехника громили новоримлян десятками тысяч. Не все же из них были преступниками — хватало и простых, и в общем-то незлых людей... Местных людей. Так что не так-то просто теперь общаться с местными — почти у каждого из похода против российской армии не вернулся отец, муж, сын, брат, друг...

— Ничего, надо дальше жить, — неожиданно решительно заявила новоримлянка. — Может, зайдёте в дом — я вас вином нашим угощу. Домашним!

— Благодарю, вынужден отказаться, — вежливо отклонил предложение Сергей. — Значит, север...

Неожиданно мимо с воплями промчались двое маленьких детей — мальчик и девочка лет пяти от силы, которые немедленно бросились к Эрин, которая, как оказывается, вылезла из БТР, с аппетитом грызла яблоко и прислушивалась к ведущемуся разговору.

— Её Святейшество!.. — охнула Юлия и тоже рванула следом за детьми.

Вяземский в очередной раз понаблюдал за ставшей уже привычной сценой "простой люд Нового Рима радуется появлению Эрин". Разве что теперь апостол держала при себе запас конфет, которыми угощала других и лакомилась сама.

— Оперативно работаешь, Коваль, — как бы между прочим заметил Сергей. — Надо полагать, раз уж это первая деревня, где мы установили российскую власть советов, что-то мне подсказывает, что эта Юлия -та, с которой весь сыр-бор и начался...

— Да куда уж мне до тебя, твоё высокоблагородие, — не остался в долгу артиллерист. — Сходил на разведку, привёз из рейда не то что языка — дочку-эльфийку и гражданскую жену... Знаешь, сколько человек тебе лютой смерти на почве зависти желают?

— Много, — подумав, ответил Вяземский. — Хотя зря завидуют — у нас с ней ничего нет.

— А почему?

— А почему обязательно что-то должно быть? — поморщился разведчик. — Мне что, за каждой юбкой бегать?

— Ууу, — многозначительно протянул Коваль. — Несчастную любовь в прошлом твоём вижу я, мой юный падаван.

— Иди на хрен, — беззлобно ответил Сергей. — Чтобы речами величественными с синтаксисом нечеловеческим изъясняться, ты слишком высокий и недостаточно зелёный.

— Ладно уж, — посерьёзнел артиллерист. — Значит, ты теперь следы советской экспедиции ищешь, да? Не завидую... Тут же территория с пол-Сибири размером.

— В начальстве у нас сплошные реалисты, — пожал плечами Вяземский. — Если и требуют, то лишь невозможного.

* * *

ГЛОНАСС по вполне понятным причинам на Светлояре пока что не ловил, так что отряд двигался по старинке — ориентируясь при помощи составленной по данным воздушной разведки карты и компаса. Но путь разведчиков лежал вовсе не в город под названием Дорпат, где могли найтись какие-то следы советской экспедиции — до него было тысячи две километров, то есть втрое дальше, чем мог пройти гружённый БТР-82. Надо ждать, пока на территории Империи будут размещены хоть какие-то пункты с запасами топлива...

Поэтому пока что проще прочесать возможный район базирования замеченного советского биплана. Сколько он может пролететь на одной заправке более-менее известно, а значит найти основной аэродром или площадку подскока — не такое уж сложное дело.

Плюс к тому надо было заглянуть в деревню Шари... В число формальных задач это не входило, но теперь у Вяземского был почти карт-бланш от Кравченко: главное — найти искомое, а куда и зачем отклонялись в пути — неважно.

Постепенно шло и слаживание сборного подразделения Сергея, где было целых две девушки, целых два варвара с мечами и в доспехах, и целый один Эриксон, которого периодически начинали посещать рационализаторские идеи. Некоторые были очень даже ничего — собственно, систему крепления КПВ на "гиену" придумал как раз он, сославшись на богатый опыт придумывания станков для навесной стрельбы СПГ-9 и запуска НУРСов всех калибров в прошлом.

Но вот мысль установить на "гиену" те самые НУРСы и струйный огнемёт Вяземский не оценил. Ни капельки не оценил. И доводы о повышении огневой мощи его почему-то совершенно не впечатлили. На десяток человек этой самой огневой мощи и так хватало с избытком.

Однако возникал резонный вопрос — а что теперь делать с десятком 57-миллиметровых авиационных неуправляемых ракет, которые запасливый Неверов уже сменял у вертолётчиков на пару трофейных кинжалов, и почти раритетным ранцевым огнемётом, раздобытым у МЧСников?

В итоге ракеты и огнемёт были оставлены на базе под недоумённо-счастливым взглядом старшины, который по умолчанию профессионально радовался любому приобретению от "урала" и БТРа до ящика противогазов и лишнего бушлата. Даже если это самое приобретение было ему и всему подразделению нахрен не нужно.

...Олег отложил в сторону затвор ПКМ, взглянул на Шари и молча кивнул. Фейри так же молча кивнула в ответ и начала собирать пулемёт в обратном порядке. Несколько раз она впадала в затруднение что и куда вставлять, но Олег показывал правильный порядоксборки, так что с задачей девушка справилась.

Одобрительно кивнув, Олег отнёс ПКМ обратно в БТР, а по возвращении Шари на месте уже не застал, потому что её уже "позаимствовал" Булат. Снайпер на остановках делал по нескольку выстрелов из своей винтовки, проверяя, не сбился ли в дороге прицел, а заодно составляя собственную таблицу поправок для иной планеты. Пусть и очень похожей на Землю (а может, это и есть Земля из какой-нибудь параллельной вселенной), но с немного иными характеристиками гравитации, влажности и прозрачности атмосферы. Для повседневной жизни разница была незаметна, а вот при стрельбе и в особенности при стрельбе на дальние расстояния это уже сказывалось на точности огня.

Булат в силу нежелания серьёзно учить новолатынь тоже общался с Шари преимущественно жестами и рисунками в походном блокноте. Как выяснилось, соотнести панораму оптического прицела с уже привычными ей целиком и мушкой девушке особого труда не составило, но тут подтвердилось, что к стрельбе на дальние дистанции с применением оптики Шари не особо расположена.

Если с открытого прицела она уже вполне неплохо стреляла метров на сто-двести, то дальше начинались проблемы как с оптикой, так и без неё — к такой дистанции боя лесная фейри, которая ничего дальнобойнее простого лука в руках не держала, банально не могла привыкнуть. Тот случай, когда уже вбитое вытравить сложнее, чем обучить с нуля: эльфы Светлояра привыкли к тому, что в лесу расстояние боя — хорошо если полста метров, поэтому большие дистанции вызывали откровенное непонимание.

— Эй, лесная! Хватит колдовать — айда к нам.

Двое варваров Эрин развлекались тем, что метали в ближайшее дерево боевые топорики. Ханвальд кидал по одному, а вот Мергьорн умудрялся метать их сразу с двух рук. И что важнее — не только швырять, но ещё и попадать в цель, каждый раз оставляя между двумя вонзившимися в дерево топориками не больше ладони.

Обучение же Шари теперь было чем-то вроде всеобщей дисциплины и развлечения — разведчики учили её обращаться с земным оружием и снаряжением, Эрин с варварами показывала приёмы обращения с местныморужием.

— Спорим, не попадёшь между топорами Мерги? — Ханвальд протянул девушке топорик.

Шари на мгновение задумалась, а потом взяла протянутое оружие, подкинула его в воздух, поймав за рукоять, и с тут же с разворота метнула его в цель.

Оружие вонзилось аккурат между топорами Мергьорна.

— Это хорошо, что мы ни на что не поспорили, — одобрительно осклабился северянин.

— Спорить с лесными на такое? — хохотнул второй варвар. — Вот же дурь несусветная.

— А сам что, не поспорил бы? Ты ж любому лесному фору дашь.

— Меня один фэй и научил всему, когда я ещё в младших дружинниках при риксе ходил. Он так вообще мастер был — мог таким топориком в щель забрала попасть.

— Брешешь!

— Да чтоб мне Лонар задницу отку... Ну ладно — половину задницы.

Сама фейри не считала, что делает что-то из ряда вон — бить из лука, метать топорик, дротик и лёгкое копьё в клане учили абсолютно всех. К тому же меткость по меркам самих фейри у Шари было не особо выдающейся.

Подошёл Олег. Посмотрел на всё происходящее, подумал, достал из разгрузки метательный нож. Тоже швырнул его в многострадальный дуб, попав рядом со снарядами остальных.

— Таким только в зубах ковыряться, — не оценил оружие разведчика Ханвальд. — Даже поддоспешник не пробьёт.

— Развлекаетесь? — поинтересовался подошедший Сергей, который закончил дежурный сеанс разведки местности, посадил беспилотник и убрал его в бронемашину.

— Развлечения? Где?

Эрин появилась как всегда внезапно — как будто выскочила из-под земли.

На всех остановках она теперь в основном, так сказать, осуществляла разведку и дозор местности. Проще говоря — слонялась вокруг, впрочем, не удаляясь дальше метров двадцати от машин. Вяземский такое "броуновское" движение в целом одобрял — вряд ли кто-то или что-то смогло бы проскользнуть незамеченным мимо апостола, что позволяло выставлять поменьше охраны. Собственно, при таком раскладе даже одного Эриксона на пулемёте вполне хватало.

— О, соревнование на меткость, — оживилась Эрин. — Люблю состязания... Хотя со мной почему-то не любят состязаться. Страаанно... О, а у вас что, действительно в ходу метательные ножи? То есть у вас есть артефакты, из которых можно бить врага за тысячу шагов и кирасы, которые арбалетами не пробиваются совершенно... Но при этом вы используете метательные ножи?

— Используем как развлечение, — объяснил Вяземский. — Мы уже почти не применяем холодного оружия... А если применяем, то метаем отнюдь не ножи.

— Ага, лопаты, — хихикнула апостол.

Сергей многозначительно покосился на жрицу.

— Олег, МПЛ мне.

Майору была подана используемая уже не первое, не второе и даже не третье десятилетие сапёрная лопатка. Разведчик взвесил шанцевый инструмент в руке, примерился и с мыслью "хоть бы не опозориться" метнул её, вонзив аккурат рядом с другими метательными снарядами.

— Вот так-то, — невозмутимо произнёс Вяземский. — А что лопата? Даже дятел, брошенный умелой рукой, пролетает не менее тридцати шагов, после чего втыкивается. А ты, Эрин, никогда так не делала, что ли?

Эрин громко засопела и начала даже подпрыгивать на месте, что сопровождалось лязгом от её платья-доспеха.

— С этим миром что-то не то! — горестно посетовала апостол, после чего круто развернулась и убежала к БТРу.

— Так, ну если все наигрались, то пора бы и... — начал было Вяземский, но осёкся, увидев, как чёрная жрица залезла на крышу БТР, держа в руках пресловутую лопату...

Только не малую пехотную, в просторечье именуемую сапёрной, а обычную штыковую — кажется, позаимствованную из ЗИПа БТРа.

— Никто и никогда, — патетично воскликнула жрица. — Не скажет, что двенадцатый апостол богини Эмрис прекрасная и великодушная Эрин Меркурий чего-то не умеет! Даже если речь идёт о бросании лопатами!

Все, не сговариваясь, бросились врассыпную, потому что уже в следующий миг Эрин, с протяжным криком "эгегейяаа!..", будто копьё, с чудовищной силойметнула лопату в многострадальный дуб, воткнув её чуть ли не до половины штыка.

— Красота, — победно заявила апостол, откидывая волосы с плеча и горделиво попирая сапогом башню БТР-82. — И величие.

* * *

Уже к концу первого дня разведрейда в полный рост встала проблема дальности — если "гиена" была рассчитана почти на 800 километров хода, то БТР-82 своим ходом дальше 600 километров уехать в принципе не мог. Запас топлива разведчики с собой, конечно, взяли, но вяземский решил приберечь его на крайний случай.

Впрочем, эта проблема была ожидаемой и продуманной заранее — о величине Империи было известно уже давно. Это же не какой-нибудь уезд, размером с Московскую область или даже Приморский край — Новый Рим занимал едва ли не треть громадного, явно не сильно меньше Евразии, материка.

Вся современная боевая техника сильно зависит от дорог и снабжения топливом, и если с магистралями в Империи всё было очень даже неплохо, то вот систему снабжения топливом нужно было создавать с нуля. При этом ещё и строго следя, чтобы местные не растащили его на собственные нужды — в кристальную честность и отсутствие прихватизаторских замашек у иномирян не верил никто.

Насколько узнал Сергей, насчёт всего этого договорились с Афиной, которая дала право прохода по территории Восточного предела и пообещала посодействовать в охране топливных станций. О полноценных заправках речь, конечно, не шла, но и хотя бы даже просто расставить цистерны с топливом по округе нужно было однозначно.

Всё это ему в общих чертах обрисовал Кравченко во время очередного сеанса связи.

— Ближайший к вам пункт заправки — городишко под названием Вилда. Наших там ещё нет, имперцев — тоже, статус селения — неясный. Вам в любом случае надо ждать прибытия цистерны, так что если это условно недружественный населённый пункт, то захватывайте.

— Понял вас, командир, — отозвался Вяземский. — Когда прибудет цистерна?

— Часа через четыре ориентировочно. Всё, давай, до связи.

— До связи.

— Знаю я эту Вилду — там во всех трактирах эль разбавляют совершенно бесчеловечным образом, — немедленно наябедничала Эрин, внимательно слушавшая каждый сеанс переговоров.

— Что ещё можешь сказать об этой Вилде? — поинтересовался Сергей.

— Вино они тоже сильно разбавляют, — после некоторого раздумья, на полном серьёзе ответила апостол.

— С выпивкой у нас самих порядок.

— Правда? — оживилась жрица. — А у вас хороший эль? Я люблю покушать, повеселиться... и хороший эль тоже люблю.

— Эрин, ты отвлекаешься, — напомнил Вяземский. — Расскажи лучше о планировке города. Насколько широки улицы, какова высота зданий, гарнизон, население, есть ли укрепления.

— А, — сразу поскучнела девушка. -Ты об этом... Ну жителей сотен шесть душ может наберётся... Планировка стандартная имперская — улица, улица, улица, проспект, проспект, проспект. Инсулы максимум этажа по два. Ширины улицы хватит, чтобы две телеги разъехались — имперский стандарт же. Есть и типовое укрепление — форт посредине. Ну ещё магистрат, несколько домов поменьше, где можно держать оборону... А, ну и арсенал.

— Арсенал? — насторожился разведчик.

— На случай всеобщей мобилизации. Старый, но... не бесполезный.

— Ясно... — протянул Сергей. — В таком случае, приступим.

Сказано — сделано. Личный состав проверил оружие и снаряжение, северяне надели броню — в отличие от экипировки землян даже для дюжих местных парней всё время носить броню было затруднительно.

Подошли к городу на расстояние в пару километров, отправили дрон на разведку — воевать высокотехнологично уже входило в привычку. Зачем лезть красться самому или переть на врага в лоб, если без всяких проблем можно разведать местность с воздуха, составить примерный план действий и уже только затем что-то предпринимать.

В принципе, всё было, как и описала Эрин — мелкий городок, два форта, прямые и вполне широкие улицы...

— Если ты ещё не заметила, то на мне узоров нет, — заметил майор, не отрываясь от управления квадрокоптером и не сводя взгляда с экрана ноутбука. — И даже цветы не растут. Поэтому можешь так не глазеть.

Апостол сидела рядом и смотрела на разведчика влюблённым взглядом.

— Дай порулить этой жужжащей штукой, а? — вдохновенно произнесла Эрин.

— Не даст, — ухмыльнулся стоящий за пулемётом Эриксон.

— Не даст? — огорчилась жрица.

— У нас же всего два дрона. А два — это плохое число. Если дронов два, то один всегда можно сломать, а второй — потерять.

— А это обязательно? — уточнила апостол.

— Это закон. Джунглей, жизни и подлости.

— Мне не нравится, что на улицах пусто, — произнёс Вяземский. — Слишком пусто. Всё движение только во дворах фортов.

Эрин заглянула в экран ноутбука, задумчиво накрутила на палец прядь волос.

— А ведь верно. В полях вокруг города не видно крестьян, торговая площадь пуста... И я вижу следы битвы. Нужно быть настороже.

— Вряд ли мы так выясним многое... Выдвигаемся, — решил Сергей.

...Первой в город вошла "гиена", из люков которой, кроме Эриксона за пулемётом торчали ещё и Сергей, Эрин и Шари. Четыре пары глаз снаружи всегда заметят больше и оперативнее, чем те же самые четыре пары глаз, сидящие внутри бронемашины.

Следом двигался БТР-82, настороженно крутя тонким хоботком автоматической пушки из стороны в сторону, в полной готовности размазать какого-нибудь противника или раскатать чей-нибудь дом по брёвнышку.

Город явно пережил либо набег, либо ещё какой беспорядок — брошенные посреди дорог телеги со скарбом, выбитые окна и двери, следы пожаров.

— Я чую кровь, — принюхалась апостол, размеренно постукивая остриём разобранного копья по борту "гиены".

На следующем перекрёстке она лихо спрыгнула на землю — только платье лязгнуло — и быстрым шагом подошла к обугленным руинам большого двухэтажного барака.

— Всем стоп, — скомандовал Вяземский по рации. — Быть наготове. Эрин, что там?

— Тела, — лаконично произнесла апостол, легко сдвигая руками полусгоревший брус. — Без оружия и брони. Пара десятков.

Без оружия и брони — это либо пленные, либо гражданские.

Девушка обошла пепелище, присев около чего-то, похожего на рухнувший дверной косяк. Провела двумя пальцами по пеплу, понюхала их, склонила голову на бок.

— Масло, — коротко произнесла девушка. — И солома. А дверь подпёрли снаружи.

— Это не был пожар, — понял Сергей. — Их сюда загнали и сожгли.

Эрин поднялась на ноги, отряхнула край платья, зашагала обратно к "гиене" и одним прыжком запрыгнула на броню.

— Я найду их и выпотрошу, — добродушно пообещала апостол. — А если будет время, то, пожалуй, насажу на вертел и сожгу на костре.

Вяземский не услышал в словах жрицы ни бахвальства, ни безумия — она лишь совершенно буднично сообщала о своих планах по наведению порядка. И нельзя было сказать, что это его как-то беспокоило — местные вправе бороться с преступностью любыми принятыми способами.

— Вооон то здание, — указала Эрин на стоящее дальше по улице крепкое каменное двухэтажно здание. — Смахивает на магистрат. Надо бы проверить.

Здание выглядело понёсшим ущерб, но крепким и целым. Что важно — ставни на окнах были крепко закрыты, а массивные окованные железом двери завалены кучей хлама.

— А толково изобразили, — заметил Эриксон. — Даже можно подумать, что та куча под дверью реально их блокирует.

— Внутри есть живые, — сообщила Эрин, спрыгивая с "гиены" и подходя к магистрату.

Грохнула пару раз кулаком по дверям, отчего чуть ли не всё здание заходило ходуном.

— Я двенадцатый апостол богини Эмрис Эрин Меркурий. Открывайте. Или я вышибу дверь.

Одна из ставен на окне рядом с дверью слегка приоткрылась, но почти сразу же захлопнулась, едва апостол на неё взглянула.

— Ещё раз наставишь на меня арбалет и его новая тетива будет из твоих жил, — весело произнесла жрица. — Открывайте уже, я уже замёрзла тут стоять.

Спорное утверждение, учитывая, что дневная температура за всё время пребывания российских войск на Светлояре не падала ниже градусов восемнадцати.

Однако слова Эрин определённо возымели действие, потому как внутри здания послышались чьи-то голоса, шум, а затем дверь осторожно приоткрылась внутрь. В проёме показалась чья-то обветренная рожа в простом шлеме с наносником и с мечом в руке.

— В-ваше Святейшество?!.. — охнул мужик.

— Да, это я, — подтвердила апостол. — Нет, на колени можешь не падать — у меня от этого несварение желудка. Лучше скажи, что произошло в городе.

— Дык... Дружина графа Лугоса тут сначала прошла и город пограбила, а после ещё какие-то нездешние наёмники заявились... Ну и засели в форте и арсенале старом.

— Что за наёмники? Сколько? Есть ли маги? — деловито осведомилась Эрин.

— Дык... Наверное, центурия будет, не меньше. И колдун при них вроде был, да... Горцы, если по рожам смотреть.

— А где все жители?

— Дык, кого побили, кого к арсеналу увели. Его ж ещё при деде нынешнего государя бетоном залили, а эти долбятся — думают, что мы там золото спрятали. А откель у нас золото? У нас столько золота отродясь не водилось, чтобы цельный арсенал им забить...

Апостол неожиданно дёрнула головой, будто бы что-то услышав, без лишних церемоний оттёрла мужика в сторону и нырнула внутрь.

— Шари, за мной, — на всякий случай скомандовал Сергей, тоже покидая БТР и выдвигаясь следом.

Краснорожий обитатель магистрата попытался воспрепятствовать проникновению если уж не Эрин, то хотя бы разведчика с фейри, но встретившись с холодным взглядом майора решил не связываться и с ним.

Сергей вошёл внутрь, Шари держалась грамотно — чуть позади и справа, во всём стараясь копировать действия Вяземского.

В холле магистрата обнаружилось десятка два человек — в основном женщины и дети. Несколько мужчин средних лет и четверо человек с оружием — один в форме городской стражи, остальные — в лёгких кожаных доспехах. Причём старшим был явно не стражник, а невысокий полноватый мужчина с добродушным, но почему-то неприятным лицом.

Спустя пару секунд майор обнаружил причину того, что Эрин вошла внутрь — в одном из углов холла плакали две девушки в когда-то дорогих и красивых, но сейчас дранных и замызганных платьях.

— А чего-то они плачут, а? — невинным тоном, как бы между прочим, поинтересовалась апостол. — Вы бы их успокоили, что ли... Им же, наверное, страшно, да?

Но Сергей уже видел, что её доброжелательность стала откровенно фальшивой, а левая рука жрицы легла на висящую у пояса металлическую дубинку.

— Бабы, ваше святейшество, — улыбнулся толстяк, держа в руках арбалет. — Что с них взять? Мужей ихних поубивало, вот и развели мокроту.

— А вы, собственно, кто такой будете, милейший? — елейным тоном едва ли не пропела жрица.

— Так охрана купеческая. Патрон-то наш, того — представился, когда набег случился. И стражников в городе не осталось, кроме, вон, Нестора... Вот мы и решили потихоньку порядок поддерживать и людей защищать, пока имперские войска не пребудут...

— Защищать? — с ненавистью произнесла одна девушек, прекращая плакать. — Да что бы сдох, ублюдок вонючий...

— Молчи, женщина, — возвысил голос толстяк.

— А ты мне рот не затыкай. Что ты мне сделаешь? Опять с дружками к себе поташишь?

Красномордый привратник тут же подскочил и засуетился вокруг Эрин.

— Вы её не слушайте, Ваше Святейшество, совсем девка умом двину...

Договорить он не смог.

Апостол со всё тем же благожелательным выражением лица молниеносно ударила мужика в живот, не особо смущаясь кожаным пластинам доспеха, которые она промяла будто сделанные из бумаги. А когда красномордый согнулся пополам, то схватила его за голову и с отчётливым хрустом сломала шею.

Двое из "защитников" тут же вскинули было арбалеты, но получили по три пули в грудь от Вяземского, молниеносно среагировавшего на изменившуюся остановку, и повалились на пол. Шари дала короткую очередь куда-то наверх, откуда со сдавленным воплем свалился ещё один разбойник.

Толстяк и стражник моментально бросили оружие и подняли руки вверх, а стражник ещё и на всякий случай упал на колени и на удивление резво подполз к Эрин, норовя хватить её за ноги и едва ли не поцеловать сапоги.

— Ваше Святейшество, помилуйте! Смилуйтесь! Не губите! Семья... детки малые... Тёмные демоны попутали, Единым клянусь!..

Апостол сдавленно замычала.

— Ну я же говорила, говорила!.. — прохныкала жрица. — У меня от такого начинается несварение желудка!.. Ой, меня сейчас же стошнит... Хотя... Ладно, продолжай.

Губы Эрин скривила злая улыбка.

— Давай, ползай активнее, ничтожество. Плачь, умоляй меня, пытайся разжалобить моё чёрное сердце, чтобы я замолвила за тебя словечко перед моей Госпожой... — глумливо захихикала апостол. — Ты мой маленький грешник...

Эрин наклонилась, взяла стражника левой рукой за подбородок, а правой ласково погладила его по лбу.

— Такой молодой, тебе же всего лет двадцать с небольшим... — с теплотой произнесла жрица, смягчая тон и выражение лица. А затем в том же тоне продолжила, — Какие ещё, в Бездну, детки малые в таком возрасте?

Апостол схватила его за лицо, зажимая рот — и вовремя, потому что из-под её пальцев показался дымок, в воздухе отчётливо запахло палёным мясом и волосами, а стражник начал выть и корчиться от боли.

— А красивая у вас тут лепнина — мастер делал, сразу видно, — беззаботно заявила жрица, оглядываясь по сторонам. — А похоть — это ничего, это понятно. Ничего особенного, в сущности — я ж всё понимаю... Будь у меня побольше времени — даже бы навстречу пошла... О, нет, не в этом смысле, конечно — я бы просто заставила вас, мои дорогие злодеи, удовлетворить друг друга. Так сказать, и овцы целы, и волкам занятие. Но, увы, увы...

Эрин отпустила глухо воющего стражника, который тут же повалился на пол, сжимая руками лицо. Вытащила из-за спины клинок, крутанула его в руке и без всяких усилий воткнула его в затылок бандита.

— Так, а теперь ты...

— Да будь ты проклята, чёрная су... — начал было толстяк, но громыхнувший выстрел и снёсшая ему полчерепа автоматная пуля помешали ему договорить.

— Ууу! — разочарованно протянула апостол.

— Много лишних слов и показухи, — слегка поморщился Сергей, опуская автомат. — Как ты при таком позёрстве столько тысяч лет-то прожила?

— Исключительно ихними проклятиями, Вяземский, исключительно проклятиями... — вздохнула апостол, поворачиваясь к горожанам, которых словно бы загипнотизировало всё происходящее.

— Жители Вилды, — звучно произнесла Эрин, в чьём голосе теперь не было ни тени фиглярства. — Уже сегодня в город войдут имперские войска, которые вымету всю шваль из этого славного города — любой злодей получит куда менее лёгкую смерть, чем эта падаль. Ничего не бойтесь, хаос окончен. Даю вам слово Эрин Меркурий — слово двенадцатого апостола богини смерти Эмрис.

* * *

Форт и арсенал располагались рядом друг с другом, да и похожи были между собой изрядно. Не слишком высокие стены, выложенные прямоугольником и окружённые рвом. Четыре круглых массивных башни по углам, центральное укрепление, тяжёлые ворота, окованные металлом. Как ни странно — всё вполне целое, даже ворота не выбили. Почему? Может, защитники бросили укрепления, а, может, враги были уже внутри.

— Справа — форт, — немного подумав, заявила Эрин.

— Они вроде одинаковые... С чего ты решила, что это именно форт, а не арсенал?

— Стены не такие толстые, а бойниц больше, потому как рассчитан на больший гарнизон, — объяснила апостол. — Уж на что неинтересные сведения, а за сотни лет даже их можно выучить, благо имперские нормативы со времён Александра Великого менялись мало.

— Ворота форта открыты, — заметил Вяземский. — Небрежность или?..

— Скорее взяли штурмом, разграбили и бросили, — сморщила нос Эрин. — Или, что вернее, взяли не штурмом, а обманом либо подкупом... Но не суть важно. Живых там всё равно я не чувствую. В отличие от арсенала... Хотя, конечно, странно...

— Что именно?

— Налёт на город совершить — это понятно. Но зачем штурмовать арсенал? Там же оружие старое — лучше уж казармы разграбить, всяко выгоднее выйдет... К тому же зачем сгонять к арсеналу жителей? Что-то тут не сходится... И это мне не нравится. Очень не нравится.

"Гиену" оставили в резерве, ввиду отсутствия какой-либо защиты для стрелка, по пояс торчащего из башни. Вяземский в своё время подумывал, совместно с Эриксоном сообразить какую-нибудь защиту, но в итоге от этой идеи отказался — с 14,5-миллиметровым пулемётом и полной загрузкой бронемашина и так была перетяжелена, а дополнительная бронекоробка на крыше явно бы не улучшила ситуацию.

К тому же зачем делать из хорошего транспортёра плохую штурмовую машину? Особенно если под рукой есть наглухо бронированный БТР-82, который по местным меркам — сущий танк. Главное только колёса беречь, чтобы неспалили.

В него все и пересели, оставив в "гиене" лишь Руслана за рулём и не слишком огорчившегося Эриксона за пулемётом. То, что единственная дорога прекрасно простреливалась из фортов, теперь сыграла с засевшими в них инсургентами злую штуку — к воротам укреплений так просто было не подобраться. Но и выбраться из них тоже было не просто. Конечно, там наверняка существовали тайные ходы... Но откуда захватчикам знать о тайных ходах-то?

— Сейчас я этой падали ультиматум зачитаю, а вы будьте наготове, — заявила Эрин.

— Пообещаешь их отпустить?

— Не люблю врать, — сморщила нос апостол. — Поэтому честно пообещаю, что невиновных отпущу, а виновным подарю лёгкую смерть.

— Дай-ка угадаю — виновны там все, — хмыкнул Вяземский.

— Конечно, — фыркнула жрица. — У наёмников и уж тем более у взбунтовавшихся наёмников всегда есть пара-другая грешков за душой, за которые их можно медленно варить в масле.

— И на что же ты в таком случае рассчитываешь, если выдвигаешь заведомо невыполнимые условия?

— Я зачитаю ультиматум, они его не примут и, скорее всего, пальнут по мне стрелами. Твои люди подстрелят стрелков, а потом мы дадим им время на размышление. Скажем, одну стражу. За это время они наверняка немного подерутся между собой, а кто-то попытается договориться, решив, что сможет обмануть проницательного и самую чуточку великолепного апостола Эрин... Тут-то мы их всех и прикончим!

— Думаешь, сработает?

— Поверь, Вяземский, — широко улыбнулась жрица. — Это всегда срабатывает.

— Будем надеяться... — проворчал майор, дважды щёлкнув пальцемпо микрофону рации. — Эриксон, как слышишь меня?

— Слышу тебя хорошо, командир.

— Эрин сейчас лекцию толкнёт. Кому не понравится — причеши из пулемёта.

— Сделаем усё у лучшем уиде, шеф.

Апостол по пояс высунулась из люка БТРа, солидно прокашлялась, а затем её голос неожиданно громко раскатился вокруг:

— Милостью доброй богини смерти Эмрис, именем восьмой наследницы престола принцессы Афины и моим словом — слову двенадцатого апостола Эрин, я говорю вам. Те, кто засели в этой крепости! Дайте свободу гражданам Вилды, которых вы удерживаете, сдайтесь и покайтесь. Те, на ком я не найду греха, будут вольны идти куда пожелают. Грешники же примут смерть лёгкую и быструю. В противном случае моя Дикая Охота захватит и разорит эту твердыню, а всех злодеев я обращу в своих слуг до скончания времён. Сроку вам даю одну стражу. Я сказала.

— Кто это там вякает? — как ни странно, ответ со стен захваченных укреплений последовал почти сразу же. — Вали отсюда, девка, нам лень за тобой идти.

— А кто это там вякает? — парировала апостол. — Я не знаю кто ты, но от тебя несёт как от выгребной ямы! Ты там дерьмом, что ли, обмазался, чтобы страх наводить? А ну зови сюда кого-нибудь из старших, или они там ещё не всех свиней в форте отымели?

На площадке привратного укрепления из-за парапета показался с десяток людей в шлемах, вооружённых луками и арбалетами, моментально выпустивших в Эрин стрелы и болты. Однако та картинно повела рукой, и несколько снарядов застыли в воздухе в паре метров перед ней, будто воткнувшись в невидимую преграду.

— У вас времени, пока я вздремну и перекушу парой свежих душ — всего одна стража, — небрежно заявила апостол и громко щёлкнула пальцами, отчего висящие в воздухе стрелы и болты моментально вспыхнули. Ещё один картинный жест, и горящие снаряды упали на землю. — Потом будет поздно. И да, больше не хамите мне, а то я рас...

Со стоящей в сотне метров позади "гиены" раскатисто ударил КПВ, разнеся в щебень весь парапет на привратном укреплении. Вероятнее всего, вместе со всеми горе-стрелками.

Эрин благодушно кивнула, нырнула обратно в БТР, порылась в прикрученной жестяной коробке, что заменяла военной машине бардачок. Выудила оттуда початую пачку печенья и коробочку сока.

— Души — это хорошо, — изрекла апостол богини смерти. — Но и сок с печеньками — тоже вкусно!

— Тебе часто говорили, что ты страшная показушница? — поинтересовался Вяземский.

— Да не счесть! — невозмутимо заявила Эрин. — Сестрица Фарин Янус — так чаще всех, а сестрица Юрин Венера и похлеще обзывалась...

— Это другие апостолы?

— Ага. Ведь если я именую себя двенадцатой, то логично предположить, что где-то существуют ещё одиннадцать.

— И где же они в таком случае?

— Мир большой, — Эрин улыбнулась, но неожиданно грустно. — А время неумолимо. Даже к апостолам. А может быть — особенно к апостолам. Кто-то отправился в иные земли... Знаешь ли, жестоких правителей, злобных божков и всяких-разных демонов хватает везде — хоть в просвещённом Новом Риме, хоть среди равнин Закатного материка, хоть в джунглях Халинага. Так что работы нашим божественным клинкам хватит всегда и везде, дело нам всегда найдётся... Но иногда это всё же утомляет, и кто-то отходит от дел — на время или насовсем... Мне хочется думать, что некоторые просто насовсем отошли от дел, раз от них давно нет вестей. А иных уже и вовсе нет. Хамарин Фетида погибла веков пять назад, где-то на островах далёкого юга, воюя против местного бога и преданных ему дикарей. Карин Кронос искала какой-то проклятый город и пропала где-то в песках Хиспаны. Рин... О ней легионеры даже не знали, поэтому не дали никакого прозвища, ведь она умерла ещё до того, как появился не то что Новый Рим — Ночное Царство Тёмных фейри.

— Может, вопрос некрасивый, но... Эрин, если апостолы настолько могущественны и справедливы, то почему ты, вы все, апостолы не правят этим миром? Извини, конечно, но причинять справедливость на тракте — это мелко и как-то по-детски, если можно творить добро в куда больших масштабах и объёмах.

— Причинять справедливость? Неплохо сказано, — улыбнулась жрица, но почти сразу же её улыбка погасла. — А насчёт того, чтобы править... Кое-кто из нас думал так же, некоторые даже действовали, но кончалось это... Не слишком хорошо. Можно сказать — совсем нехорошо. Апостолы могут принести много хорошего, но и плохого могут принести ничуть не меньше. Одно дело — казнить разбойников, с ними всё просто: вот грех, вот кара, а вот и глумление в процессе исполнения наказания, чтобы хоть немного почувствовали себя на месте своих жертв. И совсем другое дело — править... и решать за тысячи подданых. Судить их. Судить, когда нет правых и виноватых — когда правда у каждого своя...Но, конечно, нельзя отрицать того восторга, когда тебе служат десятки и сотни тысяч людей. Когда... когда они превозносят и обожают тебя как богиню...

Эрин блаженно зажмурилась, но затем открыла глаза и черты её лица заострились.

— Это опасный путь. Очень-очень-очень опасный. Власть развращает, а если поддавшийся искушениям правитель будет жить сотни и сотни лет... Ну, думаю, пример, Тёмных более чем нагляден.

— Говоря о власти, ты имеешь ввиду...

— Нет, не себя. Хотя и не буду скрывать — мне приходилось править и маленькими деревнями, и целыми армиями, и даже государствами. Тот ещё опыт, скажу тебе. Просто те же имперцы любят порассуждать, что, дескать, они построили первое настоящее государство, начисто игнорируя тот факт, что Тёмные своё царство построили за пять тысяч лет до Перехода. И, если закрыть глаза на то, что люди что в этом государстве имели право только подохнуть ради своих хозяев — точно как скот! — то у Тёмных вышла не самое отсталая держава. У них была регулярная армия, административный аппарат, они придумали систему счисления, два вида письменности, научились лить бронзу, изобрели астрономию, медицину и магические искусства...

— Кстати, вот сколько я узнаю об истории этого мира... Если хотя бы десятая часть того, что рассказывают о Девятом Испанском правда, то это достойно любого эпоса — пять тысяч римлян бросают вызов огромной империи и побеждают её...

— Несмотря ни на что, имперцы и правда достойны восторга, — кивнула Эрин. — Конечно, стоит помнить, что они сразу же заручились поддержкой гномов, кланов Светлых фейри и множества людей, потому как Тёмные надоели всем просто неимоверно... Но всю правящую верхушку в Ном-Уримме в День Гнева перебили именно имперцы, и все полевые сражения выиграл именно железный строй Девятого, а не рыхлое ополчение вчерашних землепашцев и рабов. И уж тем более не гномы и не Высшие, которые в ту пору совершенно не превосходили Тёмных в развитии.

— Разреши неприятный вопрос, Эрин?

— Валяй.

— Если империя Тёмных была такой людоедской... Почему вы позволили существовать ей тысячи лет?

Апостол внимательно посмотрела на Вяземского.

— Я всегда предлагала зарезать всех жрецов и царей Тёмных на вершинах их же храмов, — медленно ответила чёрная жрица. — А потом сравнять Ном-Урим, этот Город-на-Крови, с землёй и засыпать там всё солью. Но... Род людской страдал под властью Тёмных — этого отрицать нельзя. Однако при этом он всё-таки приумножался — медленно, но верно. И... к тому же мы очень долго просто не решались вмешиваться в дела смертных, потому что это могло обернуться ещё большей кровью. И у нас ведь были основания опасаться подобного. Тёмные ещё бегали в степях нынешних центральных провинций Империи с каменными копьями наперевес, когда Обсидиановая империя подмяла под себя половину Африки, а Поднебесная страна возводила крепости в горах Заката. Но мало кто знает, что до них всех первое государство после окончания Белой тишины построили не имперцы, не Тёмные и не огире — первыми были МЫ. Ах, Инсонамор, Инсонамор, Лазоревый город... Его построила сестрица Рин, но нам в нём всегда были рады, а мы всегда были рады чем-нибудь помочь или чему-нибудь научить тамошних людей...

— Но кончилось это совсем нехорошо, — припомнил слова апостола Вяземский.

— Именно. Понимаешь... Не сразу, но спустя сотни лет... Рин понравилось быть всемогущей правительницей и живой богиней. Она ПОВЕРИЛА, что таковой и является. Реки горы прорезают, а мы-то всё-таки не горы. Рин изменилась, стала более жестокой и куда менее справедливой... Собственно, думаю, ты и сам видел, что спрятано глубоко-глубоко в апостолах, — Эрин не слишком приятно улыбнулась. — Я не люблю убийства как таковые, но мне нравится видеть страх всякой падали, и мне нравится дарить им НЕ лёгкую смерть. И что главное — мне от этого совершенно не стыдно.

— Да я тебя и не осуждаю, — пожал плечами майор. — Просто я, например, стараюсь действовать в первую очередь эффективно, а не эффектно.

— О, рациональности людям в зелёном явно не занимать,— рассмеялась девушка. — В этом вы даже главных прагматиков этого мира — лесных фейри — обставляете... Но вот представь, что всё, гм, чёрное, что скрыто в чёрных жрицах, будет обращено не на всяких там разбойников и прочих преступников, а на обычных людей. Чтобы ты сделал на их месте, Сергей?

— Наверное, взбунтовался, — немного подумав, ответил Вяземский.

— Даже против прекрасной, жестокой и могущественной богини? — хитро прищурилась Эрин.

— Да хоть против летающего макаронного монстра и диктата Матрицы, — невозмутимо произнёс разведчик. — История нас учит, что во-первых она никого и ничему не учит, а во-вторых, что непобедимых не бывает. А загнанные в угол способны на всё.

— Вооот... И это — особенность мышления всех людей, которую совершенно недооценили те же Тёмные. Даже загнанная в угол крыса может быть опасна, а люди — это ой как не крысы... В общем, теперь ты понял, почему апостолы больше не рвутся к власти?

— Во-первых, ты вот, например, сейчас как раз опять очень даже идёшь во власть...

— Вот ещё! — возмутилась Эрин. — Неправда!

— Ты — посредник между двумя мощными государствами, ведёшь переговоры с принцессой...

— ...но при этом остаюсь в стороне, — невозмутимо закончила жрица. — Поверь, Сергей, немало времени и сил было потрачено, чтобы понять — лучше не быть героем, а создавать героев. Простым людям нравятся примеры таких же простых людей, которые добились всего сами... Ну ладно, с маааленькой помощью апостолов. Кем был Александр Корнелий в восемнадцать лет? Простым копейщиком. Кем он стал через двадцать лет? Императором, основавшим династию, что правит Новым Римом уже четыре века!

— И ему помогли апостолы? — скептически хмыкнул Вяземский. — Может, даже ты?

— Нет, не я — сестрица Норин. Многие считали её просто жрицей Эмрис, но на самом деле она была Её шестым апостолом.

— Хорошо, с этим всем разобрались — ты помогаешь, находишься в центре событий, но главную роль отводишь другому.

— Великодушие, — важно произнесла Эрин. — Ну иии... величие, чего уж там скрывать.

— Тогда я перейду к пункту номер два. Ты не дорассказала, что стало с Рин.

— Есть вещи... — поморщилась апостол. — Есть вещи, о которых даже мне неприятно вспоминать. Ты вот, например, видел как восстаёт целый город? Сотни тысяч жителей, что вчера были мирными горожанами, превращаются...даже не в армию — в стаю, алчущую крови. Солдаты, что клялись в верности — предают или остаются в стороне, советники бьют в спину.Бежать — некуда, спастись — невозможно. И что самое гадкое — у людей есть законный повод взбунтоваться, поэтому у них опять же есть своя правда, за которую они готовы умереть... ну и убивать, разумеется. Вот что стало с Рин.

— Но апостолы сильны, — заметил разведчик. — Сильнее и опаснее любого, кого я встречал.

— Я могу выйти против сотни обученных бойцов и убить их всех. Могу подготовиться, нагнать страха и победить тысячное войско. Но стая — не армия. Она не боится и её не победить. Даже апостолу.

— Но вы же отомстили? — спокойно спросил Вяземский. — Я бы отомстил.

— Если людей в зелёном занесёт в Доминион Маджарат, к северным отрогам Туманных гор — попросите местных гномов показать вам Небесные врата, — оскалилась Эрин. — Каменный кедр ворот сгнил, лазурит с арки почти осыпался, барельефы и клинописные надписи посекло дождями, ветрами и временем, но зрелище всё равно более чем достойное... И это всё, что мы оставили от Лазоревого города Инсонамора.

— Мне казалось, что чёрные жрицы, несмотря на устрашающие прозвища — радетели добра и справедливости...

— Так и есть, — подтвердила апостол. — Но такими мы были не всегда.

* * *

— Обычный засов на уровне моих плеч, — небрежно бросила Эрин, поглядывая из-за "гиены" на ворота форта. — Я перерублю его одним ударом, а потом вышибу ворота. Стремительно ворвусь внутрь, уклонюсь от стрел и болтов, прорвусь к копейщикам и... Ай!..

Копающийся в ящике с тротилом Вяземский, не глядя, протянул руку и отвесил щелбан стоящей рядом жрице.

— За что?! — обиженно надулась апостол, хватаясь за макушку.

— Увлеклась больно, — ответил Сергей. — Никаких разрубаний ворот, героических заходов в одиночку и ближнего боя. Мы так не воюем.

— Брр! — Эрин прекратила хвататься за голову, её передёрнуло. — Фу, какой ты скучный. Фу, дрянь, фу, пропасть. Фу, фу, фу. И вообще! Вот ты сам видел на что я способна — могу драться одна против сотни и колдовать, я быстрее фейри и сильнее титана. Человека могу одной рукой убить... Да даже одним пальцем! А у тебя ни малейшего пиетета к великой мне. Ни малейшего! ЩЕЛБАН! Это... это же просто... Шокирует. Я — двенадцатый апостол богини тьмы и смерти, Ведьма Полуночных земель, Обрекающая-на-Гибель, Кровавая пересмешница, Чёрные крылья страха над головами врагов... Вот скажи, Вяземский, ты что — совсем меня не боишься?

— Вот это — стандартный ящик с двухсотграммовыми шашками тротила, — невозмутимо ответил майор, доставая взрывчатку. — Может быть использован как один большой заряд мощностью в двадцать пять килограмм. Неосторожное обращение с этим ящиком сделает тебя и меня первыми космонавтами на орбите планеты Светлояр. Но нам совершенно нечего опасаться, пока я правильно обращаюсь с ним.

— Не очень улавливаю ход твоих мыслей... — подозрительно произнесла Эрин.

Сергей вздохнул, достал из кармана разгрузки небольшую плитку шоколада и бросил её апостолу. Та поймала её на лету, моментально развернула фольгу и с урчанием вгрызлась в десерт.

— Правильное обращение, — хмыкнул Вяземский.

— Если ты думаешь, что можешь купить мою лояльность этим вашим шоколадом... — проворчала жрица, облизывая пальцы. — То тебе нужно больше шоколада. Значительно больше. Как минимум вдвое.

— Командир, может, дождёмся пока подойдёт цистерна? — спросил по рации Эриксон. — При них же охрана из наших и имперцев... Чего раньше времени нарываться? Нарывать лучше толпой — нарыв нажористее выйдет.

— Не вариант, — поморщился Сергей. -Пока приедут, пока разместятся... Пока решат вопрос с местными бандитами. К тому же кто там из наших-то будет? ГСМ-щики, скорее всего.

— Фе, — лаконично отреагировал Булат

— А что это за существа? — полюбопытствовала Эрин. — Они достойны презрения?

— А наша богиня тьмы зрит в корень, — одобрил снайпер. — Достойны презрения, ненависти и насмешек.

— Вообще я апостол смерти, — уточнила девушка. — Ещё чёрная жрица, собирательница душ, вестница зла, тьмы и холода ... А, ладно, в принципе, я подпадаю под имперскую классификацию "О богах низших, аватарах, демонах и прочих сверхчеловеческих созданиях". Можно и богиней звать.

— А с чего такая ненависть к ГСМ-щикам? — поинтересовался Эриксон.

— Они не ходят на общие построения.

— Это достаточный повод для ненависти?

— Для ненависти? Не особо. А вот для БЕЗГРАНИЧНОЙ ненависти...

— Ладно, повеселились и хватит, — произнёс Вяземский. — Устанавливаем взрывчатку на ворота, подрываем и входим на БТРе.

— Может просто протараним? — предложил Булат.

— Вот на своей личной бронетехнике и будешь таранить, что захочешь, — возразил Эмиль. — Мне фары сорвёт — где я новые буду искать? Срочников же под рукой нет, чтобы в набег по парку отправить.

— Эрин, сможешь поставить магический щит, если нас чем попытаются приложить?

— Запросто, — фыркнула апостол.

— Значит, ты будешь держать щит, я с пулемётом прикрываю заднюю полусферу. Булат — беглый огонь, Олег — подавляешь из пушки и спаренного всё, что будет подозрительно шевелиться или выглядеть. Шари — бей выборочно. Поняла?

— Да, — кивнула фейри, сменившая свой берет на каску по общему примеру.

— Эриксон, Руслан — держите дорогу. Всё, что будет бежать в вашу сторону и не будет одето в "цифру" — валить наглухо. Северяне — сидите под бронёй, без команды в бой не вступаете. Всем всё понятно? Тогда начали.

...Вряд ли засевшие в крепости бандиты были в особом восторге от того, что кто-то не особо дружелюбный что-то делает с воротами форта. Однако и предпринять ничего не рискнули — разваленные привратные укрепления явно внушили уважение к неизвестным солдатам. Так что установка взрывчатки прошла без особых проблем, хотя Эрин с ворчанием держала на всякий случай магический щит, но явно предпочла бы без особых затей порубить всех врагов. Однако, путешествуя вместе с разведчиками, она в силу каких-то своих мотивов принимала чужие условия игры. Почему? Большой вопрос.

Вяземский решил прояснить этот момент, когда они отошли от форта обратно и стали дожидаться окончания срока ультиматума.

— Тебе не очень нравится мой план, но ты почему-то не пошла в одиночку штурмовать крепость. Хотя и могла, — произнёс Сергей.

— Конечно, могла, — кивнула Эрин. — Но я не краду чужих побед. Ты захотел взять на копьё этот форт — пусть будет так. Я помогу в этом, но присваивать всю славу себе не стану. К тому же, таких крепостишек я на своём веку взяла без счёта, а вот посмотреть как будете действовать вы -любопытно. Может, по мне и не видно, но я стараюсь быть в курсе современных веяний тактики. Знал бы ты, какое впечатление на меня когда-то произвёл железный строй легионов... Ммм... Красота! Это был... Пятидесятый?.. Нет, шестьдесят второй год от Перехода, когда я наведалась в центральные земли Пацифиды. Битва на Солнечном поле, да. Нестройные толпы тёмных фейри и орков, а против них ополчение и четыре легиона — Третий, Четвёртый, Шестой и Седьмой Железный. Алое на жёлтом против клочков тьмы. Будь я высшей фейри — написала бы живую картину, чтобы каждый мог это увидеть и почувствовать тот день. Пятнистые шкуры на плечах воинов-ягуаров, чёрные знамена орков, черепа в легионных шлемах на шестах против алой стены скутумов и внуков рабов...

— А ты любишь истории, — усмехнулся Вяземский.

— Обожаю! — с энтузиазмом воскликнула апостол. — Некоторые воспоминания всё-таки слишком ярки, чтобы ими не хотелось бы поделиться с другими. Особенно если о них никто больше и не помн... Ого! Давненько я не видела раскраски плакальщицы.

Майор проследил за взглядом апостола и натолкнулся на вылезшую из БТРа Шари, глаза которой перечёркивала широкая чёрная полоса, а от глаз вниз к челюсти были прочерчены буро-красные полосы, типа следов от слёз. От кровавых слёз, да.

Вкупе с камуфляжем, кевларовой каской и автоматом поперёк груди смотрелось не глупо, а скорее грозно.

— Я... от участи плакальщицы меня могут отрешить лишь хранительницы правды или ритенгемот, — немного извиняющееся произнесла Шари под не слишком одобрительным взглядом Вяземского.

— Этнокультурные особенности, — наконец вздохнул Сергей. — Проехали, короче. Олег, сколько до дедлайна?

— Десять минут.

— Ясно. К машине.

Пока разношёрстный отряд загружался в БТР, майор подхватил лежащую на земле подрывную машинку с прикрученными к ней проводами, и крутанул ручку, дожидаясь, пока не загорится сигнальная лампочка.

— Десятью минутами раньше, десятью минутами позже... Вряд ли у них есть часы, — сказал Вяземский и нажал на кнопку подрыва.

* * *

В российской армии не было высшей школы по подготовке снайперов, так что набирали в меткие стрелки людей из самых разных родов войск. Например, Булат пришел в снайпера не из разведчиков или там танкистов — а из военных инженеров, так что взрывчатку заложил на совесть.

Взрыв разнёс тяжёлые деревянные ворота, начисто оторвав одну створку и заставив кусок второй повиснуть на чудом не оторвавшихся верхних петлях. Впрочем, короткая очередь из 30-мм пушки разнесла и его, после чего БТР-82, выплюнув два потока сизого вонючего дыма, рванул вперёд.

От корпуса бронемашины отскочило несколько стрел и арбалетных болтов, а затем тяжёлые литые колёса "82-го" проехались по остаткам разнесённых в щепу ворот.

Часть засевших в форте бандитов, как оказалось, даже решила дать более-менее организованный отпор, сбив некое подобие строя за воротами на случай прорыва. Однако ещё одна короткая очередь из пушки и уже куда более длинная очередь из спаренного пулемёта положила на месте почти всех.

И почти сразу же несколько бандитов на остатках привратного укрепления подтащили к краю большой дымящийсячан и опорожнили его на крышу БТРа. Правда, это оказалась не смола или масло, а банальный кипяток, но будь на броне десант — мало бы ему не показалось. А так все люки были закрыты, и горячая вода лишь безобидно расплескалась по броне, а уже в следующий момент один из верхних люков откинулся, и из него показалась Эрин. Короткий гортанный выкрик, и над бронемашиной замерцал магический щит, от которого отскочили несколько стрел. Щит почти сразу же погас, но апостол тут же швырнула в бандитов облако из мелких острых снежинок. Неспособные пробить броню, они тем не менее резали ничуть не хуже метательных звёздочек, заставив нескольких лучников бросить оружие, когда снежинки разрезали кожу на руках и лице, и выбили глаза.

Следом откинулся и второй люк, из которого высунулся Вяземский с пулемётом в руках и хлестнул очередью по врагам. Открытые с внутренней стороны укрепления на стенах не позволили бандитам укрыться или куда-то убежать.

Часть бандитов, которая было выдвинулась к пробитым воротам, моментально начала даже не отступать, а натурально разбегаться. Однако внутри форта было не так уж и много каких-либо укрытий, не говоря уже о капитальных зданиях, а из тех, что могли выдержать пушечно-пулемётный огонь и вовсе была только одна центральная башня, но к ней подступ перекрыт был почти сразу. Около десятка бандитов всё-таки решило в ней укрыться, но незамеченными прошмыгнуть мимо БТРа у них не получилось. И хотя башня бронемашины была развёрнута в другую сторону, разваливая на части какой-то бревенчатый сарай, по врагам ударили в два ствола из амбразур "82-го", частью уничтожив на месте, частью рассеяв.

Сергей всё так же держал под прикрытием пулемёта заднюю полусферу, но первая попытка бандитов ударить с тыла, оказалась и единственной. Несколько раз в дело вступали лучники, но Эрин отражала щитом стрелы и болты, после чего указывала месторасположение врага, и в дело вступал Вяземский.

Буквально в считанные минуты всё, по сути, оказалось кончено.

Во дворе форта лежало не меньше трёх десятков тел бандитов, а на стенах и в укреплениях вокруг вряд ли было меньше. Стонов раненых слышно не было — огнестрельное оружие XX-XXIвеков разило почти сразу насмерть, если речь шла о пулемётах и скорострельных пушках.

Однако где-то должны были прятаться ещё несколько десятков врагов.

Или расчёт Эрин на междуусобицу был всё-таки верен и теперь предстоит иметь дело с одиночками, которые скорее попытаются сдаться, нежели броситься в банзай-атаку?

С другой стороны — а есть ли вообще резон зачищать остатки мятежников? Разведчики и так пустились в изрядную авантюру, решив действовать самостоятельно, а не ждать подхода основных сил, так что...

— Прекратить огонь! — скомандовал Вяземский. — Эрин, чувствуешь врагов или гражданских?

— Я не очень точна в этом вопросе, — объяснила торчащая из соседнего люка апостол, вокруг рук которой порхали огромные острые снежинки. — Могу почувствовать, как бьётся в страхе чьё-то сердце. Могу посчитать, но очень приблизительно — один, два, много... И мне надо выбраться наружу — в самоходе у меня как будто мешок на голове.

БТР высадил десант и отъехал назад к воротам, чтобы держать под прицелом большее пространство. Спешились, собственно, все, кроме Олега и Эмиля, оставшихся в бронемашине. Эрин со своими варварами обеспечивала ближнее прикрытие, Вяземский, Шари и сменивший привычную снайперскую винтовку на АК-12, Булат — дальнее.

Сергей вполглаза приглядывал за эльфийкой, но та держалась на удивление неплохо — спокойно, без суеты и копировала поведение более опытных бойцов. С автоматом она обращалась уже вполне уверенно, в очередной раз подтвердив аксиому, что автомат Калашникова может быть освоен и применён даже совершенно необученным человеком. Или фейри в данном случае.

Эрин встряхнула руками, сбрасывая кружащиеся снежинки на землю, закрыла глаза, покрутила головой.

— Группа живых там, — указала она рукой примерно на одиннадцать часов, в сторону небольшого каменного строения. — Группа в башне. Ещё группа — в подземельях форта. От них страхом несёт сильнее — наверное, это мирные жители. Поэтому, думаю, идти надо туда.

— А надо ли? — как бы между прочим поинтересовался Булат. — Форт взяли, а зачисткой пускай уже кто-нибудь другой занимается...

И покосился на Сергея. Почти точно так же на него покосилась и Эрин, но произнесла ровно противоположное:

— Я бы всё-таки настояла на том, чтобы освободить их самим и побыстрее. А то мало ли что.

Вяземский оценил, что апостол не просто взяла и ринулась вперёд сама. Хотя и вполне была на это способна, после чего оставалось либо предоставить ей всю полноту действий, либо поддержать.

— Ладно, выдвигаемся к подземелью, — решил Сергей.

Шли, аккуратно огибая тела погибших, большая часть из которых была в крайне неаппетитном состоянии — в реальности тяжёлые пули и снаряды не делали аккуратных дырочек, а как правило рвали людей на части. И на всякий случай поглядывали в сторону того здания, где, по словам Эрин, пряталось несколько противников.

Поэтому, когда закрытые ставни на узких окнах-бойницах стремительно открылись, и в сторону разведчиков просвистело несколько арбалетных болтов, неожиданностью это не стало.

Апостол отбила магическим щитом стрелы, а Вяземский от души полоснул из пулемёта от бедра по окнам, подавив вбитое на уровне рефлекса желаниепервым делом залечь. При наличии мобильного генератора силового щита типа Эрин Меркурий выгоднее становилось стрелять сразу же после отражения стрел, когда щит на несколько секунд пропадал.

Однако в стороны отряд всё-таки рассыпался. Варвары развернулись боком, прикрываясь щитами. Шари всё-таки залегла, ибо это было первым, чему её научили в разведке, а Булат быстро рванул вперёд. Укрылся за углом здания, быстро выглянул, достал с пояса гранату, выдернул чеку и зашвырнул внутрь здания.

Послышался громкий хлопок, после чего в дверь врезалась прыгнувшая метра на четыре вперёд Эрин, одним махом вынеся ворота и оказываясь внутри. Апостол молнией заметалась по помещению, а затем выскочила наружу, стряхивая кровь с клинка.

— Чисто, — коротко отозвалась жрица, будто заправский ветеран городских боёв.

Ворота форта были монументальны — из прочных тяжёлых брусьев, окованные железом...

Впрочем, всё это оказалось бесполезно, потому как ворота были не выбиты, а открыты. Похоже, что изнутри открыты — ровно тот же почерк, что и в случае с другим фортом. Правда, сейчас они были прикрыты, но незаперты.

Отряд вошёл внутрь.

Эрин повела носом и нехорошо прищурилась.

— Гадкое эхо, — заявила она, доставая из-за плеча клинок и на пробу пару раз крутанув его. — Не страх — животный ужас. Гарнизон крепости, которая вот-вот падёт, так себя не ведёт. И... да, определённо чёткий след злобных духов.

— И что это означает? — спросил Вяземский.

— Те ублюдки сказали, что с мятежниками был маг. И, судя по всему, это был маг-мистик — очень уж... специфическое магическое эхо от применённых заклинаний.

— А кто такие эти мистики? — поинтересовался Булат.

— Их ещё называют магами смерти. Маги как маги, но если кому-то легко даются огненные шары или ледяные стрелы, то им так же легко даётся призыв злобных духов. И прочая соответствующая магия. Тогда... Да, хотела бы я ошибаться, но теперь, кажется, знаю, зачем инсургентам понадобились мирные жители.

Первый же небольшой зал за воротами арсенала оказался густо залит побуревшей кровью, а по углам валялось несколько обезображенных трупов.

— Умелый гадёныш, — ровным тоном произнесла Эрин, оглядываясь по сторонам. — А ещё умный и терпеливый.

— Ты, кажется, поняла, что тут произошло, — произнёс Вяземский, поправляя на плече ремень пулемёта. — Нас просве...

— Стой! — апостол неожиданно дёрнула головой и крикнула Ханвальду, который немедленно замер на месте. — Ах ты!.. Все назад!

Из-за одной из дверей, что болталась на одной петле, послышался непонятный гул и топот множества ног. В следующий момент створка резко распахнулась, ударилась об стену и с грохотом рухнула на пол.

В проёме прохода, ведущего куда-то вниз, показалась молодая женщина в разорванном и заляпанном кровью платье.

— Эй, ты кто? — первым спросил у неё Мергьорн.

Женщина дёрганными движениями покрутив головой, уставилась на разведчиков и двинулась вперёд, сгорбившись и пошатываясь.

Вяземский увидел, что горло женщины пересекает глубокая рана, несовместимая с жизнью, а её глаза — мутные и провалившиеся, как у тухлой рыбы. Поэтому когда она метнулась вперёд, то без колебанийперечеркнул её короткой очередью из пулемёта.

Женщина будто споткнулась на бегу, упала на пол и покатилась кубарем, замерев бесформенной кучей тряпья. Но в следующий миг неожиданно проворно вскочила и с места прыгнула вперёд, одним махом преодолев метра четыре, ударив в щит Ханвальда и заставив северянина пошатнуться от удара.

Скрюченные на манер когтей пальцы со скрежетом проехались по гладкой поверхности лат варвара, а затем он оттолкнул женщину прочь от себя, протыкая ей живот мечом. Та на мгновение замерла, а затем схватилась рукой за длинный клинок бастарда и начала подтягиваться ближе к Ханвальду, ещё глубже насаживая себя на меч.

Подскочивший сбоку Мергьорн с коротким хэканьем разрубил её от плеча до пояса. Женщина осела, бастард выскользнул из её тела, но она всё ещё была жива... Если это вообще можно было назвать жизнью.

Клинок Эрин просвистел в воздухе будто молния — апостол одним ударом снесла нежити голову, что всё-таки остановило её и, похоже, убило окончательно.

— Это что — зомби? — спросил Булат.

— Ветала, — коротко, но не слишком понятно ответила жрица.

В следующий момент из того самого прохода вырвалось ещё несколько десятков немёртвых, немедленно двинувшихся на разведчиков.

Судя по всему, это и были захваченные жители Вилды.

Вяземский понял мгновенно — если другие зомби так же быстры, как та первая, то до выхода они добежать не успеют.

— Держаться рядом! Отступаем! — проорал майор и добавилуже по рации. — Олег, машину сюда!

Вокруг него моментально сбился небольшой отряд — варвары с щитами впереди, Сергей по центру, Шари и Булат на флангах. Три ствола прошлись смертоносной косой по рядам нежити, но, к неприятному удивлению разведчиков, пули рвали тела ветал, те падали, теряли конечности, но расставаться со своей нежизнью не торопились.

Оказавшаяся в тылу отряда Эрин в ураганном темпе сотворила какое-то заклинание, одновременно произнося что-то на неизвестном языке и выписывая стремительные жесты левой рукой, а затем резко взмахнула своим копьём и у полудюжины зомби в первом ряду как косой смахнуло головы с плеч, после чего те моментально рухнули на пол.

— Цельтесь в голову! — выкрикнула апостол, подготавливая ещё одно заклинание.

Вяземский вскинул пулемёт к плечу и дал прицельную очередь по головам ветал. Тяжёлые винтовочные пули разнесли черепа нежити, будто арбузы; Шари и Булат не отставали, то и дело меняя пустеющие магазины автоматов.

Нежить понесла серьёзные потери, но буквально по телам павших прорвалась всё-таки к отряду, однако была остановлена северянами. Щитами они сдержали ветал, а секира и меч сносили тянущиеся к ним руки и рубили головы.

Вяземский едва ли не в упор разрядил остатки патронов в подступивших зомби, после чего "печенег" с лязгом выплюнул дымящийся кусок ленты, и Сергей достал гранату. Выдернул чеку, размахнулся и зашвырнул её в проход, откуда всё ещё валили веталы.

Взрыв в помещении больно ударил по ушам, но майор метнул следом ещё одну РГД-5, которая свалила осколками нескольких зомби, поток которых наконец-то иссяк.

Разведчики вырвались из арсенала на улицу, следом за ними выскочило трое зомби. Одного метким выстрелом сняла Шари, второму Вяземский снёс полчерепа из пистолета, а ещё один (точнее, когда-то она) вцепился в щит Мергьорна, но получил клинком в бок от Ханвальда. А затем уже другой варвар отшвырнул веталу прочь, ударом щита сломав ей шею и снеся секирой голову.

— В сторону! — выкрикнула Эрин, вырываясь вперёд.

Апостол толкнула раскрытой ладонью левой руки воздух, и остатки нежити, сгрудившиеся в воротах отбросило назад невидимым ударом. А затем жрица рванула внутрь, раскручивая вокруг себя копьё и начиная рубить ветал на части.

Вяземский остановился перевести дух, поймал взглядом подъезжающий БТР, а затем кто-то схватил его за ногу и опрокинул на землю.

В следующий момент на Сергея налетел ещё один зомби, причём одетый в пробитые окровавленные доспехи — один из тех, кого они совсем недавно покрошили во внутреннем дворе форта. Майор успел выставить перед собой пулемёт, но ветала уже вцепился одной рукой в наплечник разведчика. Прочнейший кевлар заскрипел под скрюченными пальцами зомби. Нежить клацнула зубами, пытаясь укусить Вяземского за лицо, который лишь в последний момент успел защититься рукой. Вцепившийся в неё зубами ветала сжал руку так, что Сергей зарычал от боли, но прочная ткань ратниковского комбеза выдержала. Майор высвободил вторую руку, в которой до сих пор держал рукоять пистолета, приставил его к голове зомби и несколько раз нажал на спуск. На лицо брызнула чужая кровь, но ветала обмяк, и разведчик отшвырнул его от себя и как можно быстрее вскочил на ноги... И едва не столкнулся нос к носу с занёсшим секиру Мергьорном, который уже намеревался было спасать его от нежити.

Вяземский быстро огляделся.

Вокруг поднимались всё новые и новые веталы — десяток, второй, третий... Недвижимыми оставались лишь те, кому уже пулями и снарядами посносило головы.

На землю свалили только Сергея, остальные в основном успешно отбились, не считая Булата, который с шипением зажимал несколько глубоких царапин на челюсти и слегка прихрамывал.

Разведчики без всяких команд сбились в кучу спиной к спине...

— Командир, ложись! — послышалось по рации.

— Лечь! — рявкнул Вяземский, дублируя команду для остальных.

Как только разведчики, а затем и варвары, залегли, по поднявшимся веталам хлестнула пушечно-пулемётная очередь БТР-82. А затем подъехавшая бронемашина своим носом смяла остатки нежити и размолотила в кровавое месиво тяжёлыми колёсами недобитков.

Отряд ввалился внутрь БТР, Шари с Булатом, чтобы не создавать толчею, забрались на броню. Вяземский отложил в сторону опустевший пулемёт, моментально нашёл свой автомат, снял его с предохранителя и полез в верхний люк. Впрочем, это уже было лишним — больше ни одной способной двигатьсянежити в поле видимости не было. Шевелящиеся на земле тела с оторванными попаданиями снарядов конечностями — не в счёт.

— Твою мать, что это вообще было? — донёсся с места башенного стрелка голос Олега. — Мы же их и так всех ушатали? Какого хрена им на земле не лежалось?

— Траханные зомби, — коротко и ёмко произнёс Булат, разгрызая упаковку и доставая пластырь.

— Тут и зомби есть? Ну зашибись, чо. Нам только зомбоапокалипсиса и не хватало. Никого не покусали?

— Никольский, заткись, а? Предложишь мне пулю в голову пустить — я тебя тоже покусаю.

— Так! Заткнулись все, — коротко скомандовал всё ещё торчащий из люка Вяземский. — Никого кусать и стрелять не будем. Сначала спросим Эрин.

Из дверей арсенала вышла заляпанная с ног до головы кровью апостол, находящаяся в не особо приподнятом настроении.

— Эрин, что внутри? Чисто?

— Чисто? — вкрадчивым тоном переспросила жрица. — Да нет, Вяземский, внутри очень даже грязно, хоть больше и нет ни одной веталы... И Я ПО УШИ ВЫМАЗАЛАСЬ!!! Ненавижу.

— Ещё что-нибудь скажешь? — поинтересовался майор.

— Траханные веталы, — коротко и ёмко произнесла Эрин, пиная голову дважды убитого за сегодня бандита.

* * *

БТР-82 выгнали наружу, обеспечив внешнюю охрану форта, а "гиену", наоборот, загнали вовнутрь. Те разведчики, кто побывал в ближнем бою спешно приводили себя в порядок, остальныеих в это время охраняли. Наведение марафета в первую очередь вылилось в медпомощь и перезарядку оружия, а уже после — в отмывание от крови.

Впрочем, Вяземский, имевший некоторые представления о зомби по книгам и фильмам, перво-наперво поинтересовался у апостола самым жизненно важным вопросом:

— Эрин, а раны и то, что на нас попала кровь этих зомби... Это опасно?

— Зомби? — сначала не поняла жрица, сосредоточенно очищающая от крови и малоаппетитных ошмётков своё оружие и броню. — Это вы так ветал называете? Ну разумеется, опасность есть — это мне всякие заражения не страшны, а вам стоило бы обработать раны...

— Нет, меня другое интересует — мы сами-то в таких ветал не превратимся?

Девушка озадаченно моргнула, а затем неожиданно прыснула со смеху.

— Что за глупые суеверия, Сергей? Конечно же, вы не станете веталами, если только случайно не умрёте, а рядом не окажется мистик, решивший вселить в ваши бездыханные тела злобных духов. Ну или вы полежите без должного похоронного обряда век-другой... Ага!

Эрин неожиданно поднялась на ноги.

— Что такое? — моментально насторожился Сергей, поудобнее перехватывая автомат.

— Шум самоходов там, — указала рукой апостол. — Это, наверное, ваше подкрепление. А ещё я кого-то почуяла, так что немного прошвырнусь по форту.

— Помощь нужна?

— Неа, справлюсь, — беззаботно ответила Эрин, но тут же помрачнела. — Мистик же всё равно уже смылся. Падла.

— Как скажешь, — сказал Вяземский, пожимая плечами. Впрочем, уже в пространство сказал, потому как девушка натуральным образом испарилась с места.

— Апостол смерти — странный предмет: вот она есть, а потом сразу нет... — задумчиво перефразировал разведчик одного великого мыслителя, после чего зашагал к остальным.

— Зомбоапокалипсиса... Не будет, — сообщил он радостную новость. — А ещё, по словам Эрин, к нам подходит цистерна, так что приводим себя в порядок и готовимся к выдвижению.

Северяне приволокли откуда-то бочку с водой, благодаря чему все хотя бы немного отмылись и наскоро застирали испачканную кровью форму, которую без этого потом отчистить было бы существенно сложнее.

Памятуя о прошлом опыте, Вяземский взял в этот рейд изрядный запас экипировки как раз на такие вот случаи. Так что к прибытию колонны разведчики выглядели, как всегда, цивильно, аккуратно и подтянуто — хоть сейчас на смотр.

Вяземский рассчитывал на прибытие именно что одного топливозаправщика и пары машин сопровождения — скорее всего, грузовика с имперскими солдатами и какой-нибудь машины поддержки типа БРДМ-2 или что ещё было не жалко.

Однако, Кравченко похоже решил убить одним выстрелом не то что двух зайцев, а целую заячью популяцию, сведя воедино и подразделения развёртывания заправочных баз, и подразделения, предназначенные непосредственно для ведения боевых действий.

Так что в Вилду прибыла не цистерна и пара машин, а полноценный конвой — одних только топливозаправщиков было штук пять, плюс десяток тентованных грузовиков, в которых находились имперцы. Вяземский нашёл несколько странным, что все они оказались довольно старыми ЗИЛами, которые у бригады заменили на более новые "камазы" и "уралы" ещё пять лет назад. Объяснил этот момент Руслан — скорее всего грузовики были реквизированы у погранцов, которым спихивали автотехнику. Впрочем, экспроприация не минула и гражданский сектор — два "камаза" несли на себе обычные, а не военные номера, и щеголяли нестёртыми надписями "мехколонна 68" и "спецстрой".

Машины же огневой поддержки явно были собраны по принципу "на тебе, боже, что нам негоже". Впрочем, это было вполне оправдано — для несения фактически гарнизонной службы годились и устаревшие или почти выработавшие свой ресурс машины. Вяземский углядел старую КШМ-ку артиллеристов, две МТЛБ — без положенных пулемётов в башенках, но зато с кустарно присобаченной ЗУ-23-2 на одной и тяжёлой безоткаткой пушкой на другой. Где эту безоткатку выкопали и за каким чёртом вообще решили, что она будет хоть сколько-нибудь полезной — было покрыто предвечным мраком. На этом фоне тоже уже почти раритетная "шишига" с установленной в кузове ЗПУ-4 как-то даже и не удивила.

Впрочем, основная масса техники прошла город, даже особо не снижая ход, а отделилась и направилась к форту лишь относительно небольшая группа. Первой шла БМП-1 в некогда нарядном и явно показном камуфляже, который на текущий момент безнадёжно выцвел и облупился. Довольно приметная машина — Вяземский даже припомнил её многострадального мехвода, чья голова торчала из люка бронемашины. Помнится, на осенних БТУ он на этой самой "коробочке" крепко застрял на полигоне и сидел в прямом смысле по уши в грязи, пока его не выдернули старой "мотолыгой" разведроты. БМП-1 — машина всё-таки довольно старая, битая жизнью и эксплуатацией, а нынче её ещё больше эксплуатируют. Почему? Ну, как раз потому, что старая и почти выработавшая моторесурс, а значит её уже и особо не жалко, в отличие от передаваемых из западных округов новых бронемашин.

Ещё в колонне имелся тентованный ЗИЛ, та самая МТЛБ с безоткаткой и армейский УАЗ, предположительно, модели "козлик-шахид". От стандартного УАЗика имелся кузов, окраска типа "мокрая грязь" и ржавчина слоями. Вторая же часть прозвища оправдывалась тем, что тент на русском "джипе" был снят, а на приваренной поперёк кузова турели был размещён ПКТ, придавая машине вид типичной боевой техники всяких ближневосточных и дальнеафриканских повстанцев.

Экипаж данной "шайтан-арбы" был ей вполне под стать — куча молодых лбов, явно оставшихся на контракт после срочки, экипированных так, что хоть сейчас воюй против какого-нибудь Вьетконга. Все увешанные подсумками и разгрузками с магазинами и гранатами, за плечами — РПГ, даже сапёрными лопатками и штык-ножами не побрезговали. Особенно умилительно, конечно, смотрелись непременные противогазные сумки с бирками, обтянутыми зелёным скотчем...

— Элитные штурмтрупперы, мать его, — присвистнул от такого зрелища подошедший Эриксон. — Отборные гвардейцы фракции НОД.

— Фракция ГСМ, — меланхолично поправил его Сергей. — Три целых три десятых богатыря и сопутствующий личный состав... А с ними дядька Кейн.

Главным у ГСМ-щиков был и правда довольно колоритный мужик — немолодой, лысый и почти квадратный.

УАЗик лихо затормозил перед разведчиками, и командир сего грозного отряда первым десантировался из машины.

— Старший прапорщик Дикий, — солидно козырнул мужик, а затем протянул руку для пожатия, держа во второй руке вместо обычного "калаша" целый РПК.

— Майор Вяземский, — коротко отрекомендовался Сергей, прекрасно зная, что вообще-то фамилия данного старшего прапорщика была Мышкин, но он её почему-то сильно не любил.

— Тебя, что ли, тут надо заправить, а, разведка? — поинтересовался прапорщик.

— Нас, нас, — подтвердил Вяземский, не отреагировав на довольно фамильярное обращение. Всё-таки разведке не нужно было каждую секунду устраивать "резьбу", демонстрируя, что разведрота — это самое крутое подразделение в городке. Разведка свою репутацию и так уже заслужила. — Форт мы зачистили, пока вас ждали, но лучше держите ухо востро и будьте готовы к чему угодно.

— К драконам, что ли?

— Сегодня, например воевали с зомби... — будничным тоном сообщил Сергей, будто бы делая ежедневный рапорт на вечерней поверке.

Невдалеке раздался чей-то вопль, моментально привлекший всеобщее внимание. Однако это оказалась всего-навсего Эрин, которая тащила за ногу из одной из башен какого-то мужика в кольчуге, который при этом дико орал. Нужно полагать потому, что апостол, насвистывающая нечто громкое и довольно весёлое, тащила его за целую ногу, а вторая была сломана в нескольких местах. Помимо данной ноши, девушка небрежно несла на плече своё копьё, а на руке у неё был намотан приличный кусок верёвки.

Жрица дотащила орущего пленника до привратных укреплений, приветливо помахала всем собравшимся и начала деловито привязывать верёвку к одному из полуобломанных зубцов парапета.

— А вот это она что сейчас делает? — искренне заинтересовался прапорщик.

— Думаю, собирается вешать инсургента, — невозмутимо ответил Вяземский.

— Эрин! — крикнул Эриксон. — А ты что делаешь?

— Собираюсь вешать инсургента! — с готовностью ответила апостол и с потрясающей лёгкостью перебросила через парапет своего пленника.

Тот издал совсем уж нечеловеческий вопль, после чего то ли потерял сознание, то ли скоропостижно скончался от болевого шока, ведь Эрин изволила вешать его вниз головой и аккурат за сломанную ногу.

После этого апостол непринуждённо спрыгнула с высоты трёхэтажного дома, лязгнув платьем, изящно поклонилась и вежливо поздоровалась:

— Приветствую! Я — Эрин Меркурий, двенадцатый апостол богини тьмы и смерти Эмрис. Ну, если вы ещё не слышали обо мне.

И тут Сергей понял, что если он не удалит Эрин куда-нибудь подальше, то случится непоправимое — вся работа вновь прибывших встанет наглухо, ибо ГСМ-щики моментально высыпались из машин и начали вовсю глазеть на жрицу. То есть понятно, армия, отсутствие женского общества... Поэтому, кстати, многие из кожи вон лезли, лишь бы попасть в личных состав развёртываемых опорных пунктов и баз подскока. Как прозорливо предсказывал Кравченко.

Вяземский был заинтересован в том, чтобы побыстрее пополнить запасы топлива и продолжить разведрейд. И был совершенно незаинтересован в том, чтобы работа всячески тормозилась из-за свёрнутых в сторону апостола шей.

Даже только что приведённый в исполнение лично жрицей смертный приговор не заставил солдат перестать коситься на Эрин, разве что косились на неё с некоторой долей опасливого уважения.

— Приступайте к развёртыванию и подготовке к работам, — ровным тоном произнёс Сергей, холодно окидывая взглядом всех столпившихся и старательно телепатируя на всех волнах команду "работать". — Эрин, на два слова

И верно, стоило им только отойти чуть в сторону, как ГСМ-щики потоптались-потоптались на месте, а затем были разогнаны зычным голосом своего прапорщика и действительно приступили к размещению и работе, а из ЗИЛа начала высаживаться поддержка из местных войск — десяток легионеров и два десятка бывших дружинников. Посреди общего гомона послышался задушевный голос Эриксона, предлагающий намалевать на борту УАЗика тактический значок в виде скорпионьего хвоста.

— Что, они и правда не могли бы работать в моём присутствии? — неожиданно брякнула Эрин, заставив майора вздрогнуть от подобной прозорливости.

— Ты читаешь мои мысли, — сделал очевидный вывод разведчик.

— Увы, — с хитрой улыбкой развела руками жрица. — Я всего лишь хорошо знаю солдат — им без регулярного общения с женщинами никак... И как вы только без полевых борделей обходитесь-то, а?

— Если у военного остаются силы думать о женщинах, то значит он за день недостаточно выложился, — сухо сообщил Вяземский непреложную истину.

— Нууу... Тоже верно, — не стала спорить апостол.

— Кстати, тот повешенный был единственным, кого ты нашла?

— Из живых? — слегка поморщилась Эрин. — Из живых — он один. Остальные — сплошь мертвецы.

— Перед нападением ветал ты, кажется, хотела что-то сказать... Поняла, что здесь произошло?

— Более-менее, — покрутила рукой апостол. — Этот мистик... Я, в принципе, знаю, кто он и на что способен — давненько этого гада уже ищу. По мелочам он никогда не разменивается, а значит в этом форте был не просто старый арсенал, а хранилось что-то более ценное.

— Например?

— Да что угодно, — пожала плечами Эрин. — Может — золото, может — деньги, может — артефакты. Круг магов и Казначейство часто использует такие форты в качестве секретных перевалочных баз. Не постоянно, как правило — от случая к случаю. Поэтому и охрану обычно не меняют, чтобы не привлекать лишнего внимания. Этим мистик, скорее всего, и воспользовался — думаю, что сначала он вызывал каких-нибудь духов, чтобы заставить открыть ворота фортов. Если нет толкового мага, то хороший мистик может вызывать ооочень неприятных созданий — убить, может, и не убьют, но разум помутится изрядно, да и страха нагонят прилично.

— То есть, по сути, такой вот мистик может вызывать духа, который нагонит страха на гарнизон и тот сам откроет ворота крепости в попытке спастись? — уточнил Вяземский, делая мысленную заметку на будущее.

— Да, может. Предвидя твой возможный вопрос — с вами бы он так просто не справился.

— Почему?

— Наверное, дело в том, что Далёкое Отечество ныне лишено магии, — задумчиво произнесла Эрин. — Рядом с вами довольно непросто творить заклинания и ещё сложнее как-то воздействовать напрямую.

— Вообще я думал, почему нужно кидать огненный шар или молнию, если можно просто остановить человеку сердце...

— О, если бы всё было так просто, — рассмеялась апостол. — Нет, Сергей, есть такая штука — имперцы называют её границей Метронома — она и не даёт воевать магам без всей этой красивой свистопляски, но зато более эффективно. Граница Метронома — это что-то вроде полного латного доспеха, который окружает человека. А заклинание — это в таком случае стрела с незакалённым наконечником, который сломается от столкновения. Но всегда можно метнуть не стрелу, а целое бревно, которое пробьёт броню за счёт собственной массы, скажем так. Поэтому метнуть ледяной дротик или молнию — это просто, а разорвать сердце в груди — высшее мастерство.

— Значит у землян эта самая граница-броня крепче, — принял к сведению новую информацию Сергей.

— Да, крепче и дальше.У какого-нибудь легионера она проходит где-то на расстоянии пальца от поверхности тела, что не играет особой роли — взорвётся тот же огненный шар при контакте с телом или на расстоянии пальца, последствия в любом случае будут серьёзные. У вас же это расстояние будет где-то длинной в фут, может, больше — я не слишком сильна в такой скучной штуке, как теоретическая магия, так что точнее не скажу.

— Кстати, а что можешь сказать о тех веталах?

— Гадкая магия, — скривилась Эрин. — Даже по моим меркам, а я ведь знаю и под настроение применяю такие чары, которые, например, заставляют человека гнить заживо... В общем, ветала — это труп, в который вселился злобный дух. Абы какой труп не подойдёт — смерть должна непременно насильственной. А из погибших относительно недавно естественным путём веталы вообще не получаются — только если рядом будет мистик, который сможет призвать и вселить в трупы злобных духов. Но даже мистики такое стараются лишний раз не делать, потому что ветал можно создать, но не контролировать.

— Тогда зачем мистик вообще поднял их на нас? Точнее, зачем поднял на нас и так понятно, но зачем поднял до этого?

— До этого он их не поднимал, — лицо Эрин неожиданно превратилось в мраморную маску. — Он воспользовался теми часами, что мы дали инсургентам на размышления.

Вяземский понял всё и сразу — решись они тогда на штурм сразу и сходу, то несколько десятков мирных жителей вполне можно было и спасти...

— Не вини себя, — сказал он апостолу.

— Не виню, — вздохнула девушка. — Я ж не дура — и так прекрасно знаю, что не могу спасти всех и вся... Но когда ты кому-то мог помочь, но не помог — это...

— Бесит?

— Бесит?.. Пожалуй.Но я понимаю, что если бы решилась брать форт в одиночку, то всех бы всё равно не спасла. А если ты со своими людьми тоже бы решился на штурм сходу, то мог кого-то потерять, поэтому о таком я даже просить не могла...

— Мне жаль, — сказал дежурную фразу Сергей.

Майор и правда не испытывал каких-то глобальных угрызений совести — людей ему действительно было жаль, но не более. Всё-таки это были чужие люди, которых он защищать не присягал. Хотя, если бы Вяземский знал, чем всё обернётся, то со штурмом бы, конечно, поспешил, но рваться спасать кого бы то ни было без оглядки у него не получалось — так далеко авантюризм и степень самопожертвования Сергея не простирались.

Впрочем, сам разведчик об этих своих чертах и так прекрасно знал, считая себя временами даже чересчур прагматичным и осторожным, но поделать с этим ничего не мог. Да и не хотел, по большому счёту.

— Мне тоже жаль, мне тоже... — вздохнула Эрин. — Но эту свою ошибку я тоже как-нибудь переживу.

Справедливое решение. Особенно для той, кто за гипотетическую долгую жизнь подобных ошибок должен был совершить совершенно немыслимое количество. Хотя, в целом Вяземский ждал от жрицы всё-таки несколько более бурной реакции...

— Думаешь, я излишне спокойна? — с хитрым прищуром неожиданно спросила апостол.

— Ты точно не читаешь мои мысли? — не удержался Вяземский.

— О, поверь, обычно это и не нужно, ведь, как правило, вполне хватает и умения чувствовать чужие эмоции, — хихикнула Эрин. — Что же касается твоего вопроса... Невысказанного вслух, разумеется. Так вот, это — издержки моего жизненного пути.

— Типа — профессиональная деформация?

— Нууу... Наверное. Больно мудрёное определение — точнее не скажу. Просто нельзя всё принимать слишком уж близко к сердцу... Впрочем, как и полностью отстраняясь от всего вокруг — нужно соблюдать ювелирно точно выверенный баланс между человечностью и самообладанием.

— Я понимаю, чем чревата излишняя эмоциональность, но самообладание...

— А ты на себя посмотри, Вяземский,— с подчёркнутой иронией заметила девушка. — Представь, что ты такой весь рациональный, прагматичный и хладнокровный живёшь сто, двести, тысячу лет. Старые друзья уходят, новых появляется всё меньше и меньше, с собственными родичами-то говорить не о чём — ну ладно дети, ну ладно внуки, но кем будут для тебя их внуки и правнуки? И кем ты будешь для них?

— Но фейри же как-то существуют, хоть и живут сотни лет? — возразил майор.

— Неплохой контрдовод, Сергей! — азартно воскликнула апостол. — Итак, давай для примера возьмём нашу дочу, хоть она и не прожила пока что положенных ей веков. Что ты можешь сказать о фейри, судя по Шари?

— Строить свои выводы о целом обществе на основании анализа поведения лишь одного индивидуума — неконструктивно, — сухо заметил разведчик.

Эрин передёрнуло от притворного ужаса

— Когда ты начинаешь так говорить, у меня появляются подозрения, что ты — автоматон и тебя нужно срочно деактивировать во избежание, так сказать. "...На основании анализа отдельного...". Феее!

— Ну уж извини, что никогда не был особо общительным человеком и душой компании, — хладнокровно парировал Сергей.

— Да ладно. Это же так просто. Ты просто попробуй, — Эрин, с максимально серьёзным лицом и тщательно выговаривая буквы, старательно произнесла. — Сись-ки. Волшебное же слово! Ускоряет темпы общения в разы!

— Ха. Ха, — изобразил вялые аплодисменты майор. — Кто тебя таким глупостям только научил-то? Найти бы его, да голову открутить...

Хорошо ещё, что апостол богини смерти и тьмы никто не научил материться. Точнее, разговаривать матом, что было вернее в отношении речи, употребляемой военнослужащими российской армии...

Или уже всё-таки научил?..

За этим разговором, по сути, ни о чём, Эрин и Сергей дошли до внутреннего укрепления, вокруг которого лежали десятки неубранных тел, по которым прошлись пули, снаряды и колёса БТРа. То ещё зрелище, в общем. Да и запах был соответствующе-смрадный.

Впрочем, ни апостол, ни разведчик внешне не выказали особого неприятия, без особо трепета перешагивая через трупы и лужи запекшейся крови.

— Посмотрим, что всё-таки было целью мистика? — предложил Сергей. — Время у нас ещё есть.

— Ну, можно... — неожиданно замялась жрица, а затем невинно захлопала ресницами. — А, может, ещё вокруг погуляем и поболтаем?

Вяземский в кокетничанье апостола почему-то не поверил ни на грош и лишь укрепился во мнении, что вовнутрь заглянуть стоит. Может, Эрин и ничего не скрывала, но как-то всё это...

— Давай всё-таки взглянем, — настоял на своём майор.

— Ладно, — подозрительно легко согласилась девушка. — Тогда — вперёд!

Внутри цитадели было, мягко говоря, ничуть не лучше, чем снаружи — на улице хотя бы был свежий ветер, а здесь трупное амбре стояло такое, что можно было вешать топор в воздухе и бежать от этого смрада куда подальше. Тут уже даже Вяземский не удержался и натянул на нос платок, которым в крайнее время обматывал лицо — пример Эриксона оказался весьма заразителен, а путешествовать таким макаром по пыльным дорогом далёкой планеты оказалась не в пример легче.

Эирн, правда, вообще никаких признаков дискомфорта не выказывала — либо сказывалась огромная выдержка прекрасной, но сумасбродной полубогини, либо же у неё имелись какие-то иные методы оградить себя от царящего вокруг смрада.

Сергей, обходя валяющиеся вокруг трупы, неожиданно поддел ботинком какой-то небольшой предмет, покатившийся прочь от его ноги. Впрочем, майор был ещё быстрее, и моментально наступил на него. Присел, подобрал, покрутил между пальцами...

Гильза как гильза. Свежая. Пахнущая горелым порохом и свежей кровью. Обычная стреляная пистолетная гильза...

С маркировкой на донце — 7,65х17 мм DWM KK 479A".

Сергей слегка оттёр гильзу от налипшей крови, убрал её в один из карманов, выпрямился и зашагал следом за насвистывающей какой-то весёлый и подозрительно знакомый мотивчик апостолом.

Ни у кого из разведроты не было и быть не могло оружия под патрон 7,65х17 мм. Да ещё и с маркировкой "Дойче Ваффен унд Мунишнфабрик Карлсруэ".

* * *

Проход в подземелье чернел впереди. Эрин непринуждённо щёлкнула пальцами, и около её руки появился небольшой, но яркий сиреневатый огонёк.

Сергей посмотрел на жрицу, включил закреплённый на разгрузке фонарик, и яркий свет от светодиодов тотчас же осветил весь проход.

Апостол недовольно мявкнула и погасила огонёк.

— Знаешь, Вяземский, — с чувством произнесла девушка. — Многие маги бы за такую демонстрацию превосходства артефакторной магии над магией мыслительной тебя бы возненавидели.

— А некоторые бы за знания о подобных артефактах отдали бы мне свои правые руки, — невозмутимо парировал разведчик. — К тому же это эффективно.

— Иметь у себя в запасе много отсечённых правых человеческих рук? — уточнила апостол. — У людей в зелёном какие-то странные понятия об эффективности.

Посмеялись, пошли дальше.

Коридор был достаточно широкий, чтобы по нему свободно прошла пара бойцов в полной экипировке, и достаточно высокий, чтобы Сергей со своими ста восьмьюдесятью сантиметрами роста не подпирал потолок. Периодически встречающиеся на пути массивные деревянные двери, окованные железом и ведущие в какие-то помещения, но они Эрин совершенно не интересовали — периодически проход ветвился, но апостол уверенно шла по одному ей ведомому маршруту.

— Так имперская же постройка, — фыркнула апостол. — Как вы говорите — безобразно, зато единообразно. Несколько установленных схем планировок, несколько утверждённых принципов размещения ловушек...

— Здесь есть ловушки? — равнодушно поинтересовался разведчик.

— На охраняемом имперском объекте? Где могут храниться всякие ценности? Было бы странно, если бы их тут не было. Впрочем, о них беспокоиться не нужно — инсургенты их так или иначе уже поснимали...

По пути начали попадаться строительные инструменты, куски камней, раздробленные бетонные плиты и потухшие масляные лампы.

— Вряд ли ловушки стали помехой, — произнесла Эрин. — Ловушки вообще никого и никогда толком не могли остановить — разве что только задержать... А вот пара футов армированного железом и усиленного магией бетона — вполне.

— То есть гражданских сюда согнали только для того, чтобы долбить камень? — уточнил Вяземский.

— Что значит "только"? — удивилась девушка. — Не думаю, что инсургенты были в восторге о мысли, что им пришлось бы самостоятельно работать — такие как они работать вообще не любят.

Наконец достигли конца пути, на первый взгляд, закончившийся банальным тупиком. Однако преграждающая проход стена была изрядно издолблена, да и немного приглядевшись, Сергей заметил, что она несколько отличается от бетона, слагавшего стены коридора.

— Ну-ка посвети здесь. Ага... Ну, что ж, вполне ожидаемо, что господа инсургенты не очень-то знакомы с системой потайных дверей центральных хранилищ, — прокомментировала жрица, деловито осматривая стены. -Так... Пять футов назад... четыре фута вверх иии... фут вправо! Вяземский, иди сюда. Как скажу, нажмёшь сюда. Понял?

— Вполне.

— Отлииично... — девушка перебежала к противоположной стене и снова начала что-то высматривать, бормоча себе под нос. — А тут четыре фута назад, пять... или шесть? Да, шесть футов вверх и ладонь влево... Ага! Сергей, жмём на счёт три. Раз... два... Три!

Камень под рукой майора хоть и с некоторой натугой, но неглубоко вдавился в стену.

— Нет, только не отпускай — надо их подержать какое-то... О!

Где-то в глубине камня послушался грохот, глухой лязг и утробный шум, после чего стена впереди начала медленно подниматься вверх.

— Ловкость рук... — небрежно отряхнула руки апостол. — И совершенно никакого мошенничества!

— Раз так, то ты либо ты невероятно везучая, либо была знакома с конструкцией таких вот хранилищ, — хмыкнул разведчик.

— А моё величие ты в расчёт не берёшь?

— Твоё что?..

— Величие, — терпеливо объяснила Эрин, наблюдая, как каменная плита по меньшей мере в полметра толщиной уползает вверх. — Ве-ли-чи-е. Это как моё обычное состояние, только ещё более потрясающе и почти гениально.

— А почему тогда "ловкость лук", а не какая-нибудь дверевзламывающая магия?

— Так не дураки систему защиты ставили, — хмыкнула жрица. — Тут вся механическая начинка настроена на сильную магию — стоит только рассчитать что-то сложнее простенького огонька-светлячка, как всё внутри разрушится и заблокируется.

По ту сторону секретной двери обнаружилось помещение примерно пять на пять метров по площади и почти пустое, если не считать полудюжины сундуков в углу.

— А где драгоценная утварь, горы монет, могущественные артефакты и прочие ценности? — поинтересовался Сергей, оглядываясь по сторонам и не находя ничего кроме пыльных каменных стену. Ну, если не брать в расчёт сундуки.

— Видимо, в следующем подземелье, — невозмутимо произнесла апостол, подходя к тем самым сундукам.

Короткий взмах выхваченным клинком, с лязгом прорубивший окованный железом бок сундука, будто бы это было не крепкое дерево и металл, а гнилая тыква. Молодецкий пинок по крышке, которая с грохотом распахнулась, и...

— Ну вот, — небрежно произнесла Эрин. — Как просил — ценности.

Внутри сундук оказался доверху забит одинаковыми холщовыми мешочками.

— Это что? — поинтересовался Вяземский.

— Ценности.

— Допустим. А они стоят того, чтобы ради них брать штурмом имперские форты и убивать людей десятками?

Апостол вместо ответа вспорола своим клинком один из мешочков, который тут же брызнул золотистым песком.

— Как думаешь, несколько фунтов золотого песка стоят того? — задала в общем-то риторический вопрос жрица. — Кстати, надо будет сообщить имперцам о золоте.

— А разве они не в курсе, что у них есть несколько фунтов золота в этом форте? — слегка иронично спросил разведчик.

— Может — в курсе, а может — и нет, — в тон ему ответила девушка. — Обычные холщовые мешочки, обычные сундуки для ценностей... Хотя, например, на каждом мешочке должна быть сургучная печать Золотой палаты.

— И никаких исключений?

— Ни малейших. Имперцы — знатные бюрократы, скорее небеса снова рухнут на землю, а Тибр и Ефрат потекут вспять, чем Золотая палата откажется от бюрократической волокиты. Спорю на щелбан, что это золото — неучтённое, и либо кто-то проворачивает тёмные делишки на рудниках Ржавого кряжа, либо в Восточном пределе расплодились непатентованные добытчики золота. А, может, и всё сразу.

— Мир другой, а всё по-прежнему, — вздохнул Вяземский. — Люди гибнут за металл.

"Капрал" (жарг.) — младший сержант.

Батальонно-тактические учения