По образу и подобию. Глава 14.

Глава 14.

Четыре дня пролетели в одно мгновение. Люк едва сдерживался, но все-таки обуздал свое нетерпение и был вознагражден за это: вечером четвертого дня за ним пришел неприметного вида мужчина в форме обслуживающего персонала.

Люк надел шлем и пошел вслед за провожатым. Мужчина молча провел его по пустынным коридорам и откланялся. Люк выдохнул, унимая волнение, собрал волю в кулак и направился к тяжелым дверям, перед которыми стояли Алые гвардейцы. Сканер произвел проверку, Алый кивнул, двери распахнулись.

Люк вошел в личные покои Императора.

Владыка уже ждал его, сидя в роскошном резном кресле, рядом стоял хорошо знакомый парню астродроид. Палпатин был в мягкой теплой мантии, капюшон, обычно накинутый на голову, свободно лежал на плечах, открывая морщинистое лицо с яркими янтарными глазами. Седые кудрявые волосы, зачесанные назад, блестели в свете многоярусных люстр, мужчина задумчиво поглядывал на лежащий на небольшом изящном столике датапад.

— Здравствуйте, дитя... — мягкий голос разбил наполненную волнением тишину. — Присаживайтесь. И можете снять шлем.

— Да, Владыка, — Люк поклонился, отставил пику, снял шлем и поискал глазами, куда его можно пристроить, после чего просто положил на пол рядом с креслом.

— Итак, Люк, для начала я задам вопрос... Что вам известно? — Палпатин смотрел спокойно, удобно положив руки на подлокотники. Скайуокер вздохнул, сосредотачиваясь, и начал:

— Я отталкивался от ставшей мне известной информации о том, что моего отца звали Энакином Скайуокером, он был джедаем, генералом во время Войн Клонов, и погиб незадолго до создания Империи.

Палпатин поощрительно кивнул, ободренный Люк продолжил:

— Я вел поиски в архивах, а также в сводках новостных каналов. Удалось узнать следующее... Энакин Скайуокер впервые стал известен в связи с боевыми действиями во время конфликта Торговой федерации с Набу. Затем про него достаточно долго ничего не было, снова появляются сведения уже ближе к началу раскола. Два имени: Оби-Ван Кеноби, магистр Ордена джедаев, и Энакин Скайуокер, падаван.

— Браво, дитя, продолжайте.

— Во время Войн клонов Энакин Скайуокер стал известен как довольно успешный генерал-джедай. Получал награды, в том числе и из ваших рук, Владыка, воевал... Погиб то ли во время Чистки, то ли чуть позже. Точных сведений нет.

— А ваша мать?

— Ничего. Я не нашел ничего, что указывало бы на то, что мой отец женился. Так что скорее всего...

Люк замолчал, смотря на сидящего напротив Императора. Бледное лицо мужчины было задумчивым и печальным. Император помолчал, видимо, принимая какое-то решение, Сила была наполнена спокойствием и легкими искрами сожаления.

— Что ж... Вы проделали хорошую работу, — Император бросил на напряженного парня нечитаемый взгляд. — Однако, да будет вам известно, что история Энакина Скайуокера не окончена. Вы хотели правды, дитя... Что ж. Не в моих правилах отказывать в таких просьбах. Но учтите... — янтарные глаза смотрели прямо в душу, — это знание должно быть похоронено в вашем разуме. Есть тайны, которые слишком опасны... Вы готовы их хранить?

— Да, Владыка, — прошептал пересохшими губами парень. Император удовлетворенно кивнул.

— Хорошо. Итак, дитя, вы, скорее всего, неоднократно задавали себе вопрос... Почему вам сообщили о нашем родстве так неопределенно? Почти... очень неточное слово... Ведь или мы родственники, по какой-либо линии, или нет.

— Да, Владыка, я задавал себе этот вопрос.

— Отлично, это радует. Дело в том, дитя, что родственниками мы являемся, но не через кровь.

— А как? — опешил Люк. Император усмехнулся:

— Сила. Для того чтобы понять, как это произошло, вернемся на много лет назад... Итак, за несколько лет до рождения Энакина Скайуокера мой учитель, Дарт Плэгас Мудрый, решил провести эксперимент. Он хотел насытить галактику Темной стороной Силы. Сам он был занят другими проектами, требующими его внимания, поэтому медитационные сессии проводил я. Долго. Больше года. Мой учитель хотел получить Избранного, дитя, порожденное самой Силой, того, кто вернет ситхам господство. Для этого Дарт Плэгас провел надо мной несколько ритуалов, увеличивающих шансы предприятия на успех, однако результата он не увидел.

Мужчина помолчал, вспоминая то, что произошло годы назад, пока Люк, с едва не отпадающей от изумления челюстью, слушал то, что большинство разумных, да и одаренных, приняли бы за сказку.

— У него началась черная полоса в жизни. Неприятности навалились со всех сторон, и в конце концов Дарт Плэгас погиб. Я решил, что эксперимент провалился, — Палпатин шевельнул рукой, смотря на изумленного парня, — пока однажды на Корускант не привезли мальчишку. Энакин Скайуокер родился у рабыни по имени Шми Скайуокер. Вы слышали это имя?

— Д-да... — кивнул Люк. — Пару раз... Мои опекуны говорили. Это моя бабушка.

— Да, дитя, — улыбнулся Палпатин. — Он родился без отца, но его мать была рабыней, и никого это чудо не заинтересовало. Когда Энакину было четыре года, их перевезли на Татуин, где он и жил до девяти лет, пока не попался на глаза случайно попавшему на эту планету мастеру-джедаю Квай-Гону Джинну и его ученику Оби-Вану Кеноби. Одаренного ребенка забрали в Храм джедаев и отдали в обучение к вчерашнему падавану Кеноби, поскольку мастер Джинн погиб, а Шми осталась на Татуине, ведь рабыня джедаям была не нужна. Джедаи проповедовали отказ от привязанностей, а семья — это она самая и есть. Шли годы, мальчик рос и учился... Я бы и не обратил на него внимания, пока в один из дней не узнал, что с происхождением Энакина все очень не просто. А тут еще произошла трагедия... Погибла Шми Скайуокер, которую выкупил Клигг Ларс. Его сын, сводный брат Энакина, стал вашим опекуном. Он ваш дядя, Оуэн, пусть и не кровный. Так вот, — Император бросил на стоящего рядом астродроида непонятный взгляд, — именно тогда, когда горе вашего отца рвало Силу, я впервые почувствовал, что есть в пробуждающейся в нем Тьме что-то... можно сказать, родное.

Люк смотрел на мужчину, сжимая кулаки. Его распирало от вопросов, но парень стоически молчал, пытаясь спешно уложить в голове услышанное.

— Началась война. Я к этому моменту уже был канцлером и старался помогать тому, в ком с изумлением признал своего... ммм... сына, чем мог. Опосредованно, ведь Орден не потерпел бы, чтобы на их монополию на того, кого они считали Избранным, покушались. Они и так косо смотрели на то, что я стал его другом... Как мог, заменял друга, отца... Ведь он был одинок.

— Но почему?

— Привязанности, — пожал плечами Император. — Джедаи отрицали привязанности. Они их боялись... Поэтому разлучали детей с семьями, не вступали в брак... Друзей вне Ордена у них не было. Не одобрялось, ведь привязанности ведут к Темной стороне Силы, а уж ее как они боялись... да и боятся. Впрочем, мы отвлеклись. Известность Энакина как успешного генерала росла, у него появилась власть, и это заставило Совет Магистров ревновать. Они не воспринимали его как равного, считая глупым подростком с неуемными амбициями... И тут произошло то, за что Энакина неминуемо выгнали бы из Ордена, а то и отрезали бы от Силы... Он женился. Тайный брак.

— С кем? — нервно подался вперед ловящий каждое слово Люк. Император усмехнулся:

— Вашей матерью стала бывшая королева Набу Падме Наберрие, нареченная тронным именем Амидала. Они любили друг друга, в конце войны женщина забеременела и вот-вот должна была родить, но произошла трагедия. Преднамеренная трагедия. Совет знал о связи вашего отца с бывшей королевой. У меня нет информации, знали ли они о заключении брака или считали их любовниками, но о ее беременности им тоже стало известно. Я рассказал вашему отцу правду о себе. О том, что являюсь ситхом. И ваш отец присягнул мне на верность, став моим учеником. Понимаете?

В голове Люка мелькнула догадка, которую он сперва отбросил как бредовую.

— Не... не может быть...

— Магистры узнали об этом и решили разобраться с коварным ситхом радикально. Они пришли в мой кабинет, как к себе в Храм, с сейберами. Они пришли убивать. Не поставив в известность Сенат. Не попытавшись решить дело законными способами... Просто пришли убивать. И поплатились за это своими жизнями. Я их убил и объявил о том, что Орден признан террористической организацией. И тогда гранд-магистр Йода и магистр Ордена Кеноби нанесли коварный удар. Йода полетел на Полис-Масса, а Кеноби отправился к вашей матери. Она была беременна... Последние дни. Роды на носу... Кеноби сообщил ей о чистке, о роспуске Ордена, и женщина бросилась к вашему отцу, чтобы получить ответы.

— Как... но... — Люк заморгал, пытаясь представить эту картину. Император смотрел с неподдельным сочувствием, ясно ощутимым в Силе. — Зачем?

— Зачем... — мужчина задумчиво пожевал губами. — Затем, что королева Амидала считала, что все на свете можно решить мирно, путем переговоров, вот только ее действия постоянно подвергали данный тезис сомнению... Падме была демократкой до мозга костей, мысль о том, что канцлер, являвшийся, по сути, компромиссной фигурой, от которой ничего не зависит, обретет власть... реальную власть... Эта мысль ее испугала. А тут ей еще и сообщили, что ее супруг эту самую власть готов укреплять. И укрепляет. И она помчалась требовать ответы. Наплевав на то, что вот-вот родит... — Палпатин замолчал, уставясь куда-то в сторону, словно ему было тяжело вспоминать о случившемся много лет назад. — Мне неизвестно, было ли оказано на нее воздействие Силой, но факт остается фактом: Падме отправилась на своей яхте на Мустафар, не зная о том, что на борт пробрался неучтенный пассажир. Оби-Ван Кеноби, застращав беременную женщину, решил проследить за ней, в надежде найти своего ученика, так неожиданно вступившего на путь ситха, и не придумал ничего лучше, чем тайно проникнуть на корабль.

Палпатин неожиданно посмотрел на Люка холодными глазами:

— Вам ведь известно, что Темная сторона Силы очень коварна и жестока? Что она меняет того, кто принимает ее?

— Да, Владыка, — напрягся, как на экзамене, Люк. — Нам и рассказывали, и показывали тех, кто поддался слабостям... Кто...

— Сошел с ума, — изогнул губы в жестокой улыбке Палпатин. — Тьма не терпит слабаков. Малейшее колебание — и ты не сможешь отличить реальность от собственных выдумок, и тогда все твои страхи обретут жизнь. Нельзя терять контроль. Никогда. Здесь я должен сделать отступление. Ваш отец был джедаем. Другая система ценностей. Другое обучение. Очень мягкое. Джедаи твердили о контроле, вот только они предпочитали не контролировать, а не соприкасаться с явлением, вызывавшим страх. И когда джедаи падали... переходили на Темную сторону, то у них зачастую отказывали тормоза. Энакин как раз делал первые шаги по тропе, ведущей во Тьму. Он был истощен боями и решил передохнуть, взять эмоции под контроль... К сожалению Падме прилетела в очень неудачный момент. — Голос мужчины дрогнул, он вздохнул, прикрыв на мгновение глаза... но все же продолжил. — Энакин был нестабилен. Продолжительные бои, нервотрепка... Он еще держался, когда увидел супругу, но затем вышел Кеноби, и Энакин сорвался. И Оби-Ван, магистр, ничего не сделал, чтобы остановить потерявшего контроль ученика. Ничего... Только увещевал и ругал, — с сарказмом изрек Император. — Впрочем, как и всегда. Они сцепились, и джедай одержал победу. Почему он не добил Энакина, я не могу понять до сих пор... Ведь это не было милосердием, оставить того, кого он считал братом и другом, гореть в лаве. Живого... Без рук и ног.

Люк содрогнулся, представив эту жуткую картину.

— Я поспешил на помощь, чувствуя боль своего ученика. Его удалось спасти, но... Понадобилось очень много времени, сил и средств, чтобы Энакин смог встать на ноги. Протезы... импланты... операция за операцией.

— А... — прошептал Люк и сглотнул. — Моя...

— Оби-Ван забрал Падме и увез на Полис-Масса, где его уже ждал Йода. Все произошедшее подорвало силы женщины, она родила детей и умерла. Возможно, ее можно было спасти, но делать это никто не спешил.

— Простите, Владыка, — пролепетал потрясенный парень, у которого ум заходил за разум от всего услышанного. — Вы сказали... детей?!

— У вас была сестра, — с неподдельной грустью произнес Палпатин. — Однако она родилась мертвой. Вы были сильным и выжили... Да и джедаи наверняка поддержали вас при рождении...

— Почему? — напрягся Люк, в голубых глазах мелькнули первые золотистые искры.

— Потому что вы родились очень сильным одаренным. Это было сразу ощутимо. А джедаям был нужен тот, кто вернет в галактику Свет, истребив Тьму.

— Истребив? Но... — парень моргнул, осознавая смысл фразы. — Но... они хотели, чтобы я... Нет. Бен, конечно, был со странностями...

— Увы, дитя, это была всего лишь маска, — мягко произнес ситх. — Не было Бена Кеноби, отшельника, проживающего на Татуине, достаточно опасного, чтобы к нему не лезли. Был Оби-Ван Кеноби, магистр и джедай, ждущий удобного момента. Впрочем, мы отвлеклись. Осталась самая малость... Тело вашей матери отослали на Набу, вместе с телом вашей сестры. Ее похоронили, была пышная церемония. А вас Кеноби отвез на Татуин, к Ларсам, зная, что там вы в безопасности, если это можно так назвать. И не важно, что на этой планете очень высокая детская смертность, кругом опасности и есть угроза погибнуть или попасть в рабство. Главным критерием было то, что Энакин ненавидит Татуин и он никогда туда не возвращался после смерти матери. Так что... вас отдали сводному брату вашего отца. Почти родня...

— Почти, — согласился Люк, чувствуя себя так, словно его огрели по голове и этот процесс не прекращается. — Скажите... но ведь осталась родня матери. Почему не туда?

— Потому, дитя, — пояснил с кривой улыбкой Император, — что о браке Падме никому не сообщила. Из памяти этого дроида стало ясно, что их венчал священник. Однако, ни в храмовых архивах, ни в государственных никаких сведений нет. Поэтому для набуанцев ваша сестра была плодом... любовной связи, — обтекаемо пояснил мужчина, и Люк побледнел, начиная понимать. — Так же как и вы. Вы для них — Скайуокер. Не Наберрие. А теперь так и вовсе практически никто ничего не знает. Служанки королевы умерли в результате различных несчастных случаев, недавно погиб при исполнении капитан Тайфо. Знает Куруш Панака, бывший капитан гвардии и начальник личной охраны королевы, однако на Набу он предпочитает не появляться.

Неожиданно мужчина сгорбился в кресле, от него потянуло печалью и застарелой болью:

— Простите, дитя... В том, что вы узнаете это именно сейчас, есть и моя вина. Было проведено расследование, установлен факт гибели Падме и ее ребенка... Мы не предположили, что мог быть еще один. Двойни — редкое явление. То, что была допущена ошибка, я понял, когда получил сводку о том, что заметили Кеноби. СИБ провела расследование, и меня насторожила фамилия погибших в это время фермеров. А уж когда мне доложили о том, что Ларсы были опекунами молодого парня по имени Люк Скайуокер... Все встало на свои места. Я предпринял все возможное, чтобы не дать Кеноби сломать еще одну жизнь... И преуспел. На этот раз я успел вовремя.

Мужчина тепло улыбнулся и неожиданно встал:

— Этот дроид был подарен вашему отцу. Его подарила Падме... Он был свидетелем многих моментов, и вы их сейчас просмотрите. Люк... Дитя... Я пойму, если после всего услышанного вы не захотите иметь со мной какие-либо отношения, кроме рабочих. В любом случае вы останетесь гвардейцем, продолжите учиться и расти в своем мастерстве. Я не буду навязывать вам какое-либо решение. Только от вас зависит, останемся ли мы Императором и Гвардейцем или станем дедом и внуком. Ваш отец, теперь известный как Дарт Вейдер, не знает о том, что появился на свет с моей помощью. Он уверен, что у него нет отца... В какой-то мере так и есть. Также ему неизвестно, что вы живы. Принимать решение по этому поводу тоже предстоит только вам. Смотрите... делайте выводы. Я ухожу, не хочу, чтобы вы чувствовали, что на вас давят. Вы можете находиться здесь сколько угодно, когда решите огласить вердикт — пройдите в эту дверь. Думаю, вы меня найдете... Сила подскажет.

— Да, Владыка, — пробормотал Люк, не в силах оторвать от дроида глаз. Двери плавно закрылись, парень сделал несколько шагов на дрожащих ногах... Активировал дроида и упал в кресло, еще хранящее тепло сидевшего в нем Императора. Проектор показывал молодую королеву и юного падавана, пожирающего ее влюбленным взглядом. Беременную женщину, спешащую к мужу. Трагедию на Мустафаре и начало боя. Потом все обрывалось. Память дроида основательно почистили следующие владельцы.

Люк сидел в кресле, замерев, словно статуя, только руки, сжимающие подлокотники, подрагивали. Наконец он не выдержал и направился к дверям, оставив пику и шлем лежать на полу. Он миновал коридор, прошел сквозь анфиладу комнат, устремляясь к источнику Тьмы. Палпатин обнаружился в саду, сидящим на скамейке. Ситх смотрел в небо, однако тотчас повернул голову, наблюдая, как шатающийся от избытка впечатлений парень подходит к нему. Люк замер, тяжело дыша, сжимая и разжимая кулаки. Палпатин похлопал ладонью по скамейке, парень упал на жесткую поверхность. Плечи его тряслись. Он повернулся к мужчине, пытаясь что-то сказать, не в силах выдавить из себя хоть какой-то звук. Ситх с минуту внимательно смотрел на него, а потом неожиданно обнял, прижимая к себе. Сила наполнилась сочувствием и пониманием, и это окончательно добило парня. Он всхлипнул в плечо мужчины, просипев:

— Дедушка...

Палпатин сжал трясущегося как в ознобе Люка и отстранился, грустно улыбаясь:

— Внук.

— Как же так... — потерянно произнес Скайуокер, глядя на закутанного в мантию Палпатина. — Как же так...

— Это жизнь, дитя, — тихо произнес Император, прижимая к себе убитого увиденным парня. — Это жизнь... Но, судя по всему, ты принял решение...

— Да, дедушка, — Скайуокер отстранился, беря себя в руки. — Я принял решение. Я не хочу, чтобы мой... отец, — запнулся парень, — знал пока что о моем существовании. Я хочу узнать его... Вот так.

— Хорошо, внук, — кивнул Император, вставая. — Значит, с завтрашнего дня я начинаю твое обучение. Ты будешь представлен двору и всем остальным.

— Но...

— Не бойся, — усмехнулся ситх, весело блеснув янтарными глазами. — Твое инкогнито не будет нарушено. Ты пока что будешь в маске... Как гвардеец. Как мой ученик. Можешь выбрать для себя доспех и маску.

— Да, дедушка.

— Хорошо... А теперь иди. Тебе надо отдохнуть, я дам указания Дамару. Завтра у тебя выходной. И твой первый день обучения... Иди, дитя.

Парень поклонился и твердым шагом вышел прочь. Палпатин постоял, глядя на двери, на его губах все сильнее расплывалась улыбка. Мужчина негромко рассмеялся и похлопал в ладоши:

— Оскара мне!