Пароль не сработал. Люк мигнул цепочкой красных и синих светодиодов, но остался наглухо закрытым. Гедимин, прислушивающийся к шуму механизмов (точнее, к тишине на том месте, где должен быть шум), удивлённо мигнул вслед за сигнальной подсветкой.
— Никого нет, — предположил Константин, щёлкнув пальцем по панели ввода. — Гуальтари где-то ходит. Ладно, ждём. Если только атомщик не хочет наработать на новый сеанс у Ассархаддона и попытаться взломать люк...
Гедимин сделал вид, что ничего не слышит. Константин с прошлого вечера был не в настроении — и ремонтнику мерещилось, что дело не в его глупой попытке побега и даже не во вчерашней пыточной тренировке. "Что-то с ним не то... Может, тоже ломка?" — думал он, искоса поглядывая на осунувшееся лицо и потемневшие глаза бывшего командира. "Его-то куда тянет? На реакторы ему плевать..."
— Гедимин... — тихий смущённый голос послышался за плечом, и сармат резко развернулся, одновременно отступая на шаг. Кумала в своей невесомой броне подошёл практически вплотную; двое охранников в лёгких экзоскелетах дожидались его чуть поодаль.
— Я хотел извиниться за вчерашнее, — застенчиво продолжал конструктор. — Мне не стоило столько себе позволять. Конечно, моё поведение задело вас. Больше это не повторится. Больше никаких ложных механизмов. Я принёс вам кое-что действительно интересное.
Он щёлкнул пальцами, и над его ладонью развернулся голографический экран смарта. Почти весь он был занят изображением последней модели "Давида" в разрезе. Кумала встряхнул рукой, пощёлкал ногтем по ладони, — объёмная схема увеличилась, и Гедимин увидел, что она начерчена очень подробно — приближение позволяло рассмотреть каждый узел двигателя и каждую заклёпку на бортовых турелях. Кумала быстро пролистнул несколько страниц базы чертежей — в этом разделе были крейсера Мацоды в порядке их разработки, все, от первой модели на антиграве до новейшего, недавно сошедшего со стапеля. Кумала ткнул пальцем в оглавление, вынесенное в угол страницы, — крейсер пропал с экрана, сменившись каталогом техники и вооружения.
— Упрощённый вариант нашей рабочей базы данных, — пояснил конструктор со смущённой улыбкой. — Мы обновили её буквально вчера. Мне показалось, вам будет интересно. Дайте ваш передатчик...
Не дожидаясь ответа, он взял Гедимина за руку и прижал своё запястье к его броне. Короткие гранёные штыри выдвинулись из-под белых пластин и погрузились в едва заметные разъёмы под чёрными, из-под них донёсся тихий свист включающегося передатчика. Несколько секунд спустя Кумала убрал руку и потыкал пальцем в запястье Гедимина, включая устройство и разворачивая экран. Над ладонью ремонтника высветился гравитрон в разрезе — очень похожий на главный калибр "Циклопа", но с заметными доработками.
— Уран и торий, — прошептал Гедимин, немигающими глазами глядя на чертежи. — Рабочая база, говоришь?
Он хотел обнять Кумалу, но вовремя вспомнил, что это не Хольгер и даже не Константин, и опустил руки. Конструктор снова улыбнулся.
— Кажется, вам понравилось. Если бы эту базу принёс кто-то из ваших товарищей, вы обняли бы его, верно? Вы можете сделать это со мной. Мне будет приятно.
Гедимин мигнул, кое-как сдержал неприятную дрожь и оценивающе посмотрел на броню Кумалы. Она выглядела лёгкой и хрупкой — ткни пальцем, и пластины потрескаются...
— Как хочешь, — он сгрёб конструктора в охапку и со всей силы прижал к нагруднику. Броня загудела.
— Heta! — вскрикнул Константин, оглядываясь на охрану Кумалы. Двое экзоскелетчиков старательно смотрели в другую сторону.
Гедимин сжал объятия немного сильнее и не почувствовал сопротивления — Кумала не шевелился. Запоздало вспомнив предупреждение Ассархаддона, сармат вздрогнул, разжал руки и испуганно посмотрел вниз, на свою грудь, опасаясь увидеть раздавленное тело конструктора с торчащими обломками костей. "Что же это я... Это слишком, наверное," — промелькнуло в голове.
Кумала, целый и невредимый, в ничуть не помявшейся броне, тихо стоял, уткнувшись виском в грудь Гедимина. Заметив, что его отпустили, он слегка отодвинулся, встретился взглядом с ремонтником и улыбнулся.
— Ваше тепло проходит сквозь броню. Вы об этом знаете?
Гедимин мигнул.
— Это невозможно. Я же не плазменная граната, — буркнул он, отодвигаясь от Кумалы и упираясь спиной в стену. "Не надо было к нему прикасаться!" — с досадой подумал он. "Теперь не отвяжешься..."
Сбоку донеслись приглушённые ругательства, и Кумала вздрогнул и испуганно замигал. К сарматам, оглушительно грохоча бронированными сапогами, приближался Гуальтари. За ним шли двое в тяжёлых экзоскелетах. Охрана Кумалы, спохватившись, подняла оружие и засигналила сопровождающим Гуальтари. Те приостановились.
— Опять лазил в мой зал? — сердито спросил Гуальтари, не замедляя шаг. Ещё немного, и он снёс бы Кумалу плечом, но конструктор проворно отступил под прикрытие "Гармов".
— Остановился побеседовать с другом, — отозвался он из-за спины охранника. — Не знаю, зачем вам понадобилось прерывать наш разговор...
— Гедимин-то знает, что он тебе друг? — Гуальтари презрительно фыркнул и, отвернувшись от конструктора, хлопнул ладонью по панели ввода. — Идём, хватит тут дурью маяться! Кумала, вот правда, — ещё раз увижу, не посмотрю, кто там тебя защищает...
Хольгер, поравнявшись с Гедимином, погладил его по плечу.
— Как он выжил? — тихо спросил он. — Я же видел, как ты его сдавил...
Гедимин пожал плечами.
— Он — хороший конструктор.
— Это правда, — повернулся к ним Гуальтари. — Здесь он спец. Таких во всей Системе поискать. Думал раздавить его? Нет, так просто не выйдет.
Он посмотрел на сарматов, скользнул взглядом по плечам Гедимина и остановился на Хольгере.
— Связки порвал? Ну, меня предупредили. Сегодня снизим нагрузку...
Линкен оглянулся на двери душевой и толкнул Гедимина в бок.
— Камеры проверить не забудь...
Тот угрюмо сощурился.
Гуальтари, услышав громкий шёпот, перевёл взгляд на Линкена и после секундной паузы кивнул.
— С этого и начнём. Ты проверишь камеры. А я покажу, как мыться в скафандре. С Кумалой под боком иначе нельзя...
Гедимин вошёл в душевую первым, сразу посмотрел на потолок, удивился, не обнаружив там ничего подозрительного... хотя нет — фриловые плиты, покрывающие стены, в паре мест как будто немного сдвинулись кверху. Сармат перевёл взгляд на одну из таких стен, проследил за смещением плит и в двух метрах над полом обнаружил узкую щель. Казалось, на её краях блестит вода, но, проведя по ним пальцем, Гедимин обнаружил преграду — тонкую пластинку прозрачного стеклянистого фрила.
— Кумала тут был, — отрывисто сообщил он, не оборачиваясь, и выпустил короткий коготь из указательного пальца. Выдрать камеры из стены было минутным делом; в этот раз Гедимин не стал топтать их — просто протянул Колючке.
— Хороший улов, — хмыкнул тот, забирая трофеи. — Чую, будет у нас разговор... Ну да ладно. Теперь показываю, как мыться в броне. Лючок стыковки — вот здесь, на шее. Можно подключиться к водопроводу, можно набрать воды из подвернувшегося водоёма. Фильтры за лючком справятся с любым загрязнением. Работают медленно. За фильтрацией включается нагрев. Кассет с мылом хватит на десять заходов, потом придётся менять, — держите при себе запас. Ну, если не умеете варить его из подручного материала.
Гедимин состыковал лючок с ближайшим краном (для этого пришлось сесть на корточки) и услышал шум нагнетаемой воды. Фильтры и впрямь работали медленно — прошло пять минут, прежде чем моющий раствор потёк по коже. Он подавался из выдвижных раструбов — часть омывала комбинезон, часть выливалась под него. Хорошо нагретая вода текла под большим давлением, и местное "мыло", кажется, было крепче растворов, которыми сармат обычно мылся, — кожа ощутимо нагрелась и, возможно, покраснела. Жидкость вылилась на макушку, и Гедимин прикрыл глаза и на всякий случай задержал дыхание. Долго терпеть не пришлось — ещё через минуту вода стала приятно-охлаждающей и всосалась обратно в броню. Сармат вспомнил, что ещё не отцепился от крана; как только он это сделал, жидкость фонтаном вылетела из лючка, и едва заметная крышка легла на прежнее место.
— Забавно, — заметил Константин, нащупывая закрывшееся отверстие. — Чья была идея?
— Кумала, кто ещё... — Гуальтари ухмыльнулся. — Ассархаддон тоже думает, что это забавно. А где-нибудь на Энцеладе — ещё и удобно.
— Что вместо мыла? — тихо спросил Гедимин у Хольгера. — Легко синтезировать?
— Ничего сложного, — шёпотом ответил тот. — Вечером расскажу.
Гуальтари задумчиво смотрел на сарматов, что-то прикидывая про себя, и как будто ждал, когда все наиграются с водой и повернутся к нему.
— Сегодня вас придётся разделить, — сказал он, когда все краны были закрыты, и водосток перестал шуметь. — У Гедимина и Хольгера пальцы уже размяты, но плохо с сосредоточенностью. А вы двое — Линкен и Константин — займётесь мелкой моторикой. Снова будете лепить "Харгуль" против двух "Шерманов" на астероиде. В прошлый раз я узнал только астероид. Надеюсь, сегодня выйдет лучше.
Линкен фыркнул. Хольгер отвернулся и с трудом подавил смешок.
— Нет, красный "Шерман" тоже получился похоже, — заступился за кого-то из сарматов Гедимин, но договорить не успел — грудь обожгло электрическим разрядом, неприятно отдающимся в правой руке, внутренности скрутило в болезненный ком, и сармат едва не сложился пополам. Кое-как выдохнув, он перевёл взгляд на правую сторону груди и успел заметить, как Гуальтари возвращает на место пластины скафандра.
— Энцелад, приём! — Константин поморщился. — Как можно не заметить, что тебе вскрыли броню?!
— Тихо, — Гуальтари недовольно покосился на него. — У тебя с сосредоточенностью тоже не всё гладко... Так, Хольгер, этот шокер — Гедимину, а этот — тебе. А теперь идите нанизывать бусы. По бусам сразу видно, кто сосредоточился, а кто нет.
Гедимин вскрыл скафандр и посмотрел на "шокер". Это был, по внешнему виду, один из "выключателей" из коллекции Ассархаддона, только отмеченный знаком из концентрических белых и чёрных кругов; сейчас он плотно обхватил правый сосок сармата и впился "ножками" в кожу. На прикосновение он не отреагировал, но полминуты спустя, когда Гедимин вернул пластины на место и уже шёл в зал, его снова обожгло разрядом. Он остановился, выравнивая дыхание, и прижал ладонь к животу, — какое-то из нервных окончаний, задетых шокером, уходило в солнечное сплетение и скручивало мышцы судорогой при малейшем воздействии. "Надо, всё-таки, сосредоточиться," — он выпрямился, стараясь не замечать жжения в груди.
— Через какие интервалы он срабатывает? — спросил он. Гуальтари развёл руками.
— Случайные, атомщик. Сосредоточься и работай, что тебе до его интервалов?!
...На этот раз ему удалось не выронить леску и не рассыпать бусы; рука дрогнула, но удержала почти готовую низку. Выдохнув, сармат скрутил концы лески тугим узлом и повернулся к Гуальтари. Тот, увидев пустой контейнер для бус, одобрительно кивнул.
— Почти получается, атомщик. Ну что, подсыпать бус или разнообразить занятия? Ты стрелять умеешь?
— Да где ему, — буркнул угрюмый Линкен. Вдвоём с Константином они третий час возились с липкой массой. "Астероид уже готов," — заметил про себя Гедимин, посмотрев на их скульптуру. "А это что? Предполагался, кажется, "Харгуль"..."
— Лепи, не отвлекайся, — отмахнулся от него Гуальтари. — Значит, умеешь. Держи.
Он сунул сармату в руки "Мадсен". Гедимин удивлённо мигнул, машинально проверил батареи, — это был настоящий боевой бластер, с выставленной полной мощностью разряда.
— Проверим, что умеешь, — Гуальтари вынул из ниши в броне стопку белых фишек и подбросил их на ладони. — Сколько выбьешь из десяти?
Гедимин пожал плечами.
— Посмотрим.
— Смотри, — отозвался Гуальтари, подбрасывая фишки к потолку. — Tza!
Первое, что удалось сармату, — не выдавить спусковую клавишу. Бластер затрещал раз, другой, — шесть фишек, нанизанных на два разряда, вспыхнули на лету. Ещё две Гедимин подстрелил, когда они, кружась, летели к полу, последнюю — за миг до падения. Одинокая фишка упала на тёмный фрил и осталась лежать.
— Ага, умеешь, — кивнул Гуальтари. — Ещё раз. Tza!
Новый десяток фишек взлетел в воздух. Гедимин вскинул бластер, но жгучая боль вспыхнула в груди, зацепила правую руку и едва не заставила сармата согнуться. Первый разряд прошёл мимо; второй поджёг одну фишку, случайно коснулся края другой. Сармат быстро выстрелил ещё два раза, но три мишени из десяти уже достигли пола, и следом упала четвёртая. Гедимин сердито сощурился и сдвинул пластину брони.
— Heta! Шокер не трогай, — остановил его Гуальтари. — Стрелять умеешь, вижу. Сосредоточиться не смог. Давай заново.
— Сколько у тебя фишек? — спросил Гедимин, угрюмо щурясь.
Гуальтари заглянул в нишу, с резким щелчком прикрыл её и указал на ничем не подсвеченную выгородку на краю зала.
— Иди туда. Выпущу для тебя дронов. Поработаешь с ними. Ты, Хольгер, на очереди.
Химик, скрученный очередной судорогой и пытающийся не выронить почти готовые бусы, только сощурился.
...Эскадрилья дронов, мигая бортовыми огнями, пролетела над головой Гедимина и рассыпалась, механизмы замелькали со всех сторон, нарезая петли вокруг сармата. Он, уже не обращая внимания на периодические ожоги от шокера, стрелял очередями наугад. От мигающих бортовых огней рябило в глазах, и разряды били куда угодно, только не по юрким дронам. Со всех сторон слышался писк; какой-то из звуковых сигналов означал попадание, но Гедимин уже не распознавал их.
Над выгородкой взвыла сирена, и дроны умчались куда-то вверх. В четырёх стенах погас свет, и Гедимин вывалился наружу, ошалело мигая. Уже за пределами тренировочной выгородки он вспомнил о бластере и посмотрел на него, — оружие было поставлено на предохранитель, здесь вложенные ещё в клонарии рефлексы не подвели сармата.
— Тревога? — спросил он у Хольгера, вышедшего из соседней выгородки. Химик нетвёрдо стоял на ногах и прикрывал ладонью щиток над глазами.
— Непохоже, — вяло ответил тот.
Шокер снова обжёг Гедимина, но сармат лишь досадливо сощурился, — кажется, постоянные воздействия перегрузили нервные окончания и сожгли их. Резкая боль и судороги сменились неприятным ноющим ощущением под шокером и вялыми подёргиваниями на периферии. "На живот теперь не ляжешь," — угрюмо подумал сармат. "Надо приложить холодное."
Ничего холодного под рукой не было, как и времени на прикладывание, — люк, ведущий в зал для тренировок, уже открылся. Из столба красного света вышел "Фенрир".
— Ассархаддон ждёт всех в кабинете, — сказал он, остановившись на пороге. — Всех четверых.
— Прямо сейчас? — уточнил Гуальтари, недовольно щурясь. — Вот не вовремя... Ладно, идите. Гедимин, Хольгер, шокеры мне верните. У куратора свои найдутся.
По пути к "кабинету" Гедимин украдкой просунул руку под нагрудную пластину и, убрав с пальцев лишний и слишком тёплый фрил, приложил к обожжённому участку холодный металл. Шокер за несколько часов успел не только перегрузить нервные окончания, но и прижечь кожу. Грудная железа припухла, дотрагиваться до неё было больно.
— Зачем Ассархаддону все мы сразу? — ни к кому не обращаясь, спросил в пустоту Хольгер. — У него оборудования не хватит.
— У него много, — немедленно отозвался Линкен. — Хватит на всех.
В "кабинете" Ассархаддона, однако, было пусто, — лишь четыре обычных кресла и уже знакомый Гедимину стол со встроенным телекомпом. Куратор, увидев сарматов, довольно кивнул.
— Прошу прощения за прерванную тренировку. Я не успел предупредить Гуальтари об изменениях в плане занятий. Отныне мы будем встречаться через день — в этом же составе. Не бойтесь, это не выведет вас из строя. В основном мы будем разговаривать. Займитесь Гедимином и Хольгером, они получили ожоги.
Последняя фраза была обращена к сарматам-медикам; откуда они вышли посреди пустого кабинета, Гедимин не заметил. Растерянно мигая, он смотрел, как они вскрывают его нагрудник и обрабатывают ожог.
— Я уже упоминал, что после окончания проекта вы будете ценной добычей для служб безопасности наших друзей-приматов, — продолжал Ассархаддон. — Кроме них, вы можете попасть в руки повстанцев или регулярной армии. Я перечислил эти возможности в порядке убывания опасности для вас и проекта... впрочем, всегда есть вероятность, что армия или повстанцы связаны с безопасниками и передадут вас им при первой же возможности. Но допустим, что все они работают порознь. В таком случае регулярные войска будут для вас наименее опасны. Для них вы — ещё один теск-военнопленный. О проекте они не знают и навряд ли спросят — если у них нет наводки от безопасников. Итак, о чём они могут спросить, и как именно?..
...В этот день они в тренировочный зал не вернулись — Ассархаддон неохотно отпустил их перед самым ужином. Охранники, которым пришлось отыгрывать офицеров, допрашивающих пленного сармата, еле скрыли облегчённый вздох, когда куратор отпустил их. Гедимин, проводив их озадаченным взглядом, пожал плечами.
— Так не запугаешь и макаку!
— Тебя пугать? Зачем это? — Константин насмешливо хмыкнул. — Правильный вопрос — и ты сам всё выложишь. Как дойдёт до реакторов — тебя проще пристрелить, чем заткнуть...
Гедимин недовольно сощурился.
— А ты заметил, — решил отвлечь его Хольгер, — что шокер в конце тренировки уже не чувствовался? Как думаешь, можно вот так же выработать устойчивость к станнеру?
— Нет, — уверенно сказал Линкен. — Иначе бы все выработали. По нам из станнеров лупят и лупят, а устойчивости не прибавляется.
"Надеюсь, устойчивость к бластеру вырабатывать не заставят," — думал Гедимин, стараясь не прикасаться к правой стороне груди. Анестетик сработал как-то странно, — припухшая железа стала твёрдой и при малейшем прикосновении противно ныла. На боль от ожога это было непохоже, но нравилось Гедимину ещё меньше. "А то с них станется."
