Больше ничего значимого мы не нашли, лишь набрали съедобных побегов трав, а также я накопал корней оршанника — зёрна для лепёшек почти кончились, и мы решили высушить крахмалистые корни. Из них получится сносная замена муки, хоть по вкусу и консистенции лепёшки будут больше похожими на картофельные оладьи из моего прошлого мира.
— Занятие закончено, — произнёс Хатгаут, ветер весело перестукивал костяными фигурками в его волосах. — Гляжу, тебя уже ждут, — возле крайних шатров показалась моя сестра. А я думал, учитель углядел Бьюкигру с Кайнати. Но у них, видимо, свои дела.
— Доброе утро, сестра. Как мой племянник?
— Доброе, Аргнак. Бегает, как обычно. Вчера он принёс полевую крысу, растёт, охотник! — в голосе были нотки гордости, а лицо смягчилось от приятного воспоминания.
— Я хотела тебя поздравить с помолвкой. Ты всё-таки принял мой совет и остановил свой выбор на Кайнати.
— И Бьюкигре.
— Знаю. Рада за вас и поздравляю! У меня есть пара талбучьих шкур, можешь рассчитывать на них, как соберешься шатёр ставить. У твоих невест тоже по шкуре сыщется.
— Спасибо, лишними точно не будут. Ты уже с ними посплетничала?
— Да. Медные кольца и мне не помешают. Слух о кочевье уже распространяется, сейчас к вождю не иди, а вот после обеда и он будет знать.
А вот это не будет лишним — пока я думал, кого вербовать в союзники, сарафанное радио лучше и быстрее донесёт мои планы до нужных ушей. Но к кузнецу всё же зайду.
* * *
Звона молота по наковальне слышно не было. Или потому, что дело движется к обеду, или из-за того, что кузнеца нет на месте. Ни дыма, ни жара от палатки с горном не шло, нет, вру — вот воздух над центральным продухом чуть дрожит, значит, Гракх где-то здесь. А вот и он, видимо, куда-то отходил. На плече кузнец нёс кабаний окорок, но оружия нет, значит — не с охоты.
— Приветствую, мастер.
— Привет, Аргнак. Что заказывать будешь?
— Хотел спросить, поддержишь ли ты меня в просьбе к вождю перенести кочевье выше по речке.
— Уголь жечь? — киваю. — Не спеши, да и к вождю не ходи, он и так увидит выгоду и сам прикажет переселяться.
— Это точно?
— Куда уж точнее! Ему, поди, уже жёны все уши прожужжали, да и лишняя медь на священном празднике не будет лишней. Тебя тоже невесты запилили?
Честно пытаюсь вспомнить похожие моменты, но на ум ничего не приходит.
— Подходили недавно ко мне, хотели украшений за уголь заказать. А у меня благодаря тебе и так его девать некуда. И работы почти нет, чтобы его изводить. Пришлось бы им ещё долго корзины носить, но ты, я погляжу, придумал, как его пристроить!
Вот так так. А мне ничего не говорили, да и я не догадывался. Ну что же, осталось подождать решения вождя.
— Аргнак, — окликнул меня знакомый голос.
Краренрун, ещё не старый шаман. Что ему от меня надо? Пока я не прошёл обряда посвящения, для остальных одарённых орков я ничем не отличался от остальных.
— Вождь ждёт тебя.
— Иду, — не откладывая дела, направляюсь к большому шатру.
Навстречу периодически попадаются стайки орущих ребятишек, жизнь кипит. Полог откинут, и Кайрилса меня увидела на подходе.
— Проходи, Аргнак. Муж как раз свободен.
С прошлого раза, похоже, ничего не изменилось. Миновав первое отделение, прохожу в основной шатёр. Убранство стен здесь ещё пышнее, всё так и говорит о достатке, царящем здесь. Посередине очаг, за ним на стопке шкур сидит Гултадор, наш вождь. Несмотря на тепло, одет в кожаную безрукавку, расшитую кусочками меха, на шее — три ряда ожерельев с клыками и костями. И внимательный взгляд.
Всё это я успел заметить, стараясь не вертеть готовой. В третьем отделении шатра, за спиной вождя, слышится детский смех и женский голос, видимо, там его остальная семья. По бокам стоят сундуки, часть — плетённые, а часть — обтянутые кожей.
— Приветствую, вождь. Ты звал, и я пришёл.
— Рассказывай, — негромкий, но властный голос, привыкший отдавать команды.
Матёрый орк, по праву ума и силы занявший место вождя, его род уже четыре поколения правит, и, скорее всего, будет править и его сын. Как раз подрастает и набирается опыта. Только нескоро ещё Гултадор власть отдаст, может, наш клан разделится? Отложив пока мысли о большой политике, говорю:
— В часе бега вверх по течению река поменяла русло, прибрежные деревья высохли. Простирается этот дар духов на пятнадцать минут бега, и хоть больших деревьев немного, остального сухостоя достаточно, чтобы добыть много угля и ещё раз сходить к медному руднику, что мы обычно посещаем весной. Переселившись поближе, сэкономим время, и дня за три-четыре приберём дар духов, что сгниёт или сгорит от случайного пожара.
— Уже всё решил за клан, как ему действовать? — нахмурил брови вождь.
— Ты сам просил совета, я его дал, — если он сейчас упрётся из-за того, что я якобы покусился на власть — талбучий помёт цена его мудрости. Но язык придержу.
— Совет... неплох, но клан никуда не пойдёт.
Удерживаю готовящийся сорваться вопрос "почему?" Подавив ещё взглядом, глава клана продолжает:
— Партии охотников и орчанок будут заготавливать уголь, но переселяться смысла нет. Час — это немного, зато детям и прочим не придётся дышать дымом.
— Мудрое решение, — соглашаюсь с доводами вождя.
А он не так-то прост, хотя о чём это я — за годы своего правления он привык заботиться о клане, и его планы продуманней моих. Я-то почти никого в них, кроме себя, не учитываю. Или, скорее, учитываю с точки зрения своей выгоды.
— Раньше почему не пришёл?
— У клана достаточно топлива. И никто не запрещал остальным заниматься тем же самым, — ответ этот я уже обдумал, а потому отвечал без задержки.
— Раньше орки не заготавливали ветки, — задумчиво проговорил вождь, — но твои успехи говорят о том, что это возможно.
— Позволь дополнить, вождь? — дождавшись кивка, продолжаю:
— Столь много веток и тонких сухих кустов просто прежде не встречалось, а набирать на пережог — хлопотно. Проще весной плавника набрать, что вода сама несёт.
— Это так. Чем твой способ отличается от известного?
— Ничем, только угля получается меньше. Но с таким обилием сухостоя это не проблема.
— Можешь идти, — отправил меня вождь.
12
Выхожу наружу, обдумывая слова вождя и свою реакцию на обстановку его шатра. Раньше мне никогда не доводилось там бывать, а потому убранство впечатлило своим богатством. Угощения мне предложено не было, но и беседа долго не длилась, а потому урона моей чести не было. Интересно, зачем меня вообще позвали? Судя по всему, решение уже было принято. Или Гултадор решил посмотреть на интригана? Со стороны и впрямь могло показаться, что молодой охотник умудрился продавить своё решение через женщин клана. А у меня такого и в мыслях не было. Что же, в своих будущих планах следует учитывать силу окружения более тщательно. Постояв, направляюсь домой, до обеда ещё могу успеть сделать подарок невестам или, по крайней мере, начну его делать.
— Аргнак! — окликнула меня орчанка слева по пути.
Повернув голову, вижу Лаурмаку, что выглядывает из откинутого полога шатра. Весёлая вдова, с которой можно провести время, познавая прелести взрослой жизни. Что ей от меня надо?
— Зайдёшь? — спрашивает она, поймав мой взгляд, смещаясь чуть в сторону и освобождая проход.
— Зачем? — задаю резонный вопрос. Особой симпатии я к ней не испытываю, людское прошлое говорит о возможности неслабо чем-нибудь заболеть, хотя местная память молчит о чём-нибудь подобном. Да и есть у меня уже с кем расслабляться. Но, стоит признать, было время, когда всерьёз задумывался посетить её шатёр — гормоны шалили.
— Поговорим.
— Времени нет, — и разговаривать с ней особого резона тоже нет, так что иду дальше.
— Стой! Прошу, остановись!
— Чего тебе? — оборачиваюсь к ней.
— Пожалуйста, зайди. Не пожалеешь.
Уже жалея, тем не менее захожу и осматриваю обстановку. Чувствуется женская рука, тот неуловимый порядок и уют, что могут создавать только женщины — совсем недавно такое проявилось и в шатре учителя. Довольно много всего интересного, пожалуй, побогаче, чем в шатре моей сестры. Но есть ещё один штрих — всё сделано как будто напоказ, но чувствуется одиночество. Или просто я себе накрутил, зная её судьбу?
— Настойку? Пива?
— Я ненадолго, — смотрю ей в глаза, всем видом показывая своё нетерпение. Взяв одну кружку, налила туда пенную жидкость и, отхлебнув, присела возле очага.
— Ты всё-таки принял моё приглашение. Знаешь, я немного по-другому тебя представляла.
— А на улице на меня полюбоваться было нельзя?
— Там много лишних ушей и глаз, — улыбнулась орчанка. — Лишь оставшись наедине, можно лучше понять друг друга.
— А Хатгаут говорит, что весь клан — один большой шатёр.
— Он умён, — глотнув ещё из кружки, грациозным движением поднялась, подходя ближе. Встретившись с ней взглядом, замечаю, как её зрачки расширяются. Что-то в пиво намешала? — Очень умён. Но стенки снижают стеснительность, — продолжает она.
В голове был только один вопрос — что я здесь делаю?
— Молодой охотник-одиночка, что возвращается с добычей, убил уже двух волков, избежав их челюстей. Это — сильно! Я знаю, у тебя есть невесты, но, может, ты подаришь мне часть своего тепла? — увидев удивление на моём лице, продолжила: — Мне есть что тебе предложить. Да, они моложе и красивей меня, но у них нет моего опыта! — она была на несколько пальцев выше Кайнати, лучше сформирована и, поймав мой взгляд, грациозно изогнулась, подчёркивая все прелести своей фигуры.
— Нет, — разворачиваюсь и ухожу, не слушая её резонов.
* * *
То же время, Лаурмака.
Аргнак удивил и обидел её своим отказом, в то же время раззадорив охотничий азарт. Много молодых охотников прошло через неё, необременительные отношения, приносящие обеим сторонам приятные ощущения. Иногда были и семейные, и каждого она помнила. С её репутацией обзавестись мужем уже не получится, но она об этом не жалела — жизнь её не тяготила. Подобно тому, как охотники копят клыки и рога убитых зверей, она собирала воспоминания. Да, у неё были свои трофеи, и ученик шамана тоже пополнит их.
* * *
Выхожу из шатра, сразу надо было уходить. Но ничего не поделаешь, если знать заранее все последствия своих поступков — жизнь станет скучной. Гул множества детских голосов прервал размеренную жизнь стойбища — все дети от шести лет и старше спешили следом за Толистаном, высохшим седым стариком. Он уже давно не ходит на охоту, но уважаем не меньше кузнеца или шамана. А всё дело в его профессии — он изготавливает луки для клана. Раз в неделю или в две он ещё даёт уроки стрельбы из него. Глядя вслед спешащей детворе, чувствую ностальгию, вспоминая, как сам ходил учиться ратному делу. Охоте обучали отцы, за неимением — родственники или знакомые, а войне и совместным действиям — вот такие старики.
На занятиях орчата соревновались между собой, стараясь победить соперника, бились небольшими отрядами друг с другом и учились стрелять из лука. Но лучников у нас было немного — чем старше и сильнее становился орчёнок, тем качественней, убойней и дороже ему требовался лук. Три года — и "палки с верёвкой" уже не хватало для полноценных тренировок. Вообще, подозреваю, сильный толчок в этом аспекте жизни оркам придали дренеи — по крайней мере, лук точно был скопирован у них. Качеством значительно уступал, но для нашего уровня развития был вершиной возможного.
Делал их мастер из двух пород дерева, сюда же шли рога талбука, роговые пластины и жилы копытня, рыбий клей — в общем, много чего. Одни заготовки требовали сушки два года, а сколько при его производстве было секретов, что передаются лишь от отца к сыну — и не знаю.
Я же так и не обзавёлся сим полезным предметом, и цена тут была не на первом месте — молодой был и глупый, а так как таланта к стрельбе у меня не было, то и благополучно забросил. Сейчас же всерьёз задумался, не обзавестись ли ещё и луком? Насколько я знал, призыв духов — дело далеко не мгновенное, а когда я стану чернокнижником (и стану ли вообще) — неизвестно. Так что даже если я стану шаманом, не факт, что когда-нибудь мне не понадобится оружие, с помощью которого можно быстро атаковать на дальнем расстоянии. Ладно, надо будет взвесить всё как следует, но позже.
* * *
Волк Хатгаута лежал возле шатра на своём любимом месте, и я ему завидовал. Потому как мои девушки чесали ему бока специальными пуходёрками, а он от этого млел. Представляли они собой овальные деревяшки с вставленными короткими деревянными колышками и ременной петлёй посередине. Рядом с ними был кузовок, куда они складывали начёсанную шерсть. Из неё потом прядутся нити, толстые, но вполне подходящие для грубой ткани. Станок очень прост и представляет собой две палки, между которыми параллельно закрепляются нити. После чего между них, зигзагом пропускается ещё нить, уминается поплотней, а следующая идёт со смещением в шаг. Если надо переезжать, сотканное и нити наматываются вокруг палок, и много места такое приспособление не занимает. А ведь я могу усовершенствовать его, пусть и несильно.
— Привет, Аргнак, — поприветствовала меня Кайнати, не прерывая своего занятия. — Обед будет через час, ты не сильно голоден? Если хочешь, сварю пораньше.
— Или я, — отозвалась Бьюкигра.
— Пока не надо, — останавливаю девушек. — Есть нужно вовремя, но за заботу — спасибо!
Захожу внутрь шатра, иду к своим вещам и выбираю пару подходящих дощечек из тех, что ещё остались после попытки усилить ими доспех. Хорошие заготовки, уже отполированные. Очерчиваю примерные контуры будущих поделок и, выпилив их, начинаю скруглять углы, стараясь, чтобы получались одинаковыми. Получилось почти ровно, осталось убрать лишний материал, чтобы были одинаковыми. Готово. На месте среза размечаю зубцы, для того, чтобы они были одинаковыми, пользуюсь шиловидным лезвием, прикладывая его к заготовке и срезая резцом лишнее. Теперь осталось самое сложное —
заострить плоскость гребня с двух сторон на зубцах и окончательно отшлифовать. Шлифовать, за неимением более совершенных способов, приходилось кусками мелкозернистого песчаника. Но это после — пока я занимался рукоделием, час уже прошёл, и девушки позвали обедать.
После обеда опять сажусь за работу. Вчерне доделав первый гребень, прочесал свою чёлку. Волосы не дерёт, а вот кончики зубцов нужно подтупить, кожу они чуть-чуть царапают. Имея на руках готовый гребень, второй сделать было проще. Осталось нанести хотя бы простой узор — всё же не абы кому дарить собираюсь, хочется сделать как можно красивее. Вариант нанесения узоров у меня был только один — выжигание. У меня самого нужного инструмента не было, зато был он у учителя, и он даже учил меня им пользоваться — говорил, что шаману это будет нужно, хоть пока и не объяснял зачем. Так что, наметив контуры рисунка и раскалив на огне инструмент, я нанёс на гребни хоть и простые, но симпатичные витые узоры.
Теперь подарки моим невестам готовы. День уже близился к вечеру. Поднимаюсь во весь рост и потягиваюсь, разгоняя кровь. Взгляд зацепился за свежие лепёшки, сделанные из корней оршанника — никак орчанки постарались. Взяв одну, начинаю задумчиво жевать, перебирая в уме громадье своих планов. Свет откинутого полога на мгновенье померк, вошли неразлучные подруги.
