В нашем мире нет места инакомыслию. Я слышал, что в других странах с этим дело обстоит легче, но нам пока до этого далеко.
После того, как наши ученые решили, что это патология, а правительство приняло новый закон, к таким как я стали применять особые меры. Иногда очень жесткие. Некоторых пробовали лечить, и у них даже получалось.
Но я не хочу, чтобы меня лечили, потому что я точно знаю, что не болен.
Поэтому мне приходится тщательно скрывать, что я "не такой". Я стараюсь ничем не подавать виду, тщательно слежу за словами и особенно за жестами, потому что знаю — жесты более всего остального способны выдать меня. Я стараюсь не проявлять интерес к так называемым "особым темам", и не смотреть слишком пристально.
Когда мои коллеги или друзья порицают таких, как я, мне приходится делать вид, что меня здесь нет или что я с ними солидарен, или что сказанное ими не слишком волнует меня. Нарочно делаю беззаботный вид и отмахиваюсь. За это я себя ненавижу. Я хожу со всеми в ногу и делаю то же, что и они.
Я научился преодолевать трудности в общественном туалете и даже придумал себе массу повседневных занятий для прикрытия, которые спасают меня от дискредитации и подозрений.
У меня хорошая, крепкая семья, где каждый может подтвердить, что я такой же, как все. Такой, как надо. Мне удается этот обман вот уже на протяжении многих лет. Благодаря этому меня не считают одним "из этих", меня любят, принимают в приличном обществе и не задают неудобных вопросов. Надо мной не смеются, мне никогда не откажут в работе, меня или мою семью, благодаря этим уловкам, никогда не придут бить и не заключат под стражу только потому, что я...
левша.
