Глава 0
— Красота-то какая! Аж жуть берёт! — охала и ахала Голливуд, даже руками всплеснула.
Полдесятка офицеров, собравшихся на Центральной Башне Форта умолкли на полуслове и, оторвавшись от карты, медленно повертели головами. Вот улыбнулся один. За ним — второй. Через пару секунд глаза блестели у всех присутствующих, лица разгладились, народ ожил. А ведь действительно красиво, и как они до этого не замечали очевидное? Сказывается специфика восприятия.
На севере и западе к Форту подступали болота, и если для офицеров, военных, это в первую очередь "непроходимая топь, откуда атак противника большими силами ожидать не стоит, хватит и отделения за тем направлением присмотреть", то для девушки это "залитая молоком тумана низина с сочной осокой и ярко-коричневыми головками камыша, что так мелодично шумит на ветру".
На юге — равнина, изрезанная балками, в которых удобно накапливать резервы для штурма. Или — живописное поле, усеянное белыми большими ромашками, васильками всех оттенков синего и (на десерт) ярко-красные, алые маки! Настоящий ковёр из цветов, хоть сейчас делай скриншот и ставь на рабочий стол, настолько всё яркое, цветное, сочное.
Река на востоке, подступающая почти к самым стенам Форта, имеет низкие берега, не больше метра, дно илистое и почти сразу уходит на глубину, почти что идеальный природный ров — поставить парочку наблюдателей на стены и можно считать, что направление прикрыто, даже пулемёты из башен с той стороны можно снять, в других местах пригодятся. Но Оля в речке видит только "синюю ленту, что неспешно несёт свои воды куда-то далеко-далеко,, через горы и леса, через бескрайние равнины и степи, где впадает во Внутреннее Море".
— Кхм, на чём мы там остановились-то? — откашлялся Калибр, лидер "Гончих Ада", привлекая внимание офицеров. Может, красота и спасёт мир, но вот конкретно Форт защитить может только оружие и люди, которые его держат.
— Да вроде бы уже всё обсудили, — пожал я плечами.
Стратеги из нас так себе, да и масштаб предстоящего сражения едва до 300 спартанцев не дотягивает (полторы сотни "гончих", два десятка моих и ещё сотня гвардейцев, сами считайте, сколько это). Так что даже за те 15 минут, что мы потратили на составление планов, мы не только успели всё обговорить, пару раз горячо поспорить и набросать несколько сценариев, но ещё и обсудили предстоящий матч "Спартак" — "Реал" и курсы валют и их влияние на урожай картошки в этом году.
Собственно, вся оборона сводилась к "сперва удерживаем ДОТы, затем, как их теряем, откатываемся на стены Форта, основные направления — западное и южное, за восточным и северным присматриваем в полглаза, а там по ходу посмотрим, как оно и что". В текущей ситуации ничего более умного придумать не получится при всём желании.
Форт напоминал собою прямоугольник, вытянутый с запада на восток. Стены — по пять метров высотой, два в ширину. Четверо ворот, на каждую сторону света, над воротами — с пулемётными точками, да по углам небольшие шестигранные бастионы с огневыми точками. В паре сотен метров от Форта — ДОТы, по одному на каждую сторону. В каждом — гарнизон из 10 НИПов при трёх пулемётах. Это наша первая линия обороны, впрочем, весьма хлипкая. Если сам ДОТ худо-бедно своих защитников укрывает от ответного огня, то пехота, которая сейчас роет окопы вокруг бетонных коробок, долго не проживёт. Весь расчёт строится на том, что в зоне боевых действий воскрешение не работает, поэтому каждый убитый противник будет вынужден вставать в ближайшем населённом пункте и тратить время, чтобы вернуться на поле боя. Так что главное для полевого прикрытия ДОТов — разменяться с врагом хотя бы 1 к 1, ведь защитники могут появляться прямо в Форте.
— Ну, тогда по местам. "Красные", на вас западный ДОТ, мы прикроем остальные три. Стараемся выбить им пехоту и штурмовиков, медики и комиссары особой опасности не представляют, — с последним утверждением Калибра я бы поспорил, точнее, как раз таки оно и являлось предметом одного из споров, но каждый остался при своём.
Да, медики, не имея возможности использовать воскрешение в зоне боевых действий, теряют половину своего потенциала, если не больше, а комиссары без пехоты — что азот без машины, кого они усиливать-то будут? Но, с другой стороны, подобные персонажи составляют костяк отряда, вокруг которого уже нарастает мясо из штурмовиков, разведчиков и прочих боевых специальностей. Если выбивать только бойцов, то мы оставим врагу полуфабрикат, заготовку для новых отрядов, что позволит ему быстрее проводить перегруппировку и чаще атаковать. В общем, Калибр считал медиков и комиссаров второстепенными целями, я же ставил их в один ряд со всеми остальными. Офицеры "гончих", естественно, поддержали своего командира, и я был вынужден сдаться ввиду превосходящих сил союзника, но своим бойцам приказал в первую очередь выцеливать как раз классы поддержки.
— Интересно будет сравнить вид до боя и после, — дождавшись, пока "гончие" удалятся, я встал слева от восхищённо застывшей Голливуд.
— А? — Оля с трудом оторвалась от созерцания нерукотворной красоты (если так можно сказать про насквозь искусственный мир). — Что ты сказал?
— Говорю, здорово здесь, виды шикарные, — решил я не грузить её философией на тему "как быть" и "что делать".
Вообще, по уму, на совещание с "гончими" надо было бы взять того же Кубинца, командира второго отделения, или Ферруса, а не девушку, но, во-первых, обоим нашлось задание поважнее, чем лясы точить, а во-вторых, Оля бы мне всю плешь проела, если бы я не пригласил её. Это у нас тут война на носу, а ей "веселуха и движуха", и чем ближе она к эпицентру событий — тем больше впечатлений. Да и у нас всё так не армия, чтобы заморачиваться вещами типа "тебе по рангу не положено". Хочет — пусть идёт, лишь бы отстала.
— Да, жалко будет, когда тут всё вверх тормашками перевернут, — нахмурилась Голливуд. — Такая красота вокруг, а вам воевать понадобилось!
— Не нам, а "Восходу", — возразил я. — Мне и мобов хватало, это Ратибору всё неймётся.
— Ой, вот только не надо! — упёрла Ола руки в бока и вперила в меня суровый взгляд. — Если бы ты ему палки в колёса не ставил и "Гончих" не звал, то штурм без особой крови обошёлся бы. А то и вовсе твои Гвардейцы отступили бы без боя.
— Ага, взять и просто так отдать ему Форт, за красивые глаза. Фига ему, с маслом, а не Форт! — я скрутил фигуру из трёх пальцев и продемонстрировал, на что может рассчитывать "Восход" и его лидер. — И вообще, чего это ты вдруг разнылась, а?
— Я не разнылась! Просто ты только о себе думаешь! — насупилась Оля. — Когда мы тебе с Артёмом про клан намекали, ты говорил, что и без него хорошо. Но только тебе понадобилось с "Востоком" подраться — нате, пожалуйста, "Красная рать" нас звать! название не обсудил, эмблему не утвердил, а между прочим, не ты один в клане, нас тут двадцать человек, мог бы и спросить хоть что-то, обсудить там...
В конце своей горячей речи Оля уже чуть ли не плакала от обиды, глаза круглые, блестят от влаги. Угу, название с ней обсудить. Как же.
— Розовых пони и радуги на эмблеме не будет, даже и не думай, — я демонстративно отвернулся и начал рассматривать болота. А красиво, чёрт побери! Эта дымка тумана, что скрывает очертания редких островков и чахлой растительности, по краям — море колышущегося камыша, в котором, наверное, дивизию спрятать можно, хорошо мы это заметили вовремя, расставили там сигналки и отрядили отделение разведчиков за тем направлением присматривать. А ещё...
— Не, про пони это я пошутила, — словно мельница замахала руками Голливуд, открещиваясь от своей недавней идеи нарисовать на эмблеме клана выдуманное животное верхом на радуге в окружении порхающих бабочек. — Я тут знакомого дизайнера попросила наваять что-нибудь такое этакое. Суровое и красивое одновременно. Посмотришь?
Ох уж мне эти женские хитрости! Подойди она ко мне сразу с этим эскизом, я могу согласиться, а могу и отказать. Но эта хитрая лиса решила действовать наверняка: придумала повод, обиделась на него, вот-вот заплачет, и теперь я буду последней сволочью, если откажу после всего пережитого девушкой в её скромной просьбе — разместить какую-нибудь хрень в качестве нашей эмблемы.
Я скептически взял протянутую распечатку, хмуро глядя на Олю, и скосил взгляд на изображение. Хм, а недурно на самом деле. Вполне себе годная эмблема будет, только мелочь одну поправить и всё. Могла и не говорить весь этот огород со слезами и заламыванием рук-то.
— Красиво, — помучив девушку, вынес я вердикт через минуту. Пусть видит, что я сомневаюсь. — Только лицо уж больно нежное, женственное, и глаза из той же оперы. Словно баба какая-то изображена.
Эскиз представлял собой бюст воина, укрывшийся за каплевидным щитом почти по брови, только глаза грозно буравят противника из-под полумаски, оканчивающейся наносником. Изображение выполнено красным на чёрном фоне, надо иметь талант, чтобы всего двумя цветами умудриться такую красоту нарисовать, да с мелким деталями в виде узоров и загогулин, богато украшающих как щит, так и шлем. При этом нет ощущения, что воин прячется, ушёл в глухую оборону, наоборот, кажется, что это стойка готового к атаке бойца, который, прикрывшись, вот-вот нанесёт удар, а спустя мгновение снова будет неуязвим для ответного выпада. Богата талантами земля русская, ничего не скажешь.
— Фу быть таким шовинистом! — обиделась Оля. — Много ты понимаешь! И вообще, не нравится, сам рисуй!
— Воу-воу, полегче! — девушка внезапно прянула ко мне, я едва успел отдёрнуть руку с эскизом и от греха подальше спрятал его в инвентарь. — Нравится, только пару деталей подкорректируем и всё. Ты чего обижаться-то решила?
— Ладно, я попрошу знакомого переделать, — отстранилась Оля, одёрнула форму и, поставив брови домиком, язвительным тоном закончила свою мысль. — Раз красоту мою не цените, будете ходить с гоблином каким-нибудь на рукаве, н-н-н-н! — скрутив губы трубочкой, показала язык девушка.
Ах вот оно что! Это с неё, получается, дизайнер эмблему ваял, не узнал, богатой ей быть. Но всё равно, пусть меняет, эмансипация и прочие феминистские штучки у меня в клане не проканают. У войны не женское лицо, даже пусть у виртуальной.
— Вот и ладненько, — я выудил эскиз из инвентаря и протянул девушке. — К началу осады успеет?
— Попрошу — успеет, — Оля скрутила бумагу в трубочку, и та волшебным образом испарилась в воздухе. — Ладно, гоблина не будет. Сделает вам сурового бородатого мужика. Или женщину!
Последнюю фразу Голливуд выдала на бегу, ныряя на лестничную площадку.
— Так себе угроза! — крикнул я ей вслед. — Тебе ведь тоже с ней ходить! Сама подумай, как ты будешь с бородатой женщиной на рукаве смотреться!
