Глава 1.
Щелчок в наушнике. Лось явно что-то усмотрел. Он вообще у нас самый глазастый. Бригадный док объяснял это какой-то хитрым вывертом Граней. Ну а нам это было параллельно. У нас таких вот, с аномалиями, каждый второй. Я поднял сжатый кулак, давая сигнал группе. Бойцы мгновенно присели, развернув стволы в разные стороны, высматривая возможную угрозу. Снял закреплённый на липучке защитный кожух вшитого в рукав кома, и посмотрел на экран. Лось был в ста метрах от меня на юго-восток. Последние двадцать с лишним метров пришлось проползти — эти чёртовы маги со своими ищейками могли нас обнаружить несмотря на новейший камуфляж. Хорошо, что ветер дул в нашу сторону, иначе адские гончие унюхали бы нас мгновенно, никакой аэрозоль, отбивающий запах не помог бы — собаки магов чувствуют запах живой души, а её не никак не спрячешь. Впрочем, от души можно избавиться, но тогда мгновенно переметнёшься в другой лагерь, а бездушных мы убивали всегда — нечего поставлять магам свежее пушечное мясо.
Вот и Лось. Вжался в углубление между двумя поросшими мхом валунами. Пройдёшь мимо и не заметишь, если глаз не намётан. Я осторожно подполз вплотную и выглянул из-под очень удачно нависшей над валунами ветки небольшого деревца. Ага. Вот оно в чём дело... Плохо. Очень плохо. Несколько минут я молча обозревал открывшуюся картину, а потом сняв точные координаты так же тихо и неспешно отполз назад, подав знак Лосю следовать за мной. Оставаться здесь было крайне опасно.
— Всем слушать сюда. Возвращаемся на точку шесть. Идём быстро, тихо, и не отсвечиваем, — тихо произнёс я в бусинку микрофона. — Маги затеяли что-то серьёзное. Птиц, передай на базу: три девятки. Лось, зачисть следы, колдуны не должны понять, что их кто-то видел.
Радист группы Птиц коротко кивнул и из переносной рации, висевшей на его спине, выдвинулась антенна дальней связи. Боги, демоны, дьявол и вся преисподняя, только бы нас не засекли! Судя по тому, что я видел, маги готовили прорыв.
— Три девятки? Это же полный пи... — повернул голову Красавчик — пулемётчик группы, и переложил ствол своего тяжёлого Печенега на сгиб локтя.
— Именно. Карлсон, оставь пару подарков этим тварям, — приказал я пятому бойцу группы — снайперу Карлсону. Ему и позывной придумывать не надо было. Наш снайпер был невысок ростом, имел взгляд, словно у доброго волшебника и сам был родом из Швеции. Да и фамилия у него была Карлсон.
— Сделаю, командир, — флегматичный Карлсон снял со спины "горб" тактического рюкзака и вытащил из него аккуратно проложенные пузырчатым пластиком, чтобы не "звучали" друг о друга при скрытном передвижении, две МОНки.
— Да, взрывчатку тоже оставь. Лишняя тяжесть нам теперь ни к чему.
— Да что там такое, командир? — напрягся Красавчик. — Что вы там углядели?
— Куча магов. Щитов понавешано дохренища. Стационарных. Стая адских гончих. Как нас до сих пор не засекли, ума не приложу. Они портал строят, к бабке не ходи. Я видел людей в клетках. И алтарь...
Сейчас, рупь за сто, щелканут этих уродов тактической ракетой, и нам лучше быть отсюда подальше.
— Маги крови... — прошептал Птиц, судорожно сжав в руках Вал с подствольником. Всю его семью вырезали маги, на точно таком же алтаре, а его заставляли смотреть. А потом отпустили. У магов своя, нечеловеческая логика. С тех пор Птиц, как и мы все, готов колдунов зубами грызть.
— Всё, выдвигаемся. Лось? — зажал я кнопку рации.
— Готово, командир.
— Шевели булками.
— Догонит, он же Лось! — хмыкнул неунывающий Красавчик.
— Р-р-р-азговорчики! — притворно сдвинул я брови, и Красавчик сделал невинное-преневинное лицо. Даже глазками похлопал. Комик. Но такой боец жизненно необходим в любом отряде, проверено.
Далеко уйти мы не успели. Позади раздался мощный взрыв — тактическая ракета накрыла колдунов по отправленным мной координатам. Надеюсь, что она смогла пробить мощные щиты магов, иначе у нас большие проблемы. Накаркал. Спустя минуту раздался второй взрыв — сработала растяжка Карлсона. Лось, догонявший группу — здоровенный, мосластый разведчик, за что и получил своё прозвище, выдал в рацию непечатную тираду: — Командир, эти ..., ... их мать, ...! Командир, они взяли след! Две группы, одна легла на растяжке, вторая быстро движется в вашу сторону! Я их задержу, уходите!
— Отставить из себя Рембо строить! — уже не скрываясь, заорал я в микрофон. Нас засекли, поэтому на скрытность уже можно забить. — Ноги в руки! Мы их примем! Карлсон, займи позицию на том пригорке, — указал я на небольшой холм, поросший синим, мутировавшим кустарником. — Отстреливай гончих, колдуна мы сработаем.
— Ясно-о-о, ко-о-манди-и-р, — как всегда в боевой ситуации растягивая гласные, ответил швед, шустро взбираясь на холм.
— Птиц, Красавчик, работаем по схеме три.
Бойцы молча кивнули, и заняли свои позиции, изготовив оружие. Надеюсь, у нас всё получится. Колдуны не глупы и осторожны. Но и мы не пальцем деланы, приходилось сходиться накоротке не единожды. Позиция у нас неплохая — садящееся солнце за спиной, будет бить в глаза магам и адским гончим, а солнце они не любят — в их Грани вечный полумрак. Да и отпора они не ожидают. Привыкли беззащитных гражданских на алтаре раскладывать, уроды бездушные. Я вытащил из-под ворота камуфляжа нательный крестик — память от бабушки, поцеловал его и перекрестился. Не знаю, кому как, а мне помогает. Правду сказал кто-то из великих — в бою и в окопах атеистов не бывает.
Вот и Лось. Вылетел на просвет между деревьями, проламываясь сквозь кустарник. Впрочем, когда надо, Лось может быть очень тихим, иначе не стал бы лучшим разведчиком бригады. Я коротко свистнул, обозначившись. Разведчик понятливо кивнул и перекатом ушёл за ствол поваленного дерева. Вовремя. Спустя пять ударов сердца на открытое пространство перед лесной просекой выкатилось пять адских гончих. Огромные, покрытые костяной чешуёй, в холке по грудь взрослому человеку, они, коротко взрыкивая, неслись прямо на нас. А за ними... Вот он, враг. Колдун.
Выстрел. Тяжёлая экспансивная пуля из Barret M82 ударила переднюю гончую прямо в голову, взорвав её как гнилой арбуз. Первым делом надо убрать вожака стаи, остальные замешкаются на время, чем мы и воспользовались. Сдвоенный выстрел из РПГ "Оса" по колдуну. На месте, где находился маг, возник гриб огня, во все стороны полетели куски земли, пыль и ветки. Я откинул пустой тубус и перекинул со спины Вал с подствольником. Знаю, что Птиц сделал тоже самое — отработка боевого взаимодействия в группе доведена до автоматизма, иначе не выжить. А вот и Красавчик вступил. Звук выстрелов тяжёлого "Печенега" ни с чем не спутаешь. Красавчик долбил длинными очередями по колдуну, окутанному прозрачной плёнкой защиты. Тварь, успел всё-таки щит выставить. Опытный, ублюдок...
— Карлсон, прикрывай Красавчика! Птиц, Лось, сбивайте щит! — заорал я, выстрелом из подствольника снимая гончую, кинувшуюся на пулемётчика.
Главное, не дать ему времени скастовать атакующее заклинание, иначе мы все покойники. Тактика боя с магами в том и состоит — выцепить колдуна поодиночке, залить свинцом щиты, которые он будет вынужден держать, накачивая их силой, пока не выдохнется. А когда щиты сдохнут, колдуна можно убить хоть из рогатки. Другое дело, если маг попадётся сильный. Тогда он может продержать щиты дольше, чем у нас есть патронов. И тогда всё, амба. Вот такая лотерея. И это только один на один. На группу магов с поднятым забралом выходить нет никакого смысла, самоубийц среди нас нет. Только наведение по пеленгу тактической ракеты с базы. Это единственный способ накрыть эту мерзкую кодлу. Вот такой у нас пока складывается паритет.
Сегодня нам повезло. После очередного выстрела из подствольника полупрозрачный пузырь защиты вокруг колдуна с тихим звоном рассыпался, а сам маг со стоном рухнул на перепаханную пулями и осколками землю — очередь из штурмового автомата Птица перебила ему ноги.
— Аптечку, быстро! Не дайте ему сдохнуть!
Я быстро перезарядил Вал, вытащив магазин из разгузки, закинул автомат за спину и быстрым шагом направился к лежащему магу, вблизи оказавшемуся совсем мальчишкой. Карлсон уже успел достать из аптечки жгуты, и перетягивал колдуну, смотревшему на нас ненавидящим взглядом, простреленные выше колен ноги. Если задета бедренная артерия, то всё без толку. От дохлого мага никакой информации не добьёшься, а инфа нам сейчас была нужна позарез, затем нас сюда и послали.
Я подошёл, и присел на труп лежащей рядом адской гончей.
— Лось, проверь.
Разведчик коротко кивнул и растворился в наступающих сумерках. Надо убедиться, что на нас никто не выскочит — шума мы наделали много.
— Как. Твоё. Имя, — чётко, разделяя слова, спросил я молодого мага, смотря прямо в его побелевшие от боли глаза. Не дождавшись ответа, я перевёл взгляд на сидевшего рядом снайпера, — Карлсон, вколи ему адреналин и достань свой набор. Птиц, присмотри за ним, — я тяжело вздохнул и поднялся на ноги.
Флегматик-швед споро вкатил в плечо обмягшего мага дозу адреналина из одноразового пневмошприца и по моему знаку отошёл в сторону, где колдун не мог нас услышать.
— Может, имеет смысл доставить его в бригаду, командир?
— Не вариант. Мы в глубоком тылу, до точки эвакуации тридцать кэмэ. Не факт, что дотащим. К тому же, информация сейчас Базе нужна как воздух — эти уроды могут готовить прорыв не только здесь, — тихо сказал я. — Так что давай, приступай.
— Есть, командир, — коротко ответил Карлсон, мгновенно превращаясь из добродушного героя детской сказки в жёсткого, непримиримого бойца. Его родные тоже пострадали от магов — жена стала бездушной и ушла к колдунам, оставив на память шрам от удара ножа на груди. Для бездушных не существует семейных уз и привязанностей.
— Птиц, дружище, помоги привязать его к дереву.
Радист Птиц — небольшого росточка, с круглыми глазами и большой головой на тонкой шее, действительно похожий на встопорщенную птицу с вечно удивлёнными глазами, заботливо укрыл свою рацию Raytheon клапаном тактического рюкзака и, схватив раненого мага за отворот куртки, одной рукой рывком поднял его в воздух и швырнул к стволу растущего неподалёку дерева. Сила, несмотря на вид дрища-ботаника, у Птица была богатырская. Возникшие в одночасье Грани не только соединили миры, но и разделили человечество на две неравные части — бездушных и нас, людей, в насмешку наделив некоторых оставшихся с душой странными способностями и силой.
На эту тему круглоголовые умники сломали множество копий, но так и не пришли к общему консенсусу. Как распределялись способности, так никто и не понял, человеческая наука не смогла дать ответ на этот вопрос. Хотя, теории были, как без них. Лось, вон, по его словам, до возникновения Граней носил очки со стёклами толщиной в палец. Причём с детства. А сейчас зрение — орёл обзавидуется. Птиц с виду доходяга, соплёй перешибёшь, а он пальцами стальные трубы гнёт, и на себе может переть груз в десять раз больше собственного веса. Чем в группе беззастенчиво пользовались. Ну а я... На мне всё заживало буквально за секунды. Нет, думаю, что если оторвать мне голову, то я вряд ли выживу, да и такой эксперимент что-то проводить не тянет. Красавчик, тот тоже... Бабы на него просто гроздьями вешаются, хотя внешне ну совсем не Ален Делон. Такие вот странные выверты Граней.
А наш Карлсон умел чувствовать ложь. Поэтому ни один серьёзный допрос не обходился без него. Вот и сейчас обычно добродушный и флегматичный швед подобрался, сжал губы, отчего они превратились в тонкую линию, и решительно шагнул к своему рюкзаку, в котором лежал его пыточный набор. Мы тут не в бирюльки играем, вопрос стоит жёстко — или мы, или они.
— Поаккуратнее, Птиц, не дело, если он копыта раньше времени откинет, — успокаивающе сказал я радисту. При виде колдунов у него крышу сносило от ненависти.С собой он постоянно носил бережно хранимую фотографию своей семьи. На ней улыбалась, держа на руках трёхлетнюю дочь, его жена. Все в группе знали, что Птиц часто плачет по ночам, смотря на фото, где ещё не было никаких Граней, колдунов, бездушных, и все были счастливы. Но мы все делали вид, что ничего не замечаем, человек — не бездушный, он имеет право на слабости и эмоции.
— Не откинет, — сквозь зубы ответил Птиц, прикручивая колдуна, так не проронившего ни звука, к корявому дереву, так, чтобы его руки были туго связаны за стволом. — Эти твари живучие, как крысы.
— Как. Твоё. Имя, — ещё раз повторил я, присев на корточки перед пленником. Ведь совсем ещё ребёнок — на вид лет четырнадцать, мальчишка совсем. Внешне колдуны совершенно не отличались от людей, только кожа очень бледная, из-за того, что в их мире мало солнечных дней. Колдунчик гордо промолчал, смерив меня ненавидящим взглядом.
— Как твоё имя? — мне надоело играть в молчанку и я, не отрывая взгляда от глаз мага, сжал пальцами его перебитую ногу, там, где торчала наружу, прорвав плоть, бедренная кость. Юнец зашипел, дёрнулся от боли, но ничего не сказал.
— Делаешь вид, что не понимаешь по-нашему? Не надо, я знаю, что понимаешь. Вы все понимаете. Только разговаривать с нами считаете ниже своего достоинства.
Я вытер измазанную кровью мага ладонь о его куртку, пошитую из какой-то плотной ткани, похожей на шёлк.
— Карлсон, что у тебя?
— Готово, командир. Заговорит, не беспокойся. У меня все говорят...
— Лось, доклад, — решил обезопаситься я на всякий случай. А случаи, как показывает практика, могут быть всякие. Надеюсь, у нас ещё есть время до того, как маги по ту сторону Грани узнают, что их передовой отряд уничтожен, и вышлют усиленную боевую группу.
— Порядок, командир. Тут воронка с двухэтажный дом, — раздался в наушнике голос разведчика. — Колдунов на фарш разделало!
— Вокруг тихо?
— Пока да. Думаю, пара часов у нас есть.
— Принял. Возвращайся.
Двойной щелчок рации в подтверждение.
— Птиц, слышал? Передай подтверждение на базу. И давай с Красавчиком в охранение. Бережёного бог бережёт.
— Есть, командир.
Бойцы исчезли в сгустившихся сумерках.
Ну что ж, вернёмся к нашим баранам. Карлсон срезал с колдуна одежду, не особенно церемонясь, от чего на теле упрямо сжавшего губы молодого мага остались надрезы, сейчас сочащиеся кровью. Идейный. Они все идейные. Ну да ничего, и не таких обламывали.
— Ну что ж, раз уж ты предпочитаешь молчать, то говорить буду я, — ласково улыбнулся я колдунчику. Карлсон тем временем аккуратно раскладывал на расстеленной на земле прорезиненной ткани свои пыточные инструменты. Я внимательно следил за глазами связанного мага. Ага! Не такой-то ты и крутой, как показываешь. Когда взгляд колдуна наткнулся на блестящие металлические предметы, выложенные в метре от него — на скальпели, зажимы, иглы и пилы, то зрачки его явно расширились, а дыхание участилось. Маг явно был очень молод, и только демонстрация пыточных приспособлений явно произвела на него впечатление.
— Я знаю, что ты меня понимаешь, поэтому предлагаю тебе простой выбор. Вариант номер раз: ты говоришь то, что я хочу знать. Тебе не больно. Я знаю, что вы умеете поднимать свой болевой порог, но любой порог можно пробить. Вариант номер два: ты молчишь. Тебе очень больно. Рано или поздно ты всё равно скажешь всё, что мне надо. Всё упирается во время. Да, чуть не забыл, — весело оскалился я. — При варианте номер два мой помощник перед тем, как тебя убить, отрежет тебе причиндалы. А я знаю, что по вашей вере скопцы не могут пройти реинкарнацию и возродиться в новом теле.
Маг дёрнулся, силясь разорвать путы, но всё зря — Птиц узлы вяжет на загляденье, не вырвешься.
— Надо полагать, что ты предпочитаешь вариант номер два? — не обращая внимания на дёргания колдунчика, сочувственно спросил я. — Ну что ж, ты сам выбрал, я тебя за язык не тянул. Приступай, — кивнул я шведу. — Только вколи ему ещё адреналина, чтобы концы раньше времени не отдал.
Карлсон снял колпачок пневмошприца и воткнул иглу в плечо мага, покрытое замысловатой татуировкой. Сколько видел колдунов, они все расписаны с ног до головы, словно якудза. Но, надо признать, красиво. Наверное, эти рисунки что-то означают, но мне сейчас не до разгадывания смысла нательной живописи.
— Стойте! Я буду говорить! — срывающимся голосом выкрикнул молодой маг, когда Карлсон со зверской физиономией потянулся к нему, держа в руке разделочную пилу. Сдулся. Метод психологического давления сработал. Нам повезло, что маг очень молод. Было дело, приходилось брать в плен взрослых, опытных колдунов. Вот там действительно приходилось помучиться. И помучить. Сдирать кожу, присыпая раны солью, дробить суставы плоскогубцами, отрезать пальцы... Последний колдун раскололся только тогда, когда Карлсон развёл костёр прямо на голых ногах связанного мага. Выдержать зрелище поджаривающейся собственной плоти, вдыхая жуткий запах горелого мяса он оказался не силах. Мы не садисты, мучить разумных не доставляет нам удовольствие. Обычно мы просто и без затей убиваем и колдунов и бездушных. Не след нам уподобляться этим тварям. Но иногда приходится. Как в этой ситуации.
— Ну вот и отлично. Карлсон, отбой.
Швед с разочарованием на лице отложил пилу.
— Теперь я буду задавать вопросы. А мой помощник будет проверять, говоришь ли ты правду.
Становилось темно, солнце зашло за деревья, и я подвесил на ветку дерева тактический фонарь. Света даёт достаточно, и внимания не привлекает. Карлсон сел на корточки рядом с магом и положил руку ему на плечо. Вообще, швед мог чувствовать ложь и без прикосновения, но так было надёжнее. Я вопросительно глянул на снайпера, и дождавшись его кивка, начал допрос.
— Я повторю вопрос, с которого начал. Как твоё имя?
— Меня зовут Клир.
Маг облизал пересохшие губы и с надеждой посмотрел туда, откуда пришёл. Ждёт помощи. Ну-ну.
Карлсон качнул ладонью. Это означало, что колдунчик сказал полуправду.
— Ты сказал не всю правду. Карлсон, будь любезен...
Снайпер поднял с клеёнки скальпель, и оттянув ухо мага, двумя короткими движениями срезал его начисто. Хлынула кровь, залив плечо и бок колдуна. Карлсон поднёс отрезанное ухо к глазам Клира, так, чтобы он как следует рассмотрел.
— Я задам вопрос ещё раз. Как твоё имя? И если мой помощник почувствует, что ты недоговариваешь, или не дай бог, врёшь, то он будет отрезать от тебя по куску мяса каждый раз. Ты меня понял?
— Клир Орунас из дома Северной Ветви, — выпалил маг сквозь стучащие зубы. Его начало колбасить. Адреналин плюс боль, плюс страх — действенный коктейль три в одном. Никогда не подводит. Карлсон утвердительно кивнул. Теперь он скажет всё, что знает. И что не знает, тоже.
* * *
Допрос продлился недолго, Карлсон своё дело знал туго. Когда колдунчик закончил говорить, настала уже полная тьма, прерываемая только неярким светом тактического фонаря да отблесками северного сияния. За последний год люди уже отвыкли от обычного голубого неба над головой. Соединение миров изменило всё.
Карлсон бережно упаковал свои инструменты обратно в рюкзак, но дисциплинированно не задавал вопросов, только изредка бросал на меня вопросительные взгляды. А мне надо было хорошо подумать. То, что рассказал маг... Это могло изменить всю картину. И если не переломить ход войны, то хотя бы отсрочить пришествие большого полярного лиса.
— Группа, доклад, — зажал я тангету микрофона.
— Лось чисто.
— Птиц чисто.
— Красавчик чисто.
— Общий сбор.
Двойные щелчки в подтверждение.
— Ну что, раскололся? — подмигнул неунывающий Красавчик, спустя пару минут неслышно возникнувший возле Карлсона. Бесшумно передвигаться — это искусство, и каждый в отряде владел им в совершенстве. Иначе просто не выжить.
— Куда бы он делся, — буркнул швед, усаживаясь на торчавший из земли, перекрученный корень дерева. Тоже искорёженного, как и всё живое после возникновения Граней. — Пел, что тот, как вы его называете...
— Киркоров? — ещё больше растянул губы в улыбке Красавчик.
— Парни, — тяжело вздохнул я, смотря на собравшихся бойцов. Улыбки погасли. Даже Красавчик посерьезнел, по моему тону поняв, что что-то не так. — У нас новые вводные. Этот, — я кивнул на безучастно опустившего голову колдуна, — сообщил информацию, которая может многое изменить. Колдуны готовят решающий прорыв по всему фронту.
— Когда? — подобрался Птиц, вперив немигающий взгляд жёлтых глаз в мага.
— В день летнего солнцестояния. Завтра.
— ... твою мать... — негромко выматерился Лось.
— Это не всё. Перед наступлением к ним с проверкой прибудет их верховный маг.
— Вот бы достать эту суку, — оскалил крупные, неровные зубы Лось.
— Поэтому я и не сообщаю пока об этом на базу. У нас есть возможность прищемить ему яйца. Колдуны ничего не боятся, и их верховный путешествует только в сопровождении слуг и телохранителей. Если нам удастся его перехватить...
— Как, командир? — Красавчик оперся о ствол своего 'Печенега' и сплюнул в сторону безучастно смотревшего перед собой мага. — Мы этого-то едва взяли, а их верховный мудак посильнее будет. Он нас в тонкий блин раскатает. Даже не он сам, а его телохраны. Это самоубийство.
— Да. Именно. Поэтому я не приказываю. Если знать, где он появится, и хотя бы на пару минут связать их боем, то...
— Ты хочешь вызвать огонь на себя? Так, командир? — тихо произнёс Птиц. — Связать его боем, и дождаться, пока по пеленгу ракета не накроет?
— Что-то вроде того. Вы же знаете, что пеленг нужен точный, иначе толку не будет.
Возникла тишина. То, что я предложил, наверняка будет отклонено командованием, самоубийственные атаки в духе японских камикадзе не в нашем стиле. Но я знал, что такой шанс упускать нельзя. Если убрать верховного, то наступление не состоится. Только потому, что начнётся грызня за власть. В этом аспекте колдуны от людей мало отличались. А у людей появится шанс. Небольшой, но шанс.
— Ракету надо будет помощнее, ко-о-манди-ир, — поднялся на ноги Карслон.
— Мне терять давно уже нечего, — Птиц сжал ствол 'Вала' так, что побелели пальцы и коротко кивнул, принимая решение. — Я с тобой.
— А я чо, самый рыжий, что ли? — возмутился Красавчик, даже сейчас не изменяя своей шутовской манере, и похлопал по кожуху своего пулемёта. — Куда вы без меня и моей машинки? Заблудитесь ещё в лесу, а там волки. Лосяра, ты как, с нами?
— А когда по-другому было? Куда вы, туда и я, — флегматично пожал плечами Лось. — А с этим что делать будем? — указал разведчик на связанного колдуна.
— В расход, — коротко ответил я. Колдун уже не был нужен, а благородно оставлять за спиной врага можно только в рыцарских романах.
Глава 2. Клир.
Я стоял на коленях посреди площади перед храмом Ориса, связанный заклинанием, и смотрел, как казнят мою семью. Всех. Отца, мать, старших сестёр. Они умирали мучительно долго. Палач — маг Боли, не давал им потерять сознание, продлевая их страдания на потеху собравшейся толпе и высших магов Ковена. На моих глазах не было слёз. Нельзя показать этим ублюдкам, что я сломлен. Не знаю, почему меня оставили в живых. Наверное потому, что я был слишком мал и не принимал участие в боевых действиях, и как напоминание всем магам Северной Ветви, что власть не терпит бунтовщиков.
Так сказали всем. На деле же Дом Орунасов начал набирать слишком много сил, и это не понравилось Верховному. Отца объявили бунтовщиком, так было проще всего. Битва была долгой, но в конце концов мы проиграли. Верховный бросил против нас все силы домов Южной и Западной Ветви, а Восточная Ветвь, которая тысячи лет была нашим другом и союзником, неожиданно объявила нейтралитет. Предатели... Понятно, что долго мы продержаться не могли. Родовой замок взяли штурмом боевые маги, стяг дома втоптали в грязь. Земли Орунасов отошли во владения Ковена, и конечно же, большая часть достанется дому Таго — родовому гнезду Верховного.
Я обвел глазами площадь. Взор выхватывал в толпе за плотной цепью магов из личной гвардии Верховного знакомые с детства лица, но никто из них не осмелился встретиться со мной взглядом. Меня лишили всего — дома, чести, будущего, оставив только имя. Его отобрать они не в силах, как и лишить меня родовой магии.
— Клир Орунас, — раздался скрипучий голос Верховного, и внутри меня всё захолодело от ненависти. — Твоего дома больше нет. Никто не смеет выступать против власти Ковена, никто! — под конец голос Верховного, усиленный магией, чтобы было слышно по всей площади, сорвался на визг, и я собрал все свои оставшиеся силы, чтобы разорвать магическую удавку, которую держали аж трое магов, стоящих позади меня. Боги, дайте мне шанс! Только один шанс, мне больше не нужно! До постамента, накрытого кроваво-красной тканью, где восседал на троне верховный ублюдок, было всего ничего, одного прыжка хватит. Зубами добраться до его горла, и будь что будет.
Но боги остались глухи. Удавка напряглась, но выдержала, вытянув из меня остатки сил.
— Но ты ещё сможешь послужить Ковену и смыть свою вину, — продолжил Верховный. — Нам нужны новые рабы и земли. Поэтому ты направляешься на границу с миром Земли, где будешь погонщиком псов. Ковен справедлив и милосерден! — верховный шевельнул пальцами и меня вздернуло вверх. — Смотри и запомни, что бывает с теми, кто злоумышляет против Ковена!
Очередной взмах холёной белой кисти, и крики терзаемых родителей и сестёр смолкли. Я посмотрел на изломанные, окровавленные тела своих родных, и этого зрелища мой разум не выдержал. Перед глазами потемнело, и последнее, что я увидел, была торжествующая улыбка Верховного.
* * *
— Сходи, проверь, — главный надсмотрщик бросил мне управляющий поводок. — Псы что-то беспокоятся.
Я молча поймал поводок, привычно настраиваясь. Псы — изменённые, и обладают зачатками разума. Поводок прирождённым магам не нужен, но здесь никто не знал, кто я на самом деле, а афишировать своё высокое происхождение точно не стоило.
— Хотя, подожди. Римо! Возьми своих и давай с Клиром. От этих людишек всего ждать можно.
