Сильвана обдумывала услышанное.
— Я не вижу в этом чего-то особенного. Мне известны маги огня, способные потушить созданное ими пламя или маги льда, настолько плотно взаимодействующие со своей стихией, что могут легко переносить сильные морозы. Примеров множество и различаются они только силой мага.
— Безусловно. Я с вами согласен госпожа. Это очевидно. Но сколько вы знаете таких некромантов? Некромантов, способных взаимодействовать не только со своей внутренней силой, но и внешней. С уже сотворенным колдовством. Именно магией, а не управлением нежитью.
— Эти проклятые маги способны только разрушать.
— Что же сегодня мы увидели, как минимум одного, кто опровергает этот, до селя нерушимый, факт.
— Пусть так. И что же, ты считаешь, что он может быть нам полезен? Не переоцениваешь ли ты его?
— Да, он может быть полезен. Плеть огнем и мечем прошлась по землям Азерота. Кому как не отрекшимся знать о той плате, что пришлось заплатить всем разумным в попытке остановить Артаса. Страх, смерть, хаос. Ожившие родные, что жаждут твоей смерти. И сама земля, пропитанная гнилой кровью и запретной магией. Ранее покрытая зеленеющими лугами и золотыми лесами эльфов, пропитанная жизнью. Этого больше нет. Все вокруг, на многие лиги — тлен. Мертвая земля. Проклятая. Друиды могут вернуть ей былую силу, исцелить. Но для этого им изначально нужно перебороть наполняющую ее заразу. Это требует проведения сложных ритуалов. А так ли много тех же тауренов, что жаждут ступить на земли отрекшихся, дабы очистить их от проклятия Плети? На смежных территориях — возможно. Ближе к столицам — безусловно. Но кроме этого остаются значительные территории, остающиеся без внимания. А наш новый знакомый способен манипулировать даже свободной, остаточной энергией смерти. Словно врач, удаляющий заразу и гной из раны. Такое повреждение лечить значительно легче, если вообще нужно. По крайней мере мы сможем быть уверены, что оно не загноиться вновь.
— Ты считаешь, что один... некромант способен на то, с чем не справились друиды?
— Думаю, это было бы слишком оптимистичной позицией — полное избавление от последствий темных чар. Но если рассматривать возможность, как перспективу, то да. Это неплохое начинание.
— Призрачная надежда. Возможность. Мне странно слышать такое от тебя. Ради одной лишь надежды, я должна подпустить к нам врага? Мы не в Альянсе, чтобы кормить наш народ "надеждами и верой".
Казалось будто сам воздух в помещении потяжелел.
— Возможный враг, возможный. Это всего лишь один из многих вариантов. Как я и говорил — Плеть так не готовит своих некромантов. Ни ее почерк, и ни ее стиль. Вот оно. Именно это я почувствовал в этом человеке — индивидуальный стиль. Такое не прививается массовым ученичеством на быструю руку. Он не из Плети. Безусловно, я не уверен в его лояльности. Сомневаюсь в его верности. Но даже если я ошибаюсь — он все равно остается человеком. А любого из них можно перекупить, обмануть, запугать. Хотя последнее нежелательно. Такая работа не приемлет исполнения "с под палки". Скорее надо действовать от противного. Обещать ему безопасность, гарантировать достаток. Он не будет верным слугой, но хорошим наемником он стать вполне способен. Это сложная задача, но я не вижу в ней ничего невыполнимого, учитывая цель.
— Некромант — голос Сильваны оставался по-прежнему промораживающе холоден — Ты надеешься, что жизнь нашей земле вернет один из их проклятого племени? Я услышала тебя. Посмотрим теперь, что мне скажет этот... человек. Возможно, это будут его последние слова.
Банши почти исчезла в тенях, когда за спиной раздался тихий голос отрекшегося:
— Их проклятие — лишь одна из граней нашего общего рабства.
* * *
— Нам следует ускориться, мы передвигаемся, словно черепахи.
Аринэль была недовольна. Безусловно, даже эльфийское терпение порой дает трещину, когда твой спутник передвигается со скоростью раненного гнома. Осматривая все вокруг, приглядывая, порою останавливаясь и что-то восхищенно бормоча. А иногда наоборот недовольно цокая языком. Это раздражало до невозможности, учитывая кто ждал их в конце пути.
А вот Анариль похоже не разделяла мнения сестры. Или может в этом кроется что-то иное. Но она была сейчас похожа на зашедшего в музей Стальгорна человека. Останавливалась там же, где замирал некромант и пыталась определить, что же он так тщательно высматривает. Чаще всего у нее ничего не получалось, и она забавно хмурилась при этом, но порой ее лицо озаряла почти детская улыбка.
— Анариль — в один из таких моментов над ухом раздался почти что загробный шепот сестры — Чего хоть ты улыбаешься. Мы уже давно должны стоять перед госпожой. И даже больше — мы почти пришли. Вон за тем поворотом зал, нас уже ждет леди Сильвана, а мы тут возимся. Возимся и опаздываем.
— Учитывая, как ты нас подгоняла все время еды, мы нисколько не отстаём от графика. Что же до этого... ты действительно не поняла?
— Что я должна была понять, кроме того, что человек относится ко всему скорее, как к школьной экскурсии.
— Ну как минимум исходя из того, какого рода он маг, могла бы и предположить.
— Мертвые? Мы так задержались из-за того, что он рассматривал мертвецов в Подгороде. Да это все равно, что удивляться деревьям в лесу.
— Нет, тут что-то другое. Сложнее.
— То есть ты сама не поняла?
— Я их не вижу, но могу заметить напряжение в магии, рядом с местами, где он останавливается. Проходи я там сама, никогда бы не обратила внимания.
— Призраки?
— Не думаю, что госпожа Сильвана позволила бы им тут разгуливать, не имея над ними контроля. Если это действительно призраки, или банши. Но я более чем уверена, будь это они, то выполняют ее поручения.
— Дамы, это так мило, когда вы обсуждаете меня, находясь всего в паре метров от меня же. Я конечно понимаю, что выгляжу весьма отвлеченным, но не настолько же. К тому же тут нет секрета, если бы раньше спросили, я бы вам итак ответил.
Как бы не звучала речь некроманта, он совершенно не производил впечатления обиженного или задетого чем-то.
— Тогда — Анариль подошла ближе — я права?
— Лишь частично. Подгород действительно удивительное место. Столько... боли и страдания я даже в древних захоронениях не видел. И это не призраки. Это осколки душ.
— Что? — Анариль выглядела сбитой с толку — Атрибуты чернокнижников? Я никогда не слышала, чтобы их камни могли надолго существовать без хозяев, да и при чем они тут вообще.
— Камни?
— Ну... да — эльфийка с серьезным лицом стала цитировать — сформированные из частично сохраненной энергии души только умерших существ. С их помощью, варлоки могут усиливать некоторые из своих заклинаний, а так используют их для некоторых ритуалов.
— Значит здесь практикуется такое — а вот некромант, после услышанного, выглядел хмурым. Это было странно и непонятно, как и сама причина — Но я не об этом. Это скорее просто совпадение названий. В моем понимании осколок души нечто иное. Вы же знаете, что души сильных, волевых людей при некоторых обстоятельствах, вроде насильственной смерти, могут не найти покоя. И переродится в призраков, неприкаянные души. Такая судьба так же вероятна для мага или потомка мага. В этом случае, если душа изначально не обрела покой, описанный выше сценарий почти стопроцентен. Но что, если упокоится не смогла слабая? Например, душа ребенка.
— Я встречала таких призраков — Аринэль говорила тихо, ее взгляд блуждал по — во многих мелких поселениях, которые разорила Плеть — Они отказываются верить, что мертвы. Продолжают пытаться жить, как раньше. День за днем, день за днем они...
— ... выполняют одни и те же действия, просят об одном и том же. И так будет продолжатся бесконечно, пока их не поглотят или цепь не будет разорвана, а желание призрака не удовлетворено. Нет. Это призраки, слабы, но призраки. Я сейчас о другом. О не измененной пока душе, которая не обладает должной силой, чтобы подстегнуть свою энергетику на перестройку в нечто большее. Что делать такой...
Некромант так увлекся рассказом, что не прекращая говорить и не обращая внимания на спутниц стал подходить к одной из стен, в которую был вмурован старый потрескавшийся бюст какой-то женщины:
— ... слабой, растерявшей силу и любое желание к существованию...
Он продолжал подходить к нему, подобном хищнику, учуявшему добычу. Настолько увлеченный, что никак не отреагировал на третьего спутника, что будто вынырнул из тьмы у него за спиной. Другие увидели его, а точнее ее, сразу же, и теперь в немом изумлении, вперемешку с почтение смотрели широко открытыми глазами. Некромант же даже не обернулся, хотя в то, что он ничего не заметил верилось слабо:
— ... представляющей из себя лишь осколок былой личности. Что делать такой душе?
— Ничего — холодный и бесстрастный ответ последовал за этим вопросом — Ее удел выцвести и раствориться в небытии. У кого нет сил выжить — умирает.
Сильвана стояла рядом с троицей и внимательно смотрела на некроманта.
Тот не выказал никакого долженствующего фигуре перед ним почтения. Лишь легкий кивок, немного более продолжительный, чтобы его еще с чем-то можно было спутать. И все. Он просто продолжил свой рассказ.
— Так и есть. В большинстве случаев. Обычно такое случается в местах массовых смертей. Именно здесь зарождаются известные вам призраки. Рождаются, поглощая энергию вот таких вот осколков души.
— Не ваша ли вина в этом, некромант? Столько загубленных жизней. Порабощенных душ. Из-за вашего желания знаний и славы. Вы не были пленниками Плети — вы были ее наемниками. Когда-то гордые маги, стали готовы убивать и предавать ради частицы могущества.
— Моя вина? Ее нет. Я некромант, но я белый некромант.
— Объяснись — тон банши нисколько не смягчился.
— Мой род всегда относился к той части науки смерти, которая отвечала скорее за "устранение последствий". Белые некроманты. Довольно непопулярное призвание. Но какие есть. К тому же, не могу не заметить неточности в вашем суждении.
— И в че же?
— Все некроманты плохи? Хм. Потому что некроманты? Тогда, если они все, например, люди, может и все люди плохи? Отчего нет. По-моему складно получается. Под суд всю расу из-за безответственности единиц.
— Ты передергиваешь мои слова, человек.
— Нисколько — ледяной взгляд королевы банши встретился со столь неуступчивым сиянием серебра — я просто поверхностен в своих суждениях и опрометчив. Да? Как и вы. Вы считаете их неверными? От чего тогда решили, что верны ваши?
Напряжение от этого разговора казалось вот-вот станет физическим. Словно окружающий воздух можно будет резать ножом.
— Некромантия — проклятая сила. Она способна приносить лишь смерть всему живому.
Ответом ей был пристальный взгляд и неопределенный кивок.
Человек не стал опровергать суждения банши. Не стал продолжать спор. Вместо этого он развернулся к статуи, что так привлекла его внимание.
В помещении стало светлей. Причиной тому были руки некроманта, что едва светились холодным серебром света. Он подошел к бюсту женщины, опуская на него ладони.
Ничего не произошло. Ни пафосных вспышек, ни водоворотов энергии. Лишь едва видимая точка, не больше зернышка, стала сиять напротив воскового лица. Ее мерный свет был неоднообразным, раз за разом то ослабевая, то усиливая. Чем-то, крайне отдаленно он мог напоминать биение сердца.
Маг сделал несколько шагов назад. Его руки по-прежнему оставались согнуты, словно в них он удерживал что-то невидимое для глаза.
— Они столь слабы. Столь беспомощны. Даже вы, леди, с вашими силами не с в состоянии увидеть их.
Едва различимая муть. Она обволакивала эту слабую точку света. Вокруг нее образовывались искажения. Они были похожи на горячий воздух. Возможно, кто-то и подумал бы так, если бы не тот факт, что с каждым последующим мгновением, те приобретали очертания. Не четкие, но узнаваемые.
— Но это не значит, что они не испытывают мук. Их приковывает все та же боль, что столь плотно окутала эти стены. Осколки души людей и не только, страдают ничуть не меньше немертвых или призраков.
Руки человека. Раньше они казались пустыми. Все его действия отливали оттенком маскарада. Теперь же смеяться над ним не решился бы даже последний глупец. Он стоял, больше не делая ни шага. Его сопровождающие замерли, внимательно глядя на неожиданную ношу. Свернувшись в клубочек, на руках человека лежала маленькая девочка. Ее силуэт был почти неразличим, лишь легкая серебряная пелена придавала ему хоть какую-то визуальную составляющую. Аккуратно сложенные в косу волосы и легкое платьице — все, что удавалось разглядеть. Ее закрытые глаза придавали ощущение глубокого сна. А мерное сияние зернышко света в ее груди убаюкивало.
— Какой бы страшной не казалась магия, таковой ее делают не заклинания — свет, распространяющийся от рук мага стал сильнее, наполняя невесомое тельце сиянием — таковой ее делают личности, их произносящие. Виновные будут всегда. Осуждать легко. Разрушать еще легче. Сложно... исправлять.
Веки ребенка медленно приоткрылись... Взгляд становился все более осмысленным... На ее лице заиграла мимолетная улыбка...
На мгновение все замерло.
Всего миг и руки некроманта вновь оказались пусты.
— Пусть я не могу дарить жизнь своей магией, но приносить покой я вполне способен.
— Покой — холод покинул взгляд бывшей эльфийки — может быть ценнее жизни...
Она резко развернулась на каблуках, направляясь в сторону зала советов. Но проходя мимо некроманта, банши остановилась:
— Ты пришел сюда. Ко мне. Значит ты все решил для себя, человек?
Ответом ей был еще один кивок.
— Хорошо. Тогда у меня найдется работа для того, кто способен исправлять последствия чужой глупости.
