Часть 2.
Глава 16.
Путь в Дернхольм.
Рональд шагал на юг. Дорога легко стелилась под ноги, светило солнце и легкий ветер шевелил ветки деревьев. Идти по редколесью, тянувшемуся вокруг, было нетрудно, не было ни густых кустов, ни завалов деревьев, а если и такие попадались, то их легко можно было обойти.
У Рональда не было ни часов, ни компаса, но Он надеялся, что сможет ориентироваться по солнцу, как в плане времени, так и направления. По его расчетам, Он покинул Туманные Холмы примерно в обед, поэтому Рональд не надеялся, что к вечеру ему удастся достичь первой точки на карте, которую Джонгл Данни обозначил, как пригодную для ночевки после первого дневного перехода на пути от Туманных Холмов к Дернхольму.
Однако, к большому удивлению Рональда, ему удалось это сделать — незадолго до сумерек он вышел к небольшому озерцу, которое Данни и пометил, как первый ориентир. Рональд не придумал ничего лучше, как списать такое везение на то, что Данни — хоббит, а следовательно у него короче ноги, и проходимые им за день расстояния меньше, чем пройти обычный человек. По пути Рональду удалось прибить камнем какую-то птицу, по виду — дикого голубя. Голуб был ощипан, выпотрошен, зажарен на костре и благополучно съеден. Вода была рядом — озерцо было маленьким и очень чистым.
Спал Рональд на одеяле, позаимствованном из каюты "Зефира". Проснувшись утром, Он доел остатки голубя, напился воды и отправился в путь. По его расчетам, и с учетом поправки размера дневных переходов относительно человека и хоббита, путь в Дернхольм должен был занять чуть больше недели.
На третий день пути Рональд нарвался на медведя. Большой черный зверь кормился в густом малиннике, и потому не был замечен Рональдом. Когда же медведь сердито рявкнул и ломанулся из кустов в атаку, перепуганный Рональд встретил его заполошной стрельбой из обоих револьверов сразу. Одиннадцати тяжелых пуль хватило, чтобы свалить массивную тушу лесного хозяина, и еще пару дней у Рональда на ужин и завтрак была жареная медвежатина.
К концу пятого дня Он вышел к границе редколесья и степей. Кое-где еще попадались небольшие рощи, но по мере движения, степь все сильнее заявляла о своих правах. Ручейков, родников и озерец, которые густо встречались в лесу, в степи сразу же стало меньше. Но Рональд не опасался жажды — густая ярко-зеленая трава свидетельствовала, что с водой в степи проблем не будет. Так и вышло — почти каждый овражек, которыми была густо перепахана степь, таил в себе родничок, а то и небольшое озеро.
На седьмой день Рональд наткнулся на первые следы того, что он не сбился с пути — обработанные поля и редкие одинокие фермы. Уточнив дорогу у фермера, пасущего овец, к полудню восьмого дня Рональд увидел на горизонте цель своего путешествия — столицу королевства Камбрия — город Дернхольм.
Глава 17.
Дернхольм. Город.
Рональд шагал по уже отчетливо видной дороге, которую протоптали местные фермеры, возившие свои товары в город. Дернхольм был все ближе и ближе, вскоре Рональд подошел к стоящей у самого въезда в город небольшой сторожке с полосатым шлагбаумом. Шлагбаум был поднят, а паутина, оплетающая его, свидетельствовала, что он давно уже не закрывался.
Возле сторожки стоял стражник лет пятидесяти на вид, у него были морщинистое лицо и волосы с проседью, а прищуренными глазами он внимательно смотрел на приближающегося Рональда.
— Добрый день, сэр! — первым поздоровался Рональд.
— И Вам день добрый, сэр! — отвечал стражник. И почти сразу же продолжил. — На вашем месте, сэр, я бы не светил так открыто эти штуки — и он пальцем указал на револьверы на поясе Рональда.
— А почему так? — удивился Рональд.
Стражник поудобнее оперся на сторожку, очевидно настраиваясь на долгую беседу. Его можно было понять — скука от такой непыльной работы должна быть адская. За то время, когда Рональд увидел Дернхольм и подошел к сторожке, по дороге не проехало ни одной телеги, да и пешеходов тоже не было. Так что он понимал стражника — хоть какое-то развлечение.
Между тем стражник наконец-то примостился, так как хотел и сказал:
— Видите ли, сэр, после войны между Камбрией и Тарантом, ну я думаю, Вы о ней знаете, так же как и то, что Камбрия войну проиграла из-за огромного технического превосходства Таранта, а наш король Претор не придумал ничего лучше, как запретить в нашем королевстве все технические приспособления и механизмы. Так что лучше спрячьте свое оружие куда-то, дабы не навлечь на свою голову лишних проблем.
Рональд удивленно спросил:
— Сэр, а почему же вы меня только предупреждаете, а не наказываете, ведь Вы служите королю и должны исполнять его указы?
Стражник оглянулся, ища, не видать ли в округе лишних ушей, и, понизив голос, сказал:
— А потому, сэр, что когда во время эпидемии, случившейся год назад, заболела моя внучка, малютка Элиза, то ни одно магическое зелье ей не помогало. А вот средство, сделанное техниками-гербалистами, которое мне тайно передал мой старый сослуживец из Черного корня — оно помогло. И моя маленькая Элиза выздоровела и сегодня радует своего деда звонким смехом и веселыми проделками. Так что лично я считаю, что нельзя рубить с плеча, как делает наш король, и запрещать подряд все новинки и технологии.
— А как же вообще живется сейчас людям в Камбрии, учитывая отношение короля к технологиям? — спросил Рональд. — Небось, народ отсюда потихоньку сбегает из под такого бессмысленного гнета?
Стражник снова огляделся и промолвил:
— Есть такое, сэр. Народ потихоньку переселяется из Дернхольма — кто в Черный Корень, а кто даже и в Тарант. Хотя есть и такие, кому по нраву порядки в Камбрии. Вот недавно явился в Дернхольм этот молодчик Дадли Кросстон, да и заявил королю Претору, что мол нет ничего лучше старого доброго лука, и никогда огнестрельное оружие с ним не сравнится в точности и скорострельности. Король аж прослезился от таких речей и в тот же день назначил этого выскочку десятником королевской охраны. — стражник сплюнул, явно не горя любовью к вышеупомянутому лучнику.
— Да что там говорить, сэр, — распалялся от своих собственных речей старик. — Ежели даже глава королевской охраны, сам сэр Гаррик Стаут, которому по долгу службы положено быть опорой власти Претора и исполнителем королевских законов и указов, по слухам, не чурается технологий. Да, сэр, многие поговаривают, а многие и открыто заявляют, что Стаут использует разные технологические зелья и препараты, которые ему доставляют из Черного корня, а то и из самого Таранта. Вот недавно была у него дуэль с Эдкином Чамберсом, так стояло сэру Гаррику один раз махнуть мечом возле лица Чамберса, как тот сразу же перестал видеть, а к вечеру вообще лишился зрения, бедолага. А люди шептались, что перед боем Стаут мазал лезвие меча какой то дрянью из железной баночки, а все знают, что в таких банках хранятся технологические зелья. Вот так вот и получается с указами короля — одним нельзя, а другим можно!
Стражник раскраснелся и под конец речи почти кричал. Рональд понял, что ежели его и не накажут за ношение револьверов, то уж за участие в крамольных беседах он точно сможет огрести по самое не балуйся. Поэтому он решил закругляться со столь опасным поворотом беседы и перевести его в более спокойное, а главное — нужное ему русло.
— Простите, сэр, я хотел Вас спросить, Вы наверное знаете всех в городе, не подскажете ли, где находится дом мисс Дженни Стайлз, и дома ли она?
Стражник прервался от увлеченной речи, и сам понял, что наболтал лишнего. Он насупился и постарался побыстрее избавиться от единственного свидетеля его слов.
— Дом бедняжки Дженни недалеко отсюда, почти на окраине, вон, даже отсюда его заметно — он указал пальцем в сторону небольшого аккуратного домика с множеством цветников и грядок во дворе.
— Сэр, а почему вы сказали "бедняжки"? — напрягся Рональд. — Что случилось?
— Не прошло и года с тех пор, как бедная Дженни похоронила обоих своих родителей. Мистер и миссис Стайлз заболели во время эпидемии, о которой я уже упоминал. Как ни ухаживала за ними малышка Дженни, что уж ни делала, а ничего так и не помогло. Вот и осталась наша Дженни сиротой. С тех пор в ее глазах люди замечали отблески странных огней, а на грядках у нее появились растения, которые часто использую технологисты. Боюсь, как бы не было чего плохого.
Ошеломленный Рональд машинально запахнул плащ, чтобы прикрыть револьверы, поблагодарил стражника и отправился к указанному им дому. В голове его билась мысль, как же примет его Дженни, и захочет ли вообще его видеть и разговаривать с ним после всего, что с ней произошло.
Глава 18.
Дернхольм. Дженни Стайлз.
Подойдя к двери дома, Рональд несмело постучался. Некоторое время за дверью было тихо, потом раздались шаги, и дверь распахнулась. На пороге стояла Дженни, такая же красивая как на фото, но с похудевшим лицом и грустными глазами. Одета она была с простое синее платье, в руке держала стеклянный пузырек с какой-то жидкостью. Стало заметно и то, чего не было видно на фото — уши Дженни были заострены, хотя и размеры имели обычные, как у человека. "Чертов Док Роджерс, вот глаз-алмаз, сразу же понял, что Дженни — полуэльфийка" — не к месту мелькнула в голове Рональда ненужная мысль.
Грусть и задумчивость в глазах Дженни сразу же сменилась неподдельным удивлением при виде Рональда.
— Рональд! Ты? Здесь?! Почему?! — воскликнула Дженни.
— Добрый день, мисс Стайлз — вежливо и аккуратно начал Рональд.
— Ронни, можешь на "ты" — немного успокоившись, ответила Дженни, — и проходи в дом, пожалуйста.— сказала она, отходя от двери вглубь дома.
Рональд внял совету и зашел в дом, закрыв за собой дверь. При этом плащ его распахнулся, и глазам Дженни предстали револьверы на поясе. Она испуганно ахнула, прикрыв рот рукой, и уже с ужасом посмотрела на Рональда:
— Ронни... Рональд! Что это такое?!
— Дженни, дорогая, поверь, так надо. — попробовал ее успокоить Рональд, приближаясь в ней.
Внезапно испуг в глазах Дженни сменился странным выражением, она вся подобралась и отступила так, чтобы между ней и Рональдом был стол, стоявший посреди комнаты.
— Ты не Рональд! — громко заявила она. — Ты не тот Ронни, которого я знаю, хотя ведь это ты...
Она начала запутываться в словах и затихла, ожидая от Рональда прояснения ситуации и сверля его взглядом, в котором снова начали загораться странные огоньки.
Рональд глубоко вздохнул и сел на стул, стоящий у стола.
— Позволь мне все тебе объяснить, Дженни, извини, может получиться путано и непонятно, но я постараюсь.
В течении почти получаса Рональд рассказывал Дженни все — от обрывков непонятных воспоминаний, которые посещали его с момента пробуждения на "Зефире", и до того момента, как он переступил порог ее дома.
— И вот я здесь — закончил он свой рассказ, и словно вспомнив что-то важное, достал из кармана фотографии Дженни и Дернхольма, найденные им в шкафчике на дирижабле.
Дженни, на протяжении всего рассказа молчавшая и нервно теребившая платок, взятый ею со стола, при виде фотографий изменилась.
— Ты сохранил их! — радостно провозгласила она. — Но почему?
— Потому что для меня это были единственные ориентиры в этом мире, куда я попал неизвестно как, и непонятно зачем. — ответил ей правду Рональд.
Говорить правду было легко и просто, ведь Рональд уже и сам поверил в то, что Дженни — его спасение в этом мире.
В глазах Дженни заблестели слезинки.
— И ты совершил весь этот путь только ради меня? Тот, прежний Рональд, вряд ли бы пошел на такое. Еще когда я дарила ему эту фотографию, я уже знала, что у нас вряд ли, что-то получится, но все же надеялась. А когда я увидела на пороге тебя, то есть Рональда, нет, я хотела сказать — тебя... — она окончательно запуталась и замолкла.
— Да, я сделал это, потому что ты была тем единственным лучом, который вел меня в этом мире — почувствовав, что повторяется, Рональд и сам замолк.
Они молчали и смотрели друг на друга, но Рональд уже понял, что похоже он, нашел то, что искал. Он встал и снял плащ, повесив его у двери, там же пристроил и пояс с револьверами.
— Дженни, тот стражник у въезда в город, он рассказал мне про твоих родителей, я очень сожалею, прими мои соболезнования.
В глазах Дженни снова заблестели слезы.
— Спасибо, Рональд... или ты не Рональд? Как тебя звали там, раньше, в твоем мире? — прерывающимся голосом сказала она.
Рональд вздохнул:
— Я не помню... Я почти ничего не помню. Кусочки, обрывки, картинки и слова всплывают из глубин памяти и снова исчезают бесследно, не оставляя никаких зацепок. Я не помню ни своего мира, и почти не знаю мира этого, потому я так стремился найти того, кто поможет мне.
Дженни торжественно сказала:
— Ронни, я обещаю, что помогу тебе, чем смогу.
При этом лицо ее приняло столь напыщенно-пафосный вид, что они оба не выдержали и дружно прыснули смехом.
Дженни подхватилась:
— Ты же наверное хочешь есть, ты столько провел в дороге, а я тебя тут мусолю. Я сейчас! — и проворно исчезла в небольшой комнате, очевидно служившей ей кухней.
Рональд тем временем огляделся на обстановку вокруг. Было сразу ясно, что тут видали дни и получше, но эти времена давно прошли. Вокруг было чисто, чувствовалась женская рука, но оттенок легкой грусти и запустения покрывал все вокруг.
"Бедная девушка, как же ей, наверное, тяжело было здесь, где все так и кричит памятью о ее семье" — подумал Рональд. "Клянусь, я никому не дам ее обидеть и сам никогда не обижу!"
Пока Дженни активно гремела посудой на кухне, Рональд встал, и открыв двери, вышел на крыльцо и начал оглядываться. Дворик весь утопал в цветах, а на грядке Рональд с удивлением заметил уже знакомые ему стебли кадуры, красные цветы которых делили грядку с какими-то коричневыми растениями с невзрачным стеблем и мощными корнями, торчащими из земли.
Спохватившись, он вернулся в дом и начал разбирать свою сумку. Достал большой кусок медвежатины, которую он постарался закоптить в дыме костров, и положил его на стол. Из кухни появилась Дженни, неся в руках пару тарелок с чем-то исходящим паром и вкусно пахнущим.
— Мы будем обедать. — заявила Дженни, сервируя стол, пока Рональд резал медвежатину на тонкие кусочки.
Потом они ели вкусный суп из каких то корешков и трав, на второе была медвежатина, а еще Дженни сварила чай из степных трав.
Глава 19.
Дернхольм. Что делать?
После ужина Рональд решил продолжить разговор.
— Дженни, я видел у тебя на грядке растения кадуры, я знаю, что их них гербалисты готовят целебные мази и зелья. Но ведь у вас в Камбрии технологии находятся под запретом, ты не боишься, что у тебя будут из-за этого неприятности?
В глазах Дженни блеснул вызов, и она ответила:
— Когда умирали мои родители, и магия не могла им помочь, я дала себе слово, что сделаю все возможное, чтобы люди больше не умирали. Тогда я только начинала интересоваться технологиями, а сейчас, через год, мне удалось создать несколько весьма сильнодействующих настоек и эликсиров. Будь они у меня тогда, возможно, мои родители остались бы живы.
Голос Дженни предательски дрогнул, в глазах снова заблестели слезы. Рональд решил ее поддержать и достал из сумки несколько мазей, купленных в Туманных холмах у травницы Гейлин, а также собранные им еще на месте крушения "Зефира" и засушенные стебли кадуры.
Глаза Дженни засветились радостью. Она схватила в руки одну из баночек, рассмотрела ее и удовлетворенно кивнула.
— Да, именно такие мази я и делаю. Я вижу, Рональд, что и ты стоишь на пути технологии, хотя о чем это я, я же еще тогда знала, что ты работаешь техником на том летающем корабле. Да и эти твои револьверы. Так что мы с тобой два подпольщика-технологиста в сердце страны магии.
Она хихикнула, прикрыв рот ладошкой. Но Рональд не разделял ее веселости.
— Дженни, это все очень серьезно. Ладно, ты местная, все знали, что ты потеряла родителей, и поэтому прощали тебе заигрывания с технологиями. Но я здесь чужак, и даже твое заступничество не сможет мне помочь, случись вдруг так, если вдруг про это — он обвел рукой лежащие на столе баночки с мазями и висящий на вешалке пояс с револьверами. — узнает кто-то нехороший, то у нас могут быть большие неприятности.
Дженни резко посерьезнела.
— Да, я понимаю. Но ко мне почти никто не приходит, кроме соседки, а она в этом точно не разбирается.
— Но, Дженни, люди же все равно узнают, что к тебе пришел чужой человек, и начнут интересоваться, и могут все узнать, пусть даже и случайно.
— Что же ты предлагаешь, Рональд? — спросила Дженни.
— Точно не знаю, но есть у меня одна мысль. Мне кажется, что мой перенос сюда каким-то образом связан с техникой и технологиями. Ведь я появился именно на "Зефире", который является венцом технической мысли, да и про свой мир я помню, что техника там была, и много, а вот насчет магии — совсем не уверен. Мне кажется, мое место тут — рядом с техникой, там где ее много, возможно именно там я найду способ попасть обратно в свой мир.
Дженни серьезно задумалась, шепча что-то сама про себя, загибая пальцы и вертя рукой. В ее душе явно боролись два чувства — привязанность к дому и жажда новых знаний.
— Тебе нужно в Черный корень! — заявила она. — там живет моя знакомая, леди Камерон, когда-то мои родители даже думали, что я и ее сын, Лайэм Камерон, будем парой. Но Лайэм выбрал технику и ушел в нее с головой. В Черном Корне усиливается влияние Таранта, а слова "Тарант" и "технологии" — это фактически синонимы. В последнем письме моим родителям мисс Камерон писала, что ее сын достиг больших успехов в изучении технологий. Возможно, тебе стоило бы повидаться с ним, может он как-то сможет помочь.
Рональд был слегка даже ошеломлен напором Дженни, столь явно пытающейся взять в свои руки бразды правления в их паре. Но, подумав, он согласился, что в словах Дженни есть рациональное зерно.
— Хорошо, — сказал он, — я иду в Черный корень.
— Нет, — перебила его Дженни. — МЫ идем в Черный корень!
— Но, Дженни! — попытался протестовать Рональд. — Это может быть опасно!
— А разве ты будешь не со мной? — кокетливо спросила Дженни, невинно захлопав ресницами.
Глава 20.
Дернхольм. Сборы в дорогу.
Рональд в очередной раз вздохнул. "Но уж в пути я не дам ей командовать собой" — решил он и начал перетягивать нити управления на себя.
— Для начала, — сказал он — каким оружием ты владеешь? Мы не на загородную прогулку отправляемся. Леса и степи пути к Черному корню кишат дикими зверями. Думаешь, откуда это взялось — он кивнул головой на медвежатину, лежащую на тарелке. — это само хотело съесть меня, и если бы не мои красавцы — он гордо показал на револьверы, — то мы бы сейчас и не разговаривали.
Но Дженни не так легко было смутить. Она вся лучилась энтузиазмом.
— Отец учил меня бою на мечах и кинжалах. Он хотел сына, но и меня учил, как парня. Так что драться я умею! — гордо заявила она.
— Дженни, я не думаю, что это будет хорошо выглядеть, когда ты с мечом наперевес будешь бросаться на диких зверей, в то время как я буду находиться сзади — ведь я-то рукопашному бою не обучен. И в бою надеюсь на мои револьверы, а если ты будешь передо мной, то это будет опасно — я могу случайно попасть и в тебя.
Дженни смутилась.
— Но я не умею стрелять. И вообще, я боюсь этих штук, они выглядят так грозно и непонятно.
— Я могу тебя научить ими пользоваться. — сказал Рональд. — Док Роджерс в Туманных холмах неплохо поднатаскал меня.
— Нет, вряд ли у меня что-то получится — скептически скривила губки Дженни. — Но ты мой рыцарь и поэтому будешь меня защищать, пусть даже и не мечом, а этими ре-воль-ве-ра-ми -смешно выговорила она по слогам.
— Слушаю и повинуюсь, госпожа — пафосно произнес Рональд, и они снова прыснули смехом. Но Рональд сразу же замолк
— Все равно не дело, оставлять тебя совсем без оружия. Ведь, как я вижу, у тебя его не наблюдается.
Дженни поджала губы
— Да, меч отца забрали стражники, сказав, что раз отца больше нет, то и меч дома мне не положен. Ведь отец служил в ополчении, а я то там не состою.
Рональд вспомнил о кинжале, подаренном ему в Туманных холмах кузнецом Ллойдом, и порывшись в сумке, протянул его Дженни. Та взяла кинжал, достала его из ножен, взвесила в руке и сделала несколько довольно умелых выпадов. Видно было, что ее слова о тренировках не были пустыми.
— Так, с оружием вроде решили. Теперь насчет одежды. У тебя есть брюки и куртка?
Дженни смутилась, но почти сразу ответила:
— Да, есть. В платье неудобно собирать полевые травы и работать на грядке. Потому я одевала куртку и брюки отца. И дорожная сумка есть, я с ней ходила в степь рядом с городом за ингредиентами для эликсиров.
— Прекрасно. У тебя есть на кого оставить дом и твои цветники? А я пока схожу в местную лавку, мне нужно кое-что продать и купить.
Дженни сказала, что за домом присмотрит соседка, миссис Глэдис, и, рассказав Рональду, как найти магазины, ушла к соседке договариваться. Рональд зашел к кузнецу, которому продал за полсотни монет кожаные доспехи полуогров, убитых им возле моста. Также он зашел в лавку, подобную той, что держал Слим Пиккенс в Туманных холмах, где продал свою старую одежду, в которой ходил до того, как повстречался с рыжим вымогателем. С удивлением он заметил, что в ассортименте магазина есть патроны, неизвестно каким вывертом судьбы попавшие в эти края. Рональд скупил их все — две с половиной сотни, став беднее на тысячу монет. Он решил, что даже если кто-то и настучит, что незнакомец покупал патроны для технологического оружия, к тому времени они с Дженни уже успеют уйти из Дернхольма.
Возвратившись в дом Дженни, он застал ее уже собранной, переодетой и с сумкой на плече. Закрыв дверь на ключ, и спрятав его под порог, Дженни и Рональд быстро пошли на северный выход из города. Старый стражник проводил их долгим взглядом, но путешественники, помахав ему на прощание руками, быстро скрылись вдали, держа путь в Черный корень.
