— Введите обвиняемого, — судья недовольно посмотрел в сторону чьей-то видеокамеры, но ничего не сказал.
Подсудимый, юноша чуть больше двадцати лет, вошёл в клетку подсудимых и интересом посмотрел на зал суда. Зал был полупустым, только пятёрка женщин в первом ряду, да какой-то бомж на последней лавке.
— Прокурор, зачитайте обвинение.
— Ваша честь, сегодня мы рассматриваем дело о мошенничестве. Подсудимый обвиняется в довольно распространённом мошенничестве: магии.
— Ваш первый свидетель?
— Я сам, Ваша честь.
Прокурор вышел к трибуне, положил руку на конституцию, произнёс клятву: "правду и только правду" и начал:
— Я несколько раз был "клиентом" у таких, с Вашего позволения, "магов", так что могу заметить, что данный "оккультист" рекламирует стандартный ассортимент: защита от магии, снятие приворота и так далее. Я побывал на месте работы данного обвиняемого, и могу заверить, что оно стандартно, как и остальные посещённые мною салоны. Я закончил, ваша честь.
— Подсудимый, вы сказали, что будете защищать себя сами. И так, кто будет вашим свидетелем?
-Я сам, — ответил юноша. — Если можно, тоже на трибуне.
— Если сможете выйти с помощью магии, — ухмыльнулся прокурор.
— Хорошо, — пожал плечами обвиняемый и провёл пальцем по прутьям решётки. Прутья как-то странно звякнули и осыпались на пол. У прокурора отвисла челюсть.
С первым шагом "мошенника" к трибуне лежавшая на правом краю Библия, положенная специально для верующих свидетелей, начала дрожать, и по мере приближения его она тряслась всё сильнее. У наблюдавшего всё это судьи нижняя челюсть всё отвисала и отвисала. Когда же подсудимый встал за трибуну, книга попыталась свалиться с другой стороны.
— Стоять, Мурзик, — юноша прихлопнул священную книгу правой рукой. По руке пробежали искры, но на них он не обратил внимания. Левую обвиняемый положил на Конституцию, которая оставалась спокойной.
— Положив руку на священную для вас книгу, именуемую книгой по латыни, и на Конституцию, я, демон Миркон Эттекс Тёмный клянусь говорить правду, истину и ничего, кроме вышеперечисленного, — он отнял руки от книг, и Библия не замедлила шлёпнуться на пол. — Трусливые какие книги пошли, — заметил по этому поводу Миркон.
— Тоже мне, наблюдение, — фыркнула одна из сидящих женщин, высоченная блондинка в синей рубашке. — Одного твоего имени достаточно, что бы половина "боевых" ангелов изобразила "вспышку с тылу", а тут всего-то книга с зачатком самосознания.
— Половина? — обернулся демон.
— Художественное преуменьшение, — отозвалась вторая блондинка, отличавшаяся от первой только красной рубахой.
— Хм... — сказал Миркон и отвернулся к судье, который тем временем поставил челюсть на место. — Ваша честь?
— Вопросов не имею, — отозвался тот. — С решёткой как?
Вместо ответа демон отправил в полёт к остаткам серый шарик. Шарик коснулся нетронутого до сей поры магией замка, и клетка подсудимых восстановилась в своём первоначальном виде. Разве что теперь она была без потёртостей.
Офис со скромной табличкой "Магия" ничем не поражал. Пара столов, комп с выключенным по поводу обеденного перерыва монитором, две секретарши... а вот блондинки-секретарши впечатление производили. Но сейчас, кроме их босса, впечатлять было некого.
Тишину, перемежаемую негромкими стонами удовольствия секретарши в красной рубашке, разрушил громкий звонок телефона. Аппарат был старым, оттого звучал резко и громко, как-то тоталитарно-негуманно.
— ... мать! — высказался демон и протянул руку. Трубка послушалась и пролетела через комнату к дивану, таща за собой основание.
— Николай Инфернов, магические услуги, — произнёс он.
— Миркон Эттекс? — искажённый телефонной связью, голос судьи, тем не менее, был узнаваем.
— Да. У вас что-то случилось с решёткой?
— Магия? — удивился судья.
— Нет, логика. Сейчас буду.
У решётки валялась затупленная болгарка, сломанная ножовка по металлу и выключенная горелка. По клетке метался человек молодого возраста с такой грязной аурой, что Миркона едва не стошнило. Отправившуюся с ним Ридду вымело в туалет, видимо, её желудок всё-таки не выдержал. Оглядевшись, он заметил знакомого капитана Лисицына с кислым лицом.
— Твой? — тихо спросил Мирк.
— Мой, — кивнул капитан, месяц работы которого сейчас пошёл псу под хвост. — Виноградов...
Миркон посмотрел в сторону адвоката, профессионализм по "отмазыванию" которого мог сравниться только с астрономическими гонорарами.
— Мдамс, — демон подошёл к клетке.
Приложив ладонь к замку, он дождался, пока тот отдаст обломок ключа, и как бы невзначай спросил:
— Ну, и что натворил?
Оправданный снисходительно улыбнулся, открыл рот и... начал рассказывать. Со всеми красочными подробностями. Где, когда...
У присутствующих отвисли челюсти. Адвокат, сказав "что ты несёшь, дубина", после первой же фразы начал методично, по одной, рвать бумаги.
У сидевшего в наручниках следующего подсудимого, медвежатника-рецидивиста, в глазах появилось нечто такое, что посмотревший в его сторону демон невольно поёжился.
Бледная Ридда, появившаяся где-то посреди речи, послушала пару фраз, позеленела и умчалась обратно.
Где-то в последней трети "оправданный" перешёл с "я" на "мы", и зелёному Лисицыну пришлось перебарывать себя и всё записывать.
Когда заключённый закончил, сохранивший каменное выражение лица Миркон шагами контуженой марионетки покинул зал суда. Капитан хлопнул себя по лбу и кинулся следом.
— Инфернов! Колька! — выкрикнул он. — Подожди!
Капитан мог бы и не напрягаться. Не дошедший до окна демон прислонился к стене и сполз по ней. Его мутило.
— Ну у тебя и выдержка, — сказал со смесью зависти и жалости капитан.
— Я его хотел убить, — глухо отозвался Миркон. — После второго признания. Про десятилетнюю. Только подходящего мучительного заклятья не было.
Стоявшая неподалёку ангельша со страхом смотрела на светящийся рядом с правой рукой демона эллипсоид. Сгусток света вызывал такое умиление, что тошнило.
— Не бойся, это для серафимов, — попытался успокоить её Мирк. — Или для херувимов... — он махнул рукой, стряхивая с неё остаточное излучение. — Для этого, — демон кивнул в сторону зала суда, — недостаточно. Ничего, с ним люди проведут воспитательную работу, — он немного помолчал. — Сергеева только жаль. Он ведь взял такую гниду... а теперь признается, что бы...
Лисицын нервно затянулся и кивнул, подтверждая неоконченную фразу. Человек и нелюди немного помолчали. И разошлись.
