26 декабря 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
— Хэ-э! Ты в своём уме?! — Константин, едва взглянув на то, что держал в руках Гедимин, быстро отскочил в сторону. — Что это делает в мастерской?!
— Изучается, — буркнул Гедимин, опуская дымящийся твэл на стенд и прикрывая защитным полем. Оно вспыхнуло и исчезло, выгорев изнутри; сармат поставил генератор полей в "мерцающий" режим и повернулся к Константину, быстро отступающему к шлюзу.
— Позови Хольгера. Пусть посмотрит.
Дождавшись сигнала о закрытии шлюза, он отодвинул защитный экран и склонился над твэлом. Жидкий обсидиан, облепивший наконечники стержней, уже начал остывать — по крайней мере, больше он не булькал. Гедимин выдвинул на пару сантиметров коготь и осторожно разъединил склеенные стержни. Их тусклое зеленоватое свечение на долю секунды побелело, но ладонь сармата, поставленная между ними, преградила путь излучению, и вспышка тут же угасла. Гедимин положил вдоль ладони пластину рилкара, проложенного серебристой фольгой, и медленно убрал руку, с подозрением наблюдая за стержнями. В этот раз ирренций "успокоился".
За плечом сармата послышался изумлённый протяжный свист. Хольгер склонился на стендом, опираясь на него двумя руками, и снова присвистнул.
— Вспышка?
Гедимин угрюмо кивнул, разглядывая деформированные оболочки стержней. Обсидиан отскоблить было несложно, — куда хуже было то, что рилкар оплавился и потерял по миллиметру толщины со всех сторон.
— На замену, — буркнул он. — Деформация...
Хольгер тронул кончиком пальца ближайший стержень и покачал головой.
— Да, очень наглядно... Под три тысячи?
Гедимин снова кивнул.
— Две шестьсот. Чуть менее полусекунды.
Хольгер присвистнул.
— М-да, тут нужна хорошая реакция... И, насколько я могу судить, в охладителе необходимости нет.
— Такое не охладишь, — пробормотал Гедимин, отделяя от стержней нетронутые хвостовики и вытряхивая ирренций в экранированный контейнер. Наконечники и всё, что рядом с ними, прогрелось до оплавления, и светящиеся диски спеклись в длинные столбики, но структура в верхних частях сохранилась — тепло не успело подняться вверх по стержню.
— А сколько он проработал до этой вспышки? — спросил Хольгер, откладывая испорченные куски в отдельный контейнер — для переработки в Инженерном блоке.
— Чуть больше четырёх часов, — Гедимин покосился на разобранный на части механизм — много стеклоподобных материалов, небольшие элементы и проводки из ипрона и флии. — Не так плохо. Я настрою автоматику, чтобы глушила при первой вспышке. Может, удастся отладить.
— Давай, — покивал Хольгер, закрывая контейнеры и заворачивая их в непрозрачное защитное поле. — Четыре часа — очень неплохо. И... при заглушении одного твэла остальные продолжают работать, и мощность не сильно падает?
Гедимин качнул головой.
— Нельзя глушить часть, — угрюмо сказал он. — Только всё. Пока оно ищет, где там что, — всё расплавится. Будет такой... импульсный реактор. По мне — сойдёт. Если Ассархаддон согласится...
31 декабря 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
Синевато-зелёное свечение на долю секунды посветлело, и Гедимин развернулся всем телом к просвету в экранах, прикрывающих реактор, но двинуться к нему не успел — свет резко потускнел. Дуга, изогнувшаяся над топливными сборками — электромагнит, удерживающий стержни — разомкнулась, сбросив ипрон в реактор, и разогрев прекратился, не успев причинить вреда. Гедимин нашёл "вспыхнувший" твэл, внимательно осмотрел его, осторожно тронул самый горячий стержень, сместив его чуть вверх, довольно кивнул и вышел, задёрнув за собой экранирующую перегородку. В наушниках засвистело — вентиляция набирала обороты; "реакторный" зал пора было охладить.
— Ну что там? — спросил Константин. Гедимин, вышедший из шлюза дезактивации, посмотрел на свою ладонь — на этот раз на перчатке не было следов оплавления — и довольно кивнул.
— Пять часов пятьдесят три минуты. Автоматика сработала. После перерыва попробую ещё раз. Рано или поздно я там всё выправлю...
— Перерыв? — Константин выразительно хмыкнул. — Уже достижение... Сходи пройдись, атомщик. Нечего тут сидеть. Меньше чем за час твоя яма не остынет. Можешь съездить в Биоблок.
— Завтра наездимся, — Гедимин, оторванный от мыслей о реакторе, недовольно сощурился. — Прерывать работу сейчас — плохая идея.
— Иди-иди, — махнул рукой Константин. — Куда хочешь. Главное, реактор не трогай.
Сармат вышел из лаборатории, медленно преодолел два плавных изгиба узкого коридора и вышел к платформе. Там в это время суток обычно никого не было, и Гедимин, услышав гул глайдера, удивлённо мигнул. Когда он подошёл к транспортному туннелю, глайдер уже успел выехать на платформу, и грузовой вагон, доставивший его в Ядерный блок, задраил люки. Тяжёлый бронированный грузовик со знаками биологической опасности на бортах медленно вползал в самый широкий из коридоров, расходящихся от платформы. Двое экзоскелетчиков в "Фенрирах" шли перед ним, один ехал на броне. Они переговаривались о чём-то, не переключив коммутаторы; на Гедимина никто не обращал внимания. Глайдер проехал мимо него и замедлил ход, вписываясь в очередной плавный изгиб коридора; часть обшивки со скрежетом прошлась по стене, и грузовик встряхнуло. Что-то выплеснулось из приоткрытого контейнера, следом шмякнулось что-то небольшое, тёмное, бесформенное. Экзоскелетчик, сидящий на броне, прикрикнул на водителя и с грохотом захлопнул приподнявшуюся крышку. Глайдер пополз дальше. Здесь, за поворотом, коридор выпрямлялся и выходил к соседнему транспортному туннелю. Насколько знал Гедимин, эта ветка вела в сторону "Койольшауки".
"Охрана," — сармат брезгливо поморщился. "Разломают броневик за сутки." Он огляделся в поисках роботов-уборщиков, но ничего не нашёл — их выпускали в коридоры по часам, и сейчас, видимо, у них был перерыв. Тёмная лужица, присыпанная какими-то остатками, выделялась на полу неряшливым пятном, и Гедимин невольно сделал шаг к ней. Её цвет показался ему неприятно знакомым — и когда он вспомнил, где это видел, то вздрогнул и, быстро подойдя, опустился на пол рядом с ней. "Кровь? Человеческая кровь?"
Маслянистые сгустки успели сменить цвет с красного на бурый, но всё же их было не спутать с чёрной кровью сармата. Гедимин тронул их пальцем — под грязной жижей что-то упруго дрогнуло, и наружу показался край оплывшей белесой сферы. Сармат успел перекатить её на ладонь, прежде чем его рука дрогнула и разжалась, — на него смотрел потускневший человечий глаз.
"Мать моя пробирка..." — он резко выпрямился, стряхивая кусок слизи на пол. Глаз был не один — второй, расплющенный и, видимо, вытекший, лежал рядом. Сармат посмотрел вслед глайдеру и растерянно покачал головой.
— Константин, — сказал он в коммутатор, но тут же вспомнил, что с лабораторией связаться невозможно. Он с трудом отвёл взгляд от кровавой лужи — и тут же рядом с ним вдоль стены проскользнул, едва не столкнувшись с ним, Хольгер.
— Гедимин, вот ты где. Я принёс тебе новый "арктус"... — выпалил он, прежде чем уткнуться взглядом в жижу на полу, замереть и медленно повернуться к Гедимину. — Hasu...
Пять минут спустя все трое сарматов собрались в пустом коридоре и окружили лужу. Охранники Гедимина и Константина подтянулись следом; ремонтник обнаружил, что Хольгер свою охрану где-то забыл, на секунду позавидовал ему, но тут же выкинул нелепую мысль из головы — сейчас ему было не до охранников.
— Как минимум двое, — мрачно сказал он, рассмотрев останки и положив их обратно на пол. — Здесь — двое. Контейнеры были большие.
— Да уж д-догадываюсь, — Хольгер нервно сглотнул, стараясь не смотреть ни на кровавые сгустки, ни на руку Гедимина. — Какие-то биоотходы... Интересно, что они тут забыли?
— В Ядерном блоке сейчас нет никаких испытаний на живых существах, — сказал Константин, покосившись на экран смарта. — Разве что в "Койольшауки". Но оттуда сюда не повезли бы — утилизатор там, а не здесь...
— Биоблок, — заключил Хольгер. — Везли отходы на утилизацию, срезали путь через наш коридор. Гедимин, хватит это трогать. Все эти существа давно мертвы.
Сармат, молча признав его правоту, поднялся на ноги. Смотреть на жалкие останки ему не хотелось, даже было противно, но взгляд сам к ним спускался. Гедимин отвернулся и посмотрел на Хольгера.
— Какие-то опыты Ассархаддона? Но почему он вывозит сюда землян, и никто ему не мешает? — он в растерянности перевёл взгляд на Константина. — Это обычное дело? Такая традиция?
Северянин пожал плечами.
— Думаю, у него давно отлажены все пути поставки и утилизации. Тебя же не удивляло, что тут много плутония и прочих полезных веществ? У Биоблока свои необходимые материалы и оборудование, и у них тоже нет проблем со снабжением. Идём отсюда. Это всё — не наше дело.
Они вернулись в лабораторию, и Гедимин тяжело опустился в ближайшее кресло в "чистом" отсеке и первую минуту даже не смотрел в сторону шлюза. Ему было не по себе.
— Новый "арктус"? — он с трудом перевёл взгляд на Хольгера и попытался хотя бы изобразить интерес. — Ты из-за этого пришёл?
Химик, облегчённо вздохнув, закивал и достал из скафандра контейнер из пластичного фрила.
— Да, я кое-что доработал. Константин часто говорит, что у тебя проблемы с защитными полями — они не выдерживают облучения. Мы с Исгельтом придумали, как это исправить. Пойдём в мастерскую! У тебя там есть излучатели?..
Когда сарматы вышли на платформу в конце смены, Гедимин, не удержавшись, заглянул за поворот. На полу в коридоре, по которому проехал глайдер с биоотходами, не было ни пятнышка.
