31 мая 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
— Это и есть их крейсер? — Гедимин развернул голограмму на весь экран, растянутый от стены до стены, — так было проще оценить масштаб. — Теперь понятно, зачем был нужен реактор. Сколько там антигравов?
— Два "волчка", — отозвался Константин, разглядывающий голограмму с тем же недоверчивым прищуром, что и Гедимин. — Я искал внутренний срез, но у меня нет доступа. Нашёл только такую картинку.
— Внушительно, — сказал Хольгер, перечитывая параметры. — Этот корабль должен пробивать астероиды насквозь — только за счёт массы.
— Или утаскивать за собой, — хмыкнул Гедимин, рассматривая вблизи участок брони. Семь слоёв обшивки — пластины неправильной формы, состыкованные между собой под разными углами — почти в точности воспроизводили структуру его скафандра. "И тут Кумала?" — слегка удивился сармат. "Странно. Думал, кораблями занимается Никэс. В крайнем случае, Гельмер."
— Линкену покажи, — попросил он Константина. — Интересная картинка.
— Линкен видел, — ответил тот. — И даже помогал добывать. Но внутреннее устройство даже он не знает.
— А связаться с Гельмером не можешь? — спросил Гедимин, разворачивая голограмму вокруг оси; ещё не построенный крейсер был хорошо виден со всех сторон — и всё-таки был не более чем картинкой. "Без внутренностей ни о чём говорить нельзя," — думал сармат. "Такое и я нарисую."
— Доступы, атомщик, — досадливо поморщился Константин. — Моих на это не хватает. Можешь сам связаться — вдруг он растеряется и пришлёт тебе, что нужно.
На запястье Гедимина вспыхнул красный светодиод. Раздался протяжный гудок. Сармат недовольно сощурился, оглянулся на выход в "грязный" отсек, — сигнал горел и там.
— Опять останов? — Хольгер, забыв о голограмме, повернулся к горящему светодиоду. — Одиннадцать часов без перерыва. Неплохой результат. Но... видимо, он так и будет стопориться каждый день.
— Лишь бы не плавился, — отозвался Гедимин, отключая сигнал. — Резкий запуск ему не вредит.
Он снова повернулся к голограмме и развернул её кормой к себе, чтобы рассмотреть хвостовую часть. Идти к остановившемуся реактору было рано — сармат обычно выжидал час-полтора после аварийного глушения. "Пусть остынет," — подумал он, изучая гравитронные орудия вдоль кормы. "Роторы встать не успеют."
Люк, ведущий во внешний мир, открылся, пропуская Константина. Гедимин удивлённо мигнул — он и не заметил, когда сармат успел выйти.
— Одиннадцать часов, говоришь? Два останова в сутки... — задумчиво протянул он, по привычке прикасаясь к респиратору вместо подбородка. — У него нет аналога "йодной ямы"?
— Не замечал, — ответил Гедимин, вспоминая многочисленные остановы и запуски двух предыдущих реакторов.
— Как-нибудь попробую с ним поработать, — сказал Константин, заставив Гедимина изумлённо мигнуть и усомниться в работе наушников. — Может быть, сегодня. Разрешишь мне провести пуск?
— Если хочешь, — сармат пожал плечами. Наушники, очевидно, работали исправно — это с Константином сегодня было что-то не так.
— Взрыва не боишься? — прищурился он.
Люк открылся снова — в этот раз настежь. В отсек вошёл Ассархаддон. Двое охранников в тяжёлых экзоскелетах заняли оставшиеся свободные места у стены, и в лаборатории стало тесно. Гедимин недовольно сощурился.
— Внеплановый визит, — сказал Ассархаддон, приподняв руку в приветственном жесте. — Прошу прощения, что пропустил запуск вашего реактора. Сейчас он, как мне известно, вышел на проектную мощность. Самое время с ним познакомиться. Проведёте меня в реакторный отсек?
"А то ты сам дверь не откроешь," — недобро прищурился Гедимин.
— Реактор встал, — буркнул он. — Больше двенадцати часов не работает.
— Не переживайте, я помню, с чего вы начинали, — спокойно ответил куратор. — Двенадцать часов непрерывной работы — отличный результат, и я знаю, как дорого он вам обошёлся.
У Гедимина заныл локоть — перелом давно сросся, но какие-то клетки мозга ещё помнили, что он там был. "Да, недёшево," — согласился про себя сармат, незаметно потирая руку, хоть это и не имело смысла — сквозь скафандр он ничего не чувствовал.
— Вы планируете запускать его сегодня? — спросил Ассархаддон, останавливаясь рядом с голограммой. Крейсер, принесённый Константином в обход инструкций и в нарушение графиков, куратора не заинтересовал.
— Могу сейчас, — пожал плечами Гедимин. — Идём.
Он едва заметно кивнул Хольгеру и Константину. Те отошли от погасшей голограммы и сели в кресла. Трое охранников Гедимина отделились от стены и осторожно приблизились к нему, по-прежнему оставаясь за спинами экзоскелетчиков Ассархаддона.
— Иерархия? — прошептал сармат, покосившись на них. В наушниках раздался тихий смешок.
Он хотел первым спуститься в "яму", но Ассархаддон придержал его — сначала пошли двое охранников, один из его отряда и один — из отряда Гедимина. Выждав минуту, куратор жестом скомандовал "вниз".
— Такой запуск не причинит реактору вреда? — спросил он, разглядывая конструкцию сверху. — Кстати, он неплохо выглядит. Компактное высокотехнологичное устройство. Кумале пришлось бы по вкусу.
Гедимин сердито сощурился. "Кумалы тут не хватало..."
— Стеклянная цацка, — отозвался он. — Пятьдесят тонн.
Сармат задержался у щита управления, проверяя показатели. В этот раз автоматика сработала успешно — ничего не успело ни треснуть, ни расплавиться, и излучение быстро пришло в норму. Роторы вращались, не сбавляя оборотов, — такой краткий останов они даже не заметили.
— Столько электричества расходуется ни на что, — посетовал Гедимин. — Нельзя что-нибудь от него запитать?
— Тут множество веществ и субстанций расходуется ни на что, — отозвался Ассархаддон, изучая пульт управления. — Ничего страшного. Мы стараемся ничего не запитывать от экспериментальных установок, чтобы не было непредвиденных скачков напряжения... Запуск производится отсюда?
Гедимин кивнул, удивлённо глядя на него. Куратор расположился за пультом так, будто готов был сам заняться реактором.
— Эти манипуляции можете проделать только вы — или кто угодно? — продолжал спрашивать Ассархаддон. — Насколько это устройство завязано на вас?
— Хочешь сам запустить? — спросил Гедимин, старательно скрывая изумление. — Тут ничего сложного. Я покажу, как.
— Не я, — качнул головой куратор, не сводя взгляда с монитора. — Максимально незаинтересованное лицо. Я предполагал привести сюда подопытного, но... биологический вид может быть важен. Так что... Стивен Марци, подойдите сюда.
Гедимин вздрогнул, изумлённо замигал, недоверчиво глядя на Ассархаддона. Видимо, что-то подобное чувствовал и Стивен — он замешкался, но всё же приблизился к монитору и остановился чуть поодаль.
— Проведите для него инструктаж, — приказал Ассархаддон, кивнув на Стивена. — Подробных разъяснений не надо, хватит простого перечисления манипуляций. Дайте ему провести этот запуск. Технически это возможно?
"Стивен за моим реактором?" — Гедимин брезгливо поморщился, радуясь, что под шлемом никто не увидит его гримас. "Ну ладно..."
— Стань сюда, — буркнул он охраннику, занимая место сбоку от монитора. — Теперь смотри. Сначала нужно отключить этот насос...
...Омикрон-излучение стремительно усиливалось. Гедимин следил за температурой — реактор оставался холодным, внезапных вспышек не наблюдалось, сигма-кванты выделялись, но не скапливались в неположенных местах. Электрогенератор вообще не заметил ни остановки, ни запуска, — роторы не успели притормозить, так и вращались с обычной скоростью. Стивен, едва закончив последнюю операцию, шарахнулся от пульта и убрал руки за спину. Гедимин одобрительно кивнул ему, в последний раз сверился с монитором и вопросительно посмотрел на Ассархаддона.
— Великолепно, — как показалось Гедимину, куратор едва сдержал облегчённый вздох. — Итак, успешный запуск этого агрегата вполне по силам любому сармату, сколько угодно несведущему в физике. Вы справились с задачей, Гедимин. Гельмер будет рад получить ваш реактор в своё распоряжение. Вы заслужили отдых и сегодня же можете к нему приступить. Медотсек будет вас ждать — двое суток вы проведёте в капсуле.
Гедимин недовольно сощурился.
— А без капсулы никак?
— Вам нужен отдых, — покачал головой Ассархаддон. — Я не хочу, чтобы мои специалисты загоняли себя насмерть. У вас трое суток на всё. Четвёртого июня вы получите следующую задачу. Исгельт считает, что её можно решить. Я сильно сомневаюсь, и Гельмер меня поддерживает.
— Какая задача? — спросил Гедимин. "Исгельт, Гельмер... Что-то, связанное с вооружением кораблей? Тогда третьим был бы Линкен — или кто там у него главный..." — быстро соображал он.
— Четвёртого июня, — с нажимом повторил Ассархаддон, прикасаясь к его плечу. — Идёмте. Константин проследит за вашим реактором, пока инженеры его осматривают. Можете съездить в экзотариум — мне как раз вернули половину Зелёных Пожирателей.
Он тихо вздохнул.
— С нетерпением жду июля. В первой же вылазке на Ириен надо будет пополнить вольер. Не ожидал, что мою коллекцию станут использовать в медицинских целях так быстро и так... масштабно.
— Они там живы? — Гедимин, как глупо это ни было, почувствовал неприятное беспокойство. "Это червяки," — напомнил он себе. "Ничего страшного, если их даже убили. Вон, Ассархаддон не переживает. А это его твари, а не твои."
— Сильно озадачены, но живы, — кивнул куратор, смерив Гедимина долгим взглядом. — Но я считаю, что их не следует так... активно беспокоить. Нужно увеличить поголовье, и как можно быстрее. Ждём июля. Вы тоже будете его ждать?
04 июня 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
Медик вытаращил глаза на Гедимина, несколько секунд молчал, потом хлопнул себя ладонями по бёдрам и рассмеялся в голос.
— И что смешного? — спросил ремонтник, сердито щурясь. Медик вместо ответа замахал руками сармату-санитару, выглянувшему из соседнего отсека. Тот, разобрав спутанные жесты, сначала мигнул, а затем хихикнул и скрылся за дверью.
— Искать... признаки разума... у плоских червяков с чужой планеты?! — простонал медик, садясь в кресло. Смех ещё сотрясал его.
— Может, у вас, физиков, это нормально. Но я бы проверил тебя на эа-мутацию! — сказал он, отдышавшись.
— Себя проверь, — бросил Гедимин, смыкая на груди пластины скафандра. Общение не задалось, выяснять нужную информацию было не у кого, — засиживаться в медотсеке не стоило. Где-то в туннелях "Гекаты" он должен был пересечься с Ассархаддоном и взять у него новое задание, но где его искать, сармат понятия не имел.
— Странные они тут, — сказал он Хольгеру, поджидающему его в коридоре. — Нормальный же был вопрос.
— Не слышал, но верю, — серьёзно ответил химик. — Поехали. Сегодня нам к Исгельту.
— Уверен? — слегка удивился Гедимин. Хольгер вместо ответа щёлкнул пальцем по прикрытому экрану передатчика.
— Он с утра заедет в "Гекату", перехватим его у пакгауза.
В безвоздушном пространстве пакгаузов звуки не распространялись — только пол едва заметно вибрировал, когда мимо проезжал массивный тягач. На состав из десятка вагонов, занявший всю платформу, грузили непрозрачные контейнеры — судя по маркировкам, рудные концентраты, металлолом и битум (в иссиня-чёрных бочках с пометками "огнеопасно"). Гедимин покосился на знакомые ворота — хранилище ирренциевой руды было закрыто.
— Исгельт, мы на платформе, — сказал в коммутатор Хольгер. — Да, вижу. Сейчас подойдём.
Очередной прицеп тронулся с места, и Гедимин увидел Исгельта — тот стоял в кольце охраны у закрывающегося пакгауза.
— Странное место для выдачи рабочей информации, — заметил Хольгер, подойдя к нему. — Почему не в лаборатории?
— Пока никто не знает, какую лабораторию вам дать, — отозвался Исгельт, внимательно посмотрев на Гедимина. — Ты в порядке? Эа-клеток не обнаружено?
— Я не мутант, — сердито буркнул тот. — Зачем звал?
— Хотел предложить одну работу, — Исгельт понизил голос. — Гельмер сомневается, что это возможно — а я бы попробовал. Одна из аварий у тебя случилась из-за непредвиденного прожига и выброса вещества из портала?
Гедимин кивнул, недовольно щурясь, — он не любил вспоминать свои аварии, тем более — такие нелепые.
— Ты мог бы воспроизвести этот эффект преднамеренно? — спросил Исгельт. Гедимин мигнул.
— Специально взорвать реактор? Но на кой?!
— Не-не, — поспешно махнул рукой бывший адмирал. — Реактор должен выжить. Я хочу использовать его как сверхмощный прожигатель.
Он замолчал, внимательно глядя на сарматов. Они переглянулись. Гедимин подумал, что в последнее время он слышит много странного, — но это, пожалуй, даже для него слишком.
— Сделать из реактора прожигатель? Ты в себе? — хмуро спросил он. Хольгер ткнул его кулаком в бок; гудения брони Гедимин не услышал, но слабую вибрацию почувствовал и удивлённо мигнул.
— Не торопись, — сказал Исгельт. — Хорошо подумай. Реактор является сверхмощным излучателем, так? Он — неотъемлемая часть любого большого корабля. Если ты сумеешь сфокусировать это излучение за пределами корпуса по ходу крейсера, он сможет уйти в портал в любой момент. И выйти обратно в Солнечную Систему, когда это понадобится. Подумай и скажи, какое оборудование и какие материалы тебе будут нужны. Я намерен построить этот прожигатель, и хорошо, если этим займётся специалист.
Хольгер снова ткнул Гедимина в бок и перевёл взгляд на Исгельта.
— Тут есть одна сложность, — задумчиво сказал он. — Одна, но размером с тот самый крейсер. Можно сфокусировать излучение краевых сборок в одной точке, можно скрестить два таких пучка и прожечь портал. Проблема с введением параметров. Излучение должно пульсировать. А как это сделать на работающем реакторе, не повредив его?
— Проблема с созданием пульсации? — переспросил Исгельт. — А я слышал, что наоборот — проблема с её ликвидацией, а излучение пульсирует по самой своей природе.
— Я потерял реактор из-за этой пульсации, — недобро сощурился Гедимин. — Еле её погасил. А ты думаешь, это так просто — снова её вызвать...
— Я? Я не специалист в этой области, Гедимин, — отозвался Исгельт. — Я думаю только, что ты сумеешь её обуздать и правильно использовать.
Сармат беспомощно посмотрел на Хольгера, ожидая поддержки, но химик, о чём-то задумавшись, не обратил на него внимания.
— Можно попробовать, — заключил он наконец, протянув Исгельту руку. — Но это будет непросто.
— Вы оба берётесь за работу? — уточнил тот, переводя взгляд на Гедимина. Тот, покосившись на Хольгера, нехотя кивнул.
— Чью лабораторию вам дать? — деловито спросил Исгельт. — Никэс и Гельмер готовы...
Хольгер приподнял ладонь, призывая к молчанию. Он смотрел на Гедимина и выжидал. Тот, на секунду стиснув зубы, нехотя заговорил. "Мы уже влезли," — напомнил он себе. "Не бросать же Хольгера одного. Хотя мне всё это не нравится. Дурацкая идея."
— Будут взрывы, — угрюмо сказал он. — Нельзя ставить реактор на базе. Нужно вынести его на поверхность. Так будет меньше последствий.
— Вот оно что, — ненадолго задумался Исгельт. — Всё сложнее, чем мне казалось. Вынести на поверхность... Реактор из лаборатории Гедимина годится для таких опытов?
Ремонтник кивнул.
— Нужна будет кислородная станция, — сказал он. — И экраны для реактора. Иначе заметят.
— Действуй, — сказал Исгельт, слегка толкнув его в грудь; такие знаки одобрения были Гедимину в новинку, и он удивлённо мигнул. — Сегодня разберёшь реактор. Завтра я найду вам кислородную станцию. Работать будете на поверхности, в кратере Кей. Других сарматов оттуда уберём. У вас будет два купола — кислородный для жилья и экранирующий для реактора. Ещё помощь нужна? Лаборанты, дополнительная охрана?
Гедимин поморщился.
— Этих забери, — он кивнул на Стивена и его бойцов. Хольгер укоризненно покосился на него и постучал по его броне.
— Я думал, ты с ними поладил...
— Не могу, приказ Маркуса, — отозвался Исгельт. — Ладно, работайте вдвоём. Надеюсь, у вас получится. Эти ваши порталы... Как они пригодились бы нам на Марсе!
06 июня 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката" — Луна, кратер Кей, малый полигон
Вагон летел быстро, только изредка притормаживая у подъёмников, — транспортный туннель был свободен, все, кто хотел по нему проехать, давно это сделали. "Лаборатория в кратере. Глайдер ждёт. Действуйте," — короткое сообщение от Исгельта Марци пришло только в седьмом часу утра, и Гедимин, при всей своей встревоженности, даже ему обрадовался. Теперь он сидел на контейнере с ирренцием, прикрепив к предплечью открытый ежедневник, и показывал Хольгеру недавний набросок.
— Слез бы ты с контейнера, — покачал головой Хольгер, но интерес к чертежу пересилил страх — и он осторожно устроился рядом. — Это краевые сборки. Здесь роторы, а здесь свободное место. Управляющую колонну сделать подвижной, сюда поставить систему линз... Где лучи сойдутся?
Гедимин поставил жирную точку далеко в стороне от реактора — условно "впереди", перед носом гипотетического крейсера.
— Ага, — кивнул Хольгер. — Хорошо... Не слишком далеко?
— Крейсер же движется, — напомнил Гедимин. — Как раз долетит.
— Движется... — покачал головой химик. — Как представлю себе манёвры реактором в полёте...
— Ты сам меня в это втащил, — отозвался ремонтник. — Что-то же ты при этом думал... А кстати — как вообще мы будем пульсировать реактором?
Вагон едва заметно дрогнул и замедлил ход — до выхода на полигон оставались считанные десятки метров. Хольгер встал с контейнера и подошёл к закрытому люку.
— Надо бы убавить охрану, — вполголоса сказал он, переключив коммутатор. — Кислорода не напасёшься.
...Глайдер ждал их у пирса — маленький, но тяжёлый из-за экранирующей обшивки. В него погрузили ирренций. На борт поднялись четверо — Гедимин, Хольгер и двое охранников: со стороны Гедимина — Васко Марци, со стороны Хольгера — Шемсин Тарс. Остальные с передатчиками наготове отправились в наблюдательный бункер — "там кислорода больше", как сказал, отключив коммутатор от общей связи, Хольгер. Гедимин облегчённо вздохнул — уследить, чтобы головы и руки не оторвало двоим охранникам, было проще.
У экранированного фургона не было ни одного иллюминатора; о прибытии на месте сармат узнал, когда транспорт плавно нырнул, дрогнул и, проскользив немного, остановился. Гермолюк зашипел, приоткрываясь.
— Кратер Кей. Высаживаемся, — Хольгер, жестом послав вперёд пару охранников, подошёл к люку. Гедимин выходил последним, придерживая на плече контейнер с ирренцием.
Этот кратер, по-видимому, появился недавно, и мелкие метеориты не успели искрошить его дно, — вместо рыхлого грунта под ногами была твёрдая поверхность с торчащими из неё обломками тугоплавкой породы. Гедимин довольно кивнул — сюда можно было поставить реактор, не сдирая верхний слой на метры вглубь.
Глайдер взлетел сразу же, как закрылся за сарматами гермолюк, — Гедимин только увидел, как желтовато-рыжий силуэт мелькнул в чёрном небе.
— Сатурн, — сказал Хольгер, подняв взгляд к горизонту. — Прямо над горами, видишь?
Гедимин смотрел на Солнце. Отсюда, без прикрытия атмосферы, оно казалось больше и ближе, и странно было видеть его одновременно с Сатурном и множеством звёзд на чёрном "ночном" небе. Он начал по привычке искать Луну, но сам себя одёрнул и беззвучно усмехнулся. "Вот же она!" — он опустил взгляд вниз и, ускорив шаг, пошёл к странному рыжеватому холму на краю равнины. "Лезет чушь в голову..."
Холмов было два: один — невдалеке от места высадки, второй — в сотне метров от первого. Оба поднимались над поверхностью на пару метров и со стороны выглядели как продолжение рельефа. Облицовка, сделанная из фэнрила, в точности воспроизводила каменные складки и малочисленные обломки на дне кратера, и понять, где находятся купола, можно было только по их теням.
— Вот не лень им было возиться, — пробормотал Гедимин в респиратор. В наушниках послышался смешок.
— Тут ещё туннель для входа. Ползи осторожно, он узкий, — предупредил невидимый Хольгер. — Я сейчас из него выйду, и связь прервётся.
Гедимин приподнял крышку, выстланную снаружи тонким слоем фэнрила, и втиснулся в узкий тёмный туннель. Здесь был шлюз для сохранения кислорода, внутрь набралось немного воздушной смеси; Гедимин переключил дыхание на респиратор и вдохнул полной грудью, выползая в тесный освещённый отсек.
— Обсидиан уже здесь, — сказал ему Хольгер, на секунду повернувшись к шлюзу. — Ториевый, как я и просил. Проверим новые линзы сразу в деле.
Над рабочим пространством, занимавшим пол-отсека и прикрытым защитным полем, был прикреплён к стене чертёж — увеличенная копия того, что нарисовал Гедимин в ежедневнике, системы линз для реактора-прожигателя.
— Ничего такого, что мы раньше не делали, — сказал Хольгер, закрепляя в тисках пластину тёмно-бурого стекла. — Подвижные системы линз, по четыре в наборе...
— Нет, — Гедимин придержал его за плечо, и химик, обернувшись, удивлённо мигнул. — Неподвижные. Нет смысла двигать линзы. Не успеешь.
Хольгер мигнул ещё раз.
— Так ты предлагаешь...
— Только реактор, — кивнул Гедимин. — По-другому не заработает.
— Мать моя пробирка, — пробормотал Хольгер. — Я думал, обойдётся малой кровью. Ты уверен, что реактор сработает быстрее, чем линзы?
— Мгновенно, — ответил ремонтник. — Сдвиг стержня на миллиметр и вывод целой линзы из системы — результат один, а время — разное.
— Чертёж уже есть? — спросил Хольгер, отложив пластину обсидиана в сторону. Гедимин поморщился.
— Ерунда, а не чертёж, — он протянул химику раскрытый ежедневник. — Вот эти твэлы отвечают за координаты по омикрону. А отсюда пойдёт сигма.
— Сигма... Что тут за символ? — Хольгер повернул страницу боком.
— Сброс стержня. И тут видно, как спускается волна сигмы. Быстрый пульсирующий выброс. Только одно... — Гедимин отобрал ежедневник и тяжело вздохнул. — Я так никогда не делал. Для твэлов это опасно.
Хольгер перевёл задумчивый взгляд на дальнюю стену. Сквозь неё ничего нельзя было разглядеть, но купол, прикрывающий реактор, находился именно там.
— Вот сейчас сходи и попробуй. Только на отдельном твэле, — спохватился химик. — Весь реактор не трогай. А я займусь обсидианом.
