17 июня 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
— Гедимин! Чем это ты занят?
Удивлённый голос Хольгера донёсся из-под брони на запястье Гедимина — сработал передатчик. Сармат прижал руку к боку, сдвигая пластину и открывая микрофон.
— Работаю с координатами, — отозвался он, недовольно щурясь. — Что тебе нужно?
Голос из динамика доносился чётко, без малейших искажений, хотя Гедимин стоял вплотную к "горящему" твэлу; цепная реакция шла полным ходом, но мощнейший поток омикрон-квантов не прерывал общение. "Сигма-передатчик," — сармат вспомнил недавнюю модернизацию связи и поморщился. "Теперь достанет и в реакторе."
— С координатами? — удивился Хольгер. — В смысле — задаёшь координаты вручную? На настоящем твэле?!
— На игрушечном, — Гедимин сердито фыркнул. — Не мешай работать.
Передатчик замолчал, и сармат снова взялся за хвостовики, осторожно, но быстро смещая стержни — чуть вверх, чуть вниз... Он помнил нужную последовательность наизусть, дело было за малым — выверить её по времени, чтобы не ошибаться ни на долю секунды. С каждым новым прогоном получалось всё лучше, и сармат, глядя на записи результатов, одобрительно кивал. К тому времени, как на дне кратера Кей будет собран новый экспериментальный реактор, он надеялся подготовиться к полноценному опыту — с четырьмя твэлами и системой линз для Прожига. "Может, в этот раз не промахнусь мимо вакуума..."
Его размышления прервал стук по плечу. Хольгер, незаметно преодолевший два шлюза, стоял за спиной; его глаза прикрывал тёмный щиток, защищающий сетчатку от выжигания, но и так было видно, что химик не в духе.
— Надеешься вручную превзойти автоматику? — спросил он. — Брось. Хватит опасных опытов. Я каждую секунду жду, что тут рванёт.
— До тебя не долетит, — буркнул Гедимин, нехотя опуская управляющий стержень и оборачиваясь к Хольгеру. Твэл "погас" — по крайней мере, эта операция была хорошо отработана и обходилась без сбоев.
— Зависит от силы взрыва, — сказал химик. — Если рванёт, как небольшой "Теггар" или хотя бы "Гельт"...
— Не рванёт, — отмахнулся Гедимин. — Все "Теггары" и "Гельты" — у Лиска на полигоне. То, что здесь, только стены поплавит.
— Чем тебе не нравится автоматика? — спросил Хольгер, осторожно отодвигая сармата от твэла. Он пытался сдвинуть его уже несколько минут; Гедимин замечал настойчивые тычки в плечо, но уходить никуда не собирался, а Хольгеру сил не хватало.
— Покажи мне свою автоматику, — сказал он, с сожалением оглянувшись на "погасший" твэл. "Опять не дал поработать!"
Новая управляющая дуга со всеми элементами, исправными, подлежащими ремонту и только что добавленными, лежала в "грязном" отсеке, закреплённая на двух стендах и одной подставке. Хольгер подошёл к ней, сдвинул полукруглую пластину на одном из концов. Гедимин заглянул под обшивку, поддел её пальцем, мигнул и развернулся к химику.
— Что это за дрянь?
— Она полностью рабочая, — обиделся Хольгер. — Ты её даже не проверял. Почему сразу "дрянь"?
— Не ипрон, не кеззий, не окись кремния, — загнул три пальца Гедимин. — Значит, дрянь. Если не сейчас, так через две-три минуты работы реактора.
Хольгер фыркнул, отделил кусок обшивки и сунул Гедимину под респиратор.
— А это для чего?!
— Всё равно, — сармат отодвинул его руку и презрительно сощурился. — Выгорит.
— Как выгорит, если всё прикрыто? — Хольгер, вернув детали на место, с досадой ударил кулаком о ладонь. — Ничего не понимаю, атомщик. Тут ипроновые пластины внахлёст. Твой скафандр сделан так же. Биозащита реактора...
Гедимин молча взял его за плечо и слегка сжал. Химик шарахнулся в сторону, испуганно мигая. Ремонтник отдёрнул руку. "Опять перестарался? Вроде я осторожно..."
— Делай, — буркнул он, разворачиваясь к шлюзу. — Но работать не будет.
30 июня 37 года. Луна, кратер Кей, малый полигон
"Завтра — вылет на Ириен..." — Гедимин опустил до упора управляющие стержни, перевёл взгляд на закрывающийся портал и тихо вздохнул. На той стороне прокола была чернота — и отдалённые искры в ней, незнакомые звёзды, скорее всего, не просматривающиеся из Солнечной Системы ни в один телескоп. "Сделать бы портал на Ириен. Задать координаты..." — сармат на секунду задумался и тут же себя одёрнул. "Глупо. Выйду на какую-нибудь фонящую планету. Их там явно больше одной. Чего-то не хватает в координатах. Какой-то константы, вокруг которой всё это крутится. А вот интересно..." — он оглянулся на вытянутый купол, прикрывающий реактор. "Исгельт хочет спрятать корабли за порталом. А как он собирается их возвращать? Вон, Тамоанчан до сих пор найти не могут..."
О Тамоанчане он спрашивал только вчера, перехватив в столовой Исгельта и Фалька. Те переглянулись и одновременно пожали плечами. Поиск возобновлялся каждый месяц; обнаружили много новых планет, расширили карту чужой вселенной, но Тамоанчан пропал бесследно. "Может, там уже город," — невесело усмехнулся Гедимин, отмечая в передатчике проведённый опыт и готовясь к следующему. "Терраформированная планета, сольвентные шахты, посёлок под куполом. Если кто-то из них понимает в биологии — ещё и клонарий построят..."
— Гедимин! — передатчик, только-только закрытый, снова замигал красным. — Где ты там? Не под куполом?
— На полсотни метров вправо от острия, — отозвался Гедимин. — Тут антиграв ещё работает. Подходи спокойно.
— Я уже у входа в купол, — из-за холма, сливающегося с пейзажем, выглянул сармат в чёрном скафандре и помахал рукой. — И ты сюда иди. Чем ты снова занят?
— Я же предупредил — буду работать с координатами, — напомнил ремонтник, недовольно щурясь. Очевидно было, что провести последние намеченные эксперименты ему не дадут.
— Ты уже неделю с ними работаешь. Что с реактором?
Хольгер не спешил подходить — так и стоял у купола, выжидающе глядя на Гедимина. Тот досадливо морщился, но уступать не хотел — сел рядом с "остывающими" твэлами и пожал плечами.
— Работает. Сам проверь.
— Понятно, что работает, — сердито сказал Хольгер. — Ты эксперимент проводить собираешься? Исгельт уже спрашивает, где результаты.
— А, это... — Гедимин неохотно поднялся, осторожно взял оборудование — по два твэла в каждую руку — и пошёл к куполу. — Послезавтра. Надо проверить твою автоматику под облучением. Завтра остановим реактор и посмотрим, что с ней. Если не выгорела, проведём эксперимент.
— Завтра... — Хольгер покачал головой. — Ты уже всё проверил в лаборатории. Что должно измениться?
— Интенсивность, — Гедимин кивнул на купол. — Чем ты проверял? Пучковым облучателем? Тут излучение сильнее на порядки.
Хольгер открыл шлюз, вошёл вслед за Гедимином, на ходу прикрывая глаза тёмным щитком, и встал на максимальном расстоянии от пучка твэлов — для этого ему пришлось распластаться вдоль стены. Гедимин удивлённо мигнул.
— Ты же в скафандре, — напомнил он, подняв твэлы к глазам и внимательно рассмотрев их. — И тут ничего опасного.
— Мне одно интересно, — сказал Хольгер. — Если бы Кумала не сделал тебе скафандр, ты оставил бы опыты? Сомневаюсь.
— Я не дурак, чтобы трогать ирренций без защиты, — Гедимин обиженно фыркнул. — Ты боишься облучиться сквозь скафандр. А твоя едва живая автоматика должна уцелеть под ипроновой фольгой. Тут у тебя всё стыкуется?
Теперь фыркнул Хольгер, и под купол они входили молча. Сегодня рядом с реактором никого, кроме них, не было, — оба отряда охраны остались на ближайшем наблюдательном пункте.
— Стивен требует допуска на испытания, — сказал Хольгер. — И установки камер в реакторном отсеке.
— Пускай ставит, — отозвался Гедимин. — Приходит и ставит. Только больше ничего руками не трогает.
Он осмотрел стены "отсека", машинально выбирая место для камеры. "Если только Кумала одолжит ему ипроновое стекло. Иначе — минуты не проработает," — сделал он вывод и снова забыл об охраннике и его требованиях. Он подошёл к щиту управления, быстро проверил показатели и одобрительно кивнул. Последние восемь часов реактор работал без сбоев, питая электричеством ближайшую кислородную станцию и систему жизнеобеспечения обоих куполов.
— Первая сарматская АЭС, — хмыкнул Хольгер, остановившись рядом с Гедимином. — Никаких мартышек в окрестностях.
— На крейсер хотят поставить два таких реактора, — сказал Гедимин, скрывая усмешку. — Жаль, нас на борт не возьмут.
02 июля 37 года. Луна, кратер Кей, малый полигон
"Определённо, проще было бы их отнести в укрытие за шкирку," — думал Гедимин, угрюмо щурясь на охранников. Они стояли у входа в реакторный купол, и ремонтник периодически с тоской на него оглядывался. До объявленного времени эксперимента оставались считанные минуты.
— Нет, ты не будешь стоять внутри. И остальные не будут, — вернулся к надоевшим разъяснениям Гедимин. — Конрад и Васко будут ждать вон там. А ты — с той стороны, вон за тем выступом.
Васко и Конрад переглянулись, но промолчали. Они, как подозревал Гедимин, давно ушли бы, куда велено, однако напрямую они подчинялись Стивену, а не ремонтнику...
— Почему мы ждём там, а не внутри? — спросил командир охраны, подозрительно глядя на Гедимина. — Нам приказано охранять тебя. А ты — внутри.
— Там от вас не будет никакой пользы, — терпеливо ответил сармат. "Здесь — тоже," — подумал он, но одёрнул себя, вспомнив, как его выносили из "реакторной ямы".
— Здесь вас не заденет взрывом. Если будет авария, вы уцелеете и поднимете тревогу.
Взгляд Стивена стал ещё более подозрительным.
— Откуда ты знаешь, что будет взрыв?
— Есть вероятность, — сармат покосился на купол и неохотно посмотрел на охранника. "А давно мог бы всё запустить..."
— Зачем ты ставишь этот опыт, если знаешь, что будет взрыв? — не отставал Стивен. Гедимин мигнул. "Здравая мысль? Ничего себе..."
— Есть вероятность, что его не будет, — ответил он. Теперь мигнул Стивен.
— Так взрыв будет или нет?
Гедимин пожал плечами.
— Скоро узнаем. Иди в укрытие и отводи своих бойцов. Я уже две минуты как должен запустить процесс. У меня тоже приказ.
Несколько секунд Стивен сверлил его взглядом, потом резко развернулся к Васко и Конраду и жестом направил их к условленному укрытию. Гедимин, одобрительно кивнув, пошёл к куполу. "Надо было сразу сказать, что у меня приказ. Кажется, это для него важно. Странный он всё-таки," — думал он.
— Attahanqa, — прошептал он, встав у щита управления. Купол был наполнен изнутри синевато-зелёным светом, температура держалась в пределах нормы, роторы вращались так быстро, что невозможно было сосчитать обороты, — со вчерашнего дня ничего не изменилось. Гедимин секунду помедлил, глядя на монитор и пытаясь определить по его показателям состояние "автоматики", спрятанной в дуге управления; вчера дугу сняли и вскрыли, обнаружив внутри относительно сохранные механизмы, но с тех пор прошло двадцать два часа, и в их сохранности Гедимин уже не был уверен. "Ладно, хватит тянуть," — он нажал две клавиши и решительно опустил рычаг, приводя в действие поворотники системы линз. Последняя клавиша была красной — кажется, Хольгер заменил её вчера, сам Гедимин не одобрял такие шутки. "Потом уберу," — подумал он, нажимая красную кнопку. "Хорошо, хоть маленькая. Пришёл бы Лиск — поставил бы большую."
Дальше всё происходило быстро, — серебристые цилиндры, прикрывшие собой два твэла, два плоских экрана, поднявшиеся к потолку, едва уловимая рябь на краю поля зрения, — автоматика вводила координаты, за пределами купола два луча постепенно сближались. "Лечь?" — успел подумать Гедимин; больше он не успел ничего.
Поверхность под ногами внезапно взлетела вверх на полметра — и рухнула вниз с грохотом, треском и стеклянным звоном. Гедимина ударило в грудь и швырнуло назад, раскалённый воздух коснулся ноздрей, — респиратор мгновенно прогрелся и обжёг лицо. Сармат покатился по жёсткому грунту, запоздало прикрывая лицо; что-то вязкое текло по пальцам. Руки жгло, под опущенными веками пульсировал красный свет, нестерпимо яркий, вызывающий слёзы. Все звуки утихли — купола не было, воздух развеялся, нечему было передавать волны, только внутри скафандра был слышен истошный писк дозиметра. Прибор зашкалило.
— Fauw! — взревел передатчик; Гедимин вздрогнул, попытался встать и зашипел от резкой боли в боку. Спину он сохранил; в очередной раз пострадало плечо, локоть врезался в нижние рёбра, — и там, и там броня выдержала, но мясо и кости оказались менее прочными. Сармат привстал, опираясь на правую руку; первым, что он увидел, был тридцатитонный ротор, лежащий у его ног. Массивную деталь сорвало с основания, и она откатилась вниз по едва заметному склону. Осколки малых роторов и кипящую массу, горящую зелёным огнём, разметало на полсотни метров по округе. Ротор заслонял обзор; Гедимин оттолкнулся от земли и встал во весь рост, ошалело мигая. Часть расплава — смеси ирренция, разных видов стекла и металлической пыли — налипла на скафандр, проела два слоя брони и на третьем остыла. Гедимин посмотрел на серебристые "промоины" на груди и животе — ипроновые щитки тоже не выдержали, расплавились и смешались с кипящим ирренцием. Как и ожидалось, на этом реакция прекратилась, — металлическая масса даже успела затвердеть.
"Что здесь было?" — сармат, забывшись, резко двинулся к обломкам — и остановился, зашипев от боли. Теперь, когда ротор не мешал, он видел небольшой кратер в паре десятков метров от бывшего купола, трещины, расходящиеся от него, и одну из них, прошедшую прямо под реактором. Сейчас в ней что-то бурлило, излучая зелёный свет; над местом аварии поднимался пар.
Сверху, накрыв и остатки купола, и самого сармата, упало защитное поле. Над ним промелькнул зеркальный корпус незнакомого глайдера. По ту сторону поля стояли двое охранников, пытаясь его вскрыть; третий держался поодаль и крутил головой. Гедимин усмехнулся. "Позвали помощь. Уже неплохо."
Защитное поле на долю секунды разошлось, пропустив одного из охранников. Сармат, прижимая локоть к ноющим рёбрам, шагнул к нему.
— Не наступай на ирренций, — прошептал он в отказавший коммутатор и обмяк, навалившись всей тяжестью на плечи экзоскелетчика. Несколько секунд спустя Гедимина уже несли, придерживая с двух сторон, а защитное поле осталось позади. Оно ярко горело зеленью, освещая каменистую равнину. "Красиво," — подумал сармат, криво усмехнулся и закрыл глаза. "Не надо было трогать мой реактор. И автоматику в него пихать — не надо было."
17 июля 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
— Опять?! — Гедимин нехотя лёг на живот, подставляя многострадальную спину. В медотсеке "Гекаты" пункции брали почти безболезненно и очень быстро, но эта процедура сармату всё равно не нравилась, и он это не скрывал.
— Последний раз, — пообещал медик, сбрызгивая повреждённое место анестетиком. — Хорошие результаты, физик. Ты успешно переварил последствия трёх переломов, ожог носоглотки, небольшое кровоизлияние в левом лёгком и кубик флония.
Гедимин мигнул.
— А флоний зачем? — он покосился на подозрительно ноющее запястье. Повреждений там было меньше всего — по крайней мере, после взрыва — но болело до сих пор.
— От последствий облучения, — ответил медик. — Ассархаддон дал разрешение. Давно хотели проверить, как он на тебя подействует. Больно? Ничего, через пару дней пройдёт. Ещё воды?
Жажда не давала Гедимину покоя с тех пор, как его вынули из капсулы, где воду в кровь накачивали автоматически. Он осушил ещё одну мерную флягу, вернул её медику, что-то занёсшему в наручный смарт, и пощупал ноющее запястье.
— Это из-за флония?
— Жажда или боль? — уточнил медик. — Ну да, инъекция не из приятных. Был бы ты необлучённым, вообще бы помер.
Сидеть в медотсеке его больше не заставляли — можно было выходить, но проку от этого было немного — считыватели не пускали сармата в транспортный туннель. Часть отсеков была для него открыта, но ничего интересного, кроме недовольных медиков, там обычно не было, и Гедимин проводил время, бесцельно слоняясь по коридорам и дорабатывая в уме конструкцию прожигателя. Скафандр у него временно забрали — вместе с передатчиком, обугленными остатками ежедневника и данными о причинах аварии. Хольгер выходил на связь через медиков, но в отсек его не допускали — и тем более не получил допуска Линкен, уже отличившийся попыткой взорвать двери.
"А из флония не получится оружия," — думал Гедимин, в очередной раз выйдя на пустую станцию и устроившись на брошенном контейнере. "Достаточно немного облучиться, и не отравишься."
— А, вот вы где, — раздался над его плечом негромкий голос Ассархаддона. — Вы далеко ушли. Завтра-послезавтра, по решению медиков, вас выпустят отсюда. Можете не беспокоиться — все детали вашей энергоустановки уже изготовлены, купола в кратере Кей восстановлены.
— Быстро, — не без удивления заметил Гедимин. — А дезактивация?
— Продолжается, — ответил куратор, располагаясь на контейнере. Ящик заскрипел, но выдержал.
— Купола перенесли на три километра южнее. Инженерный блок просит разрешения приступить к постройке энергоустановки. Дать им такое разрешение?
Гедимин, на секунду задумавшись, качнул головой.
— Я лучше сам присмотрю. А то... — не договорив, он махнул рукой.
Охранники Ассархаддона рассеялись по платформе; поблизости остались двое — один следил за ближайшим коридором, другой — за люками транспортного туннеля. Ни Стивена, ни Васко, ни Конрада поблизости не было, — кажется, кого-то из них Гедимин видел у медотсека, но за ним охранник не увязался. "Нарушают приказ," — отметил про себя сармат и невольно усмехнулся.
— Кумала интересовался, как вы сумели расплавить ипроновый слой, — нарушил молчание Ассархаддон. — Теперь он внесёт некоторые изменения в конструкцию. Он сейчас разрабатывает спецодежду для будущих... кочегаров на наших крейсерах. Реакторы типа "Феникс", как выяснилось, крайне взрывоопасны.
Гедимин недовольно сощурился — пусть даже последняя фраза была чистой правдой, признавать это сармат не любил.
— Я их доработаю, — угрюмо пообещал он. — Всё было в порядке, пока Исгельт со своим Прожигом...
Ассархаддон остановил его, осторожно прикоснувшись к плечу.
— Мне снова пришло интересное сообщение от вашей охраны. Не хотите прочесть?
Гедимин мигнул. На повёрнутом к нему голографическом экране мелькнул длинный список с однообразными строчками: "Неблагонадёжность", "Непосещение политинформации", "Саботаж"... Ассархаддон выбрал последнюю и развернул письмо на весь экран. Гедимин начал читать, ошарашенно мигнул, встряхнул головой, отгоняя галлюцинации, снова мигнул и выдохнул:
— Sa hasu!
— Постарайтесь дать пояснения, — спокойно сказал Ассархаддон. — Вот к этому моменту: "готовя подрыв реактора, предупредил о диверсии, однако не дал возможности её предотвратить, отослав отряд на большое расстояние".
— Стивен — идиот, — мрачно сказал Гедимин. — Что тут ещё пояснять?!
— И всё же — постарайтесь, — доброжелательно улыбнулся куратор. — Мне приходится работать со всеми, не делая исключений для... ставленников Маркуса. Маркус получил копию, и мне нужно что-то ему ответить.
— Мы проверяли автоматическое управление, — сказал Гедимин. — Я в нём сомневался. И предупредил охрану, чтобы отошла подальше и оттуда, если что, звала на помощь. Они так и сделали. Я не думал, что Стивен... Откуда он взял этот бред?!
— Понятно... — Ассархаддон быстро сделал пометки и закрыл сообщение. На экран снова выпал длинный список, но в этот раз Гедимин успел его рассмотреть — это была подборка сообщений с одним и тем же отправителем.
— Стой! — он протянул руку к голограмме, но она уже погасла — Ассархаддон отключил передатчик. — Это всё Стивен пишет?! Понятно, почему ему работать некогда...
Куратор еле слышно хмыкнул.
— Вы правильно поняли, Гедимин. Стивен Марци старательно выполняет приказ. Координатор очень им доволен.
— Ему тоже заняться нечем? — сармат брезгливо поморщился. — Что он там пишет про саботаж, макака драная? Я никогда...
— Я не сомневаюсь, — перебил его Ассархаддон. — Будьте немного осторожнее в словах, Гедимин. Убрать Стивена я уже не могу — вы упустили момент. Сейчас Маркус не позволит его тронуть. Вполне возможно, мы получим ещё одного бездарного адмирала... или, по крайней мере, полковника.
Он слегка поморщился и поднялся на ноги, жестом приказав Гедимину оставаться на месте.
— Вы неблагонадёжны, не посещаете политинформацию и проявляете неуважение к командованию, — куратор покачал головой, но его глаза поблескивали от еле сдерживаемого смеха. — Но я набирал специалистов не по благонадёжности. Благонадёжных тут много, физиков-ядерщиков — по пальцам перечесть. Работайте, Гедимин. Сейчас всё упирается в ваш реактор. Как только вы с ним закончите, всё очень сильно изменится.
