01 августа 35 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
— Ну, как тебе новая группа? — дежурно спросил Хольгер, отключая голографический проектор и убирая телекомп в стену, под экранирующую облицовку. Гедимин спустился с платформы, до начала практических занятий принайтованной в дальнем конце отсека, и пожал плечами.
— Сарматы как сарматы. Мне реактор не нравится...
— Что с ним? — насторожился Хольгер. — Думаешь, пора в утилизацию?
Гедимин покачал головой.
— Пока не знаю. Надо подумать. Если до завтра не успокоится...
— А что? — взгляд Хольгера из настороженного стал испуганным. — Он до сих пор пульсирует? Там же куча ипрона! Ты аварийные не поднимал?
— Три вспышки за смену, — отозвался Гедимин, угрюмо щурясь на платформу. — Задёргали. Сколько групп у нас на нём было?
— Тринадцать. Ему уже больше года... Думаешь, отработал своё?
Гедимин пожал плечами.
— Посмотрю за ним завтра. Если не успокоится — придётся менять.
Реактор занимал все его мысли по пути в столовую, и он даже не обернулся, когда Линкен шумно сел за стол рядом с ним и хлопнул по столешнице двумя руками.
— Осторожнее, — недовольно сказал Хольгер, глядя на вытекшую из контейнера Би-плазму. — Чего ты такой довольный? Что взорвал?
Линкен мигнул.
— Это, похоже, заразно, — сказал он, с недоумением глядя на химика. — Атомщик всегда был с
Энцелада. А теперь и ты туда переселился. Ты что, не слышал о первом полёте "Марка"?
— Взлетело? — оживился Гедимин, ненадолго оторвавшись от неприятных мыслей. — Не взорвалось?
Линкен кивнул и расплылся в широкой улыбке.
— Сегодня перегнали на Палиак. Собирают экипаж. Эх, не будь у меня своего корабля...
— Константина мы теперь долго не увидим, — подвёл итоги Хольгер. — И Альваро тоже. Надеюсь, хоть там, на борту флагмана, обойдётся без идиотских драк!
02 августа 35 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
— Ну наконец-то! — облегчённо вздохнул Хольгер, выключая передатчик. — Верхние ярусы восстановлены вокруг имитации нового кратера.
— Хорошо им, — пробормотал Гедимин, не отвлекаясь от невесёлых мыслей. На верхние ярусы он не поднимался с тех пор, как его с курсантами погнали оттуда охранники, да и тогда, честно говоря, лезть туда не стоило. А вот реактор, едва-едва переставший пульсировать на вторые сутки после аварийного останова, стоял у него под боком, и сармата это не радовало.
— Ты уже определись, — Хольгер искоса посмотрел на него и жестом позвал сармата к открытой двери вагона. — Или он исправен — и ты с ним работаешь, или он неисправен — и его ликвидируют. Мяться тут не над чем.
— Эти реакторы рассчитаны на сотни лет, — отозвался Гедимин. — А его задёргали за год. Что-то не сходится.
— Э-эй! Энцелад, приём! — кто-то постучал по наплечнику Гедимина, и сармат нехотя обернулся. Рядом со своей обычной ухмылкой стоял Кенен и совал под нос массивный перстень — дырявую болванку, свёрнутую в кольцо и по цельной, не продырявленной стороне покрытую мелкими синими камешками.
— Нравится? Это за мои проекты наград, — похвастался он. — Маркусу понравилось.
Сарматы переглянулись.
— Ещё войну не начали, а уже думают о наградах, — пробормотал Гедимин, недовольно щурясь. — Вы сначала победите...
Вагон открылся, и Гедимин прижался к стене, пропуская всех, кто в лёгких скафандрах первым прорвался к выходу. Кенен поспешил было за ними, но оглянулся на неподвижного ремонтника и тоже остановился.
— Правильно. Куда нам спешить? — спросил он самого себя. — Би-плазму без нас никто не съест. Поужинаю с вами, парни. Приятно находиться рядом с гениями!
Гедимин, направившийся к выходу, увидел краем глаза, как Хольгер молча показал Кенену кулак.
Когда сарматы добрались до стола, улыбка учётчика сперва приугасла, а потом и вовсе исчезла с лица. Место Константина, уже давно пустовавшее, сегодня было занято; на месте Айзека сидел Альваро, и оставался всего один свободный стул — обычно отводимый для Ассархаддона.
— А, Маккензи? Иди, садись, место свободно, — Линкен кивнул на пустой стул. Константин не шевельнулся. Он сидел, подперев ладонью респиратор, и разглядывал сплющенный контейнер из-под воды.
— Что это с ним? — тихо спросил у Линкена Хольгер.
Гедимин перевёл взгляд на Альваро. Филк тоже выглядел подавленным.
— Эй! — он дотянулся до локтя Константина. — Вас пытали? Может, в медотсек?
Северянин поднял на него удивлённый взгляд потемневших глаз и едва заметно качнул головой.
— Это мы прошли, атомщик. Да только зря.
— Зря? — переспросил Гедимин, недоверчиво щурясь. — Тебя же направили на "Марк"... Он взорвался? Или нашли других?
Линкен, успевший что-то ответить на вопрос Хольгера, сердито фыркнул.
— Я тебе взорвусь...
— О чём ещё волноваться Гедимину?! — Константин посмотрел на потолок. — Корабль цел. Я по-прежнему в экипаже. А вот Альваро — нет.
— Что? — Гедимин изумлённо мигнул. — Но ведь Ассархаддон обещал...
— Замолвить слово, — закончил за него Константин. — Маркус сказал, что на его корабле "выродков Джеймса" не будет.
— При чём тут Джеймс? — Гедимин обвёл всех сарматов недоумённым взглядом. — Он давно мёртв, а филки — тоже сарматы... Да их уже больше, чем нас!
Константин вздохнул.
— Прекрасная планета Энцелад... Я вот иногда думаю — а что, если бы "макаки" не упирались так в благонадёжность — и выбрали координатором нашего атомщика?
— Хватит чушь молоть, — поморщился Гедимин. — Маркус поступает глупо.
— Альваро — единственный филк за всё время работы наших курсов, — тихо сказал Хольгер. — Я не знаю, какие экипажи готовят на "Маре" и "Шамане"...
— Никэс берёт в москитный флот только филков, — сказал Линкен. — Остальные в кокпит не влезают.
— Москитному флоту нужно много пилотов, — пробормотал Хольгер, отводя взгляд. Гедимин вспомнил последние дни "Шибальбы" и содрогнулся.
— Да, Маркус никак не может забыть дела Джеймса, — ухмыльнулся Кенен. — Наверное, никогда не забудет. Мне рассказали, парни, как он недавно хотел приказать перестроить все клонарии на производство обычных сарматов.
Гедимин мигнул.
— Там же места не хватит. Они в шахтах, там тесно...
Кенен отмахнулся.
— Координатора такие мелочи не волнуют! Он ещё хотел перестрелять всех филков и заменить их нормальными сарматами. Хорошо, Ассархаддон у нас не дурак, — отговорил...
— Как именно? — вяло поинтересовался Константин, положив руку на плечо вздрогнувшему Альваро.
— Я там не был, парни, — качнул головой Кенен, — но говорят, будто он сказал, что на фоне филков Маркус выглядит особенно внушительно.
Гедимин невольно усмехнулся.
— Аргумент, — пробормотал он, толкая локтем Хольгера. Тот, испустив негромкий смешок, тут же помрачнел.
— То, что нужно координатору сарматской расы. Найти, на фоне кого он будет выглядеть внушительно, — он поморщился и подвинул к себе контейнер с Би-плазмой. — Надеюсь, атомщики, это просто анекдот. Иначе всё очень и очень печально.
01 сентября 35 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
Спецконтейнер закрылся; повреждённый твэл больше не представлял опасности для окружающих, и Гедимин, оттерев от перчаток красный раствор меи, взял у приблизившегося сармата клейкий лист с маркировками. Большая часть символов не вызвала у него вопросов, — яркие знаки предупреждали о радиационной опасности и крайней хрупкости перевозимого предмета. А символ в самом низу листа сообщал: "направлено на переработку".
— Изучение, — буркнул Гедимин, исправляя знак. Сарматы, присланные в Тренировочный блок с новым твэлом и контейнером для старого, озадаченно переглянулись.
— Распоряжений не было, — сказал бригадир. — У нас направление в цех переработки. А рисовать ты можешь хоть свой портрет.
— Ты в себе? — спросил Гедимин, стараясь говорить и выглядеть мирно — устраивать драку над твэлом ему не хотелось. — Его надо изучить. Иначе так и будем выбрасывать по твэлу в год.
Бригадир пожал плечами. Ему было не по себе рядом со "взрывоопасным" грузом, и это чувствовал даже Гедимин.
— Куда его тогда везти?
— В лабораторию лучевых исследований, — сказал Гедимин. — Блок Исгельта Марци. Знаешь, где это?
Бригадир качнул головой; его фиолетовые глаза насмешливо сверкнули.
— Покажи на карте, — попросил он. — У вас, ядерщиков, полные карты. Мы ваших секретных лабораторий не знаем.
Гедимин развернул карту и изумлённо мигнул — все отсеки, занимаемые когда-то лабораториями Исгельта, были поглощены расползающимися цехами при верфях.
— Так куда везти-то? — бригадир уже откровенно ухмылялся. Гедимин свернул карту и коснулся передатчика.
— Сейчас спрошу у Ассархаддона.
Побледневший сармат подался назад, рабочие испуганно переглянулись.
— Эй, может, не надо... — пробормотал кто-то из них, но Гедимин уже слышал в наушниках голос Ассархаддона:
— Гедимин Кет? Что произошло?
— Кто сейчас занимается лучевыми исследованиями? — спросил сармат. — Нужно изучить отработанный твэл...
В наушниках послышался тихий вздох.
— Исследовать некому, Гедимин. Исгельт занят другими делами. Запускайте переработку.
— Стой, — сармат почувствовал знакомый холод в груди. — Это очень важно...
— Знаю, — отозвался Ассархаддон. — За изучением последуют изменения в конструкции реактора, несколько месяцев на модернизацию технологических линий... У нас очень мало времени, Гедимин. Подумайте лучше, где на корабле удобнее будет хранить запас твэлов.
...За столом Ядерного блока снова освободились места — и Константин, и Линкен покинули базу, исчез и Альваро — просто пересел после отъезда Константина за другой стол, и Хольгер не уговорил его вернуться. Двое курсантов из августовской группы, завидев Гедимина, подсели было к нему, но увидели что-то в толпе — и, быстро извинившись, отошли к другому столу.
— Ну вот, — буркнул Гедимин, глядя на пустые места. — Все ушли.
— И моя компания, боюсь, вас тоже не обрадует, — вздохнул Ассархаддон, занимая своё обычное место. — Вы не обижены на меня за твэл?
Гедимин пожал плечами.
— Это ведь не от тебя зависело?
Куратор кивнул. Он смотрел на сармата по-прежнему пристально, будто каждая их встреча была первой; Гедимину казалось, что он привык к этому въедливому взгляду, но сейчас ему было не по себе.
— Цели и средства, Гедимин, — проговорил Ассархаддон, недовольно щурясь. — Прежде чем выбирать средства, неплохо бы определиться с целями. Иначе результат неприятно удивит. С Маркусом проблема не в тупости... он не идиот, а отсутствие гибкости мышления — ещё не приговор. Хуже то, что он не определился.
Гедимин мигнул. Он не знал, чего ему больше хочется — положить куратору на плечо руку или незаметно уехать в соседний блок. Так или иначе, разговор выходил странный.
— Не понимаю, — осторожно сказал он.
— Можно уничтожить вид Homo sapiens, — Ассархаддон загнул один из крайних пальцев. — Можно произвести впечатление на вид Homo sapiens и внушить им страх и благоговение. Это разные цели, Гедимин. И делается это по-разному.
— Это можно совместить, — заметил Хольгер. — Сначала устрашить, а потом...
Ассархаддон кивнул.
— Эффективность, — сказал он со вздохом. — Эффективность страдает. Имей мы в распоряжении сравнимые ресурсы, можно было бы поиграть в звёздные войны. В нашем случае — или мы быстро и тихо зачищаем планеты, или впечатляем — и нас разносят в прах. Мне всё равно. Я только хочу, чтобы Маркус определился... и чтобы он, во имя всех богов всех цивилизаций, обзавёлся хоть каким-нибудь стилем!
Сарматы озадаченно переглянулись.
— Ничего не понимаю, — признался Гедимин. — Он тебя оскорбил?
— Только мой здравый смысл, — отозвался Ассархаддон, совладав с собой. Его глаза снова посветлели, но это был очень странный оттенок — не ярко-жёлтый, как в спокойном состоянии, а белесый, будто выцветший.
— Знаете, над чем работает Исгельт Марци? — спросил куратор, и Гедимин мигнул от внезапной смены темы и поспешно покачал головой. — Специальное поручение Маркуса — разработать на основе "Та-сунгара" и двупучковых излучателей так называемое "Устройство Судного Дня". Вам знаком этот термин?
Хольгер кивнул. Гедимин, удивлённо покосившись на него, пожал плечами.
— Странное название. Какого дня? Что это должно значить?
— Вы плохо знакомы с земным кинематографом? Это к лучшему, Гедимин. Это к лучшему, — глаза Ассархаддона на долю секунды пожелтели и снова стали белесыми. — Это бомба, которая должна будет в случае нашего поражения взорвать Землю.
Гедимин вздрогнул всем телом, придвинулся к куратору, пристально глядя ему в глаза, — непохоже было, чтобы тот шутил.
— Взорвать Землю... — медленно повторил Хольгер. — Зачем это ему?
Ассархаддон едва заметно поморщился.
— Отсутствие стиля, seatesqa. Подражать персонажам земного кинематографа — довольно-таки глупо, и особенно глупо — брать пример с персонажей, самим сюжетом обречённых на поражение. Но приказ отдан, и Исгельт работает. Как думаете, у него получится?
Гедимин на секунду задумался.
— Такую бомбу можно сделать, — сказал он. — Даже если Земля не расколется, тектонические сдвиги и их последствия... В общем, придётся заново терраформировать, и то не сразу.
Хольгер кивнул.
— Атомщик прав. Физически это возможно. Но... — он пожал плечами. — Я бы так делать не стал. Планет, пригодных для жизни, и без того мало.
— В определённом случае я бы так сделал, — задумчиво сказал Ассархаддон. — Но случай не тот... Хорошо, я услышал то, что хотел. Продолжайте работу. У вас осталось меньше двух лет.
За опустевшим столом Гедимин и Хольгер озадаченно переглянулись.
— Взорвать планету, — ремонтник тяжело вздохнул. — Может, у него эа-мутация?
— Ассархаддон бы знал, — качнул головой химик. — К сожалению, эа-мутации у него нет.
