НОЯБРЁВОЕ
Вот и я. Не в себе, не дышу, и душа еле в теле, но
Здесь по правилам можно выть, а вот горевать не велено.
Небо серостью перемазано, на просвет — синева, там
Где в пробое сквозном, глазном, ветры крутятся бесновато.
И от холода веки смежило: баю-бай,
Засыпай, моя радость алая, забывай.
И меня бесприютностью, словно вечным дождём, накроет —
Обезумев, швырну прохожему самое дорогое.
Он мерзавец, бродяга, фокусник и хохочет хрипло:
Ты дарила бы, дура, золото, не халтуру-липу.
И по улице вниз покатится налегке,
Моё сердце бездумно комкая в кулаке.
На нетленное звали — врали, поили сиюминутным,
Как мышей на сырные крошки, заманивали уютом.
А пришла — и, как будто нищенка, на пороге ною.
Что мне — в щели лезть или сквозняком прорываться с боем?
...бессердечная, прорастаю из небылья.
Вот и я. Принимай, люби меня. Вот и я.
