19 февраля 31 года. Солнечная система
— Tza jasqa! — крикнул Стивен; в его голосе слышался нескрываемый страх.
— Ya"at jasu! — отозвался Гедимин, недобро щурясь на полуразобранную сборку. Этого и следовало ожидать по итогам возни на марсианской орбите, — на двадцатом по счёту Прожиге правый реактор разгорелся так, что весь запас ипрона не смог его заглушить. Остановить левый удалось — он сейчас остывал под полным набором управляющих и аварийных стержней; правый горел белым огнём, и от белесых и зелёных вспышек у Гедимина рябило в глазах.
По кораблю разносились отрывистые команды — "Феникс" уходил от австралийского ракетоносца, отстреливаясь из всех орудий. "Сбить с хвоста" два тяжёлых бомбардировщика, присоединившихся было к погоне, удалось удачным запуском двух "Гельтов"; "Гельты" были на исходе, "Теггары" закончились ещё над Марсом, булыжники из гравитронов бесполезно разбивались о щиты противника. Пора было "нырять" в портал — но реактор пульсировал, пытаясь то ли расплавиться, то ли взорваться, и Гедимин стоял посреди активной зоны, капал плавящейся бронёй на палубу и пытался понять, что ещё надо вытащить из реактора, чтобы реакция прекратилась. Руки жгло, глаза слезились, за спиной уже скопилось четыре твэла, кое-как разделённых защитным полем и ипроновыми пластинами; реактор пульсировал и останавливаться не собирался.
— Tza jasqa! — рявкнул в наушниках Стивен, но его крик заглушили радостные вопли из отсека управления. Гедимин хотел спросить, в чём дело, но твэл перед его лицом мигнул зеленью и побелел сверху донизу.
— Hasu! — выругался он вслух, хватаясь за хвостовик. Он хотел выдернуть твэл из сборки, но палуба качнулась от очередного удара в борт, и сармат, потеряв равновесие, проехался по стержням пятернёй. Оболочка стержня лопнула, ирренций посыпался на палубу, на лету вспыхивая зеленью. Гедимин, оцепенев, следил за тем, как топливные таблетки летят, падают и катятся в разные стороны, — "Сейчас рванёт..."
Писк дозиметра внезапно затих. Покосившись на запястье, Гедимин увидел побелевший экран и погасший красный светодиод — интенсивность излучения упала так резко, что сармат не успел это заметить. Он перевёл взгляд на хвостовик и остатки пустой оболочки, — стержень перестал существовать, высыпавшийся из него ирренций вышел из реакции, и этого было достаточно, чтобы её погасить. Сармат тяжело вздохнул и опустился на палубу. "Вернёмся — сдам в топливный цех..."
Кое-как смыв с себя ирренциевую пыль, он подошёл к щиту управления. Оба реактора были остановлены; сигма-излучение ещё пульсировало, но его колебания быстро затухали. Нейтронных вспышек больше не было — видимо, обстрел прекратился.
— Atza teru! — Гедимин занял место перед мониторами, скользнул взглядом по клавишам Прожига. — Что снаружи?
— Оторвались! — сообщил довольный Сайджин. — Идём к Сатурну.
"Два с половиной дня своим ходом," — прикинул про себя Гедимин. "Идём полчаса... Скорее всего, в поясе астероидов. Если рядом нет мацодских станций — проскочим."
— Реакторы трогать нельзя, — сообщил он капитану. — Часов пять на отдых, иначе — взрыв.
— Sa hasu, — уныло отозвался Стивен. — Раньше никак?
— Жить надоело? — сердито сощурился Гедимин. — Сказал же — взорвёмся!
— Sa hasukemu, — вздохнул Стивен. — Застревать надо было в Вендане. Ладно, чинись.
"И ни одного "заткнись и выполняй", и никто не тащит на расстрел," — ухмыльнулся Гедимин, раскладывая по палубе нестабильные твэлы и прощупывая оболочки дозиметром. "Всего-то было надо — две лишних полоски на каждом плече. Не понимаю я военных..."
Крейсер шёл сквозь пояс астероидов, прикрывшись на всякий случай защитными полями. Ходили слухи, что кто-то влепился с разгону в каменную глыбу и раскроил кораблю нос, но Гедимин, глядя на подробную карту пояса, слабо в это верил. Всё, что в поперечнике достигало хотя бы метра, давно было обнаружено, и влепиться в это можно было только специально — а мелкие обломки на маршевой скорости разве что оцарапали бы лобовую броню. Её и делали с расчётом на столкновения на огромных скоростях, — снаряд из гравитрона летел куда быстрее крейсера, идущего к Сатурну...
— Sata! — раздалось в наушниках. — Объект класса "hasu" идёт на сближение! Дистанция двадцать ноль восемь...
— Tza tatzqa tzagund! — немедленно откликнулся Стивен. Гедимин мигнул. "Небольшой звездолёт? В поясе астероидов? Без сопровождения? Что он тут забыл?!"
Он развернул сигма-карту. Объект быстро приближался — слишком медленно для идущего на маршевой скорости, но очень быстро для внезапно сменившего направление или вовсе стартовавшего с ближайшего астероида. Это был спрингер — судя по размерам, на ЛИЭГах, в лёгкой броне и плотном коконе защитного поля, аккуратный клиновидный корабль без гравитронов, но с бластерными и кинетическими турелями и каким-то подобием торпедного аппарата.
— Tzagundu! — скомандовал Стивен. Гравитрон по правому борту дал залп. Гедимин видел летящий снаряд — и внезапно рыскнувший звездолёт, разминувшийся с ним на считанные метры. Сармат изумлённо мигнул.
— Tza! — крикнул Стивен. — Safauw! "Немезида"!
Гравитроны дали сдвоенный залп. Крейсер разворачивал орудия, и снаряды и пучки лучей летели к маленькому звездолёту, но ни один не достиг цели. "Немезида" уходила от них, едва качнувшись.
— Tzajesh! — заорал Стивен, и Гедимин вздрогнул — капитан был всерьёз напуган. "Они идут к нам," — думал сармат, глядя на приближающийся спрингер. "Вот это, тридцать метров в длину, атакует крейсер?"
Карта вспыхнула — раз, другой, третий, и в отсеке управления раздались проклятия. Один из гравитронов прекратил огонь. Гедимин изумлённо мигнул. "Сбили поле? С трёх залпов лёгкой кинетикой? Как?!"
"Феникс" содрогнулся. Гедимин, мельком отметив слабую нейтронную вспышку по правому борту, снова перевёл взгляд на "Немезиду". Карта вокруг неё горела белым огнём — отдельные залпы сливались в неразличимый световой шквал, но спрингер шёл к "Фениксу", и его траектория прослеживалась чётко. "Идёт на реакторы," — понял Гедимин. "И с хорошими шансами — дойдёт."
— Tzajesh! — скомандовал Стивен. Спрингер качнулся, на секунду встав на ребро, и тут же превратился в белый шар, — защитные поля предельно уплотнились. Гедимин мигнул. "Если они разминулись, взрыв его не зацепит. Это "Гельт", дойдёт только слабое излучение. Если бы мы попали, поля его не спасли бы... Hasu! Он прикрывается от лучей? Настолько слабая броня?"
Поле, выгорая под излучением взорвавшегося "Гельта", утончилось до предела, Гедимин выкрутил на максимум настройки сканера — и на долю секунды успел прорваться к обшивке и изумлённо мигнул. У "Немезиды" не было ипроновой брони. Ключевые узлы прикрывали пластины из флии, на некоторых частях корпуса не было даже их, — "голый" корабль, чей экипаж как будто пропустил открытие ирренция.
— Стивен! Жги лучами! У них нет защиты! Дай широкий пучок, узкими дожги поля! — крикнул Гедимин. Из капитанской рубки донеслись ругательства. За ответ их принять было трудно, но сармат и сам видел, почему совету последовать не удаётся, — ни один луч, широкий или узкий, не мог настигнуть "Немезиду". Она уворачивалась даже от залпов омикрон-бластеров, будто могла обогнать свет.
— Дистанция ноль шесть! — донёсся из отсека управления панический вопль. "Немезида" выстрелила ещё раз, — три вспышки, сливаясь в одну, прокатились по карте, оставив в защитных полях крейсера заметную брешь. "Идёт к реакторам," — Гедимин недобро сузил глаза. "Броню им не пробить. Будут стыковаться. Перед стыковкой им придётся снять поля..."
Он взглянул на сигма-карту в последний раз. "Немезида" летела, постепенно оттормаживаясь о гравитационное поле крейсера. "Двадцать один, двадцать два... Через две минуты будет здесь," — прикинул Гедимин. Сдвинутый рычажок, несколько прикосновений к пульту, — аварийные и управляющие стержни центральных сборок пошли вверх. "Шесть из восьми," — сармат покосился на схему краевых, "пульсирующих", — они остались нетронутыми. "Этого хватит."
Отстегнувшись от кресла, он шагнул к стене и сдвинул защитный колпак. Все шесть спрятанных рычагов были намертво зафиксированы, чтобы никакая встряска не могла их сдвинуть. Гедимин убрал четыре фиксатора и остановился, отсчитывая про себя секунды. "Тридцать четыре, тридцать пять... Attahanqa!"
Рычаги опустились до упора, и Гедимин развернулся к сигма-карте. Нос "Немезиды" уже ушёл под защитное поле крейсера. Звездолёт повстанцев входил в слепую зону под реактором. Гедимин упал на палубу, прижал ладони к обшивке, — мягкие толчки сдвигающихся плит передавались внутрь управляющего отсека. Пластины брони расходились в стороны, выпуская наружу излучение двух ирренциевых реакторов. Через две секунды "Немезида" вошла под испепеляющий поток.
Даже если бы повстанцы поняли, что происходит, свернуть они уже не успели бы. Звездолёт пронесло сквозь столб сильнейшего омикрон-излучения и выкинуло с другой стороны крейсера, под шквальный огонь. Гедимин видел, как "Немезиду" швырнуло на полсотни метров, — теперь "Феникс" не промахивался, и уже второй залп расколол звездолёт надвое.
— Стивен! — крикнул он, поднимая рычаги и возвращая на место фиксаторы. — Забирай своих мартышек!
Огонь прекратился. Гедимин, вернувшись к щиту управления, видел на сигма-карте, как вдогонку дрейфующей "Немезиде" летят восемь тяжёлых экзоскелетов, и как половину расколотого спрингера тащат к "Фениксу". "Не сопротивляются," — отметил про себя Гедимин. "Если не сожгло, то оглушило "сигмой". Нечего было лезть к моим реакторам!"
Он вернулся к наблюдению за "пульсирующими" сборками, но долго следить за ними ему не дали. Уже через десять минут в наушниках раздалась команда:
— Atza teru! На палубу смотра! Срочно!
"Чего я там не видел?" — думал Гедимин, недовольно щурясь. На палубу смотра выдернули не только его — там, оставив на ключевых постах нескольких операторов, собрался весь экипаж. Гедимин остановился было на краю, но Стивен, заметив его, замахал рукой, — "иди сюда!"
На палубу вывели пленных. Их было восемь, все в разной одежде и, судя по лицам, из разных народностей, — Гедимин плохо в этом разбирался, но прямые белые волосы и светлая кожа вроде как не встречались в одной популяции с чёрными курчавыми волосами и кожей смуглой. Оружие и экзоскелеты у них изъяли и, видимо, сопротивляться они уже не могли, — их ранения ограничились синяками и ссадинами, им даже не переломали руки. Трое экзоскелетчиков сопровождали их, подозрительно следя за каждым шагом. Конвой остановился; люди, после сигма-удара по нервной системе с трудом держащиеся на ногах, выпрямились и попытались принять гордый вид.
— Очень неплохо, капитан, — с ухмылкой сказал один из них, светлокожий, с коротко, по-сарматски, подстриженными тёмными волосами. — Последний ход был неожиданным. Из реактора в нас ещё не стреляли.
Стивена передёрнуло. Он дёрнул пальцем, и ближайший конвоир толкнул пленника в плечо. Тот пошатнулся, едва не упал, но товарищи подхватили его и помогли выпрямиться.
— Не злитесь, капитан, — снова ухмыльнулся он, хотя голос дрогнул от боли. — Мало кто может похвастаться, что взял в плен Джона Винстона. И вы тоже не сможете. Эй!
Он вскинул руку, и двое пленников рядом с ним подпрыгнули с места, странно изворачиваясь на лету. Гедимин успел только мигнуть, когда нога одного из них врезалась сармату в солнечное сплетение. Тонкий крик боли заглушил сердитые вопли и звуки ударов. Человек упал на палубу, корчась и хрипя. Гедимин снова мигнул, глядя на ступню пленника, выгнувшуюся под странным углом, — "Чего он хотел-то?"
Спрашивать было уже не у кого. Голова неудачливого беглеца лопнула под разрядом импульсного бластера, обрызгав сарматов кипящей кровью. Второго подстрелили на лету; луч попал в живот, и несколько секунд раненый корчился на палубе, пока Стивен коротким жестом не приказал добить его.
— Получается, что смогу, — ухмыльнулся он, глядя на Джона Винстона. Тот получил разряд станнера в поясницу и теперь висел, удерживаемый с двух сторон экзоскелетчиками, — как и каждый из его экипажа. "Почему их не оглушили?" — на секунду задумался Гедимин. "И вообще — почему они ещё живы?"
— Смотри сюда, мартышка, — Стивен кивнул на экран, встроенный в стену. На него спроецировали изображение "Немезиды" — того, что от неё осталось. Её переднюю часть, отрезав от неё пару кусков, снова пристыковали к отломившейся корме, и она дрейфовала в вакууме, увлекаемая гравитационным полем "Феникса".
— Tzajesh! — скомандовал Стивен.
Обломки "Немезиды" вспыхнули изнутри, превращаясь в огромный белый шар. Гедимин успел отследить, как металл набух и потёк струйками, — а в следующую секунду его капли брызнули во все стороны, на лету превращаясь в пар. Кто-то из пленных коротко выдохнул, кто-то опустил голову.
— Показательно, — согласился Джон, переведя взгляд на Стивена. — Только непонятно, зачем. Это просто корабль. Вы же не ждали, что он вернётся и отомстит?
Конвоир ударил его в спину. Человека мотнуло вперёд на вытянутых руках, и он скрипнул зубами, сдерживая крик боли. Гедимин мигнул. "Хорошо держится... для "макаки". А вот Стивен — не очень."
— Тебе понравился наш реактор, лысая крыса? — осведомился, сузив глаза, командир "Феникса". — Он будет последним, что ты увидишь. Сбросить их в активную зону!
Гедимин вздрогнул. Полсекунды он смотрел на командира, надеясь, что тот признает, что шутка не слишком умная. Конвой зашевелился, разворачиваясь к коридору, и Гедимин с тихим шипением встал на дороге, расставив руки.
— Не лезь в мои реакторы, — процедил он, глядя Стивену в глаза. — Там не мусорный бак! Что, за бортом мало вакуума?
Экзоскелетчики остановились, один из них покосился на Стивена.
— Неподчинение приказу? — обманчиво мягким голосом спросил тот у Гедимина. Сармат выдохнул сквозь стиснутые зубы.
— Я отвечаю за реакторы. Горелой органики в них не будет. Активная зона должна быть стерильной. Иначе — авария. Так понятно?
Стивен мигнул.
— Авария? — недоверчиво переспросил он. Гедимин молча кивнул.
— Хорошо, я понял, — по лицу командира пробежала дрожь, и он нехотя поднял руку. — Оглушить, изолировать, доставить живыми на базу!
Пленных подняли за руки. Конвой развернулся и направился к спуску в трюм. Гедимин, облегчённо вздохнув, отошёл к стене. "Совать "макак" в активную зону. Придёт же в голову такой бред!" — думал он, сердито щурясь.
— К отчёту, — бросил Стивен, проходя мимо него. Сарматы расходились с палубы, вполголоса обсуждая увиденное. В недоумении был не только Гедимин; многие ухмылялись, оглядываясь на командира. "Отомстил за потерю звания," — усмехнулся реакторщик, направляясь к капитанской рубке. "Странно, что не перестрелял. Но... всё-таки интересный у них был корабль. И пилоты..."
— Выстрел из реактора! — Стивен обернулся к нему с коротким смешком. — Хорошо сработано, теск. Я упомяну тебя в донесении. Мы идём на "Шаман". Сдадим этих мартышек координатору с рук на руки. Жди повышения, теск. Ты его заработал.
— И тебе вернут погоны? — спросил Гедимин, покосившись на свой наплечник. "Полоской больше, полоской меньше... Лишь бы корабль не навязали! Куда я его дену?!"
— Вице-адмирал Стивен Марци, — командир нежно прижал ладони к плечам. — Три корабля в эскадре. Хочешь один под командование?
Гедимин качнул головой.
— Лучше забери у меня свои ракеты. Так монитор и стоит в отсеке. На кой он там?
Стивен ухмыльнулся.
— Это подождёт. Мои ракетчики, как видишь, не справляются. Будешь их подстраховывать.
— Из реактора ни астероида не видно, — напомнил Гедимин.
— "Немезиду" ты, тем не менее, увидел и даже сбил, — снова ухмыльнулся командир. — Ты мог бы далеко пойти, Гедимин. Жаль, не пользуешься мозгами по назначению. Но ничего, станешь лейтенантом — войдёшь во вкус!
26 февраля 31 года. Феба, кратер Ясона, база атомного космофлота "Мара"
— Настоящий офицер Eatesqa, — усмехнулся Стивен, отходя на пару шагов и любуясь на украшения на груди Гедимина. В цепочку добавился миниатюрный красно-белый экзоскелет — нечто среднее между "Рузвельтом" и "Харгулем", специально покрашенный в цвета повстанцев. Гедимин кивнул и осторожно убрал все цацки под броню. Он не носил их на виду — даже диск с радиационным трилистником и счётчиком сбитых кораблей.
— Теперь можно на базу? — спросил он.
— Ступай, — Стивен хлопнул его по плечу, украсившемуся ещё парой полосок. — Лейтенант Гедимин Кет идёт в увольнение! До отбоя можешь не возвращаться.
Капитан "Феникса" был необычно возбуждён и многословен, улыбался и похлопывал Гедимина по броне, — погоны вице-адмирала снова к нему вернулись, и его помощники приняли под командование свои корабли. Эскадра Стивена Марци стояла в соседних доках — большая честь и много недовольства со стороны техников базы и потеснившихся капитанов...
Флот (всё, что от него осталось на двадцатый месяц войны) вернулся с Гималии на Фебу. Нумерация доков безнадёжно сбилась, и корабли на подходе к базе вынуждены были делать лишний виток вокруг планеты, дожидаясь, пока диспетчер найдёт для них место и сообщит номер. Как всё это влияло на маскировку (а запрет на выход на поверхность по-прежнему был в силе), Гедимин даже не спрашивал. "Чую бардак," — мрачно думал он, выбираясь из доков в служебный коридор, заполненный холодным воздухом. "Не к добру."
Наткнуться на кого-нибудь из своих после сбоя нумерации можно было только случайно — и, скорее всего, в столовой, так что Гедимин пошёл туда. В реакторный отсек он не заходил давно — ни в смену Амоса, ни в смену Альваро; драться с филками ему не хотелось. "Новое звание за пойманных "макак"," — он покосился на полосатый наплечник и покачал головой. "Корабль у них был непростой, но... дела у Маркуса, по-видимому, плохи."
Никого из знакомых в столовой не было. Взяв на раздаче паёк, сармат устроился напротив стены с голографической картой, взглянул на неё и удивлённо мигнул — среди планет не хватало Марса.
"М-да..." — с тяжёлым вздохом он отложил еду и подошёл к проектору. За ним обычно присматривал филк в огромном шлеме виртуальной реальности; его уши были закрыты наушниками настолько плотно, что говорить с ним никто даже не пытался. Гедимин успел открутить с проектора часть корпуса, прежде чем оператор заметил что-то странное и, сдвинув щиток на лоб, повернулся к нему.
— Что ты делаешь?
— Тут неисправность, — Гедимин, не оборачиваясь, махнул рукой в сторону карты. — Марса нет.
— Сегодня из рейда? — спросил филк с очень странной интонацией — смесью сочувствия и страха. Гедимин озадаченно мигнул — что-то было не так.
— Ну да. А это при чём?
Кто-то из сарматов тронул его за плечо, побуждая встать. Филк наклонился над проектором, возвращая на место корпус. Его движения были чёткими, отработанными, — видимо, ремонтировать проектор тоже поручили ему.
— Карта исправна, — сказал синекожий сармат, дождавшись, пока Гедимин выпрямится. — Марса нет.
Реакторщик несколько секунд не мог вникнуть в его слова, тупо смотрел на карту и молчал. Синекожий терпеливо ждал, не выказывая ни удивления, ни недовольства. Рядом остановились ещё трое, глядя на Гедимина с сочувствием.
— Не с Марса? — осторожно спросил один из них. Реакторщик качнул головой.
— Взорвали четыре дня назад, — сказал сармат, жестом показав разлёт осколков. — В поясе астероидов прибавится мусора. Кое-что, говорят, до Земли долетело, немного зацепило Луну...
— Взорвали, — тихо повторил Гедимин, глядя на пустое место на карте. — И теперь его нет... Линкен Лиск уже знает?
Сарматы переглянулись. Один из них едва заметно вздрогнул.
— Наверное. Не хотел бы я ему об этом рассказывать, — пробормотал он.
Подробностей не знал никто — из кораблей, оказавшихся во время взрыва рядом с Марсом, закономерно уцелели немногие, из тех, что были далеко и успели нырнуть в портал. Обломки ещё летели; какая-то часть теоретически могла добраться до Сатурна и попасть под его притяжение. Юпитер стоял далеко, Земля успела отойти в сторону, как и Венера, — планета взорвалась "мирно", никого не прихватив с собой. Гедимин, забыв о еде и не чувствуя ничего, кроме холода под рёбрами, смотрел на карту, но видел не схематичную голограмму, а давно забытый астероид Гоберта. Перед глазами стояло зелёное кольцо "пойманного" излучения и вспухающее облако разлетающихся осколков. "Удачно применённый "Та-сунгар". Может быть, несколько," — думал сармат, болезненно щурясь на карту. "Знал же, что этим кончится. Вот вам ваша бомба, Ядерный блок. Вот вам ваш Марс."
10 марта 31 года. Гималия, временная база атомного космофлота
— Атомщик!
Линкен крепко обнял Гедимина, прижался щекой к его плечу, не обращая внимания на жёсткость и неровности брони. Он был без шлема — он и на "Маре" не боялся холода, а в относительно тёплых коридорах гималийской базы ему, наверное, было даже жарко.
— Лейтенант... — он провёл пальцем по разрисованному наплечнику и едва заметно усмехнулся, глядя Гедимину в глаза. — В следующий раз увидимся — будешь полковником?
Гедимин пересчитал полоски на его плече, — Линкен был вице-адмиралом, но сармат не мог вспомнить, сколько полос было у него в самом начале.
— Так себе повышение. Дали за отлов повстанцев, — смущённо признался он. Линкен хмыкнул.
— Отряд Винстона? Слышал, а как же. У него были неплохие пилоты. Но куда им против атомщиков?!
Сармат, остановившийся у окошка раздачи, окликнул его, — Линкен забыл свои контейнеры. Отойдя на секунду, взрывник вернулся к Гедимину и сел рядом.
— Слышал про Марс?
Гедимин кивнул.
— "Та-сунгар"? — полуутвердительным тоном спросил он.
— И, видно, не один и с обоих сторон, — отозвался Линкен. — Разбили в крошево. Говорят, сами "макаки" остолбенели от такого. Жаль, хорошая была планета.
Он замолчал и с треском, едва не расплескав всё содержимое, разорвал контейнер с Би-плазмой.
— Ничего, атомщик, — заговорил он снова через несколько минут, наполненных неловким молчанием. — Земля тоже не титановая. Дойдёт и до неё.
Гедимин вздрогнул.
— А дальше что? Переселимся на астероиды? — спросил он и осёкся, увидев глаза Линкена — две узкие чёрные прорези на окаменевшем лице.
— Ты взял с них плату за Ураниум, — глухо проговорил взрывник, положив руку на плечо Гедимина. — И я не прощу им Марс. Мы найдём, где жить. А вот hasulesh тут жить не будут.
