Услышав возбужденные голоса наверху, Ламия обрадовалась хорошему поводу избавиться от компании Крона — пусть и ненадолго. Но оказалось, ждал повода и маг, так как они не только одновременно поднялись, но и в один голос произнесли:
— Пойду взгляну.
Хотя Ламию слегка шатало от слабости, на лестнице она все же опередила Крона и первой выбежала на палубу.
Свежий утренний ветер, возможно, был не лучшим спутником для простуженного тела, но однозначно хорошей компанией для заплутавшего сознания. В голове Ламии царил хаос. Чем являлись последние слова Крона — комплиментом или еще одним оскорблением? Причислить ли его откровенность к обидам или сохранить в сердце, которое начинало бешено стучать при одном воспоминании о той минуте, когда древний маг признался, что испытывает к ней вожделение. Не сам ли он говорил недавно, что зов плоти умирает после первых ста лет жизни?
Но вот взгляд уперся в спину рыбаков, толпившихся у лееров, и Ламия прогнала лишние мысли прочь. В конце концов, она вышла сюда проветрить голову. Проложив локтями путь к краю борта, девушка с любопытством перегнулась вниз.
Недалеко от баржи качался на волнах самодельный плот из толстых круглых бревен, свитых веревкой. Обломок весла служил рулем, древко изображало мачту. Второе весло находилось в руках крепкого парня, который даже на расстоянии источал силу и энергию. Было видно, как вздымались бугры мышц на руках под потрепанной туникой, как сверкали глаза, и уверенно двигалось тело. Человек был похож на потерпевшего бедствие рыбака, и Ламия не удивилась бы, услышав еще одну историю о нападении ящера. Парень открыто радовался удаче, махал людям и, быстро заприметив девушку на борту, щедро ей улыбался. Ламии показалось, что все это время он смотрел только на нее.
Однако шлюпку сбрасывать не спешили. Ламия оглянулась, поискала глазами Крона и с удивлением заметила старика рядом с капитаном, который хмурился и недоверчиво качал головой. Заподозрив неладное, девушка поспешила к ним.
— Не берите его, — тряс головой Крон, бледный, как паруса у них над головой. — Это бандит, я видел его, когда мы останавливались с дочкой в Гарцуге. Он пил с головорезами в таверне, а потом заявились стражники, и вся банда тут же скрылась. Оказалось, эти парни давно добрых людей обманывают. Подсылают своего человека на борт, обычно опытного вояку, тот выжидает удобный момент и отправляет капитана и весь старший состав к праотцам. В ход идет и отрава, и нож по горлу. Много трюков у них. А в тумане за таким вот плотом скрывается пиратское судно. Шпион убивает капитана, подает своим знак, и судно берут на абордаж. На Маро Озере пираты чаще всего рыбаков грабят. Улов продают в Хартуме, а корабли справляют к верфям в Додероне, где латают и продают рыбакам с Сунь-Реки.
— Гарет, что ты такое говоришь? — ахнула Ламия, в последний момент вспомнив фальшивое имя Крона.
— Брысь, женщина, — отмахнулся от нее колдун и сморщился так, словно надкусил незрелый плод. — Да вы на него только взгляните, — снова начал он канючить, заглядывая капитану в лицо. — Люди после трагедии так не улыбаются, а этот весь изнутри сияет. Предвкушает, мерзавец, легкий улов. К тому же, скоро паром пойдет, они точно его подберут. Зачем вам рисковать?
Возможно, Крон и потерял магическую силу, но оратором он был превосходным. Его послушали. Баржа набрала скорость, а человеку на плоту велели дожидаться парома. Ламия не могла поверить своим глазам и собиралась снова ругаться с Кроном, но старик оттеснил ее под лестницу и, сердито дыша в лицо, яростно прошептал:
— Если ты еще раз вмешаешься, когда тебя не просят, я обстригу тебе волосы, будешь лысым ангелом, а снова так сделаешь, напою тебя соком крачницы, и ты вообще говорить не сможешь.
Ламия задохнулась от возмущения, но вдруг вспомнила недавние приключения на Маро Озере и заставила себя успокоиться — стукнуть в ответ деда она всегда успеет.
— Что в том парне было не так?
— Все! — отрезал Крон и, скрестив руки на груди, мрачно посмотрел на приближающийся Хартум. — Начиная с того, что это не человек. Плохо, мы не успеваем. Демоны Кормака проникли в Альцирон, а значит, у нас еще меньше времени, чем я думал.
— Ты уверен? — вопрос прозвучал глупо, но вспоминая парня на плоту, Ламия не находила в нем ничего "демонического". Разве что взгляд, который не забывался.
Крон не ответил, и Ламии стало не по себе.
— У нас вообще есть шансы? — спросила она упавшим голосом.
— Да, — уже спокойнее сказал маг. — Альцирон — мой мир, в нем еще держится моя защита. Башни Силы работают не только против угеритов, но защищают от любого вторжения вообще. За исключением Кормака, — вздохнув, признал Крон. — Но его слуги не имеют такой магической мощи, поэтому попадают под действие башен. Другой вопрос в том, что без меня эти башни легко разрушить. Особенно если Леонард начнет свою обычную кампанию о вреде колдовства и пользе религиозного послушания. Однако пока башни работают, демоны Кормака также лишены магии, как и я. Сейчас они обычные люди с той разницей, что тела у них молодые и сильные. Нам лучше с ними не встречаться.
— Они тоже хотят... — Ламия не договорила.
— Да, вспороть мне живот, — закончил за нее Крон. — Как только это случится, Кормак освободится от заклятия безвременья и продолжит то, что начал. Скажи, ты посмотрела на того парня, он взглянул на тебя в ответ, и его взгляд ты не можешь забыть до сих пор, верно?
Тон мага Ламии не понравился, но она кивнула.
— Плохо, — поджал губы Крон. — Значит теперь они знают, как выглядит мой помощник. А старого больного деда рядом с тобой трудно не заметить. Задача усложнилась. В Хартуме придется сделать что-то с твоим лицом и волосами.
— Я не собираюсь...
— Да пойми, мы с тобой связаны, — прервал ее маг и тяжело вздохнул. — Поймают тебя, легко найдут и меня. Через пытки. Тебе когда-нибудь было по-настоящему больно? Может, открытые переломы или серьезные ожоги? Все это детские ощущения по сравнению с той болью, которую ты испытаешь на их пыточном столе. А когда ты впадешь в агонию, то расскажешь им все. При этом ты можешь не знать, в каком тайнике я скрылся, но наша с тобою связь выдаст им любые подробности. Ты расскажешь это бессознательно. А потом умрешь от болевого шока, но это уже будет неважно.
— Я тебя не предам, — вдруг сказала Ламия, хотя собиралась произнести совсем другие слова. — Этих демонов можно как-то узнать?
Крон посмотрел на нее долгим взглядом, а потом неожиданно заботливо взял под руку, хотя со стороны казалось, что дед, обессилев, повис на руке молодой внучки.
— По глазам, — просипел он. — Пойдем внутрь. До прибытия еще час, а мне надо прилечь. Кто бы мне раньше сказал, что от ветра у меня станут ныть кости. Наверное, я бы счел это шуткой и даже ничего такому шутнику бы не сделал. Ах да, про демонов... У них белки глаз слишком белые, а зрачки очень черные. От этого взгляд кажется чистым и пронзительным. Как у меня до того, как я обрел истинный возраст. Ни в коем случае не пялься на таких людей. Они этого ждут, потому что это их единственный шанс найти нас.
— Но на того парня на плоту таращились все рыбаки, — вспомнила Ламия. — С чего ты взял, что он понял, кто я?
— В твоих глазах отражается Кормак, — туманно ответил Крон. — В городе будь осторожна, наверняка, он уже наводнен слугами этого дьявола. Если увидишь человека, цвет глаз которого тебе не нравится, лучше беги.
Ламия посмотрела в мутные глаза Крона и решила, что совет хороший. Лучше держаться подальше от всех людей со странными глазами.
