Ответ

— Он от нас не уходит, а бежит, — засмеялась директор. — Куда дел сестру?

— Сейчас придёт, — ответил юноша. — Здравствуйте!

С Александрой он уже сегодня здоровался, а это привет был адресован отцу.

— Здравствуй, — отозвался Березин, с интересом глядя на приёмного сына. — Так, а вот и дочь!

— Здравствуйте! — крикнула выбежавшая из-за угла корпуса Вера.

— Здравствуй, торопыга, — поддела Александра Николаевна. — И эта тоже бегом. Неужели у нас так плохо, чтобы бежать, рискуя сломать ноги?

— Здравствуй, дочь, — поздоровался Пётр Николаевич. — Не надо смущаться: это была шутка.

— Спасибо вам за всё, — сказал директору Олег. — У вас было неплохо, но мы надеемся, что в семье будет лучше. Прощайте!

Они попрощались с Александрой Николаевной и сели в стоявшую рядом с корпусом "Волгу". Березин занял место водителя, а его приёмные дети расположились сзади.

— Теперь можно поговорить, — сказал он, дав команду автопилоту на взлёт. — Лететь больше часа, так что можете задавать вопросы. Вижу же, что не терпится.

— Вы выбрали нас с подачи Вершинина? — спросил Олег.

— Неожиданный вопрос. Алексей Николаевич сделал такое предложение, но если бы вы мне не понравились, я его не принял бы.

— А что понравилось в брате? — спросила Вера. — Его IQ?

— Я его учитывал. У тебя он значительно ниже, но не думай, что пошла довеском к брату. Ум важен, но не менее важны характер и воспитание. Опытному человеку многое может сказать внешность, к тому же мне передали ваши школьные характеристики.

— У нас в Москве есть квартира, — начал Олег, — а на счёте много денег...

— Хотите жить самостоятельно, — понял отец. — Ничего не выйдет. Как ты думаешь, для чего я возился с усыновлением? Чтобы вытащить вас из детского дома и отпустить? Я не боюсь ответственности, но мне нужна семья. Я не собираюсь на каждом шагу вмешиваться в вашу жизнь. Большинство вопросов будете решать самостоятельно. Можете пользоваться своей квартирой, но жить будете в моей. И деньги со счёта лучше не тратить, они вам ещё пригодятся. Учиться хотите в своей школе?

— Да, хотелось бы, — подтвердил Олег. — А почему вы спросили?

— Не вы, а ты, — поправил Пётр Николаевич. — Начинайте привыкать к тому, что я ваш отец. Учитывая ваш возраст, я не сильно рассчитываю на любовь, но это не основание для того, чтобы мне выкать. А спросил потому, что моя квартира находится в другом районе Москвы и рядом есть прекрасная школа. Но если хотите учиться со своими друзьями, то буду утром отвозить. Обратно доберётесь сами на такси. Хотите ещё что-нибудь спросить? Нет? Тогда спрошу я. Расскажите о том, как добирались в Россию из Лондона. Я знаю об этом в самых общих чертах.

Рассказывал Олег, а Вера вставляла в его рассказ свои замечания. Отец слушал с интересом, иногда задавая вопросы. Когда машина пошла на посадку, успели рассказать о вселении в детский дом.

— Дальше не было ничего интересного, — закончил Олег. — Что это за район?

— Новогиреево, — ответил Пётр Николаевич. — На северо-западе взорвалась мощная боеголовка, и от взрывной волны не очень сильно пострадали районы Молжаниновский и Старое Крюково. В Москве уже провели дезактивацию, а эпицентр взрыва покрыт полимером. В первые дни все ходили в масках и не открывали окон, а теперь никто не бережётся. Людей из пострадавших районов вывезли, а у нас почти нормальный фон.

Машина приземлилась на автостоянке между двумя высотными домами. Большой двор был так густо засажен деревьями, что напоминал парк. Дверцы поднялись, и они, разобрав сумки, направились к ближайшему дому.

— Поднимемся лифтом? — спросил отец, открыв дверь подъезда дистанционным ключом. — У нас третий этаж.

— Можно подняться, если он не занят, — ответил Олег. — Вот вниз проще сбежать по лестнице. Дом почти такой же, как и наш.

Квартира, в которую вошли несколькими минутами позже, площадью и планировкой тоже напоминала квартиру Третьяковых, вот интерьер был совсем другим.

— Эта мебель делалась под старину? — спросила Вера, осмотрев гостиную.

Вся мебель была массивной, выполненной из тёмного дерева. На диване лежала какая-то шкура с густым мехом, а пол был покрыт большим мохнатым ковром.

— Это не новодел, — объяснил Пётр Николаевич. — Этой мебели около трёхсот лет. В ваших комнатах такая же. Мне она нравится больше современной, одно неудобство — тяжело двигать.

— А почему на стенах нет сабель или хотя бы картин? — спросила девочка. — И люстра слишком современная. Она не сочетается с остальной обстановкой.

— Ну извини, — рассмеялся отец. — Моя любовь к старине ограничилась мебелью, да и она досталась в наследство от отца. Это его квартира, та, в которой я жил раньше, немного меньше и не в таком удобном месте. Там почти нет зелени, грязный воздух и много шума. Когда ездили по дорогам, она была удобней, сейчас лучше здесь. Идите смотреть свои комнаты. Если захотите поменять светильники или что-нибудь повесить на стены, это будет нетрудно сделать.

Олег вошёл в свою комнату и осмотрелся. Большой одёжный шкаф, кровать и письменный стол с двумя стульями. Возле кровати два ковра: один был закреплён на стене, другой лежал на полу. На окнах портьеры из плотного шёлка, а стены обклеены бежевыми обоями с тонким золотым рисунком.

— У тебя точно такая же комната, как и у меня, — сказала зашедшая к нему сестра, — только другие обои и ковры. Я не любительница старины, по-моему, у нас было красивее и удобнее.

— Всё равно лучше детского дома, — ответил он. — Привезём со своей квартиры нужные вещи, и можно нормально жить.

— Когда поедем? — спросила Вера. — У меня здесь только одно платье и эта форма.

— Наверное, завтра. Об этом нужно говорить с отцом. Помимо вещей, надо заняться школой. Ты ещё не сообщила подругам о переезде? Вот и займись, мне тоже нужно кое с кем связаться.

Джон попросил после окончания патрулирования отвезти дочери сумки с продуктами. День выдался лёгким, поэтому Исаак решил обратиться к полковнику Ломану с просьбой освободить его на полчаса раньше.

— Вы сегодня не нужны, Липман, — посмотрев на дисплей комма, ответил полковник. — Если будет нужда, когда-нибудь задержитесь на службе.

Он за двадцать минут слетал в Сток-он-Трент и быстро перенёс сумки в комнату Сандры.

— Спасибо! — поблагодарила девушка. — Подождите, Исаак! Расскажете о том, как идёт ваша служба. У нас много говорят о волонтерах...

— Помогаем армии, — ответил Липман. — Следим за порядком и сопровождаем ценные грузы. Вчера развозили продовольствие. Жизнь понемногу налаживается, даже начали возвращаться беженцы из Франции и других мест. Нужная, но неинтересная работа. Я пойду?

— Подождите! Скажите, почему вы до сих пор не женаты?

— Откуда такой интерес к моей персоне? — спросил он, с интересом посмотрев на девушку.

— Вы мне нравитесь, но совсем не обращаете на меня внимания, — не отведя взгляда, ответила Сандра. — Пусть это против правил, но по-другому не получается...

— У вас же есть друг. И потом у нас большая разница в возрасте. Вряд ли Джон обрадуется, если узнает о том, что я взялся за вами ухаживать.

— Крайтон мальчишка, а вы мужчина! Вам нет тридцати, а отец будет только рад тому, что я выбрала его друга. Лишь бы я вам нравилась, а всё остальное — это такая ерунда! Отцу можно не говорить. Мне скоро исполнится семнадцать...

"Может, действительно на ней жениться? — подумал Исаак, у которого давно не было женщины. — Она уже созрела для любви и, судя по поведению, её попробовала. Войти в семью Сеймуров и прочно встать на ноги... Лишь бы это приняли Джон с Грантом".

— Ты мне нравишься, — сказал он обрадованной девушке, — но давай подождём, пока...

Пришлось прерваться, потому что нельзя говорить, когда тебя целуют, причём так умело и страстно...

— Подожди, я запру дверь! — оторвавшись от его губ, горячо прошептала Сандра. — Нам никто не помешает. Зачем ждать и себя в чём-то ограничивать?

Исааку уже расхотелось уходить. В конце концов, это она сделала выбор. Он сел на одну из кроватей и начал раздеваться.

Прошёл месяц. Сегодня объявили, что отменяются те ограничения, которые не были сняты после отмены военного положения. Правительство вернуло собственникам контроль над предприятиями, потому что государственный сектор в экономике значительно вырос за счёт конфискаций имущества "заговорщиков" и в министерствах не хватало опытных управленцев. К тому же часть торговых сетей выкупили у их владельцев. Было признано, что государственные магазины — это самое эффективное средство в борьбе с ростом цен в торговле. Пока взялись за продовольствие.

— Ваши торгаши не уймутся, — сказал слушавший новости Джон. — Я успел у вас многое узнать. Такие наценки — это беспредел, на Западе никто так не торгует.

— Значит, вылетят в трубу, — пожала плечами Нина. — Если в государственных магазинах всё будет дешевле, в них и пойдут. Потому и задирают цены, что нет конкуренции. Повсюду сговор. Ты долго будешь слушать свои новости? Через полчаса мы должны быть в детском доме! Переключи комм на мысленное восприятие и собирайся.

Он быстро переоделся, пока жена вызвала машину. В городе было шесть детских домов, и они договорились с администрацией самого большого, в который свозили детей, потерявших родителей в результате войны.

Вскоре перед их домом приземлилась вишнёвая "Самара-1000" с чёрными "шашечками" такси на корпусе. До детского дома летели считанные минуты. Оплатив услугу, отпустили машину и вошли в здание административного корпуса. В холле никого не было, но им объяснили, куда нужно идти, так что обошлись без расспросов. Дверь директорского кабинета оказалась приоткрытая и сидевшая за столом женщина махнула рукой, приглашая заходить.

— Калхоуны? — спросила она, выслушала утвердительный ответ и представилась: — Ну а я директор этого дома Александра Николаевна Рябцева. Вы не передумали брать мальчика?

— Не передумали, — ответил Джон. — Нам нужен ребёнок в возрасте от десяти до двенадцати лет.

— Вашу просьбу об усыновлении решили удовлетворить, — сказала директор. — Мы проверили ваши квартиру и заработок и выслушали мнение руководства порта и парикмахерской. Нет никаких оснований для отказа. Я подобрала несколько кандидатур, посмотрите, возможно, кто-нибудь из них подойдёт. Потом поговорим с ребёнком. Если вы с ним договоритесь, мы всё быстро оформим, а если вам откажут, поищем других.

Она повернула к ним экран комма и вывела на него изображение очень славного мальчишки лет двенадцати.

— Это первый кандидат. Аксель Бах родом из Бельгии. Случайно был спасён от цунами и выразил желание лететь в Россию. Родители погибли несколько лет назад, и мальчик воспитывался в семье дяди. Живы ли родственники, сказать трудно, но он не собирается возвращаться. Очень сообразительный и живой ребёнок, который уже давно свыкся с потерей семьи. Вторая кандидатура...

— Не нужно второй, — остановил Джон. — Если поладим, мы возьмём его. Тебе он понравился, дорогая?

— Славный мальчишка, — согласилась Нина. — Давайте с ним поговорим.

— Аксель, ты чем сейчас занят? — спросила по комму директор.

— Гуляю, — ответил мальчишеский голос. — Это вы, Александра Николаевна?

— Я. Прогуляйся в мой кабинет, здесь тебя ждёт сюрприз. И постарайся не сильно задерживаться.

Ждать почти не пришлось. Судя по дыханию Акселя, весь путь был проделан бегом.

— Здравствуйте! — сказал он Калхоунам и замолчал.

— Здравствуй, — отозвался Джон. — Алекс, нам нужен сын. Не хочешь поменять этот детский дом на нашу семью?

— А кто вы? — спросил мальчик. На его лице не было радости, скорее, он растерялся.

— Я Джон Калхоун, а это моя жена Нина. Она русская, а я англичанин. Других детей у нас нет и не будет. Что скажешь?

— Я не знаю... — заколебался Алекс.

— Не дури, — сказала ему Александра Николаевна. — Такие предложения делают редко. Учитывая твой возраст, могут больше не предложить. Как бы мы ни старались, семью тебе не заменим. Если твоё недовольство из-за дружбы с Никитиной, то вам никто не мешает дружить дальше. Будете общаться по комму, а по воскресеньям можешь приезжать к нам. Гуляйте хоть весь день, а пообедать сможешь в нашей столовой. Она через три года отсюда уйдёт, а тебя не отпустят до совершеннолетия.

— Ладно, я согласен, — по-прежнему без радости ответил мальчик.

— Тогда иди собирать вещи, а я оформлю документы на усыновление.

— Давай съездим к вам домой? — предложила Зоя, когда закончился последний урок. — Я говорю о вашей квартире, а не о новом отце.

— Веру возьмём? — спросил Олег.

— Сестру отправишь к вашему профессору на такси. Я хочу побыть с тобой вдвоём!

— Твой отец оторвёт мне голову.

— Он ни о чём не узнает. Я хочу, чтобы ты был моим! Совсем. А последствий можешь не опасаться, я уже приняла таблетку. Решай быстрее, а то сейчас примчится Вера.

Недовольная сестра была отправлена домой, а влюблённые прилетели на квартиру Третьяковых, отключили свои коммы и занялись друг другом. Своего опыта не было, но они много насмотрелись и начитались в Сети, поэтому всё прошло замечательно, хоть и быстрее, чем хотелось Зое.

— Извини, но я уже больше не могу, — смущённо признался Олег.

— Не за что извиняться, — сказала прижавшаяся к нему девушка. — Мне было так хорошо! Давай повторим завтра?

— Посмотрим, как на нашу задержку отреагируют отцы.

— Мой — никак. Попрошу Козину, и она меня прикроет. А твой... Ты его боишься?

— Я не хочу его расстраивать, — ответил Олег. — У нас очень хорошие отношения, не хочется портить их враньём. За несколько задержек можно не оправдываться, но если они будут регулярно... Он прилетает с работы позже нас, но всегда справляется по комму.

— Скажи правду, — посоветовала Зоя. — Мол, встречаюсь с любимой девушкой, гуляю... А чтобы это не было враньём, мы с тобой сейчас погуляем. Не хочется двигаться, но нужно вставать.

Они оделись и спустились во двор, где минут десять посидели на лавочке. После этого вызвали такси, которое развезло по домам.

— Когда планируете выборы? — спросила мужа Клавдия.

Валерий только что вернулся со службы и обедал на кухне. Можно было пообедать в Кремле, но он делал это только в случае задержки. Клава прекрасно готовила, отказалась брать кухарку и любила смотреть на то, как ест муж. Сергеев больше месяца выполнял обязанности президента, но они пока не поменяли квартиру.

— Я совсем их не проводил бы, — ответил он, заканчивая есть второе. — Бесполезная трата сил и средств. Но нас и так обвиняют в военной диктатуре, поэтому придётся выбирать сначала Думу, а потом и президента. Всё сделаем под контролем, чтобы пролезло меньше всякой сволочи. Не та у нас страна, чтобы в ней бесконтрольно строить капитализм. Если всё сделаем по уму, лет через десять будем жить не хуже, чем жили на Западе до потопа. И не только мы с тобой и прочая элита, а большинство.

— А меньшинство?

— Чтобы хорошо жить, нужно вкалывать. В меньшинстве будут те, кто не может или не хочет этого делать. Первым поможем, а вторым пусть помогает бог. Социальная поддержка будет, но по минимуму. В Штатах таким перестали выдавать продовольственные пайки. Не хочешь работать и не платишь налоги, значит, и государство тебе ничем не обязано!