12 марта 29 года. Луна, кратер Пири, город Кларк, ремонтная база "Маккензи"
Кенен, покосившись на мигнувший передатчик, поднялся на ноги.
— Пит выехал из госпиталя, — сказал он зашевелившемуся Гедимину. — Лежи, Джед, надо будет — поднимем.
Он шагнул к выходу, но вдруг, о чём-то вспомнив, остановился и обернулся.
— Джед, скажи одну вещь. Тебя ищут?
Гедимин недобро сощурился и с большой неохотой наклонил голову.
— Этого я и боялся, — пробормотал Кенен, присаживаясь на край матраса. — Почему? Из-за того, что ты сделал, или...
Он притронулся пальцем ко лбу. Гедимин снова кивнул.
— Две причины, — думать о Сокорро и его обитателях ему не хотелось, но выбора не было. — Они хотят знать, как управлять "Фениксом". А при побеге я убил их главаря.
Кенен коротко хохотнул и снова поднялся на ноги.
— Всё как обычно, Джед. Ты влип по самое горло. Значит, ищут... Ладно, попробуем сбросить их с хвоста.
Он вышел. Гедимин заворочался, но дренажные трубки неприятно зашевелились в открытой ране, и сармат опустил голову обратно на подушку. "Определённо, меня ищут," — подумал он. "Интересно, докуда успели добраться."
Питер Фокс, быстрым шагом вошедший в отсек, принёс с собой запах антисептиков и какой-то горячей еды.
— Добрый день, Гедимин, — он, сев на край матраса, деловито ощупал запястье сармата, откинул одеяло и осмотрел свежие швы. — Ну вот, мышечный тонус совсем другой. Сейчас я уберу дренаж, и можете вставать. Пока без кувырков и отжиманий, но ходьба вам будет полезна — перемещайтесь вдоль переборок, насколько хватит сил и интереса...
Он что-то воодушевлённо рассказывал, вынимая из сармата трубки, очищая рану, извлекая лишние скобы и накладывая последние швы. Гедимин щурился от неприятных ощущений, но молчал и пытался успеть за мыслью медика, но быстро от неё отстал.
— Вам стало лучше после всех манипуляций? — спросил Питер, отложив контейнер с испачканными инструментами и пытливо взглянув сармату в глаза. Тот мигнул.
— Да, — признал Гедимин, опираясь на руки и переползая в сидячее положение; бок дёрнуло, но неприятное ощущение быстро прошло, и сармат довольно сощурился. — Спасибо, что помог.
— Рад, что вы идёте на поправку, — кивнул ему Питер и повернулся к Кенену. — Поначалу следите за ним — может не заметить усталости и упасть где-нибудь на дороге. Силы скоро вернутся, главное — вовремя есть. Часа через два дайте разбавленную Би-плазму, утром, если всё нормально, — обычную порцию неразбавленной.
— Спасибо, Пит, — отозвался Кенен, забирая у врача контейнеры и дожидаясь, когда он встанет. — Я в долгу не останусь.
— Да, разумеется, — кивнул человек, поворачиваясь к Гедимину. Тот уже сидел на матрасе, прикрывшись одеялом, и думал, что, когда Питер уйдёт, надо будет попросить у Кенена одежду. Ему надоело лежать голышом, а ходить, постоянно кутаясь в одеяло, было неудобно и стыдно.
— Поправляйтесь, Гедимин. Даже сейчас у вас стальные мускулы. Представляю, каким вы будете, когда вернёте прежнюю форму... Кенен, есть ощущение, что вы не всё мне сказали. Что мы делаем дальше? — он кивнул на сармата. — Суставы, пальцы ног, гениталии... Мне не хочется бросать Гедимина в таком вот виде.
Сармат мигнул. Он перевёл взгляд на свои ступни, попытался согнуть пальцы — два из них так и остались нелепо торчать. Раздробленные кости срослись, но не так, как надо, сделав из сустава сплошной кривой штырь. "Теперь на пальцы не встанешь," — подумал сармат. "И прыгать неудобно. Или привыкну?"
— Ему нужна регистрация, Пит, — сказал, понизив голос, Кенен, наклонив голову к низкорослому человеку и приложив два пальца к своему лбу. — В ближайшие дни.
Повисло молчание. Питер, скользнув изменившимся взглядом по Гедимину, сдвинул брови.
— Всё настолько серьёзно?
— Ещё серьёзнее, — без тени усмешки отозвался Кенен. — Полуторная цена.
Питер на секунду опустил веки, его лицо стало отрешённым.
— Не буду ни о чём спрашивать, — сказал он, вскинув взгляд на Кенена. — Таких пыток не заслужил никто. Пятнадцатого вечером, после смены. Но с базой разбирайтесь сами.
Кенен облегчённо вздохнул.
— Я знаю порядок, Пит.
— Если вас так заботит маскировка, — медик осторожно тронул пальцем скулу Гедимина, отмеченную кагетским клеймом, — вот от этого нужно избавиться в первую очередь.
Кенен кивнул.
— Сделайте шрам, Питер. Джеда никогда не волновала внешность. Он у нас и так красавец — ночью приснится, не проснёшься.
Гедимин сердито сощурился на учётчика. "Окрепну — поговорим," — подумал он.
— Два пальца на ногах, — продолжал медик, согнув пальцы на правой руке и по очереди разгибая их. — Восстановить суставы я не возьмусь. Проще пересадить.
Сармат невольно поджал пальцы и спрятал ступни под одеяло. Кенен хихикнул.
— Ты подумай, Джед. Это не так страшно, как кажется. У Иджеса, когда я его вытащил, пол-лица не было, и ничего.
— Для рук хватит восстановительных инъекций, — разогнул второй палец медик. — Регенерация идёт отлично. Но это всё мелочи. А вот паховые органы...
Гедимин поморщился.
— Убери это мясо, — буркнул он. — Всё равно не срастётся.
Медика передёрнуло.
— Не надо так спешить, Гедимин. Это не палец на ноге. Там две важные системы, и если...
— Пит, — вмешался Кенен, сверившись с наручным смартом, — ты можешь отрастить Джеду хоть четыре системы, но за свой счёт. У меня на ерунду нет денег.
Гедимин мигнул. Питер оглянулся на Кенена, несколько секунд смотрел на него и отвернулся.
— Не торопитесь. Пересадку можно будет провести позднее — через год или несколько... А сейчас я сошью вам хрящевую трубку под систему выделения. Может понадобиться.
Гедимин пожал плечами.
— Шей. У меня денег вообще нет.
— Я заплачу, Джед, — пообещал Кенен. — И за регистрацию, и за трубку... Пойдём, Питер, обсудим всё это без чужих ушей. Пусть Джед отдохнёт.
Они ушли надолго. Первые пять минут Гедимин сидел, думая о регистрации — чем бы это ни было — и о трепетном отношении "макак" к репродуктивной системе. Потом он поднялся, намётанным взглядом определил стенные ниши и, заглянув в них по очереди, уже во второй обнаружил подштанники, комбинезон и длинные носки с четырьмя пальцами. Комбинезон был немного короток, в плечах и груди сидел впритык; он был ярко-оранжевым, в цвет униформы сарматов-шахтёров из Ураниум-Сити, но сейчас такие воспоминания Гедимина даже радовали. Он оделся, стараясь не сдвинуть повязку на правом боку, и прошёлся по отсеку от стены к стене. Ноги больше не подкашивались, голова не кружилась. "Всё восстановится," — подумал сармат, упираясь ладонями в потолок и напрягая руки. Переборка еле слышно захрустела.
— Джед! — Кенен, заглянувший в отсек, укоризненно покачал головой. — Ну что тебе неймётся?! Завтра утром я принёс бы твою одежду. А это тебе мало, и цвет не твой.
Гедимин развернулся к нему всем телом, с радостью отметив, что от резкого движения голова не закружилась.
— Я хочу осмотреть корабль, — сказал он.
Кенен слегка переменился в лице, щёлкнул по передатчику и согласно закивал.
— Только жилые палубы, Джед. Тебе пока нельзя сильно напрягаться. Да и Зет испугается, если ты ввалишься в цех.
Гедимин только пожал плечами. "Цех?" — он с трудом вспомнил о шуме станков, когда-то доносившемся из коридора. Сейчас в отсеке было тихо, только турбины энергоустановки еле слышно гудели, — видимо, производство временно остановилось.
Они вышли из отсека, и Гедимин увидел узкий коридор, уходящий вдаль между двумя рядами дверных проёмов. Это не были корабельные конструкции, — переборки соорудили из подвернувшихся под руку листов фрила и кусков арматуры, проёмы вместо штатных крышек загородили передвижными створками из тех же листов. Сейчас всё было приоткрыто, и изнутри доносился свист уборочных механизмов и стук "ножек" роботов-уборщиков. Гедимин, проходя мимо, видел разложенные матрасы и свёрнутые одеяла. Места в отсеках было немного — внутри мог, не задев переборки, лечь на спину один сармат или двое филков вплотную друг к другу. Часть матрасов была предназначена для крупных сарматов, часть — для малорослых, в какой-то отсек нестандартной длины филки заселились втроём, уложив матрасы поперёк. Гедимин удивлённо хмыкнул.
— Ноги не упираются? — спросил он, кивнув на открытую дверь.
— А? — Кенен проследил за его взглядом и махнул рукой. — Это парни из Рахэйны, у них рост — метр восемьдесят.
Гедимин отмерил от пола высоту, на которой находилась макушка рахэйнского филка, и усмехнулся.
— Маркусу бы понравилось. Он рядом с ними выглядел бы великаном.
Кенен хихикнул и, придержав Гедимина за плечо, подтолкнул его к повороту.
— Смотри, Джед. Слева резервные люки. А справа — выход в главный канал и спуск в трюмы. Верхнего трюма у нас нет, а в нижний я поставил цеха и прочее добро.
— Главный канал? — Гедимин сощурился на закрытый бронированный люк, мучительно вспоминая устройство "старых" кораблей. — Энергоустановка?
Кенен закивал и аккуратно направил сармата в сторону от люка, в коридор, разделивший пополам жилую палубу.
— Чуешь, какой воздух? Мы за него не платим. Свои кислородные станции, — с гордостью сказал он. — Каждую неделю ездим за субстратом. В кратер Бэрд. Проще было бы брать в Эрлангере, но там городские запасы, а это отдельная пошлина. Знаешь, за что ещё мы не платим?
— За воду? — неуверенно предположил Гедимин. Кенен качнул головой.
— Вода — государственный ресурс. Мы за ней ездим сами, но платить всё равно приходится. Пять койнов с каждой тонны. Мы не платим аренду. Знаешь, где стоит мой корабль? На самом краю городского купола. У нас внутри — только входные шлюзы, всё остальное снаружи. Мы попадаем в городскую гравитацию, но не в арендную зону. Удобно, правда?
Гедимин неуверенно кивнул. "Ничего не понимаю," — думал он. "Как обычно."
— Где все? — спросил он, глядя на пустые отсеки. Вдалеке цокали роботы-уборщики, и гудела гусеничная тележка — видимо, за механизмами пришёл уборщик-сармат.
— Вахтенные? Видишь же — убираются, — Кенен махнул рукой в сторону, откуда доносился шум тележки. — Операторы — в кочегарке. А остальные работают. У нас тут непросто, Джед. Если ты не работаешь на Кларк, лунари терпеть тебя не будут. От города отстроена всего треть, на космодроме полно разбитых кораблей, да ещё особые заказы... Надо работать, Джед.
Он вздохнул.
— Строить город? — Гедимин посмотрел на свои руки. Многочисленные рубцы от ожогов и порезов на ладонях слились в сплошную плотную корку, и кожа стала тёмно-серой. Он пошевелил пальцами — они гнулись в правильном направлении.
— Не спеши, Джед. Работы на всех хватит, — сказал Кенен. — Тебе пока надо окрепнуть. Питер говорит — это недели две, не меньше.
"Питер..." — Гедимин вспомнил незаданный вопрос и развернулся к командиру базы. Тот, вздрогнув, подался в сторону. Гедимин мигнул — напугать он сейчас не мог никого, даже если бы захотел.
— Что такое регистрация? — спросил он. — Почему её делает медик?
— А, это, — Кенен облегчённо вздохнул, словно только что избежал серьёзной опасности. — Металлические нити, Джед. Они вшиты каждому из нас в лобную кость. Индивидуальный знак. Знаешь, как работает считыватель?..
Гедимин снова мигнул, притронулся ко лбу и озадаченно посмотрел на Кенена.
— И что с ними?
— Их можно положить по-другому, — терпеливо пояснил тот. — Тогда ни один считыватель не опознает в тебе Гедимина Кета. Тебе нужно другое имя, атомщик. Я не хочу отстреливаться от всех твоих... друзей и коллег из Сокорро и окрестностей. Тут не будет никакого Гедимина Кета. Тут будет мирно жить и работать... какое имя ты хочешь?
Сармат потёр висок. В последнее время новая информация укладывалась в мозгу очень плохо — будто от обезвоживания какие-то ячейки внутри черепа ссохлись и уменьшились в размере, и больше в них ничего не влезало.
— Я привык быть Гедимином, — сказал он. — Новое имя не запомню.
Кенен успокаивающе похлопал его по спине.
— Ладно-ладно, Джед. Это всё наркоз и долгая спячка. Ты отлежал мозги — это поправимо. Но если хочешь... я поменяю тебе только второе имя. Будешь Гедимином... ну, допустим, Кларком. Ты прибыл сюда как Рамон Кларк? Значит, останешься Кларком. По крайней мере, это не уникальная фамилия. Кларки все были странными, ты среди них затеряешься.
Гедимин кивнул. "Гедимин Кларк," — повторил он про себя. "Как будто меня клонировали на Луне... давным-давно, ещё до Первой войны." Он посмотрел на руки. "Да, пожалуй, поверят. За вчерашнего клона меня уже не примешь."
— Ты устал, — Кенен понял его молчание по-своему. — Идём обратно, Джед. Можешь ходить по жилым палубам, сколько захочешь. Станет плохо — крикни вахтенному. Я их всех предупредил.
— Когда вернёшь мне скафандр? — спросил сармат.
— Когда твёрдо встанешь на ноги, — отозвался командир базы. — В нём тонна весу. Если что, я тебя не подниму. Как ты дотащил его до Кларка?! Ты сам-то идти не мог...
"Надо поторопиться," — думал Гедимин, недовольно щурясь на исхудавшие предплечья. "Я стал слишком слабым. Надо восстанавливаться. Вспомнить, как тренировались у Гуальтари... Интересно, где он сейчас?"
15 марта 29 года. Луна, кратер Пири, город Кларк, ремонтная база "Маккензи"
В этот раз Питер применил станнер вполсилы — когда Гедимин очнулся, он почувствовал, как ноет онемевшая щека, и стягивает кожу на лбу, — разряд перестал действовать раньше, чем анестетики. Голова гудела, но привычной слабости не было, и сармат, плавно приподнявшись на локтях, развернулся набок и почти сел, прежде чем его повело в сторону. Кто-то поймал его за плечи и уложил на матрас. "Кенен," — сармат медленно, подолгу моргая и щурясь, открыл глаза. "Вот не думал, что он будет две недели надо мной сидеть..."
Над ним сидел не Кенен. Командира вообще не было в отсеке — вместо него на краю матраса, внимательно глядя Гедимину в лицо, устроился Айзек. Сармат, вспыхнув от смущения, потянулся за одеялом, но обнаружил, что оно скатано и уложено под его щиколотки, и он лежит голышом посреди отсека, у всех на виду.
— Кенен никого к тебе не пускает, — пожаловался Айзек. — Еле прорвался. Ты пить хочешь?
Он потянулся за ёмкостью с водой. Это был не привычный контейнер — Айзек нашёл где-то флягу от скафандра Гедимина. "Значит, знает, где сама броня," — подумал сармат, быстро сделав пару глотков. Он опустил флягу, но возвращать её Айзеку не спешил.
— Зачем ты пришёл? — спросил он, покосившись на своё тело. Оно казалось ему жалким, размякшим, отчасти потерявшим форму. Сегодня из него не торчали никакие катетеры, зато странно "стянулась" кожа на лице — от нижней скулы до верхней кромки лба. Сейчас Гедимин не хотел, чтобы на него смотрели — особенно Иджес и Айзек.
— Если хочешь, я уйду, — сказал сармат. — Я хотел узнать, что с тобой. Какую странную трубку сшил тебе доктор Фокс... Она живая?
Гедимин, приподнявшись на локтях, посмотрел на новый элемент выделительной системы.
— Кожа и хрящ, немного мышц... Вроде как должны отрасти какие-то рецепторы, — он напряг мышечные волокна, и белесая трубка дрогнула. — Шевелится. Угол можно регулировать...
Айзек ухмыльнулся и тут же, спохватившись, прикрыл рот.
— Не мешает — и ладно, — он, посерьёзнев, заглянул сармату в глаза. — Я хотел спросить... Что вышло с Хольгером и Константином? От Кенена ничего не добьёшься...
Гедимин рассказал. Труднее всего было не отводить взгляд от потемневших глаз Айзека. Грудь ремонтника снова стянули невидимые обручи, но теперь они были не холодными — скорее, раскалёнными докрасна, и он не удивился, когда провёл ладонью по лбу и заметил выступившую испарину.
— Saat hasulesh, — еле слышно прошептал Айзек, погладив его по мокрому плечу. — Они ушли, и им уже не больно. А ты отомстил за них.
У входа что-то громыхнуло. Кенен, рывком отодвинув дверную створку, ввалился в отсек и резко выдохнул.
— Ну и что ты тут забыл, Айс?! Хочешь добить его? Тебе мало, что с ним...
Айзек выставил вперёд пустые ладони.
— Он просто спросил, — пробормотал Гедимин; на него снова навалилась свинцовая усталость. — Они должны знать...
— Они могли бы подождать неделю, — сердито отозвался Кенен, жестом выгоняя Айзека за порог. — За это время никто не ожил бы. А тебе не трепали бы попусту нервы. Ложись, Джед. Когда отдохнёшь, покажу тебе твоё новое лицо.
— Я не устал, — буркнул сармат, подтягивая нод себя ноги. Потревоженные швы в паху заныли, но Гедимин только досадливо сощурился. "Слишком много внимания куску мяса. Неудивительно, что мозг уже отказывает!"
— Покажи сейчас, — велел он. Кенен, прикусив язык, достал из поясной сумки раскладное зеркало.
Швы на лбу — по ощущениям, они поднимались от середины бровных дуг к кромке волос — Гедимин так и не разглядел. По щеке расползался бледный ветвистый шрам — от уголка рта до глаза, наискосок через пол-лица, но очертания кагетского клейма в нём уже не угадывались. "Как у Линкена," — сармат невольно ухмыльнулся. "И правда, жуткая рожа."
— Через месяц-два это можно будет свести, — сказал Кенен, забирая зеркало. — Пока надо, чтобы к тебе привыкли. Особенно копы. Я тебя со всеми тут познакомлю. Дней через пять будет готов твой документ. Гедимин Кларк, ты помнишь? Не Кет, а Кларк.
Сармат кивнул. Слабость, накрывшая его после разговора с Айзеком, постепенно отступала. Он сделал ещё глоток из фляги и взглянул на Кенена.
— Дай мне одежду. Хочу пройтись.
В этот раз комбинезон был сделан по росту — разве что широк в груди, но Гедимин, вспомнив, каким был до плена, решил, что после восстановления одежда будет ему впору. Она была тёмно-синей, почти чёрной, без единого пятнышка или символа.
— Сделали для тебя, — пояснил Кенен, быстро тыкая в передатчик. — Ага, есть... Зет готов пустить тебя в цех. Пойдёшь?
Путь до выхода на главный канал показался Гедимину долгим и утомительным, хотя они пересекли едва ли полпалубы — метров восемьдесят, не больше. Он старался не показывать усталости, чтобы Кенен не потащил его обратно — и, чего доброго, не позвал для этого сарматов-вахтенных. Гедимин напомнил себе, что весь корабль наверняка видел его полумёртвым, голым, залитым кровью и жёлчью и скорчившимся над тазом, — но лишний раз показываться им в недостойном виде он всё равно не хотел.
— Тут вниз, — Кенен кивнул на откинутую крышку люка. — Спустишься сам?
Сармат молча шагнул вниз, не касаясь ступеней, замедлил падение, оперевшись на долю секунды на края люка, и мягко приземлился на нижнем ярусе. От резких движений на лбу выступила испарина, и в ушах снова зашумела кровь. "Хорошее место для тренировок," — подумал сармат, унимая сердцебиение. "Отсюда и начну, когда Кенен отвернётся."
— Джед, ты псих, — тяжело вздохнул Кенен. — Дальше пойдём?
— Как Зета зовут полностью? — деловито спросил Гедимин — ему не хотелось ввязываться в споры, а тем более — обсуждать собственную досадную слабость, как физическую, так и умственную. Сейчас он был рад, что ни Хольгер, ни Константин его не видят — и запомнят (если там, где они теперь находятся, есть какой-то аналог памяти) совершенно другим.
— Это полное имя, — ответил Кенен. — Зет Гварза. На самом деле он Хойд, но после Маркуса переименовался.
Гедимин мигнул.
...Вход в цех был закрыт настоящими гермоворотами — за ними даже был герметичный шлюз с кодовым замком. Впрочем, код вводить не понадобилось — ворота открылись, едва Кенен щёлкнул по коммутатору, и Гедимин вошёл в цех, с любопытством озираясь по сторонам.
Помещение было невелико и почти полностью занято станками, отделёнными от проходов защитным полем и символическими перегородками. Ни один из них сейчас не работал; литейная станция, занимающая половину пространства, была отключена от питания и медленно остывала. Фрилометаллические пластины, спущенные с конвейера, стояли на мягкой подложке, и двое сарматов складывали их вместе, обрезая лишние кромки. "Корабельная обшивка," — с трудом вспомнил Гедимин, покопавшись в памяти. "Термостойкая, вязкая, для спрингера."
— Зет, иди сюда, — позвал Кенен, недовольно щурясь. — Показывай своё добро.
— Тут и так всё видно, — сказал Гедимин, покосившись на сармата с лучевым резаком. "Он же работает. Зачем отвлекать?"
Зет от его фразы отчего-то дёрнулся, выключил резак и подошёл к пришельцам, изобразив кривую ухмылку. Он смотрел на Гедимина с опаской, словно тот мог сейчас представлять угрозу хотя бы для кагетского "жука".
— Я могу всё запустить, — сказал он, повернувшись к первой линии станков. Гедимин пожал плечами.
— Если не будешь работать, не дёргай их.
Цех от входа просматривался полностью — в принципе, он годился для любых работ, от литья чугуна до пайки контрольных модулей. Немногочисленные рабочие были одеты в слегка модифицированные корабельные скафандры — достаточную защиту на случай отлетевшей стружки или капли жидкого металла. Пока Гедимин маячил у входа, они успели подогнать все пластины друг к другу и уложить в контейнер вперемешку со вспененным скирлином. На контейнере почерком Кенена был написан четырёхзначный номер.
— Хороший цех, — кивнул Гедимин; он сильно устал и хотел сесть, но боялся показать слабость. — Пойдём, пусть Зет работает спокойно.
Кенен растерянно мигнул.
— Джед, ты же ничего не посмотрел. Вот, например, станок...
Гедимин пожал плечами.
— Нормальный станок.
Он смотрел на корпус, на рабочие части, кое-как вспомнил, как этот механизм устроен, но так и не понял, чего от него хочет Кенен. Он перевёл взгляд на литейную станцию — она остывала, не требуя ни помощи, ни комментариев. Сармат озадаченно посмотрел на Кенена и Зета.
— Ладно, Зет. Работай спокойно, — сказал командир базы, крепко взяв Гедимина за руку. — Джед устал. Сколько раз говорил ему — не бегай после наркоза...
До верхней палубы они дошли молча. Сразу после подъёма Кенен схватил Гедимина за плечо и заставил пригнуть голову; глаза бывшего учётчика расширились так, что едва помещались в орбитах.
— Джед, тебе плохо? Не пугай меня! Ты же нашёл кучу неисправностей во всех станках? Скажи, что там не так. Тут Зета нет, никто не обидится. Ну?
Гедимин мигнул.
— Я ничего не искал, — он убрал с плечу руку Кенена и озадаченно посмотрел на него. — Какие неисправности?
— Джед, не надо так шутить, — жалобно попросил командир. — Скажи, что там неправильно работает?
— Откуда мне знать? — удивился Гедимин. — Спроси Зета.
Кенен несколько секунд смотрел на него, странно искривив губы, потом махнул рукой и повёл сармата к "медицинскому" отсеку.
— Это ничего, Джед, — бормотал он, словно стараясь утешить. — Просто усталость. Ты ещё придёшь в себя. Может, цех неинтересный? Это ничего, я знаю, что тебе показать. Ты сразу оживёшь, как это увидишь. Сразу начнёшь ругаться, хватать всё руками... Подожди пару дней, атомщик...
Гедимин остановился.
— Не называй меня атомщиком, — попросил он, тщетно пытаясь вспомнить схему активной зоны того реактора, который питал энергией базу "Маккензи". Кенен вздрогнул, испуганно замигал.
— Х-хорошо, Джед. Хорошо. Как тогда?..
— Ремонтник, — пожал плечами сармат. — Надеюсь, на это я ещё гожусь.
