Незадолго до рассвета Елена увидела сон.
Ей приснился какой-то странный город — похожий на Венецию и одновременно -на какой то восточный град из сказок.
В нем шел карнавал — веселье, вино, нарядные дамы и кавалеры, салюты, фейерверки, конфетти, серпантин летящий из хлопушек. Веселящаяся толпа в масках — у кого-то классические итальянские баутты, у кого-то — маски дель арте с длинным носами, у кого-то — звериные головы, сделанные так искусно что невольно всплывали в памяти сказк об оборотнях — всех этих луп-гару и чуть ли не о Жеводанском звере. Иные даже прицепили сзади хвосты — лисьи и волчьи.
Играла музыка, ряженые прыгали и танцевали, фонтаны били выше крыш домов, подсвеченные яркими огнями...
Проснувшись Елена тут же позвонила в колокольчик.
Быстро оделась с помощью камеристки вышла в гостиную.
Та надо сказать производила странное впечатление — здесь были и удобные кресла, и низкие столики в стиле английского ампира и тяжелый сервант. А самое большое место занимал большой стол с ножками в форме львиных лап и с множеством выдвижных ящиков, ручки которых были сделаны из серебра.
Лакей принес чай в старинном чайничке; с изображением тонкой кистью — танцующие на ажурном мосту необычайно красивой китаянки в синих и алых одеждах с высокими прическами, держащими в руках изящные жезлы и веера; под ногами девушек низвергается с горной круч водопад.
— Налить вам ваше высочество покрепче?..
Вспомнилось отчего-то из истории -царица Екатерина, владычица всея Руси чай не любила и пила крепчайший кофий -как теперь говорят — кофе...
А вот она привыкла к чаю — в Британии любят чай.
Допив, оглядела зачем-то гостиную.
Дорогие обивочные ткани, по стенам, бархат, помпоны; полы устилали ковры редкой
работы. Бюро времен Павла I, изящные канделябры, табуреты из позолоченного дерева с сиденьями, обтянутыми красной кожей.
Картины на стенах, кисти разных художников: уже старые с сеточкой кракелюр.
Тут и натюрморты из роскошных цветов и фруктов, охотничьи — она даже кажется узнала
Вильяма Ван Аелста и какой-то классический "завтрак" Петера Класса
(Елена не знала что это все — стараниями господина Грузинского собрано в усадьбах здешних помещиков)
Одну стену занимали изображали государей Российских. Вот родоначальник и первый князь общерусский Рюрик — похожий не на монарха а на бородатого разбойника (которым впрочем и был — как всякий норманнский конунг)
Вот усач в алом плаще, с огромным мечом у пояса и с таким же большим крестом в руках.
Это князь Владимир — тот, что крестил Русь и сбросил идолов в Днепр... А еще подсказала память изнасиловал княжну Полоцкую Рогнеду на глазах у отца ее и братьев -прежде чем умертвить тех. А затем взял в жены византийскую принцессу Анну.
А вот смахивающий на Мефистофеля в соболях Иван Грозный — у которого было семь жен — больше было только у Генриха Восьмого Английского... Михаил Романов -благодаря коему установилось правило — царь может занять трон в шестнадцать лет а сочетаться браком лишь в восемнадцать — в отличие от других поддатых. Елизавета -дщерь Петрова — славная именем отца а также блудом...
Теперь вся эта череда царей и цариц — ее история. Её История...
...Елену обряжали долго.
Перехватывали талию широким, вышитым поясом. Укладывали волосы в прическу закрытую жемчужной сеткой и закреплял гребнями, испещренным агатами и ониксами. Вокруг шеи переплелись жемчужные нити, перехваченные застежкой в виде льва из бриллиантов и рубинов, будто бы пленивших стройную шею. Одели фату с золотыми лентами.
Затем Елену облачили в длинное, стелящееся белое платье.
Когда обсуждал церемониал кто-то даже предложил для царской невесты нечто в старинном духе, — высокая кика и сарафан. Однако все же времена Алексея Михайловича канули в лету...
Елена увидела лицо свое в зеркале. Корона волос над матово-бледным овалом лица и изящно очерченным губами, на фоне тонкой и очень белая кожа — темно— аквамариновые глаза. Ее поразил собственный вид — неподвижный взгляд, мраморная бледность — даже жилы на висках не бились.
Как будто смертная тень коснулась ее.
"Встряхнись. Тебя выдают сегодня за Царя. Ты мечтала об этом.. Ты любишь его в конце концов."
Затем пришел черед заранее отобранных украшений. Выбирала она их — те что оденет на свадьбу и коронацию -долго и старательно.
В хранилище Эрмитажа ее глазам предстали удивительной красоты броши и диадемы, выполненные из драгоценных камней, работы прославленных мастеров прошлого века. Лазурные аквамарины, небесно-синие сапфиры, фиалковые аметисты и кроваво красные альмандины, оправленные в золото и усыпанные россыпью небольших искрящихся бриллиантов, виртуозные оправы, созданные для каждого камня особо... Были и предметы из сокровищницы правителя Индии великого Могола Шах-Джахана -легендарного строителя Тадж-Махала. Индийские ювелиры создали удивительные вещи — искусно инкрустированные самоцветами, их шедевры декорированные яркой цветной эмалью, усыпанными алмазами из знаменитой Голконды и цейлонскими сапфирами. Однако больше всего ей понравился "Большой Букет" — где листья были выложены изумрудами а цветы — алмазами, самый красивый из которых, розово-сиреневого оттенка, вставлен в сквозную оправу, чтобы лучше играть на свету. Его Елена и выбрала Затем наступил черед фамильных драгоценностей семьи д'Орлеанс — драгоценностям французских королей и королев... А и немного их осталось от прежнего версальского великолепия -подумалось ей. Сколько сгинуло по карманам революционеров -чья жадность к золоту уступала лишь жадности до крови, сколько было расточено на войны иные забавы...Сапфиры на золоте и платине -середины прошлого века работа.
Подвеску из квадратных рубинов, двух изумрудов и грушевидной жемчужины.
Еще изумруд в перстне -кабошон... Удивительное кольцо принадлежавшее последней из Тюдоров — королеве Елизавете I. Оно было выполнено из золота девяносто второй пробы, украшена мелкими плоскогранными рубинами и бриллиантами, голубым жемчугом, а также отделано эмалью. Кольцо таило в себе секрет — подняв верхнюю пластинку можно было увидеть две крошечных миниатюры — портреты самой королевы Елизаветы и ее матери, несчастной Анны Болейн. Кольцо как она помнила было подарком Луи-Бонапарта к коронации императрицы Евгении — от тогда еще союзной Англии. Семья лишившегося трона "племянника своего дядюшки" распродавала содержимое своих шкатулок на аукционе — и отец купил ей на шестнадцатилетие сей раритет — вполне приличествующий юной английской леди подарок.
Последним было кольцо-печатка -старого истертого бледного золота с лилией выложенной из рубинов, взятых из эфеса меча Саладина захваченного среди трофеев ее
предком — Людовиком Святым. Самая старая реликвия... Его она не надела — это совсем для другого...
Как будто ничего не упустила. В дверях появился Оболенский-Нелединский
— Идемте, Елена Филипповна. В храме все готово. Причт свечи возжег. .Архимандрит уже расставляет певчих.
...А потом они с Георгием сошли по крыльцу, вступая на ковер — он в негнущейся
парче усаженной крупными, грубо ограненными камням "яхонтами и лалами" -вспомнила она старинные слова. Она — в белой кисее.
Они вышли на слепящее Солнце.. С колоколен собора лился мед
свадебных перезвонов. Две фрейлины несли за ней горностаевую
накидку -еще свернутую. А вперед пожилая черница -игуменья несла икону -древний темный от времени образ в таком же старинном окладе — в скани и морозных узорах.
Образ Михаила -Архангела — по преданию им благословляли его предка Михаила Федоровича Романова во время его свадьбы...
* * *
Георгий мысленно вздохнул — бармы и парчовый балахон довольно таки сильно сковывали движения, давили на плечи...
Словно бы усталость давила — сегодняшней свадьбе он и в самом деле отдал много сил...
Что поделать — он ведь хотел не просто свадьбы царя -но Царской свадьбы.
И такое дело не могло обойтись без царского же догляда.
Нет — разуется церемониал разрабатывался как положено Церемониймейстерской частью Министерством двора. Однако без его участия дела толком не осилили (как впрочем почти всегда бывало на его память).
Изначально Георгий отдал распоряжение — чтобы церемония была пышной и необычной. Увы -под необычностью дворцовые важные чины понимали грубую помпезность в духе турецких султанов а пышность в их глазах определялась похоже потраченными деньгами.
Чего только не было в тех планах! Шествие конных рыцарей в цветах Орлеанского дома. Золоченые кареты. Фейерверк на сотни тысяч рублей. Строительство особого маленького деревянного дворца для новобрачных который затем предполагалось разобрать и зачем то сжечь.
Еще церемониймейстеры предложили собрать по примеру Анны Иоанновны представителей областей народов России -дабы те прошли шествием перед августейшей четой -в своих костюмах со своим песнями и танцами...
И расходы... Боже милостивый!!!
В огорчении Георгий даже обратился к Танееву — может быть художники и театральные режиссеры окажутся способнее придворных деятелей. Увы — там тоже не нашлось способных удовлетворить взыскательный вкус молодого монарха. Они захотели строить деревянный амфитеатр где дать представление, а также воздвигнуть деревянные дворцы -точнее уже декорации на месте великокняжеских хором — но их образцу. Всего на три миллиона золотом. А еще помощник директора Петербургского Синодального училища Александр Кастальский собрался даже написать к свадьбе Георгия и Елены оперу на какой то совершенно невероятный сюжет — о любви древнего славянского князя к прекрасной гречанке из Тавриды — у нее не было даже либретто -лишь наброски однако . (Отказали конечно — оперу за три месяца?)
Однако так ли иначе — сейчас он ведет свою невесту под руку к алтарю — а все прочее неважно.
....
* * *
Елена замерла — перед ней паперть собора. А над головой -позолоченный пологий купол , напоминающий богатырский шлем. Сверху — ажурный крест из золоченой меди.
А под ним — белокаменные резные фигуры святых, среди которых она выделила взглядом страстотерпцев князей Борис и Глеб, причудливые растения, фигуры фантастических зверей и птиц — настоящая сказка в камне
Храм как она помнила был возведен князем Всеволодом Большое гнездо -прозванным так за его многодетность — у него было двенадцать детей.
Белое платье невесты мело подолом по коврам устлавшим площадь и крыльцо. Они вошли в собор. Они с Георгием перекрестились и поклонились на иконостас.
Любуясь многочисленными узорами на фасадах храма, она ожидала, что и внутри
встретит подобное убранство. Однако, внутренняя
обстановка храма была лаконична и скромна.
Фрески в нежных полутонах — светло-зеленых и голубых,
зеленовато-желтых и синевато-серых. Лики апостолов строгой красоты, смотрели на нее с вышины.
В главном своде под хорами фигуры апостолов-судей на престолах сцены рая: трубящие ангелы и апостол Петр, ведущий в рай святых жен, Мария Магдалина; Богоматерь на престоле; Авраам, Исаак и Иаков, а также Благоразумный разбойник.
Пространство нефа было наполнено воздухом и светом, и все пронизано торжественным спокойствием и умиротворенностью... буквально дух захватывало от великолепия древней церковной живописи.
Священники в тяжелых златотканных ризах речитативом читали псалмы Давида,
"Живый в помощи Вышняго", и Великую Ектенью из Нагорной проповеди.
Приглашенные построились по обе стороны прохода.
Их было немного — человек пятьдесят -самые близкие. Хотя так если подумать и должно быть: свадьба -даже свадьба монарха — это семейное торжество и быть на ней надлежит лишь своим.
Среди гостей было лишь два посторонних — фотограф Иваницкий со своей камерой и набором объективов и живописец Серов -ему поручено запечатлеть церемонию на полотне.
Дядья Георгия, — Александровичи и Николаевичи с супругами и детьми, цесаревич Михаил. Рядом с вдовствующей государыней -отец -то есть его королевское высочество принц Шарль-Луи Орлеанский.
Иноземные гости... Карл I — государь Португалии, Анголы, Гвинеи — с красно -зелено-фиолетовой кавалерией соединенных орденов Сант-Яго, Христа и св. Бенедикта Ависского — и знаками многих других наград. Муж сестры Амели -та увы не приехала -нездорова.
Елена скользнула взглядом по пышноусому лицу — со своей плотной фигурой и белесыми волосами деверь скорее напоминал немецкого или английского буржуа нежели иберийского идальго. Отчего то глаза ее задержались на только вчера врученном королю Георгием ордене Белого Орла...
Вот на правах деда и бабки жениха -монархи Дании — король Кристиан IX с супругой -королевой Луизой. И всех орденов государь Кристиан надел лишь звезду св. Андрея Первозванного. Рядом -его сын -король Греции Георг I— тезка её все еще жениха под руку с молодящейся королевой эллинов -Ольгой Константиновной, — тетушкой Георгия и стало быть и ее тоже...
А справа от датской монаршей четы — член Испанского Королевского дома — герцог Пальма-де-Майоркский Хуан— ее мать не приехала отговорившись нездоровьем. Сердца Елены коснулась мгновенная грусть — мама так не смогла принять перемены веры дочери.
"Я буду молиться за твое счастье, твоего супруга и твою душу" — так завершалось короткое письмо, переданное ей в собственные руки доном Хуаном...
И они -двое — что, казалось, плыли по воздуху над мозаичным полом — он в древнем наряде, она в белоснежном атласе и бархате, струящихся легкой вьюгой.
Она видела как играют в свете мириада свечей грубые, старой шлифовки каменья на его собольей, царской шапке. Красные сапоги ступали почти бесшумно. Сапоги пурпурного окраса -как у византийских императоров. Последнего византийского императора Константина Палеолога турки изрубили так, что опознать его смогли только по царским сапогам... После этого Константинополь уже наверное навеки стал Стамбулом...
Она чуть тряхнула головой, отгоняя жутковатую ассоциацию — видение.
Владимирский архиерей поднял руки жестом библейского патриарха со старой миниатюры. Синяя златотканная сутана -то есть ряса (православные падре -то ест batiuschk'i не носят сутан -они носят рясы) перехваченная муаровым розовым
мафорием переливался лазурным крылом бабочки.
Панагия, украшенная аметистами, тускло отсвечивала цветными огоньками. Крест на серебряной цепке — большой — дюймов двенадцать. На каждой поперечине креста с обеих сторон были изображены святых, с серебряными нимбами. Их фигуры выделялись на золотом фоне, выгравированные линии были заполнены черной эмалью. Это был древний византийский крест -мощевик; века седьмого — привезенный из Киева митрополитом Сильвестром— Бог весть какими путями пришедший на Русь и Бог весть как сохраненный от рук грабителей и мародеров всех бесчисленных войн.
Он казался ей и в самом деле каким -то древним первосвященником явившимся из глубин веков для того, чтоб обвенчать их.
— Смертию смерть поправ... жизнедавче... человеколюбче... -доносилось до нее
Елену словно невидимая рука толкнула— и она перекрестилась — троеперстно.
— Честнейшую Херувим... и славнейшую без сравнения Серафим...
Их подвели к аналою. Елена не слышала голосов и невнятно доносилась речь
Священника. Отец Феогност произносил предвенчальную молитву, затем трижды
прочитал "Отче наш", и "Богородицу". Елена замерла, слушая затверженные недавно а теперь как будто знакомые с детства слова.
- Богородице Дево, радуйся, благодатная Марие, Господь с Тобою...
благословенна Ты в женах, и благословен плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших... аминь...
И хор из трех десятков певчих -детей— семинаристов и двух десятков дородных монахов возглашает,
— Исаия, ликуй! ..И вы, дщери Иерусалимския!.. И вы, дщери Иеффая!..
И отец Феогност стоит, воздымая руки, седовласый, напряженный а после возглашает зычно на весь собор святые слова соединяющие людей именем Творца
Он только что не сиял от гордости — пусть сейчас во Владимире три митрополита и заслуженные епископы с архиепископами — но таинство брака -брака Императора Всероссийского! -должно совершать именно ему.
— Венчается раб Божий Георгий рабе Божией Елене...
-Кольцо -обычное золотое обручальное -уже на ее руке.
— Венчается раба Божия Елена рабу Божию...
Кольцо... Она сама должна надеть ему кольцо — а руки дрожат. Георгий стоит перед ней, облаченный в свой сияющий, парчовый наряд, и меховую шапку что блестит драгоценными каменьями.
Государь...
И Елена, глядя прямо в глаза Георгию, надела на его палец кольцо короля-крестоносца -оно охватывает палец как будто делалось для него.
Священник, что держал над ними венцы явно волновался — руки его дрожали...
-Венчается раба Божия Елена рабу Божию Георгию...
Они направились к аналою. Отец Феогност осенил их крестным знамением.
Вот он, золотой, сверкающий, старый, венец над ними...
Толпа гостей крестится. Императрица-мать, дядья и племянники Георгия, с ним их жены, чада и домочадцы...
А еще -за стенами собора — простой народ.
Они сейчас молятся за неё и за Царя — и сейчас их мозолистые руки творят крестное знамение, троеперстие во имя Троицы Единосущной. Сейчас по всей России -за вычетом может самых глухих "medvezjih" углов народ молится за нее — а может поднимает чарку во здравие молодых... Она представила этот "народ" — сельские священники в бедных бревенчатых храмах; офицеры и солдаты в провинциальных полках; бородатые лавичники -ой — лавочники! — в сапогах-бутылках, мужики в армяках и гимназистки...
Отец Феогност беспрерывно крестил их, словно боясь, что они
останутся хоть на миг без защиты знаменья, без осеняющего крыла Божия.
— Гряди, голубица!.. — тоненько, торжественно, медленно поют певчие...
"О Георгий, вот я и Твоя жена. Вот и повенчал нас Господь.. Все сделалось само. Как? Нам этого теперь уже никогда не понять."
Он склонился к ней и его губы коснулись её щеки...
— Исайя, ликуй! — торжествующе запел хор — грянув словно с небес. Гости закрестились.
-Гряди, Голубица!!
Она не помнила толком как вышла из храма — твердо запомнилась лишь его рука в жесткой парче твердо держащая ее за локоть.
А под светом солнца на нее накатило густое гуденье медного баса -ударили в колокола...
И волны густого тяжелого звона накатывали, плыли сияющим облаком, вызывая ощущение счастья и благоговение...
* * *
Дальше было возвращение к губернаторскому особняку, где в огромном шатре их ждали накрытые к пиршеству столы...
Оркестр Мариинского театра заиграл полонез. А гости, сели за столы, залах, и под нежные порхающие звуки принялись уплетать зернистую икру, тарталетки, заливные, салаты, жареные лангусты, ризотто с белыми трюфелями мороженое, пить из
хрустальных бокалов вино столетней выдержки, желая венценосной паре долгих лет жизни и любви. Было много цветов — темно-пурпурные и черные орхидеи, белые гвоздки, маргаритки — в таком изобилии, что дух захватывало -два вагона цветов в бадьях оцинкованной жести с водой доставили из Москвы. (Это не считая полевых цветов и цветов из палисадников горожан пошедших на украшения улиц и убравших центр Владимира растений из усадебных оранжерей)
Фрукты в вазах — яблоки, сливы, виноград и ананасы...
Для новобрачной были приготовлены особые блюда — французской старой аристократической кухни: королевский суп -курятина на молоке, с толчеными орехами, цыплята "кок-о-вин", с гарниром из томленного в духовом шкафу гороха, бараньи отбивные под соусом а на десерт "омлет-суфле".
Запивая это все охлажденным фруктово-ягодным компотом, Елена думала что отныне старая жизнь закончилась.
Да — сегодня первый день новой жизни. У нее есть теперь муж.
"Муж и Царь твой. И Господин твой. И Владыка и Повелитель твой."
* * *
Еще одна служба -благодарственная — состоялась вечером в Церкви Покрова...
Стоял прекрасный день, и я навсегда запомнила белую церковь с островерхим шатром и золотыми крестами на них, блестевшими и переливавшимися на закатном
солнце. Это была древняя знаменитая церковь, сейчас известная во всем мире...
Мысли мои тогда были однако далек от горнего... Я мечтала объездить страну царицей которой стала.
Увидеть ее огромные просторы, проехав насквозь снежные леса, ковыльные степи, бесконечные реки, текущие из жарких степей к ледяному океану.
К Байкалу. В горы Алтая и Хамар-Дабана. На Ангару... На Волгу. В леса.. К Белому морю и святым Соловкам. К тигриной тайге Приморья и бамбукам Сахалина. К древним городам Туркестана и святому Арарату.
Многое -очень многое не сбылось — монарший удел -это тяжелый труд -не оставляющий времени на свои желания — если конечно царствующий понимает свой долг. Все же я не жалею — ибо взамен исполнения житейских желаний мечтаний судьба дала мне по настоящему великий Царский -путь...
Елена Филипповна, Вдовствующая Императрица Всероссийская
"Мое жизнеописание"
(Не вошло в окончательную редакцию)
* * *
