21 мая 28 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Глайдер высадил Гедимина и Иджеса на восточной окраине космодрома, напротив ряда ангаров, пустующих и сдающихся в аренду, и, развернувшись на кольцевой, снова ушёл на север. Заглянув за первый ряд ограждения, сармат увидел несколько десятков человек, собравшихся у ворот одного из строений. "ОТБОР" — крупными буквами было напечатано на вывеске, закреплённой у входа; ещё неделю назад её там не было.
— Жёваный крот... — еле слышно прошептал Иджес, глядя на толпу, и его передёрнуло. Гедимин крепко сжал его плечо.
— Тески! — удивился кто-то, оглянувшись на них. Остальные посмотрели равнодушно и уткнулись в экраны смартов. Кто-то, встав в проходе между ангарами, глазел на космодром, кто-то, постелив на пыльную дорогу пакет или припасённую подстилку, сел, скрестив ноги, и положил смарт на колено. Двое, как разглядел Гедимин, играли в бумажные карты; сармат хотел подойти и понаблюдать за старинным развлечением, но Иджес потянул его к соседнему ангару — там свободного места было больше.
Кроме Иджеса и Гедимина, здесь были только люди, и сармат чувствовал себя валуном, лежащим на озёрном мелководье. Иногда кто-то приходил, кто-то, устав стоять, перебирался на другое место, — по "воде" шла "рябь".
— Второй день, — прошептал Иджес, кивнув на закрытые ворота. — Что-то их много. Должна быть сотня. Десять из сотни пройдут отбор...
— Мне тут тоже быть незачем, — угрюмо откликнулся Гедимин, вспомнив, что его ждёт в лаборатории почти готовый урано-ирренциевый твэл. — Уймись, без списка никто не пройдёт.
Толпа зашевелилась, пропуская к воротам двухместный глайдер с открытым верхом. Невысокая самка, встав на сидение, повесила на стену табло в одну строчку, потыкала в карманный смарт, проследила за миганием букв на табло и придавила пальцем кнопку. Над окраиной космодрома прокатился громкий гудок.
— Второй день отбора на Звёздную регату! — объявила она, поднеся смарт ко рту, и у Гедимина заложило уши. — Следите за табло! Если в течение пяти минут участник не появляется, его регистрация аннулируется!
Иджес с присвистом выдохнул в респиратор. Толпа зашевелилась. Некоторые убрали смарты, кто-то даже поднялся на ноги и свернул подстилку. Табло вспыхнуло через пару минут; ещё через тридцать секунд первый участник вошёл в ангар.
— Эй, тески! — кто-то в толпе развернулся к сарматам и быстро двинулся в их сторону. Гедимин настороженно сощурился, но тут же узнал голос и прихрамывающую походку.
— Билл Томсон?
— Тебя знают, Билли, — хмыкнула, догнав его, бритая налысо самка. Если бы не густая шерсть на бровях, Гедимин принял бы её за сулиса — такого, коренастого, с правильным человеческим телосложением, но всё же сулиса.
— А вот меня никто не помнит, — вздохнула она, смерив сарматов любопытным взглядом. — Джед Кларк? Устранитель потопа?
Гедимин мигнул.
— Идёшь? — Билл кивнул в сторону ангара. В руках у него был небольшой шар, обёрнутый ветошью и засунутый в мятый пакет. Очертания дрона угадывались, но с трудом.
— Иджес идёт, — Гедимин тронул сармата за плечо. Тот смотрел на людей, настороженно щурясь.
— А, вот кому достался дрон, — Билл дружески покивал Иджесу и повернулся к ангару. — Никогда не соревновался с теском. В мирное время, я имею в виду. Так-то вы хорошие пилоты.
— Меня ещё, может, не примут, — буркнул Иджес. — Тут сто человек. Зачем им тески?
— Я бы принял, — пожал плечами Билл. — Всех. Из этой галактики, из той... Тут не так много хороших пилотов. Я, например, дрянной.
— Ну хватит, Билли! — самка бросила на него сердитый взгляд. — Ты не хуже половины здесь собравшихся. И вообще — твоё место на флиппере!
Человек криво усмехнулся и переступил с ноги на ногу; его ощутимо качнуло.
— Не в этом десятилетии.
Ангар загудел. "Иджес Норд" — высветилось на табло, и сармат, едва заметно вздрогнув, двинулся к воротам. Гедимин отошёл в сторону — теперь можно было не торчать среди растущей толпы.
— А сам что не пошёл? — Билл Томсон, несмотря на хромоту, догнал его через пару секунд и с любопытством посмотрел ему в лицо снизу вверх. Разница в росте, по-видимому, его не смущала.
— Не люблю гонки, — буркнул сармат, глядя на закрытые ворота ангара. На секунду он задержал взгляд на зрачках человека, и того передёрнуло, — смелость смелостью, а смотреть сармату в глаза мало у кого получалось. "А вот Конар мог," — промелькнуло в мозгу Гедимина. "И Вольт тоже."
— А он, похоже, любит, — человек кивнул на закрытый ангар. — Азартный парень?
Гедимин угрюмо кивнул.
— Очень, — он по старой памяти потёр ладонь, на которой, если снять перчатку, ещё виден был тонкий шрам. Он постепенно стирался — регенерация шла, рубцы рассасывались, поверх ложились новые...
Ангар загудел. На табло высветилось новое имя, и один из участников двинулся к открывающимся воротам. Гедимин помахал Иджесу, но тот и так уже шёл к сармату, — не заметить его было трудно.
— Взяли? — спросил Билл, переводя взгляд на притихшего механика. Тот молча кивнул. Гедимин хлопнул его по плечу и облегчённо вздохнул — одной проблемой стало меньше, оставалось пережить регату.
— Удачи, теск, — Билл, отойдя на пару шагов, вскинул кулак и скрылся в толпе вместе с самкой, похожей на сулиса.
— Я в окончательных списках, — прошептал Иджес, оглянувшись на людей, и потянул Гедимина к шоссе. — Теперь идём. Тебе помощь нужна, так? Я сегодня весь день свободен.
Гедимин отмахнулся.
— Лучше смени Амоса. Он опять на посту круглые сутки. А излучение там слабее.
27 мая 28 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
"Итак, кеззий в пропорции один к ста — это слишком много," — Гедимин, отключив генератор защитного поля, поднялся на ноги и досадливо сощурился на слипшийся комок стержней. "А один к тысяче — слишком мало."
Очередной эксперимент окончился ничем — твэл, "отгоревший" непрерывно трое суток, при выводе в пульсирующий режим вздулся изнутри и, поплавив оболочки, слипся намертво. Ипроновый стержень, упавший внутрь комка, разбил его и не дал ирренцию растечься лужицей, но для повторных испытаний твэл уже был непригоден.
"Надо что-то среднее," — сармат озадаченно смотрел на обломки. "Один к пяти сотням? Как же трудно без Константина..."
Когда он, вылив на палубу в лаборатории канистру меи, с остатками твэла в руках выбрался из отсека, в наушниках послышался недовольный голос Кенена. Сармат приостановился, решив, что командир базы говорит с ним, но нет — Маккензи снова забыл переключить коммутатор.
— Айзек, ты так это расписываешь, будто я там сношаюсь с десятком "макак". Это обычная купальня с благовониями. Хочешь, я куплю их и принесу в душевую?
Что ответил Айзек, Гедимин не слышал, но Кенен сердито фыркнул.
— Нет ничего противозаконного в массаже. Нет, правда, — ты будто ждёшь, что я приведу сюда стаю полукровок!
Гедимин ухмыльнулся, но тут же посерьёзнел и щёлкнул коммутатором.
— Айзек, что у вас там? Опять нужны детали для АЭС?
В наушниках раздался раздражённый вздох.
— Джед! В чужой разговор вмешиваться невежливо. Айзек, твои фильтры уже заказаны. Все восемьсот комплектов. Я что, виноват в каждой транспортной задержке?!
— Фильтры? — Гедимин тронул пальцем коммутатор, переводя канал на Айзека. — Респираторные фильтры? Что с ними?
— Да ничего страшного, атомщик, — отозвался недовольный Айзек. — Заказ действительно сделан — и в самом деле где-то застрял. Но... ты в курсе, что эта полумартышка еженедельно ходит в "Сю"?
Гедимин что-то промычал. Он догадывался, что Кенен своим привычкам не изменяет, но куда и как часто ходит — ремонтника это никогда не интересовало. Айзек фыркнул.
— Тридцать койнов в неделю, атомщик. Не считая затрат на его одежду. Нам что, больше некуда деньги потратить? Сколько раз я просил подключить нас к информаторию?
Теперь фыркнул Кенен.
— Информаторий! Знаешь, сколько стоит разрешение? А абонентская плата? Это Луна, тески, Луна, а не Земля, — тут не прицепишься к мимолетящему спутнику!
Гедимин задумчиво сощурился в потолок. "Спутник на экваторе... А ведь можно на него выйти. Поймать в сигма-луч... Во времена "Гекаты" это никак не фиксировалось. Интересно, многое ли поменялось..."
— Тихо! — вскрикнул вдруг Кенен, и сармат услышал в наушниках громкое дребезжание, а потом щелчок отключающегося коммутатора. Гедимин вздрогнул. "Авария?!"
Он добрался до реакторного отсека раньше, чем понял, что все сирены молчат, и наручный дозиметр не показывает ничего угрожающего.
— Джед, — голос Кенена, вышедшего на связь, был сух и деловит. — На космодроме форсмажор. Готовься к вылету. Через четверть часа у главного шлюза.
...Когда они, миновав кордоны, вошли под непрозрачный купол защитного поля, выстроенный на южной окраине космодрома, Гедимин, не удержавшись, негромко присвистнул. Перед ними, дымясь и посвечивая холодной зеленью, лежал "Койот" с развороченным правым бортом. Взрыв снёс обшивку и выворотил наружу генераторный отсек, — полосы обмотки торчали из пробоины. "Слева тоже дырка," — подумал Гедимин, глядя на них. "Генераторы разрушены. А вот турбины могли уцелеть."
— На дозиметрию! — гаркнул Кенен, прикрывая лицо тёмным щитком. — Джед, Фланн, вперёд! Бригаде — оставаться на местах! Тут ни черта не сделать без дезактивации!
Это Гедимин понял безо всякой дозиметрии — ирренций, впитавшийся в борта, заливал зеленоватым светом площадку и заставлял защитное поле идти волнами. "Без "Гельта" не обошлось," — определил сармат, чувствуя, как под рёбрами растекается холод. "Лиск?"
— Парни, шевелитесь! — раздался в наушниках недовольный голос Кенена. — Второй корабль сам себя не проверит!
"Второй?" — Гедимин заглянул в сквозную пробоину и увидел на той стороне ещё один "Койот", почти порванный пополам. Его ударило в брюхо, в область антиграва. Увидев сеть трещин на обшивке в центральной части, сармат вполголоса помянул про себя ядро Сатурна. Проломы сочились, наружу валил пар, — если первый корабль отделался генераторами, второй потерял реактор и годился в лучшем случае на металлолом.
— Реактор разрушен, — сказал Гедимин в коммутатор. — Этот "Койот" негоден.
— Представь себе, я в курсе, — отозвался сердитый Кенен. — Дозиметрия и дезактивация — ваша задача на сегодня.
— Ошмётки реактора дезактивировать бесполезно, — Гедимин недобро сузил глаза. — Есть оборудование для вывоза?
Коммутатор, щёлкнув, отключился. Гедимин, переглянувшись с Фланном, обошёл "Койот" по кругу и приблизился ко второму спрингеру. Вакуум не задерживал излучение — реактор отчаянно "фонил", и, когда сармат выставил между кораблями защитное поле, оно вмиг покрылось чёрными пятнами. Поверх них тянулись зелёные волнистые полосы — оба корабля пострадали от ирренциевых ракет, и дезактивацию надо было проводить срочно, пока синтез не "съел" весь металл. "И всё это — на выброс," — Гедимин вспомнил синтезирующий реактор, с трудом вырабатывающий десяток килограммов в месяц, и досадливо сощурился. "На кой я просил запрещать ирренций?!"
...Верхний слой обшивки не надо было резать — он сам крошился под рукой, и сармат не мог даже зацепиться за него когтями. Листы были наварены друг на друга с запасом — приходилось погружать в них резак дважды, а то и трижды. С носовой частью корабля разбирались трое ремонтников с плазменным инструментом — там ирренция было меньше, и сарматы не опасались, что он среагирует. Гедимин думал про себя, что реакции не было бы и в хвостовой части, — плазма никак не связана с омикрон-излучением, способным вызвать "хлопок"... но речь шла об ирренции, и сармат ни в чём не был уверен.
Корма отвалилась от реакторного отсека, дымясь и разбрызгивая остатки воды. Фланн, заткнув пробоины защитным полем, подключил насосы к остаткам реактора. Едва вода хлынула в цистерну, закреплённую на выходе, в наушниках заверещало, а цистерна замигала сигнальными огнями, — топливо внутри полурасплавленного отсека уже превратилось в бесформенный комок, и жидкость вынесла наружу его ошмётки. "Вывозить," — беззвучно прошипел Гедимин, глядя на дозиметр. "В необитаемый кратер. Сейчас же!"
Отрезанную корму подцепили два космодромных тягача; её отволокли в сторону, и к ней сбежались сарматы с распылителями меи. Ещё два тягача оттащили от реакторного отсека нос корабля.
— Джед, Фланн, оба вниз! — крикнул Кенен; Гедимин видел его — он стоял у дальнего края купола и озабоченно косился на дозиметр. — Это всё накрыть полем. Насосы пусть работают. Охлаждение на цистерну!
Гедимин, спрыгнув с обшивки, подошёл к цистерне и взглянул на термодатчики — жидкость внутри уже близка была к закипанию и на несколько процентов состояла из остатков реактора. Освободившийся тягач уже подтаскивал вторую ёмкость и установку охлаждения. Гедимин посмотрел на защитное поле — чёрных пятен почти не осталось, влитая внутрь борная кислота погасила реакцию, но прокачка воды еле-еле удерживала температуру в ошмётках реактора от взрывного роста — они грелись, но потихоньку, и можно было рассчитывать, что до утра они не проплавят площадку космодрома.
— Поле! — рявкнул Кенен. — Джед, не стой столбом!
Фланн и двое ремонтников уже растягивали над реакторным отсеком плотный экранирующий купол. Гедимин мигнул.
— На кой астероид поле?! Это надо вывозить в могильник!
В наушниках заверещало, и сармат зашипел от боли в ушах — звук был на редкость гадкий.
— Гедимин, прикрой угол! — донёсся сквозь верещание голос Фланна. — Что-то с генератором?
Сармат нехотя поднял руку. Защитное поле схлопнулось и закрыло остатки реакторного отсека, оставив снаружи трубы, ведущие к цистернам и охлаждающей установке. Гедимин положил на прицеп переносной "арктус", настроенный на непрерывную генерацию поля, проверил термодатчики (температура слегка снизилась), покосился на новый купол и недобро сощурился.
— Маккензи, местные знают, что эта штука может рвануть?
Кенен фыркнул.
— Местные не глупее тебя, Джед. Эта штука до завтра остынет, и мы потащим её в Пласкетт. На сегодня транспорта нет. Ну что там, Фланн?
— Мея на исходе, — доложил сармат. — Первый слой сформирован, теперь — до утра.
— Слышал, понял, — Кенен потыкал пальцем в клавиатуру смарта. — Выходим! На сегодня хватит. Идём мыться.
Переносная камера дезактивации у сарматов была своя; туда помещалось пятеро сарматов, и даже Гедимину не надо было сворачиваться в клубок, чтобы в неё влезть. Остатков привезённой меи хватило на очистку скафандров и инструмента; у входа в камеру Кенен спешно договаривался с космопортом о подвозе двух цистерн дезактивирующего сольвента. Гедимин, выйдя на вакуум, смотрел на отдалённый купол, прикрывающий повреждённые корабли, и недобро щурился. "Хорошо, воздуха тут нет. Если рванёт — далеко не улетит и много не разрушит..."
— Кто их так? — спросил он, дождавшись, когда Кенен договорится и выключит передатчик. — Повреждения недавние. У кого на борту есть "Гельты"?
Маккензи криво ухмыльнулся.
— А то сам не знаешь, — он слегка понизил голос. — Их перехватили на орбите Марса. Крейсер и два "Койота" сопровождения. "Койоты" дотащили до Луны. Где крейсер, не знает никто. Выжившие говорят об огромном чёрном корабле из ниоткуда.
Гедимин выдохнул сквозь стиснутые зубы.
— Взрывник... Что за крейсер? Трофейный?
Кенен кивнул.
— "Ицума-Бет". У землян они сходят за крейсера. Пропал бесследно... Мианийцы сейчас прочёсывают область исчезновения. Никаких следов, Джед. Как в вакууме растворился.
Гедимин прикусил язык, чтобы не ухмыляться слишком широко. "Линкен снова в деле. Наверное, доволен по уши. Надеюсь, "Ицума-Бет" не сильно раздолбан. Целый реактор мне пригодился бы."
— Снять щиток! — рявкнуло в наушниках, едва сармат вышел под городской купол. Напротив остановились двое патрульных, один держал считыватель.
— Идём, — дёрнул его второй. — Пустая трата времени. Все местные тески сидели на Луне, тут и проверять нечего. Это кто-то из неучтённых...
Конец его фразы утонул в гуле проезжающего тягача с тремя прицепами.
В коридоре напротив открытой двери бара стоял патрульный и подозрительно смотрел на всех, кто проходил мимо. Гедимину посветили в глаза считывателем, но останавливать не стали. Кенен, небрежно поприветствовав патрульного, прошёл в бар и направился к стойке, остальные сарматы — к освобождённому для них столу в дальнем углу. В баре было полдесятка патрульных; они, выбираясь из лабиринта между столами, сходились к стойке и своему командиру, о чём-то беседующему с Дэвидом. Тот, покосившись на Гедимина, махнул ему рукой, не отрываясь от разговора.
— Да, непременно. Как только появится. Нет, давно не видел. С тех пор, как он продал корабль.
— Чтоб его тем кораблём прихлопнуло, — пробормотал ближайший к Гедимину патрульный. — Бегай теперь за ним по городу!
— Хорошо ещё, что с Луны не убежишь, — угрюмо сказал командир, отворачиваясь от стойки. — Рано или поздно найдём. Тысяча койнов в предоплату... Небось половину уже спустил!
Он двинулся к выходу, едва не зацепив Гедимина плечом, за ним потянулся весь патруль. Сармат перевёл взгляд на Дэвида.
— Это про Винстона?
Тот бросил на стойку робота-уборщика и слегка поморщился.
— Опять возвращают корабль. Надеюсь, третий аукцион ему не разрешат.
— А с чего бы ему запрещать? — влез в разговор кто-то за ближайшим столом; в зале было тихо — все слушали, что говорят патрульные, а теперь открыл рот ещё и сармат — как тут было удержаться?
— Всё законно. Он продаёт, земляне покупают, — человек отхлебнул из кружки и громко фыркнул. — Он при них двигатель запускал? Они видели, что корабль не на ходу?
— Он на ходу, в том-то и дело, — мрачно посмотрели на него из-за соседнего стола, и Дэвид, убирая робота со стойки, согласно кивнул. — Запускается. Заряжается. Взлетает. Садится. С Винстоном на борту — как вчера со стапеля. После продажи — хоть на свалку.
Первый недоверчиво фыркнул.
— Да как же... Что-то он там делает, этот повстанец. Что, эта миссис-как-её там, — она за ним не смотрела?
— Ну да, все идиоты, один ты умный, — отозвался второй, и его стол одобрительно загудел. — На запуске с Винстоном были её пилоты. Всё, что он делает, видели. Потом его к кораблю не подпускали. Чужаки там не шлялись. Перед запуском снова всё проверили. На взлёте — авария.
Дэвид со вздохом перевёл взгляд на Гедимина.
— Пить будешь? Садись за стол. Тут ничего умного не скажут.
— "Бет" цел? — негромко спросил Гедимин. Человек кивнул.
— На штрафной площадке. Через месяц жди третьего аукциона. Запретили бы ему, что ли...
— А тебе-то что, Дэйви? — один из спорщиков, на время отвернувшись от собеседника, привстал из-за стола. — Тебе тот крейсер насильно впихнут?
За столом засмеялись.
— Опять начнут болтать, что все лунари — мошенники, — угрюмо отозвался Дэвид, придвинув к Гедимину полупустой стакан с прозрачной жидкостью. — Доказывай потом, что этот умник — землянин. Опять придёт с рекламой — выгоню в шею.
