Эльф.
Где я? Я пошевелила руками, ощутив тяжесть металла. Руки были скованы. Меня, мага высшего уровня, сковать простыми браслетами? Внутри закипела давно не испытываемая ярость. Да за кого они меня держат? Одно мгновенье на заклинание, и я буду свободна. Я призвала свою силу, но кандалы, сковывавшие руки, и не подумали распасться прахом. Наоборот, они как будто ещё больше сжались, а внутри живота резко скрутило от боли, заставив меня скорчиться на холодном, покрытом лишь грязной соломой, каменном полу. Какого...
— Что, не получается? — раздался рядом мужской голос. — Не дёргайся, ушастая, только хуже будет.
Боль, наконец, отступила, и я смогла оглядеться. Камера. Каменный мешок с узким, забранным толстой решёткой, оконцем почти под самым потолком. Железная дверь со смотровой заслонкой. Никаких нар, только куча вонючей соломы на полу. Даже в узилищах наргов условия лучше, приходилось как-то побывать. А напротив меня, у противоположной стены, сидел, звеня звеньями цепи, соединявшей браслеты кандалов, какие были и на моих руках... Человек? Зрение быстро адаптировалось к полумраку камеры, и я смогла разглядеть его во всех деталях. Действительно, круглоухий. Давненько мне не приходилось видеть хумансов, последних из них истребили ещё двадцать эонов назад, или двести лет по их исчислению. А этот спокойно сидел на полу, поджав под себя ноги, и нагло мерил меня взглядом, улыбаясь щербатой улыбкой. И... Как он меня назвал?
— Что? Ушастая? Ах ты, выкидыш болотной обезьяны, — прошипела я. Заклинание само вспыхнуло перед внутренним взором. Никто не смеет оскорблять наследницу Ветви Серебряного Листа!
— Стой! — поднял руки хуманс, но было уже поздно вымаливать прощение. Заклинание рванулось вперёд, и... Ничего не произошло. Не может быть. У меня не бывает осечек, я ведь не первокурсница столичной академии, я — магистр! А потом пришла боль...
Очнулась я от брызг холодной воды на лице. Я пошевелилась, ощущая, как грызущая боль потихоньку отпускает завязанные узлом внутренности. Нет, я ещё полежу немного...
— Живая? — сидящий рядом со мной на корточках человек отставил в сторону глиняный кувшин, и вытер ладонью мокрые губы. Он что, изо рта на меня водой брызгал? Да как он посмел? — Говорил же, не дёргайся, хуже будет. И не сверкай тут на меня глазищами. Не работают тут заклинания, — круглоухий постучал пальцем по кандалам. — А при попытке их использовать... Ну, сама уже, наверное, поняла. Или хочешь ещё раз попробовать? Я думал, эльфы поумнее будут.
— Поумнее некоторых, — просипела я, не узнав собственный голос. Ведь могла догадаться после первой попытки освободиться от оков, что здесь что-то не так. Как я вообще здесь оказалась? Провал в памяти. Просто черное пятно. Последнее, что помню — как сидела в библиотеке, изучая по настоянию матери толстенный том древней истории наргов, а там такая скукотища... Боль, терзавшая меня изнутри, наконец, отпустила, и я смогла сесть, опершись на дрожащие руки, и прислониться к шершавому камню стены. Человек сделал было движение навстречу, но увидев мои сузившиеся глаза, передумал. Ещё не хватало, помощь от какого-то грязного хуманса принимать.
— Ага, я так и понял, — хмыкнул человек, шмыгнув носом. После чего вытащил из бокового кармана странного одеяния, в которое он был одет, кусок ткани, и оглушительно в него высморкался. Фу, мерзость какая... Правильно мама говорила — все хумансы просто грязные жрахи. — Сыровато тут, вот насморк и подхватил. Не отель пять звёзд с олл-инклюзивом, это точно, — хуманс вновь улыбнулся, продемонстрировав прореху в зубах. — Ну что, знакомиться-то будем? Меня Иваном звать. Можно просто Ваня. А тебя как? Имя-то есть? Или могу звать просто ушастой, тебе подходит.
— Только попробуй, грязный круглоухий! — взвилась я, поднимаясь на ноги. Ого, а человек-то выше меня почти на полголовы, прямо гигант. Те хумансы, что я видела в детстве, были куда мельче. И такую одежду они точно не носили, если вообще плохо выделанные шкуры мёртвых животных можно было считать одеждой.
— Ну, чо сразу грязный, — буркнул хуманс. — Расистка, что ли? Попробуй тут три дня посидеть, без горячего душа и смены одежды, я на тебя посмотрю.
— Меня зовут Ольтея Нимиира Энтааро, я первая наследница Ветви Серебряного Листа, высшего клана королевства, — гордо провозгласила я, вздёрнув подбородок, и окатив хуманся презрительным взглядом. — Я магистр магии, и ты, круглоухий, должен стоять на коленях в моём присутствии!
— Точно, расистка, — вздохнул человек со странным именем Ваня. — Правду мне наставник говорил, все вы шизанутые. А я ещё ему не верил. Значит слушай сюда, как там тебя... Олька из листа. Мы сейчас в одной лодке, и меряться тут, у кого длиннее, эм-м-м..., родословная, не имеет смысла. С этими штуками, — хуманс ещё раз постучал согнутыми пальцами по широким браслетам кандалов, соединённых тяжёлой цепью, — твоя магия бессильна. И им по барабану, магистр ты, или сантехник дядя Жора. Поняла?
— Да как ты смеешь... — вновь вспыхнула я, оскорблённая до глубины души, уже примериваясь, как бы использовать цепь, чтобы врезать ею по тупой голове этого наглого до изумления круглоухого, как вдруг в железной двери камеры заскрежетал замок.
— Стой в углу и молчи, — громко прошептал человек, резво отскакивая к противоположной стене.
Я была вне себя от ярости. Ещё никто не позволял себе так со мной разговаривать! Мерзкий, вонючий, наглый... Додумать эпитеты я не успела. Дверь оглушительно заскрипела на несмазанных петлях, заставив меня поморщиться, открылась, и внутрь буквально закинули чьё-то грузное и явно бессознательное тело. Я даже не успела рассмотреть тюремщиков, не то, чтобы потребовать объяснить, по какому праву меня, высшую эльфийку, наследницу древнейшего рода, бросили в камеру с каким-то мерзким хумансом. Дверь захлопнулась, в замочной скважине провернулся ключ. Человек подскочил к двери и заорал, молотя по ней здоровенными кулачищами: — Эй, а где моя пайка? По беспределу идёшь, начальник!
Поорав ещё немного, и не дождавшись ответа, хуманс отошёл от двери, пнув её напоследок, и пробурчав что-то про голимый беспредел и про каких-то позорных волков. Наверное, что-то из их человеческого сленга. И только сейчас мне в голову пришла мысль: я как я вообще его понимаю? Человеческий язык я никогда не учила, слышала только несколько раз их лающий, грубый говор, когда в Королевский зверинец привезли последних из выживших людишек, прятавшихся в Западных горах. От наших ищеек ещё никто не уходил. Да и этот Ваня вряд ли может знать язык высших эльфов. Нет, здесь определённо что-то не так...
Человек подошёл к неподвижно лежащему телу, занимавшему своей тушей почти половину камеры, и с натугой перевернул его на спину. Великое Древо... Орк. Невозможно... Я неверяще смотрела на извечного врага всего эльфийского народа. Толстые, как столбы, руги и ноги, мощные надбровные дуги, пучок жестких волос на макушке и кончики клыков, выглядывающих из-под нижней губы. Последняя война с орками была закончена почти тысячу эонов тому назад, войско эльфов тогда разгромило столицу этих грязных дикарей, стерев её с лица земли. Всё орки, до последнего младенца, были уничтожены, даже память о этих тварях была почти стёрта, о той битве остались только отрывочные записи на староэльфийском на древних золотых пластинах королевской библиотеки, да несколько легенд. И вот я вижу его своими глазами.
— Эй, так и будешь стоять? Подай кувшин, надо привести его в себя. Нехило его отделали, уроды...
Я, все ещё находясь в шоке от всего, свалившегося мне на голову, автоматически выполнила просьбу хуманса, с трудом приподнявшего орка, и перетащившего его в угол камеры, на охапку соломы, видимо служащей здесь вместо постели. Человек взял кувшин, и плеснул в лицо орку, покрытому коркой подсохшей крови. Зеленоватой крови.
* * *
Человек.
Чёрт, тяжёлый... Я с трудом перевернул тушу на спину, с изумлением уставившись на зелёную физиономию с торчащими клыками. Орк, чтоб я так жил... Всё веселее и веселее. Сначала эта высокомерная ушастая дура, теперь орк. Не удивлюсь, если дальше появятся гном и дракон. М-да, а ему неслабо досталось. Всё лицо залито зелёной кровью, на лбу рваная рана. Видимо, парень — боец, и живьём сдаваться не желал. Меня вырубили быстрее, врасплох застали, когда я после совещания на подземную парковку спустился. Расслабился, да и на грудь принял после наконец подписанного контракта с китайцами. Хорошо наставнику, он не пьёт, и к нему невозможно подкрасться, даже когда он спит. Мне до таких вершин ещё далеко. Если эта ушастая заявляет, что она магистр, то я только-только получил мастера, татуировка школы Окуня на плече ещё чесалась. Одного я всё-таки вырубить успел, заметив скользнувшую с потолка тень, но вот остальных не заметил, пропустив оглушающее заклятье. Меня, конечно, тоже попинали, но не так, как орка. Так, рёбра помяли, да зуб выбили. Нестрашно, новый вырастет.
— Эй, так и будешь стоять? Подай кувшин, надо привести его в себя.
Эльфийка, как ни странно, приказ выполнила, подав мне кувшин, в котором осталось воды где-то на четверть. Перетащив орка, весящего, по ощущениям, под полтора центнера, в угол камеры, на кучу прелой соломы, полил на лицо водой. Живой. Орки — парни крепкие, наставник рассказывал. Он часто по молодости путешествовал по разным мирам, всякого насмотрелся. И сколько ему на самом деле лет, не знал никто. И отец, и дед помнят его таким, какой он и сейчас — сморщенный, согбенный дедок с клочковатой бородкой и пронзительными, прозрачно-голубыми глазами.
Глаза орка открылись, и я едва успел увернуться от удара мощного кулака, едва разминувшегося с моей челюстью.
— Эй, зелёный, ты чего? — отшатнулся я. — Я не враг!
Орк с трудом принял вертикальное положение, тяжело дыша и не сводя с меня взгляда глубоко посаженных глаз. Я не всякий случай отошёл на пару шагов назад, чёрт его знает, что взбредёт в голову этому здоровяку. Я и сам далеко не хиляк, но запястья орка были шире моих в два раза, я заметил по браслетам кандалов, которые были куда толще и шире моих.
— Где я? — произнёс зелёный хриплым голосом, после чего вдруг закашлялся, схватившись рукой за грудь, и сплюнул на пол сгустком тёмной крови. Похоже, лёгкие ему отбили, уроды. — И вы кто такие? — взгляд орка переместился с меня на застывшую соляным столпом эльфийку.
— Ты меня понимаешь? — осторожно спросил я.
— Разумеется, — поморщился орк, потерев челюсть. — А что, в этом есть какие-то сомнения?
Я выпучил глаза. Наставник рассказывал, что орки — ребята что надо, не дураки выпить и подраться. Но этот явно выбивался из описания, уж больно интеллигентно он изъясняется. Орк-интеллигент? Нонсенс. Да и одет он был вовсе не в шкуры, а в строгий, полувоенного образца, черный френч со стоячим воротничком, а на груди болтался какой-то медальон с выдавленными на нём странными знаками.
— Э-э-э... Нет. Уже нет.
— Тогда я надеюсь услышать ответы на заданные мною вопросы.
— Кх-м... — прокашлялся я. — Ты — в камере, — я поднял руки, продемонстрировав закованные в кандалы руки. — Я — человек, она, — я кивнул на замершую в углу ушастую, — она эльфийка.
— В логике тебе не откажешь, человек, — хмыкнул орк, поднимаясь на ноги, и разом заполняя половину объёма камеры. Ого, а ростом он точно за два метра будет, я со своими ста восьмьюдесятью сантиметрами ощущал рядом с этим странным громилой почти карликом. — Но прошу прощения, мне не следовало нарушать нормы цивилизованного общения. Позвольте представиться: Моран Кирталис, магистр общей магии, и декан Академии Ориса, к вашим услугам.
В углу раздался странный звук. Я повернул голову, и увидел изумлённые глаза эльфийки, которые, казалось, вот-вот выпадут из орбит.
— С вами всё в порядке, ларэсса? — переглянувшись со мной, учтиво спросил орк.
— Д-декан? — выдавила из себя шокированная эльфийка. — Орк — декан?
— Да, а что вас так поразило? — удивлённо приподнял брови громила. — Вы что, из... Простите меня за возможную неучтивость, лэресса, но к какому славному роду вы принадлежите, и как ваше имя?
О, опять началось... Ушастая гордо вздёрнула маленький носик и напыщенно произнесла: — Меня зовут Ольтея Нимиира Энтааро, я первая наследница Ветви Серебряного Листа, высшего клана королевства светлых эльфов!
— Понятно... — задумчиво прогудел орк.
— Эй, да что понятно-то? — не выдержал я, когда пауза слишком уж затянулась. — Мне вот лично ничего не понятно!
— Прекраснейшая Ольтея Нимиира Энтааро, — ни разу не запнувшись, ответил зелёный, не отводя задумчивого взгляда от гордо выпрямившейся эльфийки, — происходит из древнего рода эльфов. В их мире когда-то были и люди, и орки, и другие расы. Но сейчас остались только они. Остальных они истребили. И за это Содружество Миров заблокировало их мир. Эльфы слишком жестоки, высокомерны, напыщенны, и не принимают нового.
— Да как ты смеешь, образина зелёная? — вскинулась эльфийка, сжимая маленькие кулачки. — Мы — перворожденные! Мы — высшая раса, а вы просто пыль под нашими ногами!
— Вот про это я и говорил, — повернулся ко мне орк. — Они безнадёжны. И до сих пор считают, что они — перворожденные. Глупость эльфов, как и их спесь, не имеет границ.
— Ага, мне она тут тоже кричала, что я круглоухая болотная обезьяна, и что должен стоять перед ней на коленях, — подтвердил я. — Кстати, мы не знакомы. Иван Чернов, — я протянул руку орку, которую он осторожно пожал, лапища у зелёного была вдвое больше моей.
— Приятно познакомиться, Иван Чернов. Моран Кирталис, к вашим услугам. М-да, — орк поднёс поближе к глазам оковы кандалов. — Думаю, у нас всех схожая история. Кто-нибудь видел нападавших?
— Только неясные тени. И то, неуверен, что хоть в кого-то попал. Кстати, не пытайся магичить, плохо кончится. Кандалы блокируют магию. На заклятья реакция одна — дикая боль. Я вот нашей красавице говорил, но она не послушала, — ткнул я пальцем в эльфийку, на что она только фыркнула и отвернулась.
— Да, со мной было точно так же. Благодарю за предупреждение, Иван, я уже понял. Магия блокирована, это я почувствовал сразу же. И боюсь, что дело не в этих браслетах и цепях. Это просто железо, — мышцы на руках орка вздулись буграми, и натянутая, как струна, цепь, соединяющая браслеты наручников, не выдержала. Раздался звон, и цепь распалась на две половины. Ого, вот это силища! — Давно вы здесь? Они говорили, чего от нас хотят? — Моран подошёл к двери камеры, внимательно осмотрел её и поскрёб ногтем стену. После чего понюхал палец и зачем-то его лизнул. Что это с ним?
— Я уже три дня. Девчонку прямо перед тобой закинули. Никто ничего не говорил, да я и не видел никого, — я присел на корточки у стены, зябко передёрнув плечами. От стены тянуло холодом. Надо срочно отсюда выбираться, а то точно воспаление лёгких получить можно. Я-то хоть в костюме, меня повязали после деловой встречи, а вот эльфийка в одном лёгеньком платьишке. — Думаешь выбить дверь? Попробуй, может хоть у тебя получится.
— Нет, — кивнул каким-то своим мыслям орк, выколупав из стены какой-то камешек и потерев его между пальцами. — Боюсь, здесь и пещерный тролль бы не справился. Вот в чем дело, — Моран протянул ко мне палец, покрытый какой-то серебристой пылью. — Киринит. Чрезвычайно редкий минерал, настолько редкий, что встречается только в двух мирах Содружества. Природный блокатор магии. За один грамм такого можно купить дом в столице. А здесь из него стены.
Понятно. Вернее, ничего непонятно. На кой хрен мы им сдались? И ещё бы понять, кому это, им... И кажется, последние вопросы я задал вслух.
— Да, хорошие вопросы, Иван, — прогудел орк, отойдя от двери. — Будем думать.
Но подумать нам не дали. Заскрежетал замок, дверь открылась, и в камеру влетело, чуть не сбив орка с ног, ещё одно бессознательное тело. Да они что, издеваются?
Тело рухнуло на пол, дверь захлопнулась, и я опять не успел рассмотреть своих похитителей. А на полу лежал, раскинув руки и довольно причмокивая губами... Гном. От него разило таким перегаром, что глаза слезились. Похоже, этого взяли тёпленьким, на румяном лице, заросшем густой рыжей растительностью, не было ни царапины. Что ж, теперь полный комплект. Орк, эльф, гном и человек. Команда в сборе.
* * *
Гном.
Гмырхов трактирщик... Всё-таки добавляет порошок драконьего корня в эль, скотина толстая. Бороду по волоскам выщипаю, будет знать, как со мной шутки шутить... Ох, а башка-то как трещит... И почему так твёрдо и холодно? Нет, я точно не в трактире 'У пьяного дракона', там даже если перепьёшь и рухнешь под лавку, не замёрзнешь. Полы деревянные, да и трактирщик, хоть и сволочь изрядная, но камин топит жарко. Я с трудом открыл глаза, переждав взрыв в голове. Где это я... Зрение сфокусировалось не сразу, и я увидел склонившиеся надо мной физиономии. Нет, бросаю пить к гмырховой маме. Потому как надо мной стояли и явно осуждающе смотрели здоровенный орк в одежде столичного профессора, человек, постоянно шмыгающий носом, в каком-то идиотском кургузом одеянии, и эльфийка, презрительно морщившая носик. Я пошевелился, намереваясь встать, и дать в морду самому здоровому, с академии профессоров не перевариваю, тем более, орков, но почувствовал, что руки скованы наручниками. Вот это я влип...
— Как вы себя чувствуете, любезнейший? — склонился надо мною орк, и я разглядел, что в морду он уже получил и без моей помощи. Ох ты... А другие-то тоже в цепях, не только я один, только у здоровяка цепь порвана.
— Эм-м-м... Нормально. Голова трещит только, и во рту как дракон нагадил. А где я? И вы кто такие? — я решил, что хватит валяться, и поднялся на ноги. Было, конечно, хреновато с перепою, но не настолько. Бывало и похуже.
Человек усмехнулся, продемонстрировав прореху в передних зубах, и бросил косой взгляд на здоровяка-орка, достававшего своей макушкой почти до потолка. Этот, похоже, тоже от кого-то выхватил. Или это они друг друга так разрисовали? Хотя не похоже. У орка кулак, как у человека голова, пришиб бы, как крольчонка.
— Мы не знаем, где находимся, — ответил орк. — Похоже, нас всех похитили и переместили сюда, в эту камеру. Кто и зачем — неизвестно. Выбраться из камеры невозможно, так как она...
— Спокойно, профессор, — прервал я разболтавшегося орка. Чтобы маг земли из какой-то камеры не выбрался? Шутят, что ли? — Ещё ни один каземат не смог гнома удержать. Щас разберёмся...
— Нет!!! — выкрикнули в один голос человек с орком, но созданное мною заклинание Земляного Бура уже рванулось вперёд. Что за... Голова взорвалась от невыносимой боли, и я, теряя сознание, рухнул обратно на каменный пол, на этот раз показавшийся мне мягким, как пуховая перина.
* * *
Орк.
Случившееся слегка выбило меня из колеи, это да. Тени, выпрыгнувшие прямо из стен аудитории, где я только что вёл лекцию о разнице в методах обучения в различных мирах на примере воздушной магии, застали меня врасплох. Двоих я точно успел приложить Воздушным Молотом, и, судя по раздавшемуся хрусту костей, понял, что нападавшие из плоти и крови, а не фантомы или призраки. Ещё одного, просочившегося сквозь потолок, и бросившегося сверху, сжёг файерболом. А дальше только тьма...
И компания здесь собралась весьма и весьма разношёрстная. Высокомерная эльфийка, считающая всех остальных грязью под ногами, человек, и рыжий коротышка из дварфов, судя по всему, большой любитель горячительных напитков. Если попадаешь в неприятную ситуацию, прежде всего нужно оценить обстановку. И понять, кому все это выгодно. Хотели бы убить — убили бы, в этом нет никаких сомнений. Значит, от нас неизвестным похитителям что-то нужно. Но что? Выкуп? Бред. Существа, строящие стены камер из киринита, могут купить всё. Слишком мало данных для серьёзного анализа. Может, нас всех выбрали по каким-то определённым качествам? Надо провести небольшой опрос, может что и прояснится. Надо только дождаться, когда придёт в себя бородатый коротышка.
— Иван, там ещё осталась вода? — я перетащил бессознательного гнома на кучу соломы в углу камеры, явно не рассчитанной на четверых постояльцев.
— Да, немного на дне осталось, — человек протянул мне кувшин. — Но учти, больше воды нет. А сколько мы здесь ещё пробудем, неизвестно.
— Не думаю, что долго, — успокоил я человека, выливая остаток воды на голову дварфа. Тот фыркнул и замотал головой, явно приходя в себя.
— С чего такая уверенность?
— Сам посуди. Хотели бы убить — убили бы. Значит, мы им для чего-то нужны. Ради чего столько усилий? Для того, чтобы мы умерли от жажды в этой камере? Простая логика.
— Да... — Иван почесал в затылке. — Если брать за аксиому, что у этих есть вообще какая-то логика.
А вот об этом я как-то не подумал. А человек может быть и прав. Кто может обладать несметными богатствами, строить камеры для заключенных магов из киринита? То, что простого разумного сюда не посадят, было понятно с самого начала. Кто может похитить четырёх магов разных рас, и из разных миров, даже из закрытого, где обитают рассветные эльфы — родичи Ольтеи? Вывод напрашивался один, и вывод весьма неприятный. Помимо простых смертных, к которым относятся орки, люди, дварфы, тролли, те же эльфы, хотя они и считают себя бессмертными с какого-то перепугу, ещё сотни рас и народов, существовали ещё и бессмертные. Хотя, для бабочки-однодневки и человек бессмертен, тут зависит от точки восприятия. Боги. Их было немного, они редко лезли в дела разумных, занимаясь какими-то своими, непонятными простым смертным, делами, но уж если лезли... После их божественного вмешательства исчезали целые миры с миллиардами разумных существ. И последнее такое вмешательство случилось не так давно даже по меркам недолгой жизни орков. И если это дело рук кого-то из богов, то у нас проблемы. У этих сверхсущностей логика очень отличалась от общепринятой.
— Боги, как же больно-то... — простонал дварф, сжимая ладонями голову. — Что это такое было?
— Вы бы на стену посмотрели повнимательнее, прежде чем заклятьями швыряться, уважаемый, — сказал я гному, не спешившему подниматься с холодного пола.
— А что с ней не так? — гном всё-таки смог сесть, болезненно охая и вытирая рукавом выступивший на лбу, несмотря на то, что в камере было совсем не жарко, пот.
— Стены из киринита.
— Что?! — дварф, который так и не удосужился представиться, мгновенно вскочил на ноги. Похлопав себя по карманам, во множестве покрывавшим его одежду, коротышка вытащил небольшой деревянный пенал, из которого извлёк и водрузил на нос очки с толстыми линзами. Дварф приник к стене, ощупывая её дрожащими руками, и чуть ли не пробуя её на зуб. — Да вы... Да вы хоть представляете себе, сколько это всё стоит?! Мы же станем королями! Нет, императорами! — рыжий гном аж подпрыгивал от избытка чувств. — Теперь я всем покажу! Особенно этому старому гмырху Мархану!
— Слышь, рыжий, ты выберись сначала отсюда, — мрачно проговорил человек, усевшийся возле двери и вытянув длинные ноги. — Потом миллиарды делить будем.
— Да, боюсь, что у меня плохие новости, — проговорил я, тяжело вздохнув, и три пары глаз сошлись на мне. — Я пришёл к выводу, что...
— Боги, — раздался мелодичный голосок эльфийки, про которую все забыли. — Это работа богов. Не ты один умеешь сложить два и два, орк. Да все вы прекрасно говорите на языке высших эльфов, а этого не может быть априори.
Хм... А девчонка, хоть и стерва, каких мало, но мозги в её прелестной головке имеются. И с языком она точно подметила, что ещё раз убедило меня в том, что девчонка не так проста, как кажется.
— Боги? Шутите? — скептически прищурился человек. — Хотя я тоже удивился, откуда вы все русский так хорошо знаете. Думаете, их работа?
— Я очень хотел бы ошибаться, Иван, — я подошёл к дальней стене, где под потолком было расположено небольшое, узкое, забранное толстой сплошной решёткой, смотровое оконце, пропускавшее в камеру тусклый свет. Схватившись руками за решётку, подтянулся, надеясь увидеть хотя бы тюремный двор. Но увы... Стена была толщиной около десяти локтей, строители сего узилища явно не привыкли экономить на материалах, и сквозь получившийся тоннель не было видно ничего, только кусочек серого неба, на котором не было ни облачка. — Но если одни и те же выводы приходят одновременно в разные головы... — отпустив решётку, отряхнул ладони от ржавчины. Вот ещё одна странность. Киринитовые стены, за кусок камня из которой, размером с кулак, можно купить целый город со всеми жителями в столице Содружества, и ржавые решётки. — Лэресса Ольтея уже имела возможность видеть богов?
— Я — нет, — обхватила свои плечи руками эльфийка. Она явно продрогла. — Но моя мать — да. Перед тем, как ваш Совет заблокировал наш мир. Моя мать — глава Ветви Серебряного Листа, и старшая жрица Храма Эльтаруса. Он говорил с моей матерью, и оставил пророчество.
— О, начинается... — скривился гном, пытавшийся лезвием перочинного ножа, вытащенного им из одного из своих многочисленных карманов, отковырять кусок из киринитовой стены. — Страшные пророчества, и прочая дребедень. Чушь гмырхова.
— Да как ты смеешь, недомерок?! — тут же взвилась эльфийка, нацелившись ноготками в физиономию дварфа.
— Эй, уберите от меня эту драную кошку! — завопил гном, отмахиваясь от налетевшей на него девчонки. Да уж, характерец у неё просто золото. — А то я не посмотрю, что она — дама, и врежу разок по кумполу!
— Успокойтесь, лэресса! — возвысил я голос. — Не след наследнице высшего эльфийского рода уподобляться черни. Вы ведь маг, а не кухарка!
Кажется, мои слова оказали нужное воздействие, так как Ольтея отошла от взъерошенного гнома, но по-прежнему сверкая на того изумрудными глазищами. Боевая девчонка.
— Кстати, уважаемый дварф, вы так и не представились.
— Кто, я? — гном предусмотрительно отошёл подальше от эльфийки, ну, насколько это вообще возможно в такой тесной камере. — Брамбур я, сын Баргуза, из клана Двойного Молота. Но вы тоже не представились, так что нечего из себя тут строить.
Церемония знакомства повторилась. Только Ольтея не пожелала разговаривать с гномом, всё ещё яростно раздувая ноздри, и мне пришлось представить её самому.
— И что дальше? — почесал в бороде коротышка, после того, как выслушал наши с Иваном короткие истории. — Я вот ничего такого не помню. На меня никто не нападал. Ну, перебрал слегка в трактире, с кем не бывает. А очнулся уже здесь. Кстати, совсем забыл... — гном вытащил из внутреннего кармана своей куртки небольшой свёрток, в котором что-то металлически позвякивало. — Боги там, или не боги, а эти штуки на руках я таскать не желаю.
Гном развернув свёрток из тонко выделанной кожи прямо на полу, и я увидел на нём около десятка отполированных до блеска металлических стерженьков, с различными, странно изогнутыми головками.
— Эй, борода, да это же отмычки! — воскликнул человек, тоже с интересом наблюдавший за действиями дварфа. — Ты что, домушник? Или этот, как его, медвежатник? По сейфам работаешь?
— Сам ты, это самый... — буркнул рыжий коротышка, выбравший одну загогулину, и сейчас сосредоточенно ковырявшийся ею в своих наручниках. — Просто заказ клиенту не успел передать. Не явился, варгуз гмырхов. У нас Ночная Лига вполне благопристойное сообщество, не убивцы какие-нибудь, налоги в казну платят, как положено.
В тишине камеры раздался щелчок, браслеты, сковывавшие запястья гнома, распались, и звякнув, упали на пол.
— Вот, совсем другое дело, — дварф потёр запястья, и ухмыльнулся. — Они что, всерьёз думали удержать гнома такими хиленькими замками?
— Да ты мастер, Брамбур! — хлопнул по плечу довольного гнома человек. — Может, и нам подсобишь? Я бы эту цепь, конечно, тоже порвал, но зачем портить хорошую вещь?
— Ну, почему бы и не подсобить? Что я, совсем без понятия? Щас сделаем.
Через несколько минут кандалы со всех были скинуты, а гном подошёл к железной двери, внимательно её осматривая и простукивая.
— Ну что, сможешь её открыть? — с надеждой спросил человек.
— К замку не подобраться, замочная скважина только снаружи. Петли утоплены в стену, и отжать их не получится, — принялся докладывать гном. — Металл толстый, не меньше десяти дюймов железа. Без магии, или без серьёзных инструментов отсюда не выбраться.
— ... твою мать... — коротко выругался человек. — И что делать будем?
