20 марта 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Дро-он? — протянул Иджес, с сомнением глядя на Гедимина. — Атомщик, мне же с ним на регату...
— Регата двадцать девятого, — напомнил сармат, недовольно щурясь — "Давно надо было завести свои дроны, не пришлось бы выпрашивать!"
— А работы там на час, — продолжал он, глядя на Иджеса в упор. — Думаешь, не верну?
— Ты-то вернёшь, — пробормотал механик, покосившись на замаскированную нишу в переборке. — А вот "макаки"...
Они стояли у выхода из спального отсека — все свои дроны Иджес держал тут, в замаскированных выемках в переборках и палубе. Гедимин, отодвинувшись, терпеливо ждал, пока механик отодвигает его матрас, вскрывает тайник, долго в нём роется и наконец поднимается на ноги с жёлтым шаром в руках.
— Вот этот, — сказал он, глядя на механизм с нескрываемой жалостью. — Взорви его, если заметят.
Гедимин думал, что работать будет один, но у входа в цех заметил, что Иджес идёт за ним, и остановился, недовольно щурясь.
— Чего?
— Я с тобой, — твёрдо сказал Иджес, кивнув на дрон. — Буду управлять. Ты же неважный пилот...
Гедимин хмыкнул, но спорить не стал.
Через полчаса они спускались в тайный туннель. Иджес держал дрон бережно, стараясь не уронить; Гедимин сперва подумал, что он опасается срабатывания механизма самоуничтожения, но потом вспомнил, что механик всегда их так носит. Кроме заряда взрывчатки, внутри устройства был генератор маскирующего поля и сигма-сканер, снятый со скафандра Гедимина. Сармат надеялся, что взрывать прибор не придётся, — сканера было жалко, зато Иджес, увидев такую "жертву", резко успокоился и больше не вздыхал, глядя на дрон.
— Сколько сделаем заходов? — спросил Иджес, проверяя кислородные датчики. Под щитком его скафандра горел ровный жёлтый свет — радиационный фон внутри был в норме. Гедимин покосился на свои датчики — просидеть в туннеле, где не было ни молекулы воздуха, ему предстояло минимум час.
— Минимум два, — ответил он. — Включай маскировку.
Он наметил точку выхода над краем кратера Пласкетт, в полусотне километров от сторожевого поста; оборудование, установленное на центральном пике, на таком расстоянии можно было обмануть, — сармат опасался только дронов-разведчиков.
Белая точка замигала, прорезая в вакууме округлый проём, и Гедимин просунул в него руку, на секунду ощутив фантомный холод чужой галактики — перчатка, попав в межзвёздную пустоту, начала излучать тепло сильнее обычного. Второй портал он сделал с наклоном — и облегчённо вздохнул, увидев за ним плоские, прижатые к поверхности купола, наползающие друг на друга, и край гигантской голограммы — трилистника радиационной опасности, спроецированного на дно кратера.
— Выход, — отрывисто скомандовал он, оглянувшись на Иджеса. Округлое размытое пятно уже вплывало в проём. Механик не сводил с него глаз, управляя пультом на ощупь. Дрон, пройдя полметра по чужой галактике, вывалился в вакуум над кратером Пласкетт.
— Сканер, — прошептал Гедимин, отодвигаясь от портала. Иджес досадливо зашипел. Дрон ушёл вверх, выбирая удобную точку для сканирования, и сармат больше его не видел. Несколько минут прошло в напряжённом ожидании, затем Иджес стиснул пульт и выдохнул:
— Hasu!
За порталом сверкнуло что-то белесое, на долю секунды опалив сетчатку, и Гедимин, распластавшись на полу, вскинул прожигатель.
— Heta! — крикнул Иджес, выдёргивая что-то из полузакрытого портала. Оба проёма схлопнулись одновременно, и Гедимин поднялся на ноги, прижимая прожигатель к груди.
— Успел?
Иджес подбросил на ладони жёлтый дрон. На его гладкой обшивке осталось чёткое выщербленное кольцо.
"Успел," — выдохнул Гедимин, деловито сдвигая пластины брони и открывая передатчик. Карта памяти не пострадала — через пару секунд результат сканирования уже был на экране, и сарматы, наклонившись друг к другу, рассматривали трёхмерную карту. Дрон заснял только часть могильника — узкий сектор от вала до центральной горы, но в поле его зрения попало полтора десятка куполов-хранилищ, и Гедимин смотрел на них и задумчиво щурился.
— Здесь, — сказал он, тронув пальцем изображение плоского купола. Передатчик пискнул. Через несколько секунд сармат увидел координаты указанного участка, а рядом с ними — портальный код.
— Сканер — и сразу назад, — сказал Гедимин Иджесу. Тот угрюмо кивнул.
Пока Гедимин настраивал прожигатель, надеясь, что газа, выделившегося из распадающегося материала и накопившегося под куполом, всё-таки не хватит на основательный взрыв, Иджес бережно обматывал дрон защитным полем. Он оставил небольшую брешь для управления на задней поверхности, которая не должна была попасть под облучение, и ещё одну — снизу, рядом со сканером. Гедимин и сам волновался, выдержит ли не слишком надёжный механизм полёт под интенсивным омикрон-излучением. "Может, самому сходить?" — подумал он, но тут же отбросил самоубийственную мысль и склонился над прожигателем.
Едва открылся второй портал, Гедимин увидел зеленовато-белесый свет и услышал тревожный писк дозиметра — омикрон-излучение прошло сквозь два прокола и добралось до исследователей. Иджес резко выдохнул, дрон, уже подлетающий к порталу, дрогнул, но выровнялся и исчез в светящемся "окне".
— Как оно пролезло? — еле слышно прошептал механик, глядя на зеленоватый свет. Два дозиметра пищали в такт, и Гедимин не мог дождаться, когда дрон вернётся.
Едва жёлтый шар, прикрытый последним полуразрушенным слоем защитного поля, выбрался из портала, сармат захлопнул оба "окна" и повернулся к Иджесу, вскрывающему корпус дрона.
— Цела?
— Грёбаный ирренций, — прошептал механик. — Вроде цела. Давай передатчик...
Данные сканирования побежали по экрану, и Гедимин довольно сощурился, увидев обозначения урана, ирренция и кеззия. Полминуты спустя программа сформировала трёхмерную карту, и сармат вполголоса помянул размножение макак.
Под куполом не было сваленного в кучу металлолома или горок радиоактивной пыли. Там стояли выстроенные кольцами ящики из рилкара, поставленные на торец, вертикально. Каждый из них был наполнен металлической пылью — остатками стали, обеднённого урана, титаносодержащих сплавов, пропитанными ирренцием и медленно в него превращающимися.
— Жёваный крот! — выдохнул Иджес, поднося дрогнувший палец к картинке. — Атомщик, ты видел?!
— Стержни, — прошептал Гедимин, разглядывая ровные кольца контейнеров. — Ускорение синтеза...
— Вот тебе и запрещённый металл, — хмыкнул Иджес, прижимая к груди собранный, слегка помятый дрон. — У "макак" тут свои... реакторы.
— Тем проще, — буркнул Гедимин. — Не возиться с пылью.
Иджес ухмыльнулся; его веки ещё слегка дрожали, но волнение уже улеглось.
— Не забудь вернуть контейнеры, а то хватятся.
Гедимин рассеянно кивнул и протянул руку к дрону.
— Проверим другой купол, — он снова развернул карту, и Иджес, недовольно щурясь, взялся за генератор защитного поля.
— Одного тебе не хватит?
Под вторым куполом зелёный свет был тусклее, и дозиметр на руке Гедимина молчал — мощное гамма-излучение, обнаруженное дроном, через два портала почему-то не проходило. Сармат отметил этот факт в памяти, стараясь не думать о том, что исследования проводить всё равно будет некому — Хольгер, единственный, у кого это получалось, давно мёртв. "Напишу об этом "Торию"," — решил он. "Интересное свойство."
— А вот здесь всё нормально, — сказал Иджес, глядя на новое трёхмерное изображение. Радиоактивный металл, сброшенный в один из микрократеров могильника, почти не содержал ирренция — то, что там было, Гедимин списал на случайное загрязнение — и никого не заинтересовал. Его так и оставили валяться в изначальном виде и медленно разрушаться под действием внутренних процессов.
— Угу, — сармат внимательно изучал нижние края купола. "Обычные датчики движения тут сгорели бы. Но какой-нибудь незаметный сигма-сканер..." — он настороженно сощурился. "Не хотелось бы попасть на фото..."
...Пока они выбирались из кормовых отсеков, Иджес безостановочно нудел про починку дрона, но, когда Гедимин пошёл к капитанской рубке, механик не свернул в цех, а увязался за ним.
— Иди чинить дрон, — буркнул сармат, в очередной раз наткнувшись на него. — Ты же собирался.
— Успеется, — отозвался Иджес.
Кенен, увидев двоих сарматов на пороге, быстро скользнул по ним настороженным взглядом. Увиденное слегка успокоило его, и он опустился в кресло, вопросительно глядя на Гедимина.
— Что нового, Джед? Отказался от этой глупости с Пласкеттом?
Гедимин качнул головой.
Кенен слушал его, не перебивая, долго рассматривал сигма-карту "реактора" и криво ухмылялся.
— А чего ты ждал, Джед? — хмыкнул он, когда сармат замолчал. — Чтобы "макаки" так запросто отказались от серьёзного оружия? Мианийцы не могут залезть в каждую щель. Думаю, у землян уже немало ракет с ирренциевыми боеголовками. Что есть реактор — сомневаюсь, они с нашими корабельными не справились, но вот ракеты... Ракеты есть точно. Смотри, Джед, чтобы вас не прихватили. Судить не будут — шлёпнут на месте.
24 марта 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
"Tza has-su-lesh..." — беззвучно выдохнул Гедимин, наклоняясь вперёд и упираясь локтями в колени. Его тянуло свернуться клубком. Внутренности судорожно содрогались, выплёскивая в рот горькую жижу; от глотка воды сармата едва не вывернуло.
"Гравикомпенсаторы," — думал он под несмолкающий гул внутри черепа. "Гребучие кривые оси..."
Сорок минут назад он стоял, пошатываясь, на дальней площадке космодрома Микатарра, и ряд барков, ожидающих погрузки, расплывался перед глазами. Кажется, охранники смеялись над ним — почему-то замолкая, когда сармат к ним поворачивался — но сквозь грохот крови в ушах он почти ничего не слышал. До Луны он добрался, прижавшись к палубе в грузовом трюме и поминутно ожидая, что горькая жижа выплеснется в лёгкие. Её внутри оказалось неожиданно много, хотя сармат, помня о недавних перелётах, ничего с утра не ел.
На краю космодрома Кларка было пустынно — до посадки на следующий барк "Луна-Земля" оставался почти час, рейс на Юпитер недавно ушёл, и сармат мог спокойно сидеть на пустой скамейке.
Тошнота постепенно улеглась, и Гедимин попробовал встать, но тут же рухнул обратно — ограждение и огни космодрома поплыли перед глазами. "Гребучие кривые оси," — подумал сармат, прижимая ладонь к лицевому щитку. Хотелось стереть со лба холодную испарину, пока не потекло в глаза, но пальцы плохо слушались, и щиток никак не отодвигался.
"Позвать Кенена," — снова всплыла в мозгу относительно разумная мысль. "Пусть вывозит. Сам не доеду."
Он сделал маленький глоток из фляги. Горло обожгло, словно внутри была жжёнка. Внутренности вяло шевельнулись, но горечь больше не выплёскивалась. Сармат, сосредоточившись, убрал шлем, вытер дрожащей рукой пот и несколько секунд сидел под кларкским сквозняком, отдалённо напоминающим слабый земной ветер. "Макаки," — напомнил он себе, неохотно надевая шлем. "Надо быть осторожным."
— Маккензи, приём, — тихо сказал он в коммутатор и не услышал ничего, кроме гула крови. — Приём!
"С тех пор, как я сделал ему прожигатель, его не поймаешь," — недовольно сощурился Гедимин, прождав без толку несколько минут. "Опять куда-то удрал. Связаться с Иджесом..."
Он не успел переключить коммутатор — от резкого свиста над ухом дрогнула рука. Патрульный в жёлтой пехотной броне вынырнул из-за плеча и встал напротив сармата, громко и часто щёлкая языком.
— Опять?! Держись! — он прыснул Гедимину в респиратор какой-то аэрозолью. Сармат не успел отшатнуться и теперь недовольно щурился на забрызганный лицевой щиток.
— Респиратор, — с тяжёлым вздохом напомнил он, приподнимая переднюю часть шлема. — Вот теперь — лей.
Запах был резким, отдалённо знакомым; глаза против воли расширились, но гул в ушах мгновенно затих, и ограждение перестало расплываться.
— Ещё, — попросил он, выпрямляясь и убирая локти с колен, и вдохнул пахучее вещество полной грудью. — Всё, хватит.
Он надел шлем и посмотрел на патрульного в упор. Странное вещество было отчасти токсичным — неприятно раздражало слизистые, но с этим можно было смириться. "Полезная штука. Надо носить с собой. Может пригодиться."
— Медика позвать? — спросил Уриэль, с тревогой глядя на сармата. — Что-то ваш командир тебя не жалеет. Где он?
Гедимин пожал плечами.
— Мне надо идти, — пробормотал он, поднимаясь на ноги и чувствуя неприятную слабость в пальцах. "Не упасть бы..."
— Не надо, — отозвался Уриэль, надавив ему на плечи. Пневмоприводы пехотной брони не дотягивали до экзоскелетных, но заметно усиливали слабую "мартышечью" руку — Гедимин даже удивился, когда патрульному удалось посадить его обратно на скамейку.
— Я вызову глайдер и провожу тебя на базу, — сказал Уриэль, прикасаясь к передатчику. — Мне положено следить, чтобы тут был порядок. А то, что с тобой творится, — непорядок. Это вообще законно — приковать человека к обшивке?
— Человека — нет, — отозвался Гедимин, глядя на ползущий мимо космодромный тягач с двумя прицепами. — Сдохнет.
— Вот именно, — Уриэль захлопнул передатчик и повернулся к сармату. — Слушай, тебе доводилось валить экзоскелеты?
Гедимин кивнул.
— Тяжёлый экзоскелет, вроде "Шермана". Чем его лучше взять? — Уриэль придвинулся к нему. Сармат мигнул.
— Что есть? — спросил он. — Если обшивка неплотно пригнана, можно хоть куском фрила. Если плотно... граната под ноги, кинетика большого калибра...
— Брешь в обшивке, — Уриэль провёл пальцем черту по своей броне. — Это ключевое, верно? А если нет бреши? Грудная пластина чем берётся?
Гедимин пожал плечами.
— На кой её брать? — он покосился на ближайшего патрульного в жёлтом "Маршалле" — тот дежурил у терминала и постоянно разворачивался к сармату, единственному подозрительному объекту в окрестностях космодрома. — Конечности. Без рук и ног "макаки" не бегают.
Он ухмыльнулся, но тут же осёкся, запоздало вспомнив, что говорит не с сарматом. Уриэль, впрочем, не обиделся.
— Я вот думаю о плазме, — сказал он. — Плазма берёт всё. Если взять плотный узкий поток... Вы там у себя делали плазменные пушки?
Гедимин вспомнил, чем он "взял" первый свой "Шерман", и криво ухмыльнулся.
— Нет. Никто не делал. Не удержать узкий поток. Особенно в атмосфере. А тебе зачем?
Человек быстро оглянулся через плечо, сделал вид, что ищет что-то в наручном передатчике, и снова повернулся к сармату.
— Ты слышал о Взрывнике? — тихо спросил он. — Несколько десятков мирных кораблей и станций. Убивает всех. Одному, изувеченному, удалось выжить. Так вот — у Взрывника и его бандитов особая броня...
Гедимин отвёл взгляд и стиснул зубы, стараясь не выдать себя ни движением, ни звуком.
— И разрядники, и прожигатели, и кинетика, — закончил фразу Уриэль. — Я вот думаю о плазме. Плазма пробьёт любую броню. Если бы собрать пушку...
Гедимин молча смотрел на ограждение космодрома. Мимо проехали два погрузчика.
— Тебе лучше? — через пару минут молчания спросил человек. Сармат мигнул.
— Хотел позвать тебя в тир, — неловко усмехнулся Уриэль, поднимаясь с лавки. — Давно не видел, как ты стреляешь. Сейчас тихое время — все в патрулях. Через час сбегутся. Туда многие ходят на обеде. Пойдём?
Гедимин нехотя поднялся с лавки. "Вот как," — мысли текли медленно, как вязкий полуостывший расплав. "Эта "мартышка" охотится за Лиском. Рассказать ему?"
Ангар, отведённый под тир, стоял на краю огороженного пространства; его ворота были прикрыты сдвижной пластиной, но Уриэль легко отодвинул её и, убрав со стены щиток, прижал палец к появившемуся экрану. Над дверью мигнул зелёный светодиод.
— Система распознавания, — усмехнулся патрульный. — Ты проходи, пока я держу. Она считать не умеет.
Гедимин покосился на потолок — там виднелась встроенная камера.
— Распознавать тоже, — буркнул он, закрывая объектив "плевком" защитного поля и боком протискиваясь в ангар. — Просто датчик нажатий. Камера под потолком, в неё встроен считыватель.
Уриэль озадаченно хмыкнул, повертел головой, высматривая камеру, и что-то тихо пробормотал.
— А я думал — как они узнали... — расслышал Гедимин, но дальше вслушиваться не стал.
Ангар, несмотря на узкий вход, был довольно просторным. Первые три метра пространства отгораживались съёмной стойкой, дальше — через каждые пять метров — под потолком были прокинуты сдвоенные тросы. С них свисали захваты, на одном из которых болталась пластина из белого фрила с выжженными на ней концентрическими кругами. У стены, рядом со стойкой для оружия, прикрытой защитным полем, лежала ещё стопка таких пластин.
— Шериф думает, что полезно тренироваться с настоящим оружием, — сказал Уриэль, снимая со стойки тяжёлый бластер. Вдоль стен уже поднялись белесые непрозрачные щиты — система среагировала на снятие защитного поля с оружейной стойки и "прикрыла" весь ангар. Гедимин одобрительно хмыкнул — те бластеры, с которыми тут тренировались, легко пробивали непрочные фриловые перегородки.
Уриэль, протянув сармату оружие, наклонился к стопке мишеней, поднял четыре пластины, посмотрел на оставшиеся две и хмыкнул.
— Ньен! — он повернулся к Гедимину. — Сегодня его очередь пилить мишени. "Сами делайте, я их не порчу!" — так он всегда говорит. Вот и опять — ничего не сделано.
Он бросил три пластины обратно в стопку.
— Никто не проверяет? — спросил Гедимин, покосившись на ящик для использованных мишеней. Там треснувших и проплавленных пластин было много — десятка три, и они уже с трудом помещались в контейнере.
— До обеда — точно никто, — патрульный чему-то усмехнулся. — Но если к обеду мишеней не будет, — бедный Ньен!
Он взял со стойки одноручный бластер, взвесил на руке, выстрелил в забытую кем-то мишень, и она от удара в левый край провернулась вокруг оси. Гедимин недовольно сощурился.
— Надо перевесить, — сказал он, отодвигая Уриэля от стойки и отгибая складную планку, мешающую пройти. — На две точки. И дай вторую.
Первую мишень он оставил там, где она была, вторую повесил в десяти метрах от неё и нажал кнопку, приводящую захваты в движение. Они медленно поползли по тросам от стены к стене. Уриэль за его спиной выразительно хмыкнул.
— Да, такие штуки шериф тоже любит, — сказал он. — Ладно! Кто первый? Давай я, а то после тебя мне неловко.
Гедимин, кивнув, положил вручённый ему бластер на стойку. Ему здесь было не по себе вне зависимости от того, кто первым стрелял. "Зачем я сюда полез?" — думал он, глядя на Уриэля, старательно отбивающего мишеням края. Сопло его бластера всё время уходило вверх, немного выше того места, куда он, судя по недовольному бормотанию, целился.
За его спиной зашуршала сдвигаемая дверная створка; кто-то тихо вошёл и загромыхал использованными мишенями. "Ньен," — подумал Гедимин. "Даже не удивился. Тут что, каждый день сарматы?"
Пришелец прошёл мимо стрелков; громыхание послышалось слева, под стойкой с оружием, — Ньен принёс новые мишени, положил их и остановился, на несколько секунд застыв на месте. Уриэль, привычно щёлкнув предохранителем, бросил бластер на стойку и обернулся.
— А, Харри! Давай, бери бластер. Сегодня Джед пришёл, посмотришь, как он стреляет.
— Я пошёл, — буркнули в ответ, и Гедимин, узнав голос, резко развернулся к пришельцу. Это был Харольд Уотерс, одетый в жёлто-синий комбинезон волонтёра; он стоял над стопкой мишеней и смотрел на сармата в упор. Его лицо оставалось неподвижным, радужка не меняла цвет, — Гедимин никогда не мог понять, что у полукровки на уме, но сейчас сармату стало не по себе рядом с ним.
— Зря, — сказал Уриэль. — Ты не видел, как Джед стреляет. А это надо видеть. Что, много работы в мастерской?
Харольд, ничего не ответив, резко развернулся и быстро вышел из ангара.
— Вот так и знал — Ньен сам сюда не придёт, — хмыкнул Уриэль, подбирая бластер. — Не хочет на меня наткнуться. Это Харри, волонтёр из местных. Говорят, он наполовину сармат. Странный, правда?
Гедимин, ничего не ответив, развернулся к мишени и поднял бластер одной рукой. "Уводит вбок и вверх," — отметил он после первого выстрела, прошедшего чуть выше и левее намеченной цели. "Надо будет поправить."
Пробив аккуратную круглую дырку в центре дальней мишени, он перевёл взгляд на ближнюю. "Надо что-то изобразить," — мелькнуло в голове. "Хотя бы косой крест. Я такое видел в фильмах."
Под потолком ангара замигала красная лампа; вой сирены ударил по ушам, и сармат вздрогнул. Он еле успел бросить бластер — в ангар, подняв дополнительные перегородки, влетели двое экзоскелетчиков.
— Стоять! — заорал один из них. Второй молча схватил Уриэля за шиворот и крепко встряхнул.
— Опять таскаешь тесков в тир?! Майор уже в курсе, понятно?! Ты, слизь, руки за голову!
— Хей-хей, полегче! — Уриэль, вывернувшись, встал между патрульными и Гедимином, широко расставив руки. — Джед — мирный теск, нечего его пугать! Я и так еле уговорил его показать...
— Твою мать, Хадад, когда ты включишь мозги?! — патрульный в экзоскелете с резким щелчком втянул в броню выдвижные бластеры. — Уговорил он... Знаешь, как это называется? Незаконное проникновение! А что за это делают?
— Идите, идите, я сам его отведу, — понурился Хадад, искоса глядя на Гедимина. — Не шумите, ладно? Это Харри вас позвал?
Патрульные на долю секунды замялись. Гедимин недобро сузил глаза. "Sulwa! Злопамятная зверушка..."
— В общем, майор в курсе, — буркнул один из экзоскелетчиков. — А скоро и шериф узнает. Хватит игрушек, ладно? Один теск, другой теск... Тут боевые бластеры!
— Если Джед захочет, он тебя голыми руками порвёт, — фыркнул Уриэль. — Вот вечно надо прибежать, наорать... Он больше не придёт сюда. И что в этом хорошего?
Гедимин, выходя из ангара, не сразу понял, что дребезжит, — передатчик на руке патрульного или его собственное устройство связи.
— Джед, болван, во что ты опять влез?! — взвизгнул Кенен, уже не пытаясь говорить сдержанно. — Штрафы за себя сам заплатишь, я не дам ни цента!
Гедимин перевёл взгляд на Уриэля. Тот едва заметно вздрогнул. Двое экзоскелетчиков не уходили далеко — так и шли позади, сохраняя дистанцию в два метра, и держали оружие наготове.
— Меня посадят, или будет штраф? Если надо платить — давай сразу. Некогда тут рассиживать.
...Когда Гедимин с пустыми карманами выходил из участка, ярко раскрашенный флиппер уже стоял на той стороне дороги, у входа в "Сюаньхуа", и на крыльце рядом с охранником чего-то ждала женщина в белой одежде странного покроя. Увидев её, Уриэль резко погрустнел и куда-то засобирался, но не успел — движение на улице уже остановилось, и самка направилась к ним.
— Бедный Джед! — она сочувственно погладила сармата по локтю. — Ни поработать, ни отдохнуть! Ури, я просила тебя не донимать его?
Гедимин изумлённо мигнул.
— Энцелад, приём, — раздался в наушниках мрачный голос Кенена. — Иди к флипперу, я жду.
Связь отключилась и не включалась, пока Гедимин не занял место позади Кенена. Самка, придерживая за локоть погрустневшего Уриэля, помахала им вслед.
— В тир не лазить. Оружие не трогать, — процедил Кенен, глядя на дорогу. — В следующий раз на космодроме будет ждать Иджес. Тебя одного оставлять нельзя.
— Он позвал — я пошёл, — буркнул Гедимин, недовольно щурясь. — Сам говорил, чтобы я не спорил с "копами".
Кенен фыркнул.
— Джед, тебе что, каждую мелочь надо разжевать? Поднимай конспекты по земным и лунным традициям, мне за лекции не платят. Вы хоть про ирренций не болтали? Про Пласкетт ты не спрашивал?
Гедимин мигнул — только теперь он сообразил, что эта идея не так уж плоха.
— Спрошу в другой раз, — пообещал он и услышал в наушниках сдавленный хрип. "Кенена не поймёшь," — подумал он, сдерживая вздох. "То спроси, то не спрашивай..."
