Анна и змеиный царь

Убил бы, да рука не поднимается...

Женщина присела рядом на край кровати, аккуратно сняла кота.

— Сейчас я вам дам попить, сделаю пару уколов и поменяю повязку. Вам надо лежать еще долго, с вашей раной...

Ресницы мужчины опять дрогнули.

Надо...

Слабость адская... и есть хочется.

Женщина словно угадала его мысли.

— Вы немного поспите, а я как раз приготовлю покушать.

Мужчина крепко прикрыл глаза.

Где он?

Что с ним?

Что он помнит последнее?

Огонь...

Огонь, выжигающий сердце. И усилие, которым он раздвинул пласты реальности. Куда он хотел попасть?

Он и сам этого не знал. Но здесь он, видимо, в безопасности. Его чутье не улавливает ничего враждебного в словах женщины, она не представляет для него опасности. Язык ему, правда, незнаком, да и змей с ним, с языком! Потом разберемся...

А руки тем временем поднесли к его губам нечто, похожее на соломинку. Он послушно сжал ее губами, и потянул в себя воду...

Нет, не воду.

Нечто густое, кисло-сладкое... в самый раз. Прохладное, оживляющее измученные горло и язык...

Напившись, мужчина опять закрыл глаза покрепче, и отключился.

Укола антибиотиков он уже не почувствовал.

* * *

Разбудила Аню Лапка.

Кошка пришла, уселась рядом и тронула девушку за лицо. Была у нее такая привычка, за что она и получила свое имя.

Лапка и есть...

Аня насторожилась.

Стены в хрущевке были из разряда 'фанера утолщенная', поэтому легкий, на пределе слышимости, шум в соседней комнате она уловила.

— Проснулся?

Кошка посмотрела загадочными зелеными глазами, как бы говоря: 'встань и проверь'. Аня потянулась и послушалась.

Действительно, мужчина пришел в себя. Приближалась к нему Аня с заметной опаской, но...

Как можно бояться человека, на котором нагло дрыхнет кот? Разложился, раскинул лапы, и доволен по уши... паразит!

С другой стороны, кошки в людях разбираются. Собака будет лизать человеку руки, даже если этот человек поведет ее на живодерню. Кошка же, если ей однажды досталось, никогда больше нее подойдет к опасному человеку. А Анины коты все были с улицы, всем им досталось в свое время...

Аня кое-как напоила мужчину клюквенным морсом, сделала укол и принялась за перевязку.

Размотала повязку, которую наложил Петька, и остолбенела.

— Ну не твою змею?

Страшная рана выглядела так, словно ей, как минимум, неделя. Образовались островки грануляции, явно началось заживление....

Аня настороженно принюхалась.

Нет, запах тоже нормальный, гангрены или воспаления здесь нет. И — не смешно. Кому-то легче определить на вид, кому-то по анализам, Аня же, принюхавшись, могла определить, боле человек или здоров.

Запах тела больного человека необратимо меняется, становится... своеобразным, неприятным, затхлым таким...

У каждого человека это по-своему, но почувствовать можно.

Этот человек пах так же, как и на дороге. Чем-то вроде сухой травы...

Но — блин!

Регенерация! Аня коснулась лба мужчины, но высокой температуры не было. Может, тридцать восемь, больше-то вряд ли.

И что с этим делать?

А что тут сделаешь? Аккуратно поговорить с Петькой, с Чапаем, и попробовать сде5лать товарищу анализ крови?

А хватит ли?

Тут нужны углубленные исследования, очень серьезные, гистологические, может, и генетические... они все втроем не справятся.

Поговорить с самим мужчиной? Он-то обязан знать, откуда что взялось?

А если знает и делиться не захочет? Затащить его в лабораторию, пока он сопротивляться не может?

Ну, знаете... вот последнее уже точно — подлость.

А любопытство-то хуже чесотки...

Ладно. Надо перевязать его, да пойти на рынок, что ли?

Курицу купить, бульон сварить с клецками, лучше для выздоровления ничего не придумаешь.

Так Аня и поступила.

* * *

В каждом мире есть мировое зло. И иногда оно живет рядом с вами, в соседней квартире, на той же площадке, и носит гордое имя Революция Ивановна.

Аня и шага на площадку сделать не успела, как из соседской двери высунулся острый носик. Сухонькая старушка последние двадцать лет по праву была ужасом всего района. Правда, она себя считала его совестью, честью и правдой...

— Ой, Анечка! Добрый день!

— Добрый, — согласилась Аня, размышляя, не стоит ли вытащить раненного на лестницу. Вчера ночью он хорошо с проблемой разобрался...

— Я смотрю, ты поздновато вчера?

Ага, смотрю.

В окно, в дверь... окна у этой заразы выходили на обе стороны дома, поэтому неохваченным не оставался ни один шум.

— Да, так получилось...

— А труп к тебе зачем понесли?

Твою змею!

Ведь и труповозку разглядела, и ребят... интересно, номера — тоже? А, нет... Номера были грязью заляпаны, Аня вчера еще удивлялась, где ее нашли-то столько!

И что тут скажешь?

Аня недолго размышляла.

— Так кризис же, — с самым заговорщическим видом поведала она соседке.

— Кризис, а то как же...

— А мне кошек кормить надо. А трупу уже все равно...

Бабка выпучила глаза.

— Кошек? Человечиной?

— Пусть привыкают. Потом буду их на хулиганов натаскивать, чтобы сами себе пищу добывали, — поведала Аня. И удрала.

Сколько она от старой заразы натерпелась...

Из-за нее приходилось ездить к клиентам на дом, чтобы не вязаться с налоговой, из-за нее по дому прошел слух, что Аня проститутка, из-за нее по три-четыре раза в неделю приходил участковый...

А уж что Аня установила на площадке камеру.... Кстати, надо сейчас зайти в память и поменять записи. Наверняка ведь участкового опять вызовет...

Ну и пусть.

Внесем разнообразие в скучные полицейские будни. Пусть доказывает, что Аня кошаков человечинкой кормит...

Интересно, никто не заинтересуется подобной возможностью спрятать труп самой Революции?

* * *

Второй раз мужчина пришел в себя, когда стемнело.

Приоткрыл глаза, огляделся, опять застонал.... В этот раз Аню известил Димон, с мяуканьем примчавшийся на кухню. Девушка послушно отправилась в комнату.

Мужчина лежал, как и лежал, не двигаясь.

Да, спасибо производителю памперсов! Некрасиво звучит?

А вы когда-нибудь пробовали вытряхивать из дерьма тяжелое неподвижное тело? Переворачивать, перестилать постель, пролежни лечить, в которые грязь попала...

У Ани и такие клиенты были...

А тут куда как проще, пару раз в день поменял подгузник для взрослых, благо, ей в отделении с собой штук пять дали, Петька расщедрился, и дыши ровнее.

Неэстетично?

А люди — они вообще такие. Едят, пьют и в туалет ходят. Даже принцы, не то, что неизвестно какие найденыши с трассы.

Первым делом Аня опять напоила мужчину морсом Желания уснуть сразу же он в этот раз не проявлял, а потому женщина приступила к расспросам.

— Как вы? Говорить можете?

Мужчина вслушался в ее слова.

— Арешшшш лаассашша?

— Твою змею!

Вот этого варианта Аня точно не предусмотрела. Иностранец? А ведь скорее всего...

И что теперь с ним делать?

— Ду ю спик инглишь? Нет? Шпрехен зи дойч? Парле франсе?

— Верет каарлей? Инишшь аланес?

Устав перебирать варианты, Аня плюнула на это дело. И тупо ткнула в себя пальцем.

— Аня.

Потом показала на мужчину.

Тот напрягся и выдал целое предложение из шипяще-свистящих, которое Аня и под страхом смерти не повторила бы.

Блин!

— Снегирева Анна Викторовна — развести руки в стороны. — Аня, — свести руки почти в ноль, потом показать на себя. — Аня.

И опять указать на мужчину.

— Эреш.

В этот раз получилось лучше.

— Эреш?

— Эсссс...

Видимо, это значило — да. Ладно, разберемся. Пусть чуть-чуть придет в себя, а уж потом яндекс-переводчик не подведет.

Аня изобразила, как кушает ложкой, потом показала на мужчину, мол, кормить буду. Мужчина согласно прикрыл глаза.

Первую ложку бульона он съел с сомнением, вторую — уже веселее, и умял половину кастрюли, вместе со здоровущим куском курицы.

А кастрюля-то шестилитровая!

Как бы заворота кишок не было!

Наевшись, мужчина опять закрыл глаза и отключился. А Ане позвонил Петя.

* * *

— Привет, Пулеметчица!

— Привет, Петька!

— Как у тебя дела?

— Жива.

— А твой найденыш?

— Тоже жив.

— Тебе что нужно? Медикаменты какие?

— Да я куплю...

— Обращайся, если что. Мой протеже не звонил?

— Пока нет.

— Ты к нам на выходные не хочешь приехать?

— Только если вы меня сватать не будете...

— Ань, Тамарка такого никогда себе не позволит. Давай, если сможешь найденыша оставить, приезжай... Чапаев прорезался, намекает, что надо бы сообразить на троих...

— Ну, раз Чапай... Подумаю, ладно?

— Ты ориентируйся на субботу, на следующую, а там поглядим. Если что — я тебе девчушку подгоню, практикантку, присмотрит она за твоим трупом.

— Это не мой труп...

— Как скажешь. За чужим трупом она тоже присмотрит.

Аня фыркнула и дружески попрощалась с приятелем.

Да, самая крепкая дружба тянется или со школ, или с институтов. Чаще всего. Бывают и исключения, но вот у них — так. Она — крестная у старшей из Петиных девочек, у Васькиного мальчика... сама пока не обзавелась, но с друзьями она не напрягается.

И Петька, и Васька, когда женились, представили ее женам, как троюродную сестру. Дальняя родственница, все.

Со временем правда выяснилась, но ревности уже ни у кого не возникло. Какой там...

Аня и представить себе не могла, что Петьку можно поцеловать, как мужчину. Это же Петька! Это почти инцест!

Или Васька...

Ребята у нее симпатичные, ничего не скажешь, но целоваться? Или что-то большее?

Бррррр...

Телефон затрезвонил опять.

— Да?

На этот раз на другом конце провода оказалась Маринка.

— Ань, привет.

— Привет, привет...

— Ань, — Маринка не любила тянуть кота за хвост, — у меня тут Сеня твой телефон спрашивал.

— Ты дала?

— Я сказала, что у тебя спрошу.

— Вот и правильно. И не фиг.

Сеня ей не понравился и своего мнения Аня менять не собиралась. Хотя привлекателен был, гад...

Высокий, светлые волосы, хорошо вылепленное лицо, мускулы... Да и одет неплохо. Симпатичный, ничего не скажешь. Но...

Душа не лежала. Не падала и не ползла. И этим все сказано.

— Он тебе не понравился?

— Марин...

— Ань, ну правда? Ничего ж мужик...

— А мне нужно, чтобы был мужик, а не 'ничего'. С чего ты его взялась пристраивать? Что за фигня?

Марина посопела, а потом принялась сплетничать.

— Тут такое дело...

Война...

Будь прокляты те, кто ее развязал. Трижды и четырежды прокляты и они, и все потомки их до седьмого колена. А впрочем, это и без проклятия сбудется. Когда на какой-то род ложится столько боли и горя...

Вот и сейчас...

Война с Украиной (как ни называй это красивыми словами) согнала с места сотни и тысячи людей, которые двинулись в Россию, в поисках лучшей доли. И их принимали. Понимали, что от сумы, от тюрьмы, от войны — не зарекайся.

Сеня оказался из этой волны переселенцев. Они приехали с женой, с детьми, и жили первое время нормально. Только вот супруга устроилась на работу, а Сеня — никак. Потом и он нашел себе место, но жена озверела.

Нашла себе любовника, бросила бедного Сеню, и теперь он срочно искал себе жену.

— Зачем? — искренне не поняла Аня.

— Чтобы ему детей оставили.

— В смысле?

Аня удивилась еще больше.

— Ну... детей же надо кормить, водить в школу, то-се...

— Не проще няньку нанять?

— Столько он не зарабатывает.

— Да ладно! У нас по городу полно активных пенсионерок. За десятку в месяц найти кого-нибудь можно... там детям сколько?

— Третий класс и восьмой.

— Так им и нянька не нужна. У нас тут не бандитский Петербург, все спокойно. И в школу дойдут, и из школы...

— Ну, мало ли...

— И с чего ему детей отдадут?

— Он будет за них бороться!

Прозвучало откровенно пафосно. Аня фыркнула.

— А что, в суде детей не спросят? Младшего — вопрос, а старшего-то точно... могут и младшего точно спросить.

— Дети мечтают остаться с отцом, но Сеня не сможет им уделять времени и внимания...

— Знаешь, я все понимаю. Но становиться гибридом из подстилки и гувернантки? Да, еще кухарки и уборщицы... Умный мальчик, лихо сэкономить решил. Но мне настолько замуж еще не хочется.

Марина фыркнула.

— В общем, ты решительно против.

— Марин, а что я получаю? Мужика? Вот уж не бог весть какое счастье... А что взамен? Жить этот кадр где будет?

— Ну... у тебя же квартира...

— Ага. Он. Плюс отвоеванные дети. Плюс разборки с женой. Плюс все хозяйство на мне... Марин, купи козу?

Подруга поняла, и откровенно заржала.

— Ладно! Извини, что некондицию подсунуть пыталась.

— То-то же...

Подруги пошутили еще минут десять, и распрощались.

Аня отправилась в комнату к найденышу.

Эреш...

Интересное имя.

Мирское имя 'Эреш' происходит от чувашского слова 'эреш', то есть — украшение.

Это — чуваш?

Аня помотала головой и набрала в поисковике чувашей.

Тюркский народ, мирные, безобидные...

Фотографии, правда, совершенно не напоминали незнакомца. Мужчина совершенно был не тюркской внешности. Светлые волосы, ниже плеч, причем именно пепельные, редкостный такой цвет, без краски для волос фиг добьешься. Черты лица...

Своеобразные.

Высокий лоб, длинный прямой нос, тяжелый квадратный подбородок, и при этом резко выраженные скулы.

А, черт его знает! Аня в жизни ни одного чуваша не видела, может, они так и выглядят? Тогда — красивый народ...

Но так часто бывает. А этнограф и антрополог из Ани все равно паршивый...Ее учили уколы ставить и капельницы, а не определять семнадцать типов подбородка по методу Ломброзо.

Может, это чувашский язык? Тот, на котором он говорил?

Аня попробовала найти его в гугле или яндексе, нашла переводчик онлайн, и махнула рукой.

Пусть они не поймут друг друга при устном общении. Но письменно-то? Разберутся...

Вот придет человек в себя, и она попробует. Интересно же...

* * *

Мужчина открыл глаза.

Та же комната.

Кот, правда, другой. Тот был рыжий, а этот черный, с подпалинами. И смотрит надменно...

Мохнатые твари.

Кошек мужчина не слишком любил. Увидев, что гость проснулся, кот потянулся всем телом, спрыгнул, и задрав хвост, направился из комнаты. Еще и мяукал при этом.

Через пару минут в комнату зашла хозяйка кота.

— Проснулся? Отлично...

Мужчина не понял, на каком языке она говорит. И кажется...

Он потянулся внутрь, к источнику, туда, где постоянно пульсировала магическая искра. И зашипел со злости.

Источник не пересох. Нет. Но если сравнивать... Представьте себе океан — и рядом с ним деревенскую запруду. Смешно даже сравнивать.

С таким количеством силы он не сможет... да практически ничего не сможет!

Превратиться — не сможет.

Защититься — не сможет.

Леи... какие здесь леи?