Сказки моей осени

Ссылка на обновление

Первая глава

Настя вылетела из родной квартиры, грохнув напоследок дверью, и помчалась по лестницам вниз, проигнорировав лифт.

"Нервов не хватает на этих психов! — с трудом удерживая слёзы и на бегу застёгивая пуговицы на лёгком болеро, наброшенном поверх футболки, думала она. — Неужели так трудно принять друг друга, если живёте в браке уже двадцать с лишним лет и не собираетесь разводиться?! И могли бы не при дочери орать друг на друга! Хоть бы раз меня в расчёт приняли! Да и..."

На площадке первого этажа она задержалась ненадолго: надо было подтянуть джинсы, нормально завязать шнурки на кедах, поправить ремень сумочки на плече. И всё это чисто механически — глядя из подъездного окна на внутренний двор, темнеющий августовским вечером, — и стараясь успокоиться, удержать слёзы. В прозрачном, слегка запылённом стекле бледно отразилось лицо человека, который хочет выглядеть спокойно, но у него это плохо получается: губы подёргиваются в плаксивой гримаске, а растрёпанные короткие тёмные волосы... Она машинально пригладила их, приводя в порядок и в подобие причёски, и не сразу заметила, что вновь вздохнула...

Родители поссорились в очередной раз. И в её присутствии нападали друг на друга с обвинениями из-за Несбывшегося Лучшего в своей жизни, пытаясь обелить себя и облить грязью другого, заставляя дочь страдать от полного впечатления, что во всём виновата лишь одна она. А она... Дура, блин!.. Настя от вновь подступающего плача сморщилась... Она взяла — и попробовала их помирить. Мягко говоря, тут же попала под горячую руку. Грубо — под асфальтовый каток. "А чего ты хотела? Знала же!.." — всухую всхлипывая, задалась она лишним вопросом, вспоминая, как родители без паузы накинулись с обвинениями на неё. "Коза отпущения, блин..." Это было привычно и это было так... гнусно, что Настя снова сбежала, лишь бы не слышать... Ничего не слышать.

"Кого ты любишь больше? — задавали ей в детстве посторонние глупый вопрос. — Папу или маму?" И родители снисходительно смотрели, как растерянная девчушка хлопает глазами, не умея ответить. Как можно разделить родителей и любить кого-то из них больше? Но с годами всё чаще зажимала уши ладошками, едва в доме вспыхивали скандалы и стычки, в которых каждый из взрослых яростно отстаивал своё место в семье — главенствующее место, и всё больше понимала, что ответ может быть и таким бескомпромиссным: "Ни одного из них!"

Глубоко вздохнув и окончательно убедившись, что слёзы больше вроде как не напрашиваются, Настя нажала кнопку домофона и вышла. Лето. И даже сбежать в университет нельзя — подальше от этих разборок. "Наверное, если бы я умерла, они бы обрадовались и развелись!" — сердито подумала она и снова стиснула зубы, почувствовав прихлынувшие к глазам горячие слёзы. Быстрей бы закончить ещё два курса — и уехать куда-нибудь подальше...

Она быстро прошла дом, сумев даже приветливо улыбнуться идущей навстречу соседке, и повернула к остановке. Не слишком ли часто она вынужденно гуляет по городу? С другой стороны: а что делать?.. Шаги умерила, минуя небольшой сквер. Ещё пройти небольшой магазин — а там и остановка, вдоль которой так спокойно гуляется...

Агрессивный птичий крик в сквере прервал размышления и вывел из уныния. Вороны. Что это они разорались так? Настя остановилась. Надо бы идти дальше, обдумывая, как продолжать жить рядом с теми, кто на неё в спокойные дни внимания не обращает, но использует в качестве живого доказательства, вопя о своих достоинствах...

А проклятое любопытство требовало заглянуть за кусты, окружающие небольшой сквер, и узнать, что там происходит. Сквозь ветви заметила, что вороны резко слетают с деревьев на лужайку и так же резко взмывают в безопасное место. Вспомнив, как однажды спасла больного грача от ворон, едва не заклевавших его, Настя вновь вздохнула и обречённо полезла в просвет между кустами шиповника. А вдруг там котёнок? Эти бандитки и на мелочь нападают... Зашипела, сквозь зубы втянув воздух, когда шипы куста внезапно проехались по коже ниже локтя... На человека, который решил вмешаться в их развлечение, птицы сначала не обратили внимания. Хотя нет. Уже секунды спустя заорали ещё враждебней и начали летать над ней, ругаясь и... не подпуская к объекту своей агрессии.

Уже удивлённая и даже рассерженная, Настя погрозила кулаком разъярённым птицам.

— А ну цыц! Ещё и вы орать будете на меня!

И ахнула, присев, когда две птицы с резким карканьем пролетели над ней — с полным впечатлением, что вот-вот ударят своими клювами по голове!

Вскинув руки закрыться от их крепких клювов, девушка вспомнила о сумочке и, решительно взявшись за ремень, раскрутила её над головой. Птицы, всполошённо завопив, шарахнулись в стороны. Но парочка ворон продолжала атаковать густую траву возле толстого ствола берёзы. Потрясая сумочкой, как оружием, Настя подбежала к дереву. И остолбенела.

Нечто древесного цвета и размером с небольшую кошку — существо, которое сознание наотрез отказалось... идентифицировать... Оно то и дело стремительно нагибало узкую маленькую голову на длинной гибкой шее, прячась от вопящих агрессорш в траве. А при виде Насти тихонько и, показалось, жалобно взвизгнуло, закрывшись кожистыми крыльями. Девушка заворожённо шагнула вперёд. Вороны тяжеловесно расселись на ветвях — прямо над её головой — и горласто обсуждали происходящее. Насте вдруг почудилось — она понимает птиц: они ждут, что человек сам уничтожит существо, которое просто не имеет права на существование в их мире.

Но девушка, с замирающим сердцем, присела на корточки, пытаясь рассмотреть прячущегося в траве. Ни одной мысли. Просто дикое любопытство: "Неужели?!"

Когда существо поняло, что вороны больше не атакуют его, а человек помалкивает, а возможно, и вовсе ушёл, оно медленно разомкнуло крылья. На первый взгляд — у него змеиная мордочка, гладкая, в сухих чешуйках, с удлинёнными жёлтыми глазами, которые глянули на Настю, от страха увеличились в размере и тут же обречённо зажмурились.

Девушка, ничего не боясь: "Такой маленький!", протянула руки и осторожно взяла покорно принявшего судьбу дракончика под передние лапы — как ту же кошку, но стараясь не смять сложенные крылья и вытягивая следом за ним из травы длиннейший хвост. Хм. Лёгонький. А тот отчаянно жмурился, словно мечтал: "Вот открою глаза — а вокруг всё так, как мне хочется!" Настя встала на ноги, ничего не понимая. Мысль первая: сбежал из какого-нибудь личного экзотического зоопарка. А что? Заводят же всяких крокодилов! Почему бы не завести...

— Ты... кто?!

Дракончик распахнул глаза, всмотрелся в Настю — и внезапно стремительно обвил её руку своим хвостом, расположившись гибким телом ближе к ней самой и продолжая вглядываться в её глаза. Вороны мгновенно замолчали, пялясь на странную парочку. Теперь уже растерянная, девушка невольно спросила:

— Ты хочешь... — И замолчала сама, не понимая, что надо бы сказать.

Она уже внимательней рассмотрела странное существо, обнаружив на нём длинные рваные порезы, некоторые кровоточили. Вздохнула.

— Ладно. Начнём с того, что сотрём тебе кровь и высушим твои ранки.

Осмотревшись, она медленно пошла к ближайшей скамейке. Та оказалась занята целой компанией подростков. Зато рядом была детская металлическая горка. Оглядевшись и сообразив, что в сквере пока нет ни одной молодой мамы с ребёнком, Настя присела на краешек горки — боком, чтобы ребята не увидели дракончика. Не очень ловко, из-за того что дракончик не хотел отпускать её руку (и она, между прочим, этого совсем не боялась!), девушка открыла сумочку, из которой вынула пачку сухих салфеток и промокнула раны существа.

Вороны молча перелетели на верхние поручни горки и продолжали следить за ними, очевидно слегка ошарашенные действиями человека.

Пока Настя оказывала первую помощь, дракончик следил за её единственной рабочей рукой с опаской. А когда понял, что делает девушка, воспрял духом. Дождавшись, когда она закончит свою работу, он быстро перемотался хвостом на её руке головой в другую сторону и схватился передними лапками за пальцы. Приподнятые крылья помогли ему создать убедительную фигуру — указатель. Причём указатель, который ещё и, выпустив крылья, намекающе потащил к нужному месту. Изумлённая Настя спросила:

— Ты хочешь, чтобы я пошла туда, куда ты показываешь?

Он оглянулся на неё и снова изобразил стрелу, вытянувшись вперёд с её руки.

Девушка насторожённо проследила луч, который начинался точкой от его узкой головы. Дракончик показывал на густую поросль кустов, ближе к стене дворца культуры, чьей собственностью и являлся сквер. Что-то прячется там? Что-то, о чём знает только дракончик?.. Настя передёрнула плечами. А вдруг там жуть какая-нибудь, пострашней, чем небольшое и, кажется, всё-таки дружелюбное существо?

Не увидишь — не узнаешь.

Прижимая руку к себе, чтобы выглядеть обыденной в глазах всех, кто отдыхал в сквере, она встала с горки и неуверенно пошла к зарослям. Здесь был угол, образованный стеной ДК и его же хозяйственными постройками. И в этом углу заросли были настолько плотными, что образовали непроходимые джунгли.

Когда Настя вступила в эти джунгли, позади раздался смех и свист: подростки со скамейки, наверное, решили, что ей приспичило. Но девушка закусила губу и не обернулась: главное, чтобы к ней не подошли и не увидели дракончика, который теперь тянул её в эти заросли так сильно, что чуть руку из плеча не рвал!..

Уже в самих зарослях он расслабился и только вглядывался вперёд, будто желая в чём-то убедиться. Отодвигая тонкие стволы и порой переплетённые между собой ветви, Настя убедилась, что вороны в эту чащу залететь не смогут. И больше не обращала на них внимания, продираясь вперёд. Про себя она давно решила: хоть чем-то заняться, только не думать о доме, о родителях и их проблемах, к которым они намертво приклеивают и её.

Впереди показался просвет, и девушка сделала один широкий шаг, чтобы побыстрей выбраться из места, в котором сделай не тот шаг — и споткнёшься. Ух ты... Между чащобными зарослями и стенами образованного строениями угла оказалось не хилое такое пространство. На земле — часть асфальта и россыпь битого кирпича. И на этом кирпиче, прислонясь к бетонной стене, лежал человек в странном одеянии: в облипку тёмные штаны, типа узких джинсов, и свободная белая рубаха в тёмных пятнах. На зашуршавшие кусты он резко вскинул голову с длинными светлыми волосами, кажется взятыми в хвост, и попытался поднять... меч!.. А ошеломлённая Настя открыла рот, глядя то на него, то на оружие в его руке. На странную одежду. На руки... ой... в крови. Если сначала мелькнула было мысль о толкиенистах, разыгрывающих какие-то свои эпизоды из знаменитого романа, то потом...

Дракончик вдруг задрал длинную узкую морду — и пронзительно заверещал!

Ничего не понимая, Настя снова шагнула — к лежащему, поневоле следуя воплю и чувствительно тактильному требованию крылатого существа.

Шорох слева — и она отпрянула в сторону: чувствовала себя жутко глупой, но только и могла моргать на второго "толкиениста", который неожиданно оказался в этом же ограниченном пространстве. И тоже с мечом — с длинным таким!.. От первого отличался лишь одеянием — чёрным!.. Он быстро и злобно глянул в её сторону из-под тёмных косм (явно давно пора подстричься!), лезущих на глаза, и почти прыгнул к лежащему, как его там — игроку, что ли... А в следующий миг — в миг, когда второй воздел оружие над головой первого, беспомощно прижавшегося к битым кирпичам, Настя закричала — охрипло от страха:

— Ты с ума сошёл, да?! Не трогай его!

Дракончик с её руки вякнул что-то жалобное, а через секунды... Второй, страшный в своём гневе, исказившем его тёмное (в тенях деревьев?) лицо, снова обернулся к девушке взглянуть на неё слепыми от бешенства глазами, а потом, резко опустив оружие и склонившись, рванул первого за грудки. Он оказался таким сильным, что легко поднял светловолосого, который беспомощно повис на его руке и только что-то сипло выдохнул. Насколько внутренне поняла перепуганная Настя, в его плачевном положении это могли быть слова: "Ты не посмеешь этого сделать!" Или всё-таки он умолял не убивать его?

Второй что-то зарычал — на незнакомом языке! — прямо в лицо первому и бросил его снова на землю. Испуганная Настя бросилась к ним и чуть не завизжала, ничуть не сомневаясь — цапнув его за рукав:

— Не трогай его! Не видишь — он ранен! Не трогай!

Она вскрикнула, когда второй даже не обернулся, а по впечатлениям, дёрнулся вполоборота и резко уколол дракончика кончиком меча в бок. Причём он явно старался убить зверюшку, потому что его движение вышло длинным! Но Настя не просто растерялась: инстинктивно отследив его замах, боком отшатнулась вместе с прижавшимся к груди крылатым существом, закрывая его другой рукой. И крылатый получил лишь царапину! Правда, он заплакал от боли (у неё сердце зашлось от его тоненького плача!), но остался жив!

А в следующий миг Настя чуть не упала, когда вокруг внезапно посветлело!

До боли вглядываясь в заросшую мхом стену, высокую, из громадных кирпичей, больше похожих на обтёсанные камни; в лес неподалёку, с трудом удерживаясь на подламывающихся от неожиданности ногах, Настя начала заикаться от ужаса. Где она?! И как здесь очутилась?!

Сердце больше не бушевало, а, по ощущениям, обмерло, забыв, что должно биться.

Но долго Насте ужасаться за себя не дали.

Эти двое с мечами тоже оказались здесь.

И второй злобно взглянул на первого, который всё ещё лежал и теперь лопатками опирался на эту стену — точней, на земляной, заросший травами пригорок у её подножия. Под взглядом противника он сумел встать, хотя девушка видела, какую боль он испытывает. После чего темноволосый решительно поднял оружие. Он всё ещё хочет его убить?!

На ватных, будто распухших ногах она попыталась шагнуть к "толкиенистам", но тут её поразил дракончик. Он зашипел, вывернув длинную шею и глядя в её глаза, а потом... она ахнуть не успела, как он быстро склонился к её уху и просто-напросто укусил в мочку! Больно! До крови!.. А затем, как будто так и надо, размотался с её руки и взвился над ней, вцепившись затем коготками в плечо и с этого насеста уже вызывающе вереща на темноволосого...

Больно, но пора вмешаться в это странное противостояние, пока не поздно! И Настя крикнула темноволосому с мольбой:

— Пожалуйста, не надо! Потом сам пожалеешь об этом!

Так и не поняла, услышали ли её.

Второй разъярённо обратился к светловолосому:

— И не смей больше вставать на моём пути!

Похолодев, Настя испытала новое потрясение: она поняла, что он сказал!

Темноволосый клинком — не лезвием! — плашмя ударил по плечу светловолосого, который стоял, пошатываясь. Затем раздражённо развернулся и, не глядя на Настю, пошёл куда-то к деревьям, на ходу вкладывая в ножны меч. А первый постоял-постоял и медленно, глядя ему вслед, словно не веря, с трудом держась свободной рукой за стену, снова осел на месте.

Почувствовав, что дракончик уверенно и даже удобно пристроился на её плече, девушка машинально вытерла засыхающую кровь, щекочуще спускавшуюся с уха, и бросилась к раненому. На зверюшку она больше не сердилась — как тогда, почувствовав её неожиданный укус. Теперь-то Настя догадалась, что этот болезненный укус помог понимать здешний язык. Правда, недоумение осталось: такое возможно? Ну, с укуса начать понимать чужие слова?